Глаголящие Правду Умрут; Глаголящие Правду Будут Жить Вечно

За все годы борьбы со сверхъестественным у Стайлза никогда не было серьезных ранений. Не было таких, как это, по крайней мере. Он почувствовал какое-то колющее ощущение, когда все произошло, но все остальное казалось нереальным, как будто бы все было в порядке, как будто бы он просто смотрел какой-то фильм. Даже видя торчащий из бока клинок не был достаточным доказательством, что его реально продырявили. А потом он просто… потерял сознание. Он ничего не чувствовал, кроме резкой, пожирающей боли, мокроты, расползающейся по рубашке, и рук Питера. А потом тупая постоянная боль, которая иногда становилась острее. Питер. Стайлза предали (так ведь?), что было самым важным моментом в данной ситуации. Питер предал и использовал его. Сколько же Питер врал ему? Если бы Стайлз решил остаться, простить его, сколько еще раз мужчина предаст его? Что бы произошло, если бы Питер реально убил его? Мог ли Стайлз это принять? Рискнуть, что это произойдет опять? Или же он обрубит все свои связи с волком? Может, поменяет универ. Ну знаете ли, если выживет. Стайлз хотел плакать, кричать, биться о землю, но не мог. Он застрял в своем разуме. Застрял. Он не мог двинутся, не мог ничего делать, кроме как думать. И видеть сны. По началу, он не мог перестать их видеть. Ему снились разные проколотые вещи, или же что-то пронзенное. Игла сквозь кожу апельсина. Нож через стейк. Меч в чучеле. Ножницы сквозь манекен. Катана в рыцаре. Булавка в плакате. Каждый раз, когда что-то было проколото, то обязательно сбоку. И каждый раз, это отзеркаливалось с его болью, напоминая про рану. Как Стайлз мог быть таким тупым? Почему он просто стоял там? А потом его тело начало разрушаться. Ему снилось, что его тело начало распадаться по кусочкам. Он разваливался по земле, на которой неподвижно лежал, парализованный, сверля глазами темноту в попытке увидеть хоть что-то. Кто-то что-то говорил ему, но он не мог понять что. Вокруг него были чьи-то руки, а потом внезапно пропали. И Стайлзу очень хотелось их вернуть, потому что они были важны. Они принадлежали кому-то важному. Питеру. Он ненавидел себя, потому что хотел, чтобы рядом был Питер. Потому что в своей голове он мог лишь представить яркие красные глаза, поднятые губы, пенящийся рот и заостренные клыки. Красные глаза. Альфа. И рычание. Много рычания. Поздние ночи в школе, бега по лесу, горы тел. Разорванные тела в лесу. Аконит. Огонь. Альфа. Питер. Питер преследует Скотта. Питер заводит Стайлза в тупик на парковке. Питер кусает лучшего друга Стайлза, меняя его жизнь на 180 градусов. Питер предлагает укус Стайлзу, ухмыляясь, когда слышит «Нет». Рычащий Питер, нападающий на Дерека. Питер препирается со Стайлзом. Питер убивает. Питер защищает Стайлза. Стайлз защищает Питера. Они защищают друг друга. Задница Питера. Объект его мечтаний (нужно же ему как-то поднять себе настроение). Черт, Стайлз мог бы написать про нее книгу. Сонеты! Слава генетике Питера. Только он не должен был думать о Питере в хорошем смысле. Нет, Питер предал его. Мужчина был жаден до силы, совершенно лишенным других эмоций, игнорируя тех, кому он причинил боль. Питер даже не понимал, что Стайлз так глубоко залез в свою же ловушку, потому что он никак не мог в нормальном состоянии влюбиться так безвыходно и крепко в бывшего психопата. (Правда, он был влюблен в серийного убийцу, Боги, где же Стайлз так налажал?) Но так же, как он и переборол свою влюбленность к Лидии Мартин, ради которой он создал девятилетний план завоевания, так же он справится со своими чувствами к мужчине. Он даже не так сильно запал на Питера, как на Лидию. Стайлз думал, что «плыть по течению» сработает в данном случае, но все пошло по полной… В конце концов, он просто хотел доказательства, что Питер изменился. Он хотел приехать к Скотту и ткнуть ему в лицо, что он может справиться со всем сам. И смотри, я отлично выбираю людей в свое окружение, как и ты. Но нет, Стайлз и Скотт, они работали лучше в команде. Скотт был силен там, где Стайлз плоховал, и наоборот. Но они всегда находили компромисс. И Скотт не мог судить Питера без оценки Стайлза, правильно? Так каково было мнение Стайлза о мужчине сейчас? Что он правда думал о волке, о всех красных глазах и клыках, о том, что Питер сделал с ним? Что Стайлз думал о нем после стольких месяцев, проведенных вместе? После его влюбленности? (На не идеального, ужасающего, прекрасного, опасного.) Потому что ему нужно бы ненавидеть Питера, и наконец то забыть о нем. Даже если это и не была вина Питера, даже если он и не хотел смерти Стайлза, даже если и была вторая часть этой истории, Стайлз должен забыть о нем. По правде, вот здесь все как раз и становилось запутанным. Чувства Стайлза не изменились. И это пугало. Каким-то образом он знал, что Питер когда-нибудь выдаст что-то похожее. Он был готов, что Питер использует его для чего-то. Стайлзу было все равно. Потому что его мозг все еще работал, он все еще видел сны, так что он еще не умер. Да, он был адски зол, да, он наорет на мужчину, когда почувствует себя лучше. Эти отношения были ужасными, и Стайлзу вообще нужно уйти, нужно бороться, ему