Когда ты вернешься

Когда ты вернешься, все будет иначе, и нам бы узнать друг друга. Когда ты вернешься, a я не жена, и даже не подруга. Когда ты вернешься, ко мне так безумно тебя любившей в прошлом. Когда ты вернешься, увидишь, что жребий давно и не нами брошен... Арквенион перебирал пальцами струны и пытался переложить в правильную эльфискую поэзию нескладный человеческий напев. Природный слух позволил ему с первого раза уловить гармонию смыслов и некоторых созвучий в тихом речитативе, которым беспамятная человеческая женщина развлекала себя и Звездное Дитя - Принцессу Высокой крови, свою подопечную. Со стержневым рефреном, что Человечка называла "припев", сложностей не возникло. Правильные слова под глубинную изначальную мелодию печальной надежды подбирались сами собой. Будто требовалось вернуть на подлинную звездную речь кривой дословный перевод на Всеобщий с нее же. Это было близко и понятно менестрелю, потомку двух древнейших эльфийских родов и нескольких династий человечьих правителей. Такая знакомая светлая, как летнее северное небо, грусть и вера... в долг, в предназначение, и в противоречащую и долгу с предназначением, и всему на свете любовь с возвращением. С возвращением... К ней? или все же "домой"? А где оно - это "домой". Человечка и Дитя тоже шли сквозь невероятно огромный непостижимый и опасный Внешний Мир в поисках своего "Домой". А с ними шли бросившие свой дом, и найденную, но никогда ими не виденную Родину, гномы, следующие Долгу и Предназначению, пошел и подхваченный буйным ветром чужого Призвания лишенный дома и корней неудачник Арквенион, и его лучший и единственный друг Ломго. Правда, славный полурослик Ломго шел домой, зная куда идет, где его дом и кто его там ждет. Или не ждет... "А я не жена, и даже не подруга"... Так ведь тоже бывает. Даже чаще, чем дождавшиеся и верные женщины. Ломго, милый-милый Ломго! Как они встретились... Практически как в другой Человечкиной колыбельной... Или не колыбельной... Но ее оказалось так легко вернуть в складную форму на Всеобщем, что Арквенион даже удивился, как до этого не додумалась сама Человечка. Впрочем, дара метафор и глубокого понимания слова она была лишена, возможно в довесок к многоязыкости. Пальцы пробежали по струнам, вспоминая и воспроизводя жалостливый, жалобный и при этом какой-то задорный и жизнелюбивый мотив, с которым Арквенион успешно выступил несколько раз в трактирах Стольного города, собрав неплохой куш, пока старший из гномов не узнал и не пригрозил переломать пальцы и вырвать язык, если менестрель не прекратит позорить всю компанию. Но ведь какие слова... какая замечательная песня. Стою попрошайкой и милостыню предвкушаю, Вы так ослепительны, витязь, я Вас обожаю! Мне нравится Ваша посадка, и сбруя, и лошадь, Подайте же, очень прошу, ну, хоть ломаный грошик. Мы очень бедны и живем под разваленной крышей, Я Вашу проездку сквозь щели чердачные вижу. Я вижу в нарядных упряжках внизу мостовую, И к дамам проезжим я, витязь, Вас очень ревную... Ну как под нее не дать менестрелю звонкой монетки, не угостить его кружечкой эля, а то и кубком хорошего вина... Особенно если хорошенькая служанка будет подпевать и вертеться рядом. А они будут... Как мужчины хотят быть знатным и гордым витязем, так и женщины хотят быть Любимой и Прекрасной Дамой. Почти все. В отношении Человечки Арквенион так и не понял. Обычно перед его чарами и мужской полуэльфийской красотой, столь выделяющейся среди людей, не могли устоять ни дамы, ни юные барышни, ни степные воительницы... Да и мужчины сдавались порой. Особенно западные купцы с Южного тракта. Обычно. Одна устояла. То шутила, то злилась, и постоянно делала вид, что совершенно не понимает самых прямых намеков. Но не гнала. Не прогоняла прочь от себя. Взяла с собой в дорогу, не бросила, даже когда Арквенион напрашивался на скандал и разрыв странного не то найма, не то товарищества. Да что там купцы с Южного тракта, если и Ломго, славный-славный скромный и порядочный полурослик Ломго, однажды не устоял, в один из грустных и холодных дней позволил искушенному в делах любовных Арквениону продемонстрировать все свое искусство нежной страсти. Эх... Ломго, добрый Ломго, кто бы кроме тебя подобрал избитого и пропившего последние сапоги с рубашкой и шапкой неудачника, полуэльфа, провалившего экзамены в человеческой академии магов, выгнанного