Лягушка

      Солнце пригревало землю, на которой, подложив руку под голову, лежал мальчишка. Он смотрел в небо сквозь толстые линзы очков, периодически оглядываясь, в надежде заметить поблизости своих друзей. Его голова была забита мыслями. Приходилось отдавать всего себя попыткам придумать нечто невообразимое, что смогло бы удивить каждого из «Клуба Неудачников».       Несколько дней назад они, дружно собравшись у костра, затеяли большой спор, в котором, на всеобщее удивление, одержал победу Ричард Тозиер, решивший пойти против всех в одиночку и доказать друзьям то, во что они не могли поверить. Оказавшись победителем, Ричи наслаждался разрастающимся в груди чувством гордости и муками, вызванными усердной работой его собственного мозга над придумыванием изощренных желаний для проигравшей стороны. С этим он разобрался еще тогда, когда за вечер повторил «а я же, матушку вашу, говорил» около сотни раз (Беверли пыталась посчитать, но сбилась на двадцать седьмом разе, когда Эдди раздраженно пихнул друга в бок, заставляя заткнуться). Уже на следующее утро были придуманы задания для Стэнли — лизнуть пятку Бена, Билла — выпить стакан воды с замешанным туда перцем, солью и сахаром, Майка — испечь ему кексики (только потому, что очкарик был голоден). Через день отделались Беверли и Бен. Оставался только Эдди, с которым Ричи торопиться не собирался. Этот паренек больше всех возражал теории Тозиера о какой-то ерунде, о которой все, кроме победителя, забыли, за что ему планировалось более серьезное наказание. А Ричи все лежал и думал, но никак не мог решить, какое желание загадать изводившему себя догадками Эдди.       Неподалеку послышался звоночек от велосипеда, оповещавший о приближении одного из неудачников. Ричард приподнялся на локтях, нахмурился, всматриваясь в приближающийся силуэт. — Привет, Эдичка, — парень поднялся на ноги, отряхнул заднюю точку и направился в сторону друга. — Как дела? Как мамашка? — И тебе доброе утро, Ричи, — Эдди уже не реагировал на колкости Тозиера в сторону его и его мамы, потому что такие шутки уже давно перестали быть актуальными. Ой, кажется, они даже не собирались становиться актуальными — какая жалость. — Ты придумал? — положив велосипед на траву, нетерпеливо спросил Каспбрак. Ему не терпелось узнать, какая страшная участь ждет его. — Да, придумал, — это означало, что Ричи ни черта не придумал за все это время. Он просто хотел еще немного поиздеваться над Эдди, ведь рано или поздно придется сдать позиции, потому что при виде больших щенячьих, нет, оленьих, глаз, жалобно смотрящих в самую глубину адских Тозиерских помыслов, желание как-то отпадало. — И что же? — Даже не знаю, стоит ли говорить тебе об этом сейчас, — Ричард наигранно вздохнул, быстро пробегаясь глазами по окрестности в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в процессе исполнения желания или как центр всего действия. Мальчик остановился на Эдди, чья грудная клетка быстро вздымалась и опускалась. — Не тяни, и, пожалуйста, пусть это будет не так позорно, типа лизнуть чью-нибудь часть тела или еще чего… — Каспбрак волновался, поэтому его руки немного тряслись, а ладошки намокли. — Иисусе, Эдс, лучше чью-нибудь пятку лизнуть, чем твою маму в щеку чмокнуть, — лицо Ричи исказилось в гримасе отвращения, тут же не оставившей после себя и следа.       Взгляд парня случайно наткнулся на квакающее существо под его ногами. Он аккуратно опустился на корточки, подловил лягушонка, накрывая его второй ладонью. Через небольшую щель он едва мог заметить заложника, однако его присутствие ощущалось: периодически слизкая поверхность тела земноводного задевала грубую кожу ладоней Ричи. — Посмотрите, кто это тут у нас! Мистер-я-лягушка-но-лишусь-девственности-раньше-Эдди-Спагетти, — парнишка подошел к Эдди, водя скрепленными ладонями перед его лицом, отчего того слегка передернуло. — Чмокни лягушку, Эдс, — это мое задание для тебя.       На лице Эдди проскочил испуг, вскоре сменившийся непониманием. На секунду кровь в его жилах даже начала закипать, на лбу собиралась выступить испарина, Ричи уже предвидел появление красных пятен на лице друга. Эдвард оглядел Тозиера с ног до головы, собираясь вновь сказать, что тот полнейший придурок, но мысль затерялась, как только сознание Каспбрака громко и членораздельно прокричало: «Ты не лижешь чью-то пятку, Эдди, ты не нюхаешь чьи-то трусы и уж тем более не лезешь в канализацию за потерянной там неведомой вещицей, очнись!». Поцелуй лягушки был определенно лучше перечисленного, хотя лизнуть пятку Беверли — лучший вариант из всех возможных, к тому же не такой болезненный для психики. — Ты уверен? — Эдди тысячу раз проклял себя за этот вопрос, имевший силу заставить Тозиера придумать что-нибудь похуже. — Я не хочу выполнять это задание. — Тебе придется, — Ричи поправил очки руками, в которых притаилась лягушка. — Хорошо, — мальчик прикрыл глаза, выравнивая дыхание, сбившееся из-за волнения, — хорошо, — повторил он для того, чтобы собраться духом.       