нужно застрелить Питера аконитом. Но затем его разум подкидывал картинки лица Питера, когда Стайлз упал. Это было последним, что он помнил. Эта картина просто въелась в его мозг. Не боль, не темнота, не тупая боль, не предательство. А полное ужаса лицо Питера, когда ранили Стайлза. И это застряло в его голове. Он был важен Питеру. И Стайлз никак не мог откинуть от себя мысли, что все предательство было ложным. Даже если он и чувствовал себя преданным. Он знал, что Питер принял неправильные решения, но он на самом деле не хотел убивать Стайлза, правда? Не поступил ли Стайлз так же, если бы была подходящая ситуация? Не то, чтобы Стайлз был святым. Кто знал? Этот поток мыслей забирал много энергии, Стайлз чувствовал себя более обессиленным с каждой секундой. Или это из-за массивной потери крови. Скорее всего, из-за потери крови. Что-то закрутилось, заторопилось, его двигали, он знал, что его несли, он знал, когда был в машине, когда он почти осознавал, что происходит, но никак не мог понять слова, которые произносили. Кто-то заставил Питера уйти. Это было с одной стороны облегчение, но с другой стороны – все стало намного более ужасающим. Он хотел, чтобы руки Питера держали его только так, как мог мужчина, чтобы он мог понимать, что реальность, а что нет. Чтобы когда он выплывал из темноты, он знал, где он. Он не мог сейчас думать о предательстве. Он мог… просто… Выплывать из темноты было самой ужасной частью. Стайлз чувствовал, что он мог перенести многое, но каждый раз терять связь с реальным миром пугало, тем более, что он ничего не мог сделать. Он и так застрял в своей голове, обдумывая миллион вещей без какого-либо движения. Мизуки старалась исцелить его, как он понял. Он так же знал, где-то за задворках сознания, что ему нельзя сдаваться. Ему нужно увидеть папу, ему нужно увидеть Скотта. Боги, ему даже нужно увидеть Питера. Куда подевался волк? Когда он уже проснется? Стайлза вынырнул из темноты где-то на пути в квартиру Питера. Он опять проснулся, когда его укладывали на кровать. Томас и Джейлен оба были на нервах, Мизуки оставалась совершенно спокойной. Слава Богу, они привезли его к Питеру. Только зачем? Почему не в больницу? А потом он опять провалился в бездну. Но сейчас его как будто что-то вело вперед. Что-то было вокруг него, рядом с ним, ради чего ему нужно проснуться. И ему все еще было больно. Очень больно. Казалось, что боль проходила через все его тело, наполняя его как стакан с водой. Или это была темнота? Он не был уверен. Но что-то говорило ему проснуться. Ради кого-то, кто вытягивал его из его же головы, на поверхность, на которой он мог лежать, не ныряя. А затем все опять пропало. Тепло. Он проснулся окруженный теплом. Это было намного лучше острой и холодной боли, которую он чувствовал непонятно сколько. Стайлзу было тепло, и даже боль притупилась, оставаясь где-то на задворках сознания. Резкий свет в глаза не позволил ему полностью их открыть. Вместо этого он застонал, радуясь, что может слышать свой голос. Он выжил. Он может двигаться. Тепло появилось какое-то время назад, он не мог понять когда, но был рад этому. Кто-то держал его руку. Кто-то трогал его. Большими руками. Большими, знакомыми руками с толстыми пальцами, которые он знал. Они прикасались к нему раньше. Он прильнул к ним. Окруженный запахом Питера, Питера, которого он должен был ненавидеть, которого должен избегать. Голос звучал слишком разбито, что так не похоже на Питера, - Ты пережил эту ночь? - да, он пережил. Но это было странное ощущение, быть запертым в своей голове. Стайлз справился, - Все в порядке? – Был ли он в порядке? Он опять застонал, потом почувствовал дыхание на своем лице. И откуда-то, он не мог понять откуда, он нашел силы открыть глаза. Медленно открывая их, он увидел Питера слишком близко к себе, прислонившись к нему лбом. Питер казался взволнованным (Он и не знал, что когда-то увидит это выражение лица). Питер склонился над ним с сосредоточенным лицом. Волк, который соврал ему (Впервые ли?) И Стайлз ни о чем другом не мог думать, кроме как о том, каким прекрасным Питер был в этот момент, желая, чтобы он смог смыть это выражение лица с мужчины. Питер должен выглядеть, как будто бы он только что обыграл кого-то в покер каким-то фантастическим ходом. Стайлз пару раз моргнул, удостоверяясь, что это не очередной сон с Питером (множество которых было слишком интимных, где они вместе лежали в кровати, не позволяя своему мозгу уплыть в сторону, когда он представлял Питера только лишь в боксерах на шелковых простынях, потому что у Питера был супер нюх, и все это закончится трагично.) Но он поморгал и подвигал рукой. Точно не сон. - Ну ты смотри, все еще жив, - подождите, он говорил это вслух. И Питер по какой-то причине отстранился. Почему он все время отстраняется, когда Стайлз только осознает, как близко они находятся? Почему у Стайлза все еще были хорошие мысли о волке? - Точно, не умер, - ответил мужчина, и Стайлз почувствовал, как его глаза опять начали закрываться. Он слишком устал, чтобы держать их открытыми, у него не было сил, у него не… Подросток почувствовал, как его голову приподняли, и он приоткрыл один глаз, увидев