***
Мале открыл глаза. Каменный сводчатый потолок нависал над ним. У него ничего не болело, что было странно, учитывая, чем закончился полет с балкона. — Ну ты даёшь, прозревший. Повернув голову на звук голоса, Мале увидел железные прутья решётки. Демон находился по другую сторону от него. — Суток не прошло, как я сделал тебя настоящим, и ты всё просрал. — Я умер и скоро попаду на суд? В каменном мешке, в котором он находился, было тепло, сухо и светло. — Не думал, что ты веришь в Бога, прозревший, — Кейси положил руки на горизонтальные прутья решетки. — Ты в тюрьме. Главный Злодей посадил тебя сюда. — Правда? Мале оживился, сел на нары. Это было знакомо. В постель к злодеям обычно попадают через казематы. В Грандиозном Произведении Автора они с Главным Героем периодически сидели в разных темницах, условия в которых иногда были лучше, чем на постоялых дворах, но всё же большинство имели классический вид. Но исход был один. — Да. Ты скоро все вспомнишь. Не торопись и помни — быть настоящим тяжело. В реальной жизни ты сам думаешь за себя, помощи от автора не будет. Впрочем, как и вреда. — Я понял уже. — Это когда, интересно? — За мгновение до того, как разбился об асфальт. — Удачи, Уилл Грэм, — произнес демон и исчез. Мале ничего не ответил, на него свалилась лавина чужих воспоминаний. Он пытался отдышаться, сидя на сером матрасе, пропахшем дезинфицирующим средством, когда у решетки его камеры появился санитар. — Мистер Грэм, к вам посетители. Уилл повернул голову. Лицо лопоухого санитара с именем Метт на пластиковом бейджике озарилось непонятной улыбкой, он легко развернулся и широким шагом удалился по коридору. Мале прикрыл глаза, окунаясь в ворох теперь уже своих воспоминаний. Перед внутренним взором вставали картинки из детства, когда отец скитался с ним в поисках работы; учеба в колледже; преподавательская деятельность в академии ФБР; трупы, на которые он смотрит; маньяки, которых он понимает; первый убитый им человек — Хобс, аплодировавшей ему, и долгие беседы с психиатром… С Ганнибалом. Мысли рождались и умирали, так и не собравшись в единую картину произошедшего. — Здравствуйте, Уилл. — Доктор Лектор, — выдохнул Мале, открывая глаза. — Потерялись среди своих мыслей? — Я не потерян, — Уилл повернул голову в сторону решетки, за прутьями который стоял высокий мужчина в дорогом костюме — вожделенный Главный Злодей. — Теперь уже нет. Ганнибал еле заметно кивнул, не отводя взгляда от лица узника. Он скучал. — Раньше я слышал мысли, рождающиеся внутри моего черепа, с таким же тембром и выговором, будто слова доносятся из моего рта. — А теперь? — Теперь мой внутренний голос звучит, как ваш, — Мале встал с нар и сделал несколько шагов навстречу своей мечте, по жестокой прихоти судьбы оказавшейся так близко и так далеко одновременно. — Я не могу прогнать вас из своего сознания… Это признание вырвалось легко. — Иногда дружба требует солидной бреши в броне уединения и индивидуальности, — спокойно произнес Ганнибал. Всё шло по плану. Гусеница окуклилась и скоро превратится в прекрасную бабочку. Мале тихо фыркнул. Главный Злодей не принял его. Опять. Но хоть не убил, хотя, что его ждет за все навешанное на него Им, в совокупности… электрический стул. Не иначе. — Вы мне не друг, — чётко обрисовал свою позицию Грэм. Он не собирается дружить с Ганнибалом. — Свет, что даёт дружба, не доберется до нас и за миллион лет. Вот как мы далеки от неё. Ганнибал обиделся. Он же всё это сделал ради него. Спас его мозг от пагубного влияния Джека, организовал тихое уединенное место для пересмотра собственной жизни. — Полагаю, легче поверить в то, что убийства лежат на моей совести, чем принять то, что всё же на вашей. Мале моргнул. Ему не было дела до всех этих несчастных жертв, только до стоящего напротив мужчины, подставившего его, и обещанного демоном счастья с ним. — Ваша правда. — Ваш внутренний голос сможет дать вам шанс взять контроль над собой, — дал совет Ганнибал, несмотря на обиду. — И так, следуя своим