Отголоски чистого разума

В голове было пусто, только лишь мутные воспоминания наполняли сознание Когами. Он не мог понять, почему в голове и теле была такая тяжесть. Еле разлепив глаза, мужчина нахмурился. Картинка не фокусировалась пару минут из-за сильной мигрени в голове. Он попробовал дёрнуть руками, но остался расстроенным, ибо оказался прикованным сзади к стулу. - Где я... Черт... - тихо говорил мужчина, чувствуя на себе чей-то взгляд. Все же у него хорошо было развито шестое чувство. - Когами, дорогой мой... - начал мелодичный голос, сопровождали которого лёгкие шаги по скрипучиму полу. - Ницше говорил: "Когда долго начинаешь всматриваться в пропасть – пропасть начинает всматриваться в тебя". Согласись, на тебя похоже. Или ты все ещё будешь отрицать свою сущность? Когами фыркнул, посмотрев в сторону. Он не собирался разговаривать с человеком, который его похитил. - Молчишь? Дорогой, это некультурно. Особенно, когда с тобой разговаривают вежливо и учтиво, - все же голос вышел в поле зрения, показав себя во плоти. - Макишима, ты уже надоел мне... Тебе место в аду, а ты все балуешься. Боишься умереть? - усмехнулся мужчина, хитро взглянув в глаза противника. - Умереть - значит присоединиться к большинству, как говорил Петроний Гай, - тихо проговорил Сёго и присел напротив Когами в большое бордовое кресло. - Или ты не читаешь интеллектуальную литературу? Я слышал, ты довольно-таки эрудированный человек. - Меня в данный момент не это беспокоит. Зачем я здесь? Ты же хочешь бить меня, а не хранить, как драгоценность. - А может я хочу поиграться с тобой? - Макишима ухмыльнулся, чувствуя, как Шинья начинает нервничать. Приподнявшись с кресла, он медленно прошел к брюнету и приподнял его подбородок, сладко говоря прямо в губы: - Я хочу поиграть со своей собственностью... Или мне запрещено, мм? - С каких пор я твоя собственность? - Когами нахмурился, пока внутри его бушевал ураган чувств. Он видел так близко своего противника, того, кто совершил множество преступлений и остался без наказания. Зрачки мужчины стали шире, а дыхание участилось. Брюнет начал пытаться выбраться, освободиться от веревок, связывающих его руки. И душу. - А почему бы и нет? Когами... Мой дорогой Когами... - Сёго рукой потянулся к галстуку Шиньи, намотав его на свой кулак, тем самым подтянув его к себе. Мужчина напрягся и начал покусывать нижнюю губу. Его брови опустились, создавая впечатление злого выражения лица. Хотя сам Когами был более в замешательстве, чем зол. Макишима не стал медлить - он достал бритву и нежно провел по краю галстука брюнета, срезая один слой. - Только не бойся... - он мягко улыбнулся, медленно поднося ножик к груди Когами. Брюнет сразу же понял, в чем дело, дернулся и ударился лбом в голову светловолосого. Преступник упал на пол, его бритва отлетела в сторону. - Вот же придурок... Я же хотел лишь показать настоящее искусство, которое вырывается наружу... - Не смей касаться моего тела. Быстрее, освободи меня. Я убью тебя, - Когами был настроен серьезно. Макишима вздохнул, взглянув на свое оружие, и поднялся. Медленным шагом он направился обратно к брюнету, слегка улыбаясь. - Ты помни, что я в полном порядке. Мое сознание чисто, - он прикрыл глаза и нежно коснулся губами губ мужчины, закрыв глаза. Макишима не сдержался и углубил поцелуй, робко положив свои руки на щеки Когами. Это заставило Шинью потерять бдительность. Мужчина ответил на поцелуй, желая самому проявить инициативу, однако руки были ещё заняты. Макишима оторвался нежно, но пока не решился отодвигаться от лица Когами. - Милый... Я уйду, испарюсь, но отпущу тебя. Не хочу, чтобы наша игра закончилась так просто... - светловолосый мягко улыбнулся, закончив свой шепот. Он снова поцеловал Шинью, уже более уверенно. Когами сам с радостью отвечал на поцелуй преступника, пытаясь заглушить в себе отголоски здравого смысла. Он сладко целовал мужчину, дёргая руками, чтобы быстрее выбраться. Но вдруг он ощутил, что губам стало холодно. Открыв глаза, он удивился: Макишимы уже не было. Когами усмехнулся, уже дёрнув в последний раз руками. Освободившись, брюнет потёр раны на запястьях, однако несмотря на это, он мягко улыбался. В душе были смешанные чувства, но только одно радовало мужчину: игра продолжается.