Питера, аккуратно держащим его голову, подкладывая ее на прохладную и удобную подушку. Подушку, которая пахла им. Питер вспомнил про его подушку? Ну, может быть в надежде на прощение за всю ложь. По крайней мере, пока Стайлз не заскулил, а острая боль не прошила его бок. Питер зашипел, успокаивая его, обхватывая его руку, и у подростка совсем не было шанса ответить, потому что он опять провалился в темноту. Каждый раз Стайлз просыпался в течении последующих дней, Питер всегда был рядом. Они не разговаривали, у Стайлза не было на это сил. Но Питер помогал ему. Помогал ему есть, пить, вставать с кровати в туалет. Питер помогал ему во всем, всегда. Волк, скорее всего, ждал за дверью, когда Стайлз в первый раз пошел помыться (попытался), в случае, если подростку станет больно, он сможет зайти и помочь. Боги, дайте Стайлзу время оклематься. Он только что пережил нападение от какого-то странного существа в черном плаще. Ему вообще должны были выдать медаль и поставить в один ряд со всеми святыми. Стайлз официально был крутым. В первый раз, когда Стайлз проснулся с полным осознанием окружащего, Питер спал. Волк не спал, когда Стайлз просыпался на короткие промежутки времени, так что подросток решил, что мужчина окончательно выдохся, что даже его ускорившееся сердцебиение не разбудило его. Питер, скорее всего, не спал последние несколько дней. Стайлзу стало жалко мужчину. Они слишком измучились. С небольшим усилием, Стайлз перекатился на свою здоровую сторону, нелепо двигаясь, чтобы по-максимуму обезопасить себя от боли. Его грудь и живот были полностью перебинтованы. Интересно, кто его перебинтовывал, Мизуки или Питер? Подросток повернулся к спящему волку, смотря на их переплетенные руки, тонкие полоски черных вен текли по руке Питера. Он полностью иссушил себя. Хватало ли этого для прощения? Питер явно сожалел о сделанном. Он казался искренним, но должен ли Стайлз прощать его? Мог ли он справиться с постоянным ощущением, что Питер может однажды убить его? Подросток глубоко вздохнул, большим пальцем вытягивая нижнюю губу Питера из зубов. Мужчина никогда не выглядел таким растрепанным, как сейчас. Его волосы торчали во все стороны, он был одет в помятую белую футболку и домашние штаны. Он не брился как минимум несколько дней. Он не лежал под одеялом как Стайлз, а просто сверху покрывала, как бы не позволяя себе пересекать эту черту. Питер никогда не позволит никому увидеть его в таком состоянии, таким уязвимым, не собранным, эмоциональным. Питер и правда волновался, что Стайлз не выживет. Он низко наклонился, быстро целуя мужчину в щеку, а потом отстранился, слезая с кровати. В следующий момент, он медленно, шипя, направился к двери. На улице было темно, Джейлен и Томас спали на диване, терпеливо остерегая его. И у Стайлза обливалось кровью сердце из-за того, что он делал с ними, с Питером, даже со своим отцом, потому что он понимал, какие могут быть последствия. Не смотря на это, он собрал свои вещи и позвонил своему отцу, выходя из квартиры, хромая и поддерживая себя о стену. - Пап, я… - начал он, когда тот поднял трубку после первого звонка и взволнованно произнес «Стайлз» на другом конце, - Папочка, ты можешь приехать и забрать меня домой? Окей, он немного слукавил. Стайлз мог принять все свои ошибки в восьмидесяти пяти процентах случаев, но сейчас он решил убежать от всех проблем, поджав хвост. Избежание конфликта казалось лучшим решением проблемы в данный момент. Он точно не хочет сейчас разбираться с Питером, и всей той ситуацией. Шериф примчался в Пало Альто сразу, как только Стайлз позвонил. Подросток смог доехать до своего общежития, несмотря на то, что он был на сильных обезболивающих и не мог сидеть прямо, оставаясь в своем джипе все время, пока не увидел огни шерифовской машины по улице. Стайлз тихо усмехнулся, радуясь, что отец может использовать свои полномочия ради сына. У них был неловкий разговор, где ему пришлось рассказать, как его проткнули в бок. Джон побагровел от злости, не на Стайлза, конечно. Шериф был готов поехать к Питеру разъяснять отношения. Это не та реакция, которую ждал Стайлз, но было сложно объяснить, что да, Питер был отчасти виноват, потому что из-за него Стайлз оказался в той ситуации («Я клянусь, Питер не знал о кинжале!»). Предательство было тем, что так ранило, потому что не сам же Питер всадил лезвие в него, а потому что Питер примкнул к существу, а не к Стайлзу (И да, он впервые назвал Питера в их разговоре). Так что не было смысла Джону пересекаться с оборотнем. Стайлз должен сам разобраться во всем. Но его отец не видел все в таком же свете. Потом Стайлзу пришлось и сидеть и слушать, как его отец ругается на Питера всю дорогу домой, в основном из-за безопасности Стайлза («Он знал, что ты в опасности, и все равно сделал это»), правда, это было не так приятно. Чувства Стайлза к оборотню сами по себе были слишком запутанными, а слушая как его отец рычит на него («Ха, защитник! Ха! Он никого не может защитить! Ему должно быть стыдно, что он заставил тебя пройти через все это»). Ну, все это не помогало ему не думать об оборотне. О том, как он держал руку Стайлза. Подросток тихо вздохнул, опираясь