с позором... Да и вообще... Даже из трактира вышвырнутого в уличную грязь. Подобрал практически беспамятным, привел к себе в каморку прислужника в книжной лавке. Обогрел и накормил, и опохмелил на утро помирающего без отвратного зелья страдальца. И даже прятал какое-то время от своего хозяина. Когда тот все же увидел Арквениона и выгнал непрошеного приживалу, друг Ломго потратил все свои сбережения, чтоб снять другу угол в гостинице. К счастью, не сумевший стать ни магом, ни менестрелем Арквенион уже смирился с этими неудачами, пережил позор, перестал топить его в самом дешевом и крепком дважды кислом пиве. А Вы все воротите нос, будто нет Вам печали, Да... Тогда от Арквениона воротили нос все. И даже он сам... Сам себе был противен, хоть и делал вид, что это людишки вокруг его недостойны. И все притворяетесь, будто меня не узнали. Не узнали. И люди в Стольном не знали, что сумасшедшая Повилика, в прошлом самая красивая из блудниц, не врет, когда в приступе пьяной слезливой откровенности шепчет: "А я-то по роду знатнее самого Князя Несветлого буду! Да и Княгинюшка мне не чета!" Арквенион матери и верил, и не верил. Он знал, что она любила многих мужчин, а многие мужчины любили ее. Он и сам умел любить с ранних лет... И не только женщин, но и мужчин... Любить и соблазнять, и обижаться, и презирать... И ненавидеть. А ведь на самом деле, все было просто. Очень и очень просто. Всего-то и делов - узнать себя в себе. Понять. Принять и выбрать одну из двух половин своей крови, своей души, своей сути. Человеческую или эльфийскую, выбрать главной своей жизненной стезей и примирить с этим выбором вторую часть себя, принять и примирить не отвергая. Не отвергая. Ни человеческое в себе, ни эльфийское. Я брошусь Вам в ноги, я в Вашу жилетку поплачу - Я Ваша ревнивая, нищая, злая удача. Да. Ревнивая, злая и нищая удача. То, что он, внешне кичась, втайне считал проклятьем, являлось его удачей. Только как же тяжело это оказалось понять. Надо было покинуть Стольный, ввязаться в страшные приключения в странной компании, чуть не погибнуть по пути множество раз от сотни опасностей, прорваться сквозь защиту, поставленную вокруг заповедного Ока Мира самыми древними и искусными эльфийскими магами. Невозможный, непостижимый путь. Ах, бросьте лукавить - Вам это не делает чести, Подайте же руку, мы дальше последуем вместе. Да, друг-Ломго, да! Вместе. Именно это "вместе" и свело Арквениона со Звездной Принцессой и ее Человечкой. И всех вместе подхватило, и всех вместе понесло чужое Странствие, чужое Предназначение, чужое Призвание. Чужое и случайное. Оказавшееся общим. И своим. Проведшее Арквениона ужасающим путем чужой судьбы, чужого проклятья. Унесшее друга-Ломго домой. Да и Арквенион оказался там, где он Должен Был Быть. На эльфийской прародине, у Ключа Жизни, в заповедных окрестностях Ока Мира. И вот уже какую весну, а также лето, зиму и осень... Он, Арквенион, старательно вспоминает всей своей эльфийской кровью и постигает всем своим человеческим разумом: каково это - быть и жить эльфом. И при этом помнить себя человеком. Быть и жить по-настоящему. Смотрит на небо, на Озеро... Говорит с ними, говорит с деревьями, с травами, говорит с миром и говорит с собой, научаясь слышать их всех, слушать и слышать их всех и это всё. А еще он сидит на камне под цветущим кустом и пытается переложить на эльфийскую речь человечьи рассказы о песнях. Потому что назвать их песнями в исполнении Человечки не получалось... Но песня, - нет, даже Песнь! - в них жила. Белая гвардия, белый снег, Белая музыка... ...перелома... Белая женщина, нервный смех, Белого платья слегка коснуться. Какое же тут должно быть слово? Если "Белое платье случайно тронуть" - это не то. А это не то! Может быть смог бы помочь Ломго? Полурослик прочел все книги, которые прошли через лавку его хозяина, может он бы подсказал, что еще могли так перевести на Всеобщий? А может дорога Звездной Принцессы снова приведет ее сюда - к истоку всего, к началу начал? И с ней вернется Человечка. А может лучше вернуться в Стольный? Человечка говорила, что Несветлое Княжество ей нравится, и хотела вернуться туда... Когда-нибудь. Вернуться в Стольный и узнать загадочное верное слово. Когда ты вернёшься, вернёшься в наш город Обетованный. Когда ты вернёшься такой невозможный И такой желанный. Ведь ты же вернешься?..