***
Маринетт испуганно сжалась, нервно теребя под столом кайму розовой юбки. Причин для страха было две: неприкрытая угроза во взгляде подруги и искреннее замешательство на лице Адриана, который несколько минут назад примчался по зову мулатки. Блондин, казалось, тоже был то ли напуган, то ли удивлен. Наверное, тем, как быстро меняется цвет лица Маринетт. Она то бледнела, то краснела, то почему-то зеленела, и объяснение этому странному явлению знали все, кроме самого Агреста. Адриан догадывался о причине сбора и сам начинал понемногу нервничать, однако старался не показывать вида. Затянувшееся молчание положило конец терпению Альи. С до ужаса пугающим «эй!», она вскочила со стула, махнув рукой в сторону брюнетки: — Ну же! Скажите «привет», «привет», «как ты», «как ты» — указывая пальцем на них по очереди, верещала мулатка, а потом сделала то, к чему ни Маринетт, ни Адриан явно не были готовы. Не прерывая тирады, с гневным вскриком «а теперь поцелуй!» Алья руками толкает окончательно перепуганных друзей друг на друга так, что в результате их губы встречаются. Их столкновение сопровождается характерным «чмок», после чего они тут же отшатываются друг от друга, оба бледные как мел. Довольная собой, но все еще негодующая Сезер поспешила покинуть застывших от шока подопечных, надеясь, что те не натворят очередных глупостей в ее отсутствие. Проходит секунда, другая, но никто из них не решается заговорить. Адриан готов провалиться сквозь землю, Маринетт и вовсе выглядит так, словно прямо сейчас готова свалиться в обморок. В конце концов, первым в себя приходит Агрест. — Как дела? — неловко откашлявшись и натянув смущенную улыбку, тихо произносит он и тут же осознает нелепость вопроса. Словно слон, услышавший мышиный писк, Маринетт испуганно вскакивает со стула, но, споткнувшись о ножки стула, падает на землю. Адриан успел только рот открыть и привстать, чтобы помочь девушке подняться, как она вскочила и, припустив со всех ног, побежала прочь.***
— Она убежала? Да ты шутишь! Она, — насупился парень, кивнув в сторону Маринетт, умело орудующей кухонными приборами и воинственно размахивающей венчиком, — Не могла сбежать. — О, еще как могла. Какие уж тут шутки, если дело касается твоей матери, — усмехнулся Адриан, хватая на руки визжащую Эмму, златовласый ангелочек заливисто смеется. Хьюго только хмыкнул, откидывая темную челку с изумрудно-зеленых глаз и продолжая нервно теребить браслет дружбы, подаренный ему Мадлен — лучшей подругой, живущей напротив. С самого детства они были неразлучны… «Пока я не испортил все», — вздыхает он. — Твой отец нисколько не приукрашивает, милый, — Маринетт оставляет поцелуй на макушке сына и снова спешит на кухню, откуда продолжает: — я правда убежала. Скорее всего потому, что идеальная романтическая мечта была бесследно утеряна. Естественно, я не думала, что твой отец поцелует меня при таких обстоятельствах… — на секунду она замолкает, прокручивая в памяти свои наивные, детские мечты. — Ну или причина в том, что я была шокирована. Дай Мадлен время на раздумья, вот увидишь, все будет хорошо. — Избавьте меня от этих разговоров, — полный отчаяния стон, заставляет всех обернуться на Льюиса, не отрывающего взгляда от телевизора и щелкающего пальцами по джойстику. — Никуда она не денется! Она же девчонка! У них одна сплошная тошнотворно-розовая вата в голове. — Льюис! — взвизгивает Маринетт, но ее тут же прерывает звонок в дверь. Когда Хьюго открыл дверь, он никак не ожидал увидеть Мадлен, неловко переминающуюся с ноги на ногу. Рыжая копна волос собрана в хвост, щеки розовые от смущения, а голубые глаза смотрят без прежнего высокомерия. — Мадлен?! — выпаливает он, не подумав. — Я т-тут подумала, — то, что вечно боевая подруга вдруг начала заикаться и мямлить, заставляет его ухмыльнуться. — Может, сходим в кино? Юноша оборачивается, замечая одобрительный кивок мамы, ободряющее подмигивание отца, и отвечает с улыбкой: — Почему бы нет? Едва дверь за двумя подростками закрывается, Маринетт облегченно выдыхает. — Ну слава богу, — щелкнув по носику хихикающую Эмму, Маринетт снова идет на кухню, обнимая чашку с тестом для оладий. — Мадлен оказалась гораздо сообразительнее меня. — Еще бы, — рассмеялся глава семейства Агрест, стоически выдержав недовольный взгляд жены, — Ты же две недели просидела дома, притворяясь больной! И если бы я не полез к тебе на балкон… — То одной неловкостью было бы меньше, — угрожающе махнув венчиком и испачкав футболку мужа тестом, пробурчала Мари, припомнив случай двадцатилетней давности. — Откуда я мог знать, что тебе приспичит расхаживать по комнате в одном полотенце? — возмутился Адриан, стирая пятна с футболки. — Да и я не думал, что ты настолько пугливая и даже полотенце в руках удержать не сможешь! Дальнейшие пререкания были прерваны беспомощными причитаниями Льюиса. Из его взвизгивания были понятны лишь «за что?!», «сумасшедшая семейка» и «заберите кто-нибудь».