головой на окно, наслаждаясь прохладой, по крайней мере чувствуя себя защищенным под крылом Джона Стилински. Он кинул взгляд на своего отца, которое было подсвечено фарами проезжающих мимо машин. Стайлз задавался вопросом, думал ли Джон, что не так с его сыном, который готов вот так прыгнуть под нож ужасающих существ. Потому что у Стайлза не было сил так разбивать сердце мужчины, говоря ему, что он влюблен в оборотня, который в два раза старше его, который убивал людей и рисковал жизнью Стайлза несколько раз. И на этой ноте, его глаза закрылись, и он провалился в темноту. Он проснулся, когда они остановились перед больницей Бикон Хилс. Мелисса МакКол ждала их у входа с обеспокоенным выражением лица, сложив руки на груди. Прекрасно. То, что нужно было Стайлзу: все в Бикон Хилс узнают, что они были правы о Питере Хейле, а Стайлз был неправ. Все точно сделают совершенно неправильные выводы, и в какой-то степени, они будут правы. Но они не были правы о Питере, и Стайлз не был прав, и он точно не сможет объяснить почему. Но он аккуратно обнял ее, когда она подбежала к нему, зарываясь своим лицом в ее плечо, позволяя отвести себя в комнату, как будто бы он мог сейчас рассыпаться. Может быть, уехать было не лучшим решением. Врачи были поражены тем методом, которым его лечили в домашних условиях,, потому что он точно работал. Его внутренности не были повреждены, красная рана уже затягивалась. Они вообще удивлялись, как Стайлз не умер от потери крови. И это он не сказал им, что все произошло не три недели назад, а три дня. Но они все же наложили ему швы, выписали обезболивающие и наблюдали за ним как коршуны. У Мелиссы и Джона была паранойя, что либо Питер, либо существо вернутся за Стайлзом, чтобы закончить свое дело («Что, если он решит все же стать альфой, Стайлз?») или что волк приедет и украдет Стайлза. Парень думал, что они преувеличивают. Он не получил никаких сообщений от Питера, спрашивающих о его местоположении. Волк же точно должен был проснуться к этому времени? Понял ли он, что Стайлз уехал? Так почему он ничего не написал? Стайлзу надоело смотреть на свой телефон, поэтому он засунул его под подушку. С глаз долой, из сердца вон. Когда Стайлз проснулся на следующий день, кто-то держал его за руку. Он улыбнулся самому себе, сжимая руку покрепче. Кто же это был: его отец или Питер? Только вот рука была слишком…мягкой. И слишком маленькой, с отполированными ноготками. - Стайлз? – женский голос. Точно не голос Питера Хейла. Подросток раскрыл глаза, несмотря на яркое утреннее солнце, и перед ним сидела Лидия Мартин, глаза которой были на мокром месте. Она улыбнулась, немного натянуто, как будто бы пыталась переубедить себя в чем-то. Это заставило его вспомнить, почему он был так увлечен ей. Она была практически богиней. Если бы только она заметила его три года назад. - Привет, Лидия, - произнес он с ухмылкой хриплым голосом, потому что не говорил несколько дней. - Ты полнейший идиот, Стайлз Стилински, - сказала она, мягким голосом. Она наклонилась и чмокнула его в щеку, - Я приехала, как только мне позвонили утром. Другие хотели, чтобы я… - Была тем, кто передаст им, хочу ли я их видеть или нет? – закончил он. - Что-то вроде того, - согласилась она, вздыхая. Она провела своей рукой по его, затем перенесла ее на его лоб, проверяя температуру. Девушка пригладила его волосы, пока Стайлз таял от ее прикосновений. – Милый, что случилось? Твой папа сказал что-то про Питера… Он сделал это? Стайлз медленно покачал головой. Боги, он так устал, что не мог нормально думать. Он нахмурился, заставляя себя сосредоточиться, - Нет, это не Питер, не он это сделал. Точнее, не он ранил меня. Все.. очень запутанно. - Ты знаешь, у Скотта сейчас очередной приступ истерики. Он думает, что у Питера был план убить тебя. Он уже убедил в этом твоего отца. Мне кажется, он уже рисует плакаты. - Сукин сы… - Стайлз попытался встать с кровати, но Лидия (аккуратно) опрокинула его обратно. Стайлз зашипел от тупой боли в боку. – Нет, останови их. Питер не делал этого. Да, он был ублюдком, но я сам разберусь с этой ситуацией, как я сам посчитаю нужным, а не они. Они вообще дадут мне возможность побыть взрослым? Я сам могу разобраться со своими проблемами. - Они волнуются, можно ли их в этом винить? Стайлз, твой бок проткнули. - А тебя однажды чуть не задушили проволокой, но все решили сотрудничать с Дараком, потому что нам нужна была ее помощь, - ответил Стайлз, немного стыдясь, что припомнил Лидии об этом, - И может это не одно и то же, но мне нужен Питер. В комнате повисла тишина, Лидия уставилась на него со странным выражением лица, который парень не мог распознать, но оно ему не нравилось. Как будто бы она пыталась тщательно просмотреть каждую его деталь, и Боги, Лидия была гением, но она точно… - Стайлз, - Да, вот и началось. Она взяла его руку в свою. – Я знаю, что ты сейчас на таблетках, но я правда не смею судить твое мнение. Только я прошу тебя серьезно подумать над ответом на мой вопрос. - Да, - ответил Стайлз, не давая ей возможности спросить его, - Да, я… - заговорил он тише, осознавая, что за дверью стояли оборотни. Затем он глянул на дверь, Лидия повторила