Капкан

       Окна в квартире открыты нараспашку, и я вдумчиво перелистываю очередную страницу книги, что и так была прочитана до дыр. Единственное спасение от собственного хаоса в моих мыслях. Пропасти внутри, пронизывающей дыры в груди.        Я заигралась, сама не заметила, как стала жертвой собственного капкана. Позволила подпустить его к себе, не только в физическом плане, но и моральном.        Так всегда бывает, ты пробуешь наркотик и думаешь, что с легкость сможешь завязать. Называешь это забавой, а в итоге, не в силах остановиться… Ты просто подсаживаешься… На эти эмоции, эту близость, что он даёт тебе.        Ну, а что теперь? Теперь, тебе невыносимо даже долго находиться с ним в одном помещении… Эта связь казалось такой незначительной или мне просто хотелось так думать.        Тогда почему поцелуй Алека с другим парнем на парковке неделю назад, все ещё навязчиво стоит у меня перед глазами? Как гром среди ясного неба…или же хлесткая пощёчина, заставляющая понять, что у меня есть чувства… И это больно и слишком реально. Слишком по-человечески слабо. Не свойственно мне и моей натуре.        Это, ведь Магнус. Он его бывший, первая любовь. Хотя какое имеет значение кто он? Суть лишь в том, что с закатом, я все чаще начала сбегать в свою квартиру.        Никаких ответов на смс и звонки, лишь только сухие приветствия в коридоре. Просьба к Лидии отправлять меня на задания подальше и на подольше.        Громкий стук в дверь возвращает меня из мучительного омута собственного самокопания. С неохотой слезаю с дивана, и босыми ногами ступаю по дубовой поверхности… Прямиком к двери. — Какого черта ты здесь делаешь, Лайтвуд? — фраза непроизвольно срывается с губ, когда наши взгляды внезапно соприкасаются. И в этот момент я понимаю, что не готова…        Не перегорела, слишком зла, чтобы даже попытаться изображать спокойствие. Отвожу глаза, упираясь взором в мужской подбородок.        Я не ожидала увидеть его сейчас, он застал меня врасплох, от чего ещё сильнее заставлял меня злиться. Нужно выпроводить Алека отсюда до того, как мозаика моего самообладания окончательно не разлетится на осколки. — А ты думала, что, если перестанешь ночевать в Институте, и начнёшь избегать меня на работе, я не доберусь до тебя? Я все ещё помню адрес этой квартиры… Нашей, — сразу же улавливаю нотки раздражения в бархатном баритоне, брюнет делает несколько настойчивых шагов вперёд, а я непроизвольно отступаю назад.        Мне бы хотелось увидеть, как синие искры наполняют его глаза, но я все ещё довольствуюсь подбородком… Снова шаг вперёд и мой назад. Ни единого шанса сохранить между нами дистанцию.        Зачем все это? Зачем ты пришёл сюда, Лайтвуд? Какую игру ты затеял? — Ты говоришь ерунду…- наигранно усмехаюсь, хотя и сама понимая, что прозвучало чертовски неубедительно. Я, будто ныряю в неизвестность. Не знаю, как действовать дальше. — Тогда почему ты не смотришь мне в глаза, Иззи? — Алек повышает тон и я начинаю терять контроль… Просто взрываюсь. Его пальцы тянуться ко мне, в попытке дотронуться до моего лица, но я не позволяю ему этого.        Он злится, но я злюсь ещё больше. — Хочешь правды? Ладно. Да, я избегаю тебя. Я хочу все прекратить. Никакого секса, никакой дури, и больше никаких скандалов. А теперь уходи, рассвет уже скоро, — на грани с криком, я чувствую, как дрожат мои пальцы.        Так, значит, простые смертные переживают ревность? Она просто сжигает их дотла до тех пор, пока не останется ничего? — Иззи… — рука нефилима сжимает мое запястье, и я чувствую волнение в каждом его жесте, из-за чего меня ещё сильнее пробивает током. И от этого я испытываю ещё большее раздражение.       Почему нельзя просто накричать на меня и хлопнуть дверью? Как он и делал это всегда.        