Возлюбленные молодожены

На улице полная луна. Одинокие фонари освещают небольшие островки пространства. Стоя на балконе, я слышу постоянное гудение машин, которые спешат куда-то вдаль. Может, люди, стоящие в пробках, опаздывают к кому-то в гости? Может, торопятся к кому-то на помощь? Может, спешат попасть обратно домой? А может быть, вовсе спешат к своим любимым? Никто не может знать наверняка. Переведя взгляд вниз, я наблюдаю девушку хрупкого телосложения в ядовито-зеленой футболке и в черных джинсах, которые изодраны в коленях. Она неспешно идет по натоптанной людьми тропе, то и дело внимательно поглядывая по сторонам. На плечах у нее виднеется рюкзак темно-лилового цвета, а в руках она несет округлой формы коробку, завернутую то ли в серебряную фольгу, то ли в серого цвета бумагу. Кончики волос у нее окрашены в розовый цвет, а сама макушка головы светлая. Однако могу сказать, что у нее специфический вкус. Мне такое сочетание вещей не особо нравится. Люблю более обыденные вкусы. Интересно, откуда она так поздно возвращается? Она не боится, например, то, что ее могут изнасиловать? Ведь сейчас бывают совершенно разные люди. Хотя, впрочем, это уже не мои проблемы. Она по своей инициативе идет на свой страх и риск так поздно ночью. Тяжело вздохнув, я смотрю на свою левую руку, изучая часы. Уже двенадцать часов ночи. Широ до сих пор не вернулся со встречи, хотя обещал, что ровно в одиннадцать часов вечера будет дома. Рядом со мной, в уютной постели. Но его до сих пор нет. Где же он может быть в такой поздний час? Может, задерживается? На целый час? Раньше он никогда так не задерживался, а если что-то было в плане этого, то он, по крайней мере, всегда звонил или писал. Может быть, произошло что-то ужасное, о чем мне ещё не успели сообщить? Да вряд ли. Меня бы кто-нибудь уже оповестил об этом из его друзей или знакомых, если бы с ним было что-то не так. Так что не буду себя зря накручивать. Еще раз мимолетно изучив улицу, я докурил последнюю сигарету с мыслями о том, что завтра снова нужно идти в магазин, чтобы приобрести на кассе эти чертовы сигареты «Malboro». Я курю их не потому, что они до жути популярны у молодежи, а потому, что я привык к их запаху. Мне он нравится. Нравится вдыхать его на вдохе и выдыхать на выдохе. Наверное, пора бросать курить. Но пока не представляется никакого особого случая. Если он и будет, то я, пожалуй, сдержу свое обещание. Выйдя с балкона, я шагнул в просторную комнату. Эта комната была ничем не примечательна: обычные серо-белые тона обоев, которые переплетаются друг с другом поочередно, сосновый паркет, покрытый белым, пушистым ковром. В двух шагах от выхода на балкон стоит темно-коричневая двуспальная кровать, на которой постелено белье с овечками, гуляющих по зеленому лугу. Милый комплект, который я приобрел прошлым летом на аукционе, который состоялся в соседнем районе. Это была весьма интересная битва за постельное белье. Звучит весело. Так оно и было. Рядом с кроватью стоит небольшая, но просторная тумбочка, в которой хранится повседневная одежда для выхода на улицу, или просто для похода в гости. Она тоже выглядит непримечательно: темно-коричневая с проблеском темноватых бликов. Поодаль от тумбочки стоит шкаф-купе, в котором бережно хранятся головные уборы, деловые костюмы, пиджаки, пальто, рубашки, которые я время от времени глажу для своего возлюбленного. Люблю порядок и чистоту. В комнате так же преобладает и навесная полка, на которой лежат разного рода книги, которые я читаю, когда есть свободное время. А вот Широ читать не любит. Может, просто не успевает. По крайней мере, мы с ним никогда не обсуждаем книги. А мне иногда так хочется поделиться с ним тем, что произошло в том детективе, который я прочитал несколько дней тому назад. Но такого, наверное, никогда не будет, если только не случится чудо, и он не начнет читать так, как я. А я очень много читаю. Даже слишком много. Окинув комнату изучающим взглядом, я приметил свой мобильный телефон, который был включен на зарядку в самом дальнем углу комнаты.       «Что же мне сейчас стоит предпринять? — задумался я. — Позвонить ему? Узнать, где он сейчас находится? Может, лучше всего написать? А получу ли я ответ от него?» Окончив свои раздумья, я подошел к телефону и отключил его от зарядного устройства. Сняв блокировку экрана, я стал набирать номер своего возлюбленного. Не успев нажать на кнопку вызова, я услышал щелчок двери в замочной скважине. Конечно, это вернулся Широ. Он пытался открыть дверь, но, по звукам, у него это плохо получалось. Отогнав все плохие мысли и аккуратно выйдя из комнаты, не скрипя дверью, я направился к входной двери. Обойдя пару комнат, я, наконец, дошёл до коридора, и увидел, как в кромешной темноте мой возлюбленный пытается развязать шнурки своих черных туфель. У него это с трудом получается. Но через минуту долгого ожидания он успешно справляется с такой задачей. Тот поднимает голову и устремляет томный взгляд на силуэт в конце коридора. Он замечает меня. Ничего не сказав, он переводит взгляд на шкаф. Снимает потрепанное на вид пальто и с трудом вешает на вешалку. Падает на пол от бессилия. Я, прежде чем помочь, неспешно включаю свет. Широ жмурится от «яркого нападения лучей». Я молчу, не зная, что сказать. Внимательно смотрю на него. Смотрю, как мой возлюбленный судорожно пытается подняться со скользкого ламината. Почти поднялся. Нет, снова упал. Его попытки тщетны.       — Широ, — я, прервав долгое, мучительное молчание, наконец решил проявить первым инициативу и заговорить с ним. — Где ты пропадал столько времени? Почему ничего не сообщил? Почему не написал ни одной строчки о том, что задержишься? — я подошел чуть ближе к нему, но мой парень в тот момент как-то умудрился встать и прислониться к стене. — Ответь честно, ты мне с кем-то изменял, Широ? — я посмотрел в его пьяные уставшие голубые очи.        — Ни в… коем ра… зе, Ясуо. Честно, — четко отчеканив последнее слово, тот скатился вниз по стене, а после поспешно сомкнул глаза и уснул, сладко посапывая.       — Чёртов пьяница! — в душе у меня всё сжалось от грустного предчувствия предстоящего завтра разговора, — мне совсем не хочется его начинать, но, видимо, придётся. — Как можно напиться до такого помрачённого состояния? — грубо проговорив это, я чуть ближе приблизился к своему парню, и присел на корточки возле него.       «Может, — я плавно перешёл на раздумья, — его пытались насильно споить? — нежно дотронувшись до его лица, я провел по его левой щеке, а потом приметил небольшой порез от бутылки на левой скуле. — Порез? Он дрался? — тихо воскликнув от увиденного, я решил оставить все расспросы на завтрашний день. — Боже, а что с его костюмом? — я стал оглядывать его черный пиджак, на котором были царапины и пятна от какого-то сильно пахучего алкоголя. После я поспешно вытянулся во весь рост и перевёл взгляд на возлюбленного, внимательно осмотрев с ног до головы, изучая. — Как же так? Я же совсем недавно его гладил, а он, съездив на какую-то встречу, испоганил весь костюм. Паршивец». Отогнав дурные мысли прочь, я приподнял своего возлюбленного так, что его правая рука болталась внизу, а другая была плавно закинута на мое левое плечо. Я медленно направился в спальню, контролируя каждое свое движение. Не так-то просто было унести своего любимого до определенного местоположения, особенно в том случае, когда от него сильно воняет алкогольными напитками. Непереносимый аромат. Через несколько минут мучения, обойдя пару комнат и холл, я еле-еле приоткрыл дверь, а потом медленно зашел в нашу общую комнату, и аккуратно уложил его на кровать. Впоследствии я раздел его, оставив лишь в одной футболке и брифах, а после прикрыл тёплым меховым одеялом, и приглушил свет. Костюм я постираю завтра утром, а пока пусть полежит на тумбочке. Он не так сильно пахнет, как могло показаться на первый взгляд. От Широ несет гораздо сильнее. Так же раздевшись, я оставил на себе лишь одни боксеры. Вздохнув, я решил выйти на балкон и подышать свежим воздухом. Выйдя на балкон, не простояв там и трех секунд, я уже успел окончательно замерзнуть. Ночь показалась мне довольно холодной. Зайдя обратно в комнату, я почувствовал тепло и уют. Мне было хорошо. Мурашки побежали по всему телу. Явно от холода. Я решил не открывать дверь на балкон, потому что ночь будет еще холоднее, и под утро мы совсем замерзнем. А я не хочу этого: ни для себя, ни для Широ. Подойдя к кровати, я быстро залез в мягкую, теплую постель. Я хотел поскорее согреться, чтобы чувствовать себя более уютно и расслабленно. Повернувшись на левый бок, я стал смотреть в окно. За окном