за ним, и затем приблизилась к нему, - Мы можем не говорить об этом? Я полностью, с головой, по-идиотски влюбился, и я осознаю, что это плохо, что это запутанно, и ты первая, перед кем я должен извиняться, потому что он ужасно поступил с тобой, но… Лидия крепче сжала его руку, после чего перемещаясь к нему на кровать, садясь рядом с ним, - Да, это полнейший идиотизм. Но, если это то, что ты чувствуешь, несмотря на мое личное отношение к нему, то я полностью поддерживаю тебя, - она мягко улыбнулась, гладя его щеку, - Я думаю, что немного поспособствовала твоему увлечению магией, чего я не ожидала, но я немного виню себя. - Нам нужно как-то отговорить папу и Скотта от убийства, - быстро произнес Стайлз, - И я стопроцентно не готов сказать им об этом, точно не сейчас, когда они не готовы это принять. Я вернулся домой, я запутался, меня ранили, мне было страшно, меня предали, но это не… Лидия положила на его губы палец, останавливая его, ее волосы волной спадали вперед. Как она могла выглядеть так идеально? – Это не их битва. Я понимаю, я помогу тебе, в чем смогу. Но тебе нужно отдохнуть, - она замешкалась, затем добавила, - Пытался ли Питер дозвонится до тебя? Ты сказал ему, что уезжаешь? - Нет, - Стайлз завозился с одеялом, смотря на свои руки. Он не знал, прислал ли Питер ему что-нибудь, он не проверял, а его телефон скорее всего уже вырубился без зарядки, - Я уехал, пока он спал. - Ладно, - произнесла Лидия, после чего наклонилась, опять чмокая его в щеку, оставляя (он был в этом уверен) след от помады, - Я дам тебе отдохнуть. Уверена, твой папа захочет войти следующим, а еще я думаю, тебе нужно поговорить со Скоттом. - Нельзя ли отложить это на попозже? - Нет, - просто ответила Лидия, вставая с кровати и поправляя свою юбку, - Вам обоим нельзя больше это откладывать. Вы уже довели друг друга до сумасшествия. Я не говорю, что вам сразу нужно мириться и решить все проблемы, но даже я уже не понимаю, из-за чего вы ссорились, и я уверена, ты тоже. Так что, вам нужно подтянуть штанишки больших мальчиков и поговорить. Стайлз улыбнулся, и наконец-то посмотрел на Лидию вместо своих рук, - Ладно, я поговорю с ним. - Хорошо, - повернулась Лидия, направляясь к двери, хватаясь за ручку, затем останавливаясь и поворачиваясь к нему, - Мы разберемся с этим, Стайлз. Мы всегда разбираемся. С Питером и со всем остальным, - а затем она вышла из комнаты. Стайлз не мог выразить свою любовь к ней в словах в этот момент. - Привет, ребенок, - произнес его отец, входя в палату в форме. Боги, Стайлз забирает столько его рабочего времени. Но его папа не казался расстроенным, просто взволнованным. Шериф подошел к кровати, ероша ему волосы. Мальчишка улыбнулся и слабо отпихнул его руку. – Как ты себя чувствуешь? Лучше, чем прошлой ночью? - Ага, лучше, - ответил он. И ему правда было лучше, по крайней мере, его боку. Лечение Мизуки хорошо работало, и она была очень целенаправленной, но больше всего он был благодарен обезболивающим. Только вот это не касалось его внутреннего состояния. В этом плане лучше совсем не стало, - Ага, Мелисса потрясающая. Как и всегда. - Хорошо, я рад, - произнес шериф, после чего смотря на пол, - Лидия говорит, ты утверждаешь, что это не вина Питера? Что ты не хочешь отомстить ему? Почему? Боже мой. – Пап, я говорил тебе, что это не его вина с самого начала. Я не хочу мстить ему, потому что у него изначально не было цели ранить меня. Да, он совершил глупую ошибку, и я вправе злиться на него, но никто более. Питер никогда не планировал сделать мне больно, я знаю это, - у Стайлза заняло много времени прийти к такому заключению. Но нет, Питер правда не хотел сделать Стайлзу больно. Может быть, волк соврал существу, и сказал, что убьет парня, но он никогда не сделал бы этого. Цель была убить существо. Понимание этого заставило Стайлза затаить дыхание. Но Стайлзу нужно было втолковать это его отцу, - Это все тот провидец, он виноват во всем, но я не думаю, что он все еще в жив. Питер точно разобрался с ним после… - Стайлз, он не может просто ходить и убивать людей, либо планировать убить моего сына, или позволять тебе быть убитым! - Да, пап, сюрприз, я тоже убивал сверхъестественных существ и знаешь что? Я сохранил жизни многим людям! Я заколол ламию в живот, а потом перерезал ей горло, но она ела младенцев. Она питалась младенцами, и собиралась убить и меня. Я слишком поздно сообразил, что к чему, из-за чего Питер тогда чуть не умер. - Но это было ради выживания! - Почему это для защиты, когда я убиваю, но когда Питер – он сразу становится серийным убийцей? Когда Питер убивал кого-то, кто не убивал кого-то другого? Того, кто не пытался убить нас? Шериф остановился, напряжение щелкало в воздухе, медленно растворяясь. Джон уставился на своего сына, теряя слова, они оба замолчали на момент. И как будто бы не согласный со словами сына, он добавил, - Но разве у него… У Питера не синие глаза? Не значит ли это, что он убил невинного? Стайлз посмотрел на свои руки. - Да, ну так и у Дерека тоже синие глаза, но ты с ним нормально общаешься. Я никогда не спрашивал Питера про его глаза, потому что это не моё дело, но если это будет такая же история, как