Брюнет притягивает меня к себе, но я сопротивляюсь. Если я почувствую тепло его объятий, то окончательно потеряю рассудок. Развалюсь на маленькие куски. Я не могу позволить ему украсть меня у меня же… Не могу. Кажется, я даже чувствую запах чужих духов на его коже, и мне хочется задохнуться. — Не трогай. Не раздражай меня, — настойчиво упираюсь ладонями, ему в грудь. — Иначе что? — Алек бросает мне вызов, и у меня создаётся впечатление, что он видит меня насквозь. Видит надлом в моем взгляде, догадывается о том, что я что-то чувствую. И мне хочется бежать от этого, как от огня. — Потому, что я больше не хочу тебя, непонятливый мудак. Ты мне больше не интересен. Эгоистичный и холодный, — вырываюсь из его объятий, одарив смачной пощёчиной по лицу.        Внутри все накалилось, как горячий жгут. Он криво усмехается и проводит пальцами по щеке… Я почти уверена, что на этот раз все кончено. — А ты ревнивая идиотка. И все, что ты говоришь, полная чушь, потому, что ты хочешь меня, — не успеваю среагировать, как мужские пальцы оказываются на моей шее. Лихорадочный и жадный поцелуй. Смывающий границы, мы будто раздираем друг друга.        Прижатая к соседней стене, до хруста костей. Стягиваю с широких, мужских плеч куртку и отбрасываю в сторону.        Дурманящий запах его тела и стук сердца. Язык, истязающий мой в ответ, заставляющий, опьянеть меня от желания. Пошлого, необузданного и совершенно неконтролируемого.        Алек берет меня на руки, и переносит на диван. Властно очерчивая пальцами талию, а затем сжимая ягодицы. Не прерывая поцелуи, ни на одну чёртову секунду.        Тяну за край своего кружевного топа, в попытке снять его, но он перехватывает инициативу. Секунда и вещица падает к нашим ногам. — Что-то я не чувствую, что ты хочешь, чтобы я остановился…- довольно усмехается он, когда с моих губ срывается хриплый жадный стон. Он кусает их до крови, так, что я готова сойти с ума от недостатка кислорода в легких. Сердцебиение отражается безумным стуком в груди.        И он заведомо отстраняется, не давая моим пальцам расстегнуть пуговицы на его рубашке, зная, что сейчас я готова на все, лишь бы он продолжал. Сжимая в стальной хватке своих рук, мои, казалось бы, сейчас хрупкие запястья.        Охваченная жаром его тела, меня спасает лишь чувство прохлады кожаной обивки дивана, ласкающая спину. Я чувствую себя в западне. И не просто потому, что до безумия хочу его…        Это не просто секс… Для меня уже нет. Не очередная игра моего собственного эгоизма. От понимания сего факта мне становится тошно. — А ты уверен, что у тебя самого хватит сил остановиться, Лайтвуд? — отвечаю улыбкой на устах, хотя голос и предательски срывается. Так, будто цепляюсь за последние бастионы рассудка, мизерные шажки сопротивления, которые вскоре превратятся в пепел. Не хватает воздуха, чтобы дышать.        Что за глупец сказал, что со временем чувства притупляются? Они накалены до предела. И впервые за столько лет, мне кажется, что я давно не ощущала себя такой живой. До странной уязвимости. — Нет, Иззи, так не пойдёт. Сегодня правила устанавливаешь не ты… Либо ты говоришь то, что я хочу услышать, либо я ухожу, — бархатный мужской баритон полон злорадства, истязает меня предательскими мурашками по коже.        На мгновение прикрываю глаза, кусая и так изодранные губы. А затем, вновь заглядываю в янтарные омуты, что с вызовом глядят на меня. Я вижу в них взаимное желания, но продолжаю упрямо сохранять молчание.        Зачем тебе это? Зачем тебе это чертово признание? Почему мы просто не можем прекратить это? Мы, ведь все больше усложняем то, что между нами происходит. — Я не слышу, — настойчиво произносит Алек, и на мгновение в его голосе проскальзывают стальные, мраморные нотки. Он сжимает мои руки до болезненных ощущений. Непроизвольно, конечно, но я почти уверена, что останутся синяки. — Я не хочу, чтобы ты прекращал… Хочу, чтобы ты остался у меня до рассвета. Я хочу, чтобы ты позволил мне снять с тебя эту дурацкую рубашку, потому, что я хочу чувствовать тебя. Ещё ближе. Хочу тебя. И ты, либо несёшь меня в спальню прямо сейчас, либо перестань мучить меня и уходи, — смотрю гневно прямо ему в глаза, и я уже, пожалуй, близка к внутреннему, нервному срыву. — Наконец-то…- довольно шепчет брюнет мне на ухо, и кусает мочку. Встает с дивана, и резко берет меня на руки, унося в сторону спальни.