Attack

В глубине глаз у Танахии плещутся волны и горит огонь. Ярх в них все смотрит да оторваться не может: он думает, что красивее ничего не видел. Наверное, так и есть. В Аду не то чтобы вообще есть, на что полюбоваться, помимо суккуб, да и те опостылели за такое количество времени. А вот глаза Танахии отдают _красотой_. Не той, которая всегда лежит на поверхности и только раздражает своей яркостью. А той, что находится там, куда не доберется ни одна рука: внутри. Ярху от промелькнувшей в голове неприличной мысли почти смешно, но он не может отвлекаться, — и потому делает оборот копьем, разминая напряженную шею. У Танахии в глубине глаз горит огонь всякий раз, когда они от скуки да из желания размяться затевают спарринг. В этом нет необходимости: навыки с их образом и местом жизни растерять невозможно, но Ярху нравятся чужие движения рук, держащих меч, плавный переступ ног, когда они идут по кругу, и — огонь в глазах, горящий ярче, чем волосы. Ярх с недоумением обнаруживает себя на земле спустя пару минут и почти что хмурится. Танахия смеется, подавая ему руку. — Мечтать о мировом господстве будешь где угодно, но не здесь, — фыркает она. Ярх принимает ее руку — и роняет ее на землю рядом, нависая сверху. Танахия сначала хмурится недовольно, а потом смеется, и огонь в ее глазах становится мягким отсветом свечи, обнимающим ладонями света чужое лицо. Ярх понимает, что не дышит, и потому неловко бодает ее в плечо. — В следующий раз не надейся на победу, — хмыкает он. Танахия смеется: — Ну-ну. Это мы еще посмотрим.