и у Дерека, я не хочу ее знать. Джон замолчал, опрокидываясь на спинку стула, на котором сидел. Он не знал ничего о жизни своего сына. Он даже не все знал о своем сыне. Как он мог так облажаться? Джон вздохнул, потирая рукой лицо. – Ладно, - завершил разговор он, - Ладно, я не буду посылать за ним отряд. Но это не значит, что ты возвращаешься в универ, чтобы дальше общаться с ним. Я хочу, чтобы ты остался дома. Мы созвонимся с университетом, скажем им, что случилось. Ты не… - Пап, ты не можешь просто вытащить меня с классов вот так! У меня есть, над чем я работаю, у меня вообще-то стипендия! - Это даже не обсуждается, Стайлз, - ответил Джон, вставая со стула, - Я созвонюсь с ними, договорюсь, чтобы тебе сохранили стипендию. Что-то подсказывает мне, что они не отменят тебе ее, особенно после того, как тебя закололи в бок. Но на данный момент, нет, ты не возвращаешься туда. Конец разговора. И перед тем, как Стайлз мог запротестовать, его отец вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Парень чувствовал себя потерянным, опрокидывая голову на подушку и моргая, чтобы не пролить слезы. Нет, он не будет плакать. Черт возьми, почему Питеру нужно было быть таким ублюдком? Почему ему надо было обязательно наломать дров? Скотт не решился навестить его до следующего дня. Стайлзу сказали, что позже его выпишут из больницы, но Мелисса ушла с какими-то бумагами и не вернулась. Стайлз чувствовал себя на взводе, желая выбраться отсюда и оказаться дома, чтобы немного пожалеть себя, пока он попытается созвониться с Питером и разгрести всю эту кучу дерьма. Но, как только он подумал, чтобы самому встать и пойти искать Мелиссу, дверь приоткрылась и через щелку на него посмотрели знакомые карие глаза. Стайлз замер на месте. - Стайлз, - тихо произнес Скотт, - Эм.. Ничего, если я войду? Эти чертовы щенячьи глазки. Стайлз никогда не мог отказать им. Он откинулся обратно на кровать, вздыхая и махая Скотту, чтобы он входил. Как только он махнул рукой, лицо Скотта сразу озарилось, но кому-то пришлось толкнуть парня сквозь дверной проем. Стайлз ставил на Мелиссу. - Ну, как у тебя дела? – спросил парень, стоя у двери, неловко потирая шею. Такой неловкости не должно быть между ними. Скотт должен был ворваться в палату раньше всех остальных, крепко обнять Стайлза, полностью забывая про рану в боку, а затем чувствать себя паршиво, что он забыл об этом. Вот как все должно было произойти. Не так. - Ну, ты знаешь, кроме пирсинга на моей печени, близкой встречей со смертью и безумным количеством боли, я бы сказал, что готов тусить прямо сейчас, - сразу же ответил Стайлз с покерфейсом. Скотт резко вздохнул, как будто бы не понимая весь сарказм, не то, чтобы Стайлз винил его. - Я не хотел… - Это была шутка, чувак, - ответил Стайлз, начиная теребить свое одеяло, чтобы хоть чем-то занять себя, - Будем честны, я не супер тусовщик. И наконец-то, губы Скотта растянулись в небольшой улыбке, делая пару шагов вперед. - Чувак, я... Я скучал по твоим шуткам. И то, что я не понимаю их. И по тому, как тебе приходится объяснять их мне после… - Это не смешно, когда приходится объяснять шутку, Скотт. Тебе нужно понимать такие вещи на лету, чувак. Скотт кивнул, медленно присаживаясь на стул, - Я имею в виду, мои рефлексы сейчас быстрее, может быть я смогу их схватить на лету. - Эй, - ухмыльнулся Стайлз, слабо махая рукой, но альфа был слишком далеко от него, чтобы хлопнуть его по плечу. Не так, как обычно. – Смотрите, кто начал понимать шутки из фильмов. И это даже не прямая цитата! - Ага, - усмехнулся Скотт, переставая быть таким зажатым, - Это был хороший фильм. - Ты чертовски прав, чувак. И опять между ними встала неловкая тишина. Стайлз вздохнул и перемесился на кровати, Скотт уставился на пол. - Итак, - начал Скотт, наклоняясь вперед, - Я знаю, ты уже миллион раз объяснял, что произошло, но… - Послушай, - прервал его Стайлз, вытягивая руку, - Нет, все в порядке, я объясню тебе все, но тебе нужно будет услышать меня и попытаться понять, окей? И ты, возможно, будешь рассержен, ты, возможно, скажешь мне, что я тупой, потому что доверился ему, но ты должен выслушать всю историю, чтобы понять, что даже он может делать ошибки, и я не могу держать это против него вечно. Не заставляй меня вспоминать все ошибки, которые сделал ты, потому что я могу, и я начну с той поры, когда нам было по пять долбанных лет. - Окей, окей, окей, - понял руки Скотт, - Я понял, я буду слушать тебя, я постараюсь смотреть на все более открыто. Но Стайлз, ты не можешь сравнивать то, что делал я, например, прыгал на крышу Арджентам или забывал свой ингалятор с убийством людей. Ты удивляешься, почему мы все волнуемся за тебя? Не то, чтобы Питер давал повод доверять ему. Что мне думать, когда ты говоришь, что ему нужно было убить тебя, чтобы стать альфой? Я знаю, что он убьет меня ради этого. - Ну так он убил тебя, когда приезжал? - Нет, но… - Пытался ли, когда понял, что ты истинный альфа? - Нет, но… - Пытался ли он даже тронуть тебя после того, как он восстал из мертвых? - Нет, Стайлз, послушай… - Нет, Скотт. Ты только что сказал, что выслушаешь мою сторону истории, что будешь смотреть на ситуацию более