мыслям, вы добьетесь ясности. — Мне всё ясно о вас, — Мале сделал еще один шаг к решетке. Это испытание, и он пройдёт его. — Наши разговоры всегда были лишь о том, что вы должны открыть глаза на правду о себе, — Ганнибал улыбнулся: «Ты прекрасен, Уилл Грэм». — Я всё вспомню, доктор Лектор, и когда это случится — придётся платить по счетам. — Искренне верю в вас и всегда верил. Ганнибал ушел, оставив после себя шлейф дорого парфюма и неуловимые воспоминания. Мале сел обратно на нары. Больше всего ему хотелось вспомнить всё. К сожалению, перенесенный энцефалит путал все планы. В воспоминаниях Уилла за последние два месяца царил хаос. Видения с мест убийств, фантазии и галлюцинации были плотно переплетены. Невозможно было отличить одно от другого. Единственным стабильным местом была река, текущая в гуще осеннего леса. Не в состоянии разобраться с навалившимся бардаком в голове Уилла, Мале спрятался там. В этом воспоминании было тепло и солнечно. — Привет, Уилл. Голос вырвал Мале из грез о рыбалке. Он открыл глаза и натянуто улыбнулся. «Сегодня просто день свиданий». — Здравствуй, Джек. Кроуфорд прищурился, оценивая степень рассеянности Уилла. За время совместной работы Глава поведенческого отдела ФБР привык, что профайлер выпадает из реальности, поэтому он не мог не спросить: — Где ты был только что? — Рыбачил, — ответил Мале. Живая фантазия Грэма позволяла уноситься далеко от реальности Балтиморской лечебницы для душевнобольных преступников, в которую он был заключен, в безопасное укрытие под сень деревьев и реки, бегущей шумным потоком меж ними. — Что ты здесь делаешь? — Хотел напомнить, кем ты был однажды. Напомнить тебе того человека, в аудиторию к которому я зашёл несколько месяцев назад, — напористо ответил Джек. — Я его помню, — спокойно ответил Мале. Он помнил Уилла до того, как тот познакомился с Кроуфордом и согласился помочь в расследовании серии убийств. До того, как Джек заставлял его смотреть снова и снова, погружаться в сознание преступников, чтобы понять и поймать. — Воспоминания — это всё, что у меня есть. Представь, как здорово споткнуться о новое. — Ты что-то вспомнил? От этого никакого проку. Мале видел, что Кроуфорд ему не верит, и достучаться до него шансов мало. Нужно было искать другой путь на свободу. — Не для меня. Он так здорово всё прокрутил. Доказательств было немного, не всеобъемлюще число, но достаточно, чтобы убедить тебя в моей виновности. — Тебя стошнило ухом убитой и съеденной тобой Эбигейл Хобс. Фрагменты тел: волосы, ногти, зубы — вплетены в твои рыбацкие снасти! — повысил голос Кроуфорд, но вспомнив, что пришел не за этим, взял себя в руки и спокойней продолжил: — Уилл, мы подробно рассмотрели твои обвинения в адрес доктора Лектора. Проверили каждую ниточку и петличку на его одежде, взяли образцы ДНК, сняли отпечатки пальцев. Но ничего так и не нашли. — Вы пустили лиса в курятник, — резюмировал Мале, хотя его заявление в данный момент было абсолютно лишним. — Тогда, стоя в поле, — взбесился Кроуфорд, — над телом Кесси Бойл, ты описывал себя! — Я описывал Ганнибала Лектора, — Мале заметил это только ради справедливости, а не потому что хотел, чтобы Главного Злодея действительно поймали. — Больше не могу это слушать. — Я не тот умный психопат, которого вы все ищете. — Прощай, Уилл, — бросил Джек и, развернувшись, быстро пошёл по коридору, всё дальше и дальше удаляясь от человека, которого называл другом и коллегой.* * *
— Ёжик! Й-о-о-жик, проснись. — Мм? У меня обеденный перерыв. — Вот и обедай. Хватит спать, — рассмеялся над ухом знакомый голос. Валька приоткрыл глаз и упёрся взглядом в смеющиеся глаза напротив. — Ш… Ш… Што хочу, то и делаю. — А я купил новую чашку, кофе и пирожков. Просыпайся, ёжик, я грехи буду замаливать. Камера Уилла Грэма его манила, но от запаха сунутых под нос пирожков громко забурлило в пустом животе. Вот ведь прилипала. Надо не забыть по дороге домой купить молоко и кофе. И хлеб. И курицу. Нет. Суповой набор для бульона. Пирожки. Ммм…