Обманный приворот

      Что только что произошло?       Почему все обернулось именно так?       Где Изуку мог напортачить, чтобы все привело к такому итогу?       Парень ходил из стороны в сторону по длинному коридору, запустив руки в волосы, еще больше взлохмачивая их. Изредка он останавливался, сжимал кулаки и тянул волосы в разные стороны.       Он бы так не нервничал, если бы приворот вообще не сработал, это могло бы быть ожидаемым результатом. Но то что приворот подействовал, да еще и на другого человека, выбило Мидорию из колеи.       Было ли все дело в последнем пункте ритуала? Контакт глаза в глаза должен был все решить. И что сделал Изуку? Посмотрел в глаза этому недоумку-барабанщику, чтоб ему, этому увальню, пусто было.       Но это не слишком страшно, или все-таки слишком? Группа в последнее время часто давала концерты, интервью, снималась для журналов, и по слухам, шла запись нового альбома. Поэтому Изуку не боялся, что двинутый барабанщик вычислит его местоположение и не будет давать прохода, он просто будет занят своей работой. Бояться новоиспеченного сталкера не нужно было.       Но вот что делать с телефоном? Как попасть в их комнату отдыха, чтобы вернуть его и благополучно уйти домой после фотосета, не посещая вечернее выступление группы на нижнем этаже здания. Нужно что-то придумать и как можно быстрее.       Вернувшись в зал, где проходила фотосессия, Изуку мрачно наблюдал за тем, как белобрысое чудо-юдо позирует перед фотографами, становясь в такие позы, чтобы хорошо проглядывались мышцы или ширина его плеч.       "Тоже мне, мачо местного разлива" — подумал он, взирая на барабанщика. Внезапно Бака перевел взгляд прямо на него, дерзко ухмыльнулся и закусил край нижней губы. Мидория вновь сначала покраснел, потом побледнел, а после и вовсе его пробила крупная дрожь. На негнущихся ногах он доковылял до одного из складных стульчиков и небрежно плюхнулся на него, из-за чего послышался жалобный скрип.       Лучше отвлечься на что-нибудь более приятное и радужное для глаз. Изуку нашел взглядом Оззи и принялся за ней наблюдать. До чего же она была красива и притягательна. Это милое, несмотря на страшный грим, лицо; черные с белыми прядками волосы, вьющиеся и уложенные на одну сторону, в них хотелось зарыться ладонями, уткнуться носом и вдыхать запах; соблазнительная фигура, хрупкие плечики, тонкие, изящные запястья и кисти с аристократичными пальчиками; плоский живот с родинкой ниже пупка, чуть выпирающие тазовые кости и совершенные округлые бедра. Изуку ни разу не извращенец, но даже он думал, как было бы прекрасно ощутить всю бархатность и нежность кожи вокалистки во всех местах. И вообще, представлять, как ты касаешься любимого человека это ведь нормально, да? В этом нет ничего запретного или предосудительного.       Вот на эту девушку Мидория был рад смотреть часами, и ему бы не надоело. Он чувствовал себя помешанным, ненормальным, наркоманом, для которого существовал только один наркотик — любимая девушка, с которой он не был знаком лично, но она была нужна ему как воздух.       И его мечты были прерваны одним человеком. Чтоб его.       — Нет, я не могу отойти, — до Изуку донеслись громкие голоса. Он заинтересованно повернул голову к источнику звука, замечая среди столпившихся людей и отца Асуи.       — Можно послать кого-нибудь из техников или гримеров, в конце концов, им это нужно.       — Они уже ушли за другими вещами, — развел руками один из фотографов, — некого отправить, а я не хочу уходить и оставлять здесь оборудование.       Изуку подошел как раз, когда отец Асуи остановил свой взгляд на нем.       — О, Мидория-кун, ты вовремя. Не мог бы ты отлучиться за сумкой с косметикой? Гримерам нужно подправить группе макияж, но они заняты другими делами, а у нас время поджимает, у некоторых запланировано еще несколько фотосессий на сегодня.       — А.. где находится эта сумка? — спросил Мидория, краем глаза поглядывая на ребят из группы. Барабанщик был занят разговором с Кирой.       — Рядом с комнатой отдыха дверь, гримерная, на табличке написано будет, там увидишь. Ну, если там не будет, то зайдешь в комнату отдыха, эти гримёры везде свои вещи оставляют.       Фотограф объяснил ему, как выглядит "косметичка", это была круглая черная сумка средних размеров с белой молнией, которая открывалась сбоку, и Изуку отправился в знакомый коридор. До комнаты отдыха он дошел быстро, благо память его не подвела, и он не запутался в коридорах и поворотах. Удача была на его стороне однозначно, ведь его лично попросили зайти в личную комнату группы и что-то оттуда взять.       Если Бака не дурак, то не будет таскать чужой телефон с собой на фотосессию, он будет мешаться и может вызвать ненужные вопросы у одногруппников. Логично ведь, что он его оставил в комнате отдыха?       Именно поэтому Мидория первым делом направился туда. Дверь была не заперта. Войдя, он понял, что музыканты далеко не чистюли. На двух небольших диванчиках валялась разбросанная одежда и упаковки из-под чипсов и сладкой газировки. Вдоль стены стояли вешалки со сценической одеждой, напротив же располагались столики с высокими освещенными зеркалами. Это больше напоминало гримерную, чем комнату отдыха музыкантов. Внимательно оглядев комнату, Мидория заметил на одном из тех столиков свой гаджет. Усмехнувшись и не веря своему везению, он метнулся к нему и сунул в передний карман джинсов, тут же прикрывая краем рубашки, благо она была достаточно длинная.       Все получилось как нельзя лучше. Ему не придется видеть наглую рожу барабанщика, чтобы забрать свой телефон. Осталось только закричать "Ю-хуу!". Делать этого он, конечно, не будет.       Задорно улыбаясь, Мидория покинул комнату отдыха, не забыв оглядеть ее в поисках той сумки, за которой его и послали. Ее здесь не было. Зайдя в гримёрную, он без труда нашел искомое, закинул себе на плечо тонкий ремешок сумки и бодрым шагом направился обратно в зал фотосета.       Зайдя туда он вновь поймал взгляд Баки и, неожиданно для себя, победно ему улыбнулся, прищурив глаза. Музыкант с подозрением на него посмотрел, догадываясь, почему тот так улыбается.       Не успел Изуку и двадцать минут посидеть на стульчике, как Асуи-сан подошел к нему и сказал, что его стажировка окончена, и по-желанию он может остаться на вечернее выступление little motherfuckers-ов. Концерт будет проходить на нижнем этаже здания, недавно там открылся новый клуб. По словам фотографа, директор заведения, расщедрившись, назвал фотографов специальными гостями и сказал, что с их карточками фотографов им везде можно проходить, и на концерт билеты не понадобятся.       Скрепя сердцем, Изуку отказался, сославшись на другие дела, и как можно быстрее покинул зал, пытаясь не обращать внимание на пронизывающий взгляд красных глаз.       "Надеюсь, я с тобой больше не встречусь, придурок" — мысленно обращался к барабанщику Мидория по пути домой. Он жалел, что не остался на концерт, ведь услышать любимую группу в живую не каждый день возможность выпадает. Но терпеть взгляды и возможные домогательства со стороны музыканта не хотелось. А группа выступает не последний раз, Изуку надеялся, что еще сможет побывать на их концерте и, может быть, взять автограф у Оззи, а может и совместную фотку. Но это потом.       Придя домой, Изуку первым делом проверил сообщения и пропущенные на телефоне. Он не ставил блокировку на экран и сейчас очень сильно пожалел об этом. От: Любимый Бака "Почему ты сбежал? Я старался на концерте только ради тебя. Не советую расстраивать меня, детка"       Мидорию прошибло холодным потом. Говорили ему, поставь блокировку, а то мало ли что. А он все думал, что ничего произойти не может.       — Лю-лю-люб-бимый? Любимый?! Собака ты сутулая!       Решив ничего не отвечать, а просто игнорить этого надоеду, Изуку плюхнулся на кровать и прикрыл глаза.       Нужно что-то с этим сделать. Хотя, как два пальца об асфальт — решить эту проблему. Просто нужно сменить номер и все, делов-то. Этим парень и решил заняться в ближайшие дни.       А пока нужно выпить таблетки от головы.