открыто, но похоже, ты не хочешь этого делать. Так что я не понимаю, зачем нам об этом разговаривать. Если бы хотел что-то изменить, ты бы закрыл свой рот и дал бы мне объяснить, и может быть ты бы доверился мне, и понял, что я имею в виду, но ты еще не готов к этому. - Разве можно винить меня? – запаниковал Скотт, и Стайлз подумал, что у парня сейчас начнется приступ астмы. Как в давние времена. Стайлз сделал вздох, чтобы успокоится. - В данный момент, да. Слушай, мы доверяли намного более странным людям, чем Питер. Как ты говоришь, ты сошелся с Джерардом. Джерардом, Скотт. И может быть это было в попытке найти помощь, но ты забыл, что Джерард дал указание Кейт, поджечь всех Хейлов в доме? Питер убил, по-моему, четырех людей, чтобы отомстить, и он уже монстр для тебя, когда он даже ничего не делал с тех пор, кроме как подстебывать всех своими шутками? Да, окей. Он манипулирует людьми, но представь себе, я тоже. Я тоже могу быть беспощадным, и Питер первый, кого я защитил, совершив убийство, и при этом, после содеянного, у меня не было такого сильного чувства вины, что хотелось умереть самому. Он на самом деле позволяет мне осознавать, что я помогаю людям, и не напоминает мне о каждом сложном решении, которое мне пришлось принять. Так что, пожалуйста, Скотт, расскажи, как ты прав. Когда Скотт ничего не сказал, просто продолжил смотреть в пол, Стайлз наконец-то сделал вздох, чтобы успокоиться. - Послушай, мне жаль, - продолжил он, - Но он часть моей жизни. Большая часть, и я не думаю, что я бы справился с первым годом в универе без него. Так что да, я безумно зол на него, но вы почему-то решили, что эта ситуация каким-то образом касается вас, когда это не так. Ты перестал со мной общаться, потому что был слишком зол, что я уехал без твоего разрешения, которое мне почему-то нужно было получить, и Питер хорошо постарался, чтобы не только защитить меня, но и научить меня защищаться. Мне вообще не стоит разговаривать с тобой сейчас, но я даю тебе шанс услышать, что же на самом деле произошло, посветить тебя в свой секрет, если ты услышишь меня. Скотт продолжил смотреть в пол, крепко сжав челюсть, возможно злясь, что Стайлз накричал на него, но он не жалел об этом. В конце концов, Скотт кивнул и медленно поднял глаза на Стайлза. - Хорошо, я послушаю. Стайлз начал с самого начала. С того момента, как он нашел магическую книгу среди своих вещей, как они встретились в книжном магазине. Он объяснил, как проводил время с Джейлен и Томасом, как он и Питер начали проводить вместе больше времени. Он рассказал о насекомых, как Питер помог ему, и как он помог Питеру. Он рассказал о магии, через что он прошел, чтобы выучить базовые элементы, и рассказал, как сильно преуспел в дальнейшем. Рассказал о ламии, как Питер спас его, рискуя своей жизнью. Он наполнял Скотта деталями, что они делали вместе, но оставил из разговора то, как часто они касались друг друга, или как часто Стайлз спал на кровати Питера, или что Стайлз был влюблен. Вещи, которые Скотту знать ни к чему. И когда он закончил, завершая тренировкой с Мизуки, появлением Питера, существом, и как Питер выглядел шокированным, Стайлз просто пожал плечами, не смотря на своего друга, - Я не очень хорошо все помню, просто что я просыпался у Питера, Мизуки, которая заботилась обо мне, но Питер не отходил от меня все три дня. Скотт сначала ничего не говорил, просто сидел и смотрел на Стайлза, приоткрыв рот, как будто бы не веря, что Питер делал что-то человеческое. А может быть, он не мог поверить, что Стайлзу было не все равно. - Так… Что он делал все это время? Типа, что вы оба делали, когда ты выздоравливал? Стайлз наконец-то посмотрел на своего друга. Он еще больше влюбился, вот что он делал, и он ненавидел себя за это. Он просыпался, каждый раз держа Питера за руку. Волк высасывал из него всю боль, удостоверяясь, что Стайлзу комфортно. Питер так боялся, что Стайлз не переживет ту ночь. Они оба были истощены, оба уязвимы… Но Стайлз не мог это объяснить. Так что же они делали? С уставшими глазами, уставшим разумом, уставшей душой: - Мы спали, - ответил он, аккуратно пожимая плечом, - Большую часть времени я спал, а Питер, я не думаю, что он спал вообще, пока просто не отрубился. А потом я уехал. У него даже не было особо времени объяснить мне все. Но Скотт, он сделал все возможное, чтобы исправить свою ошибку, и я уверен, он бы сделал больше. Скотт опять замолчал. У него было такое выражение на лице, как будто бы он хотел что-то сказать. Он наклонился ближе, как будто бы то, что он собирался сказал, было секретом, и прошептал. - Стайлз, это похоже на то, что ты нравишься Питеру, нет? Сам вопрос был слишком нелепым, и как Скотт задал его, Стайлз не мог не рассмеяться. Он уставился на Скотта огромными глазами, раскрыв рот, после чего потряс головой. Его сердце громко стучало в ушах. Боги, пускай его друг будет таким же несообразительным, как обычно. – Не, не может быть, чувак. Точно не поэтому, я имею в виду, он просто заботился о члене своей стаи и что-то в этом роде. Ты знаешь, как волки в природе заботятся о раненых? Это что-то похожее. Я не думаю, что я ему нравлюсь, но, типа, я думаю это