Ричи улыбнулся, предвкушая исход неожиданно возникшей в его голове идеи. Он бы потер ладони друг о друга, если бы те не были заняты. — Готов? — его голос звучал тихо и успокаивающе. Эдди кивнул головой, делая шаг вперед.       Тозиер согнул колени, становясь на одном уровне с мальчиком напротив, приподнял ладони на уровне своего лица и замер. Эдвард со страхом поглядывал на большие руки Ричи, подготавливая себя к поцелую с лягушкой. В голове промелькнула мысль о том, что следует обговорить все аспекты после этого, чтобы балабол не выкинул ничего лишнего в разговоре с друзьями. — Я открываю, будь готов, — Ричи медленно раскрыл ладони, сдерживая себя от неожиданного порыва засмеяться, пока Каспбрак, зажмурившись, приближался к лягушонку.       Оставалась всего пара сантиметров, когда Тозиер, опустив руки вниз и освободив из них забавное существо, резко дернулся вперед, касаясь губ Эдди. Он не двигался, боясь напугать друга и оказаться застуканным за такой шалостью, несмотря на то, что уже был пойман с поличным. Губы мальчика чувствовались хорошо, они были гладкие и слегка влажные из-за того, что Эдс часто облизывал их от волнения или разрастающейся в его груди ярости, в то время как губы самого Ричи были шероховатыми, сухими, в некоторых местах даже лопнувшими, причиной чего была не сходящая с его лица улыбка. Хотелось касаться чужих губ еще много и много раз, может быть даже задержаться на них чуть дольше. Это чувство нравилось Ричи, но не так, как когда папа чесал его затылок или мама проводила ногтями вдоль позвоночника, оно было немного другим. Он оторвался от Эдди, затем снова прильнул к его губам, слабо касаясь их.       Каспбрак совсем не дышал. Он был тихим, казалось, даже уменьшился в пару раз. Вопреки всему стоял Эдди смирно, не прерывая нелепые, но нежные касания к собственному рту. Ему было неприятно от мысли о том, что Ричи мог не почистить зубы сегодня утром или несколько раз провести грязными ладонями по лицу, распространяя микробы. Эти доводы отошли на задний план уже через пару секунд, когда мальчик попытался расслабиться. В тот момент он открыл для себя другую сторону поцелуя, более приятную. Настолько приятную, что в животе начало тянуть от волнения, а по спине пробежали мурашки.       Когда Ричи, наконец, выпрямился, оставляя смущенного Эдди в покое (сам он смутился не меньше), он почувствовал, как быстро билось его сердце, намереваясь выскочить из грудной клетки. Ощущения будто обострились: в нос ударил запах цикория, растущего под ногами, взмахи крыльев птиц стали громче, а все вокруг будто обрело новое качество изображения, лучшее, чем было до этого. Балаболу даже вздумалось, что теперь ему можно избавиться от, как он считал, уродских очков. Каспбрак потянулся к поясной сумке, быстро расправляясь с замком и доставая оттуда ингалятор. Он сделал пару глубоких вдохов, приводя себя в норму. — Взгляни, Эдс, жаба, которую ты поцеловал, превратилась в принца Дерри Ричарда Первого Тозиера! — Ричи вскрикнул, на первых словах его голос прозвучал пискляво, позднее тон выровнялся. Он обнял Эдди одной рукой, притягивая к себе, и улыбнулся, словно ничего и не было. Только на щеках его горел яркий румянец, а Каспбрак вообще побледнел со страха. — Больше не будешь идти против меня? — Тозиер не планировал задавать этот вопрос — тот сам выскочил из его рта в качестве попытки скрасить сгустившуюся над ребятами тишину. — Угу, — мальчик тихо промычал это куда-то в плечо Ричарда, не спеша отдаляться. — Ни слова об этом, потому что… — О чем? Подумаешь, поцеловал ты лягушку, — и что? Все знают, что ты чмокаешь свою мамашу перед уходом, как по мне, это хуже в сотню раз. Новость о том, что ты чмокнул жабу не такая крутая, как та, в которой мы узнали, что ты с маманей еще и ванну принимал, — Ричи громко смеется под пыхтение недовольного Каспбрака, прижимает его ближе к себе, пока разозлившийся Эдди старается вырваться, и направляется в сторону велосипедов, брошенных на траве.