уже была кромешная тьма. Вдали виднелись яркие очертания фонарей. Лишь они освещали весь этот город. За окном до сих пор слышалось движение машин, спешащих куда-то вдаль. Взглянув на белые настенные часы, расположенные над кроватью, я понял, что уже два часа ночи. Я не мог уснуть, до сих пор прокручивая моменты, которые произошли совсем недавно. Слева послышался шорох. Я повернул голову на звук и увидел, что возлюбленный повернулся в мою сторону. Он так сладко сопит, что хочется поцеловать. Но он слишком пьян, поэтому лучше ничего не предпринимать. Да и совсем не хочется из-за недавних событий. Надеюсь, утром все прояснится. Вновь посмотрев на Широ, я кротко улыбнулся его сопению, и, перевернувшись на противоположный бок от него, через несколько минут уснул здоровым, крепким сном. Утренние лучи солнца бесстыдно проникли в комнату, озаряя помещение ярким светом. В комнате стало очень светло. Потянувшись, я приоткрыл левый глаз, и краем уха услышал за окном красивое пение птиц, которые сидели на нашем балконе. Вслушавшись, я понял, что не так-то тихо они и поют, а довольно громко для таких маленьких пташек. Довольно интересно было слушать их пение. Раньше такого никогда не происходило.       «Вы слишком громкие с утра пораньше, милые пташки», — слегка улыбнувшись, мимолетно подметил я, продолжая вслушиваться в звучное пение птиц. После трехминутного слушания «птичьего оркестра», я понял, что их что-то напугало, и они разлетелись одна за другой. Музыка подошла к концу. Стерев улыбку с лица, я медленно перевернулся на правый бок, и увидел перед собой все ещё сладко спящего Широ. Видимо, тот все ещё отсыпается от вчерашнего. Еще раз потянувшись и разомкнув плечи, я обратил внимание на настенные часы. Они показывали одиннадцать часов утра.       «Нужно поскорее приготовить завтрак», — поразмыслив, я приподнялся с кровати, и принял сидячее положение, разминая мышцы тела и готовясь «принять новый день». Я просидел так несколько секунд, потирая мышцы, и только, собравшись встать с кровати, я понял, что проснулся любимый, потому что тот в полусонном состоянии взял меня за руку.       — Доброе утро, милый, — сонно проговорил Широ, не открывая глаз.       — Да, доброе, — быстро протараторил я, пытаясь убрать его руку со своей руки. — Широ, отпусти, мне нужно приготовить завтрак, — тот крепче схватил меня за руку.       — Нет, Ясуо, подожди, — сонно пролепетал Широ, пытаясь раскрыть глаза. — Боже… я хотел поговорить насчёт вчерашнего. Извини, что я ничего тебе не сообщил… ох, можешь принести мне стакан воды, пожалуйста? — умоляющим тоном произнес тот.       — Ладно, — проговорив это, я высвободил свою руку из «оков» Широ, и, встав с мягкой постели, направился в сторону кухни. Пока я неспешно пошёл за водой на кухню, Широ поспешно попытался встать с кровати. Встав, он несколько раз покачнулся в разные стороны. Алкоголь дал о себе знать. Он вчера его слишком много перебрал. Наверное, зря. Оглядевшись по разным сторонам, фокусируя взгляд на мелкие, — и не только, — детали, он понял, что костюм просто оставлен на тумбочке. Слава богу. Надеюсь, он ничего не знает. Быстро, стараясь фокусировать взгляд, он проходит к костюму, бережно достает из внутреннего, потайного кармана маленькую коробочку с обручальными кольцами, и отправляется обратно в постель, делая вид, что никуда не вставал, преждевременно успев спрятать кольца под подушку.       — Вот твоя вода, Широ, — осторожно зайдя в комнату, я принес небольшой стакан воды. Подойдя чуть ближе к своему любимому, я отдал стакан, и Широ, не теряя ни единого момента, взял меня за руку и усадил рядом с собой на кровать.       — Спасибо, — быстро протараторив, он сразу же осушил стакан с холодной водой, продолжая держать меня за руку. — Милый, а теперь послушай, — твёрдо начал говорить возлюбленный, — извини за вчерашнее. Я так виноват, что не предупредил тебя о том, что задержусь ещё ненадолго, и приду в нетрезвом состоянии. Мне очень жаль.       — Ничего, я все прекрасно понимаю, с начальством нужно как-то контактировать и всеми способами поддерживать связь, чтобы «в рядах начальства» тебя считали авторитетным лицом, всегда желающим поддерживать связь с помощью выпивки, — я медленно опустил голову вниз и смотрел в пол, не желая пересекаться с ним взглядом.       — Нет, милый, я совершенно не это имел в виду. В общем, вчера, после конференции, которая закончилась у нас ровно в десять часов вечера, я пошёл в ближайший от нас бар со своими друзьями и некоторыми коллегами, которые знают о моей ориентации…       — Понятно, — прервал я его. — Почему ты не сказал, что просто хочешь выпить с друзьями и коллегами по работе? Я бы понял и, конечно же, отпустил. Никаких проблем, — я отвел взгляд в левую сторону, выражая тем самым то ли обиду от того, что мой возлюбленный мне не доверяет, то ли обиду от того, что чувствую то, что я не смогу его просто так отпустить. Странно с его стороны так поступать по отношению ко мне.       — Нет, пожалуйста, послушай, — он еще крепче сжал мою правую руку, вплетая свои пальцы в мою ладонь, отчего я просто беззвучно сжал зубы. — Я долго думал кое о чем важном… касающемся только нас с тобой. В общем, думаю, я полностью готов сказать тебе это, — он, решительно встав с кровати, до сих пор держа меня за руку, присел на колени прямо передо мной.       — Ты хочешь сказать, что мы не подходим друг другу? — проговорив это, я понял, что серьёзно настроен на ближайший разговор, касающийся в этот момент только нас двоих.       — Что?! — тот явно потерял дар речи от моего высказывания, что его лицо было очень схоже с чем-то удивленным и чем-то раздосадованным. Но потом, собравшись с мыслями и набрав в легкие побольше воздуха, он посмотрел в мои глаза, улыбнулся и нежно начал перебирать мои фаланги пальцев. Наверное, от волнения. — Нет, милый, ты все неправильно понял. Я… — возлюбленный крепко обхватил двумя руками мои руки. — Мы… вместе с тобой уже три года, — он, незаметно для себя, принял соответствующую позу, — и я хочу, чтобы ты… стал для меня любимым мужем на всю оставшуюся жизнь, — внятно проговорил он каждое слово, смотря мне прямо в зеленые глаза, потом, пока я был в непонятном смятении чувств, он быстро достал одной левой рукой из-под подушки маленькую коробочку с двумя обручальными кольцами. Открыв коробку, он продемонстрировал красивые, переливающиеся маленькие бриллианты на кольцах своему возлюбленному, и улыбнулся самой яркой, неподдельной улыбкой. Вновь посмотрев на меня, он с нотками нежности промолвил:       — Ясуо, ты выйдешь за меня? — он с надеждой посмотрел мне в зеленые глаза.       — П-придурок, — наконец пришёл в сознание я, — конечно же, да. Широ, после положительного ответа, надел мне на безымянный палец правой руки обручальное кольцо, и заключил в теплые, открытые, нежные объятия. После всего этого он нежно прилип к моим губам, заключая в страстном, пылком поцелуе. Оттянув нижнюю губу, он прикусил ее, даря мне огромное наслаждение. Потом он плавно начал проникать языком в мой рот. Я издал тихий стон от безумного наслаждения и опытности своего возлюбленного. Не сдерживая себя, Широ завалил меня на кровать, перейдя к страстному поцелую, от которого «бабочки в животе начинают летать». Углубляясь все больше, он руками гладил мое тело, проводя по соскам, то и дело оттягивая их и разминая в разные стороны. Через несколько секунд воздуха в легких стало не хватать, и Широ, нежно отстранившись от моих губ, то и дело, покусывая сначала то верхнюю, то нижнюю губы, начал плавно переходить к шее. Пройдя языком путь от уха до левого плеча, он решил опуститься до ключиц. Остановился. Дразнит меня, смотря прямо в глаза. Он начал покусывать ключицы, оставляя на том месте небольшой засос. Его руки сжали меня в крепкие объятия. Он приподнялся. Оказавшись снова «под ним», я невольно улыбаюсь. Он так мило смотрится, когда тоже вот так улыбается мне. Мне это нравится в нем.       — Нас сегодня явно ожидает бурный секс, — сказав это, он хитро улыбнулся, отчего я почувствовал смятение чувств и румянец на щеках.       — Не говори о таких пошлых вещах так открыто, придурок, — я отвел взгляд.       — Твой любимый придурок, Ясуо, — он повернул мой подбородок в свою сторону и страстно поцеловал. От этого поцелуя мне стало очень хорошо на душе. Широ, дав себе небольшую передышку, заключил меня в простые, но такие уютные объятия, и нежно прошипел в ухо:       — Я люблю тебя, милый, — он обнял меня так нежно, как только мог. Его теплые, домашние объятия стали такими родными для меня.       — И я тебя тоже, — ответив ему, я улыбнулся самой яркой улыбкой.