просто нравиться как нравишься как член стаи волков нравишься, а не нравиться как правда нравишься, просто как нравиться когда нравишься. Скотт пока не казался убеждённым, он кивнул, совершенно запутанный тем, что нес Стайлз (потому, что что?) и неловко шевельнулся на стуле. - Ну что, теперь ты мне веришь? – в конце спросил Стайлз, держа кулак для дружеского удара. Цель достигнута. Его брат поднял кулак и аккуратно стукнул им об кулак Стайлза. - Чувак, я все еще хочу переварить все это, но я думаю, что он и правда не планировал ничего. Все равно, мне не нравится, что он использовал тебя. - И я уважаю это. Мне тоже это не нравится, но это моя проблема, чтобы разбираться с ней, не твоя, и точно не папина. Ладно? Ему не сойдёт это с рук так просто, ты знаешь меня, я не такой. Но я все равно не собираюсь идти на него с вилами из-за ошибки. - Ладно, - в конце концов произнес Скотт с небольшой улыбкой на губах. - Хорошо, а теперь, - произнес Стайлз, вытягивая руки, - Если ты не подойдешь и не обнимешь меня так крепко, чтобы оставить все наши ссоры позади, я совершенно точно уверен, что Лидия кастрирует нас обоих, и я не знаю как ты, но я все еще люблю своего маленького Стайлза и не хочу с ним расставаться, пока он не достиг своего полного потенциала. Ухмылка Скотта только увеличилась, и оборотень встал и крепко обнял Стайлза. Стайлз зашипел от боли, и Скотт отскочил назад с потрясенным выражением лица, - О нет! Стайлз, прости, я забыл! Стайлз улыбнулся и отмахнулся от альфы. - Все в порядке, Скотти, - все как в старые времена. Когда Стайлз наконец-то выбрался из больницы и прибыл домой, он поставил свой телефон на зарядку, боясь посмотреть на экран. Он кинул его на кровать и сел на диван, посмотреть телевизор. Он не слышал никакой вибрации от звонка. У него ушло четыре часа на то, чтобы наконец-то подняться наверх и кинуть взгляд в сторону телефона. Он даже не понимал, почему волновался. Главное, чего? Боялся увидеть, что Питер не писал ему? Что ему все равно, что парень уехал? Что Питер признается в плане об убийстве Стайлза, но сначала собирался избавится от провидца? Просто чего? Почему он так нервничал? Больше всего из-за того, что Питер не писал ему. Да. Только, когда он взял в руки телефон, у него была двадцать пять сообщений и девять пропущенных звонков. И ладно, большая часть сообщений была от Томаса и Джейлен. Несколько было от Мизуки. Большинство звонков было от нее, она спрашивала, куда он пропал, немного паникуя. Окей, Томас был единственным, кто паниковал, но все равно, пять сообщений были от Питера. «Я предполагаю, ты уехал в Бикон Хилс?» «Я действительно надеюсь, что ты не умер.» «Если ты отправился домой, я понимаю, но тебе нужно дать мне знать, что все в порядке. Ты можешь взять сколько хочешь времени, но мне нужно знать, что с тобой все хорошо.» «Стайлз, прости меня.» «Прошу, ответь мне.» Каждое сообщение заставляло его сердце сжиматься, и часть его не могла поверить, что Питер извинился и умолял его о чем-то. Ему нужно сохранить эти сообщения на миллион лет. У него даже было два пропущенных звонка от Питера, один прошлой ночью, и один этим утром. То есть, он волновался… И он понимал, что Стайлзу нужно было время, чтобы разобраться со всем. Он был прав. Стайлз отправил сообщение: «Я жив, я в Бикон Хилс. Прости, что уехал, мне просто нужно со всем разобраться, ладно? Мы будем переписываться.» Ответ пришлось практически сразу же: «Слава богу. Все в порядке. Я понимаю, что сделал ошибку, и принимаю это.» Потом пришло следующее сообщение: «Пиши мне. Я рад, что ты в порядке.» Стайлз глубоко вдохнул, держа телефон у груди, чувствуя, как его сердце было готово вырваться из грудной клетки. Да, все слишком запутанно. Но он не хотел бы что-либо менять в своей жизни. Никто не мог заставить его чувствовать себя так, как это делал Питер.. Шериф Стилински хотел, чтобы Стайлз остался дома на летние каникулы. Парень согласился на отдых от универа, но не собирался оставаться на все лето. Ему даже не позволяли выходить самому в магазин. Его папа всегда ходил с ним, оставаясь рядом с ним все время, пока они были в университете. Это было отстойно, как будто бы он был под домашним арестом за то, чего даже не делал. По крайней мере, они переписывались с Питером практически каждый день. Они даже созванивались пару раз, поддерживая неловкий разговор. Они оба понимали, что не могут нормально разговаривать, пока не встретятся и не разрешат всю ситуацию лицом к лицу. Жало предательства пропало, и Стайлзу просто оставалось желать и ждать. Как он мог перейти от постоянных разговоров к минимальному общению? Он скучал по безумно чистой квартире. Он скучал по Питеру (отстой). Но он знал, что он вернется и он знал, что все встанет на свои места. По крайней мере, пока Питер не перестал отвечать на сообщения в один день. На самом деле, он как будто бы пропал с планеты Земля. Мизуки сказала, что с квартирой Питера все было в порядке, но ей никто не ответил, когда она решила проверить на следующий день. Никто не ответил и на следующий день, и на следующий, когда она осталась там на пару часов. Стайлз за пару миль оттуда начал поиски, потому что Питер пропал.