Маленькие красные ягоды

— И что это? — Геспер отправил в рот очередную ложку похлебки, с сомнением поглядывая на развалившегося на скамейке напротив Джо. В особенности — на его раскрытую ладонь, по которой перекатывались несколько маленьких красных ягод. — О-о, — с многообещающей улыбкой протянул Джо. — Это — наш с тобой пропуск в чертоги наслаждения. Судя по тому, как поползли вверх брови Геспера, заламываясь под причудливыми углами, ответ его то ли не устроил, то ли не впечатлил. — Ну эй, — Джо подался вперед, опуская локти на стол, да так, что зазвенела посуда. — Сделай лицо попроще. Ты не представляешь, как тяжело было их достать! Геспер раздраженно накрыл салфеткой лужицу выплеснувшегося из миски куриного бульона. — Не знаю, чья моча ударила тебе в голову на этот раз, но я в этом не участвую. — Да ну, серьезно, поверь мне, ничего подобного ты еще не испытывал. Я все подготовлю. Клянусь залупой Владыки Кайроса, это... — Я сказал: «Нет!», — перебил его Геспер, на всякий случай подвигая похлебку к себе поближе. Джо глубоко вздохнул и ссыпал ягоды в поясной мешочек. И с чего он взял, что будет просто? Геспер радикально отличался от всех любовников и любовниц, что согревали постель Джо до того, как Тунон — смешно сказать — осудил его за провинность на служение своему Суду: постоянно на что-то злился, ныл, говорил одно, а делал другое и с завидным упрямством раздувал из мухи вола. И Джо, пожалуй, даже оставил бы его в покое, если бы не секс: регулярный, жаркий и отчетливо дающий понять, что кое-что Гесперу в их отношениях все же нравилось. Даже если это «кое-что» ограничивалось рукой на горле и членом в заднице. Но Джо был не из тех, кто легко сдается. Иначе он бы уже два года как гнил в бездонной туноньей яме. Хитрый — а на деле предельно простой, как и все гениальное — план созрел в его голове мгновенно. Вечером после занятий, когда они с Геспером в очередной раз засели в полюбившейся им таверне, Джо пробрался на кухню, разыскал знакомого повара, заверил, что никого травить не собирается, и вручил ему заветный мешочек вместе со связкой колец. Сочное жаркое из дичи с ягодным соусом — лучшего блюда для романтического ужина и придумать было нельзя!

***

— Чтоб я еще раз — слышишь, еще раз! — повелся на звон твоих колец! — Кайрос милостивый, заткнись и принеси... принеси... что-нибудь, что ты в таких случаях приносишь. — Я? Я приношу только пинок под зад выродкам, не способным справиться с собственным желудком! Джо закатил глаза и с разворота толкнул повара в грудь — недостаточно грубо, чтобы это походило на зачин драки, но и не слишком мягко. — Неси уже! А не то ославлю на весь город, что ты отравил судейского! Повар истошно взвыл, волчком закрутился на месте и кинулся обратно в таверну, понося на чем свет стоит и себя, и Джо, и злополучные ягоды, и даже случайно подвернувшуюся ступеньку. Передернув плечами, Джо повернулся к Гесперу. Тот стоял, упираясь дрожащими руками в забор, и сверлил взглядом кучу нечистот у себя под ногами. Первым туда отправилось жаркое из дичи, затем какие-то фрукты — вероятно, послеобеденный перекус — и, наконец, утренняя похлебка. Столько еды впустую, не говоря уже о грядущей ночи... Наказывая повару сготовить соус из маленьких красных ягод, Джо воображал, как вскоре после ужина у них с Геспером от возбуждения развяжутся пояса, и они поспешат наверх, где, едва успев уединиться в крохотной комнатушке, предадутся такой безудержной страсти, что позавидуют даже течные зверолюды. Пояса-то, впрочем, у обоих успешно развязались — хлопоча вокруг Геспера, Джо то и дело поправлял неприятно трущийся о штаны стояк и затягивал веревку потуже. У Геспера одежда в паху тоже красноречиво топорщилась, но сам он был такой бледный, что походил на труп, поднявшийся из могилы, чтобы опорожнить желудок. — Пей воду, — буркнул Джо, протягивая ему бурдюк. — Поможет. Геспер шумно втянул носом воздух, сплюнул, сделал несколько судорожных глотков, постоял немного и с жалобным звуком исторг эту воду обратно. Джо досадливо покачал головой — так плохо ему в последний раз было лет этак десять назад, когда он на спор с друзьями согласился проглотить сырое яйцо нелетня. — Д-джозеф... Вот, — подоспевший повар продемонстрировал Джо замызганную баночку и небольшую флягу, от которой приятно тянуло травами. — Это гончарная глина, выводит яд, а это — настойка, она успокоит, — он глянул на Геспера, скрюченного жестоким спазмом, — вот... это. — Угу. Спасибо. Первым делом Джо сам приложился к фляге и глухо закашлялся, рукавом утирая губы. Настойка оказалась невыносимо горькой. — Нихера она что-то не успокаивает... — Не для тебя потому что, — хмыкнул повар. — Ты скажи лучше, почему не предупредил, что твой друг — маг? — Сколько он знает сигилов и какие у него любимые позы, я тебе тоже должен был рассказать? — огрызнулся Джозеф. — Читать тебя в Суде, значит, научили, а без разбору ягоды не жрать — нет? Это завязная роза, дурень. Прямиком из Ярусов, с земель, пока неподвластных Владыке Кайрос. Заруби себе на носу, для магов она — ядовитая.