***
Со всеми событиями, происходящими за последние недели, Мидория совсем забыл, что является выпускником школы, и желательно было начать готовиться к стремительно приближающимся экзаменам, которые, к слову, начинались через неделю. Нужно было подготовиться в рекордные сроки и сдать хотя бы средний балл. Изуку задумчиво вертел в руках ручку и посматривал на ящик стола, в котором преспокойно покоился листочек, данный ему Роки. На нём был спешно начеркан номер телефона и подписано "Тодороки. Звони, если понадобится помощь". Мидорию это лишь только напрягало, он и не предполагал, что такого в его жизни может случиться, что ему понадобится помощь гитариста. Может, он смог бы помочь с подготовкой к экзаменам? Мидория тут же отмёл эту бредовую мысль, но номер всё же вбил в телефон. Уже столько всякой херни случилось, что теперь Изуку не удивился, появись снежный йети на пороге его квартиры. И когда его жизнь успела так круто повернуться? Момо, само собой, к экзаменам была готова, — что ещё ожидать от одной из лучших учениц класса? Она клятвенно заверяла Изуку, что постарается ему всеми силами помочь, даже если придётся мухлевать и пользоваться телефоном, что было крайне рискованно. Мидория мягко отказался от помощи, надеялся на свои силы, потому уже который час перечитывал параграфы учебника, силясь запомнить хоть какие-то крупицы информации. Потихоньку это получалось. — "В процессе спаривания паукообразных, который длится с середины осени..." — одними губами читал Мидория, водя указательным пальцем по учебнику, — ах, матерь божья, у них ещё и спаривание длится хер знает сколько. И зачем выпускникам эта информация? Изуку отложил учебник, решив сделать небольшой перерыв. Однажды он узнал, что намного проще учить информацию небольшими порциями — выучил пару абзацев, сделал десятиминутный перерыв, повторил эти абзацы и принялся за следующие. С помощью такого метода Изуку однажды выучил три листа презентации слово в слово за один вечер и следующее утро. Конечно, сейчас объём информации разительно отличался, но и времени было больше в запасе. Мидория отписал Момо, прикрепив к сообщению фотографию своего усталого лица, выпил стакан сока и вернулся в комнату, намереваясь продолжить зубрёжку. От планов ему пришлось отказаться из-за звонящего телефона. Мидория с удивлением обнаружил, что звонящим была мать Яойорозу, которая крайне редко связывалась с ним, но при этом у них были неплохие взаимоотношения. — Алло? — Здравствуй, Мидория-кун, прости, что беспокою тебя, — прерывисто прозвучал мягкий голос женщины на другом конце трубки. —Здравствуйте, Яойорозу-сан. Что Вы, Вы меня ни разу не беспокоите, я могу чем-то помочь? — Изуку закусил губу, гадая, зачем мог понадобится маме своей подруги. — Нет-нет, ничего не нужно, я лишь хотела пожелать тебе скорейшего выздоровления, Момо сказала, что ты не сможешь прийти на мой юбилей, потому что слёг с простудой. Тебе не стоит переживать по этому поводу, Мидория-кун, ты можешь приходить к нам в гости в любое другое время. — Что..? — У Изуку похолодело всё внутри. Юбилей? А разве он не прошёл уже? — А, да.. Простуда навалилась так неожиданно, — он сделал усталый голос и покашлял для видимости, — мне жаль, что я не смогу навестить вас в ближайшее время. — Что ты, не переживай, — по голосу было слышно, что Яойорозу улыбнулась, — ты же знаешь, что мы всегда рады тебе, всё же, ты близкий друг нашей дочери. Как чувствуешь себя? Изуку ещё немного поговорил с женщиной, прежде чем неловко попрощаться и свернуть разговор. Когда он с Момо собирались на фотосессию, чтобы там же провести ритуал приворота, Момо не смогла пойти, потому что ей нужно было бежать на юбилей матери. А теперь оказывается, что дня рождения не было. "Ты близкий друг нашей дочери...". Видимо, не такой уж и близкий, раз она что-то скрывает. Изуку нахмурился, глядя на экран телефона. Часть его требовала позвонить подруге и узнать, какого чёрта она творит, но другая часть боялась знать правду, и лишь поэтому Изуку отложил телефон в сторону, вновь садясь за учебники. Но учить теперь не представлялось возможным — все мысли были забиты обманом Момо.***
Всю неделю до экзаменов Изуку насиловал свой мозг как только мог, во всю силу, на которую был способен. Целыми днями он готовился к экзаменам с перерывами, во время которых всё не переставал думать о причинах обмана Момо. Это нельзя было считать полноценным предательством — девушка всего лишь утаила настоящую причину своего побега с фотосессии. Мало ли, из-за чего она решила это скрыть, но неприятный осадок на душе всё же отдавал горечью. Разве они не друзья? Изуку не дурак, понял бы всё и принял. И всю неделю он общался с Момо как ни в чём не бывало, подруга была, как и всегда, мила и обходительна, ничем не выдавая угрызения совести, — если такое имелось, — что однажды обманула своего друга. Она предложила свою помощь в подготовке, но Изуку вежливо отказался, объясняя это тем, что в одиночестве ему лучше запоминается информация, и вообще он не может всё время надеяться на помощь Яойорозу. Неделя до экзаменов пролетела незаметно. С утра Мидорию обрадовал своим звонком Бакуго, пожелав удачи на экзамене, в случае провала же обещая наказать, но о методе наказания предпочёл не разглашаться. Изуку несколько раз успел и покраснеть, и побледнеть, представляя, как именно Бакуго мог бы его наказывать. Не то чтобы он действительно этого желал, просто поведение Бакуго говорило само за себя, да и фантазия у Изуку была довольно богатой. Когда Изуку стоял на автобусной остановке, желая добраться до школы на транспорте, нежели пешком, Момо прислала ему СМС-ку, сообщая, что уже находится в школе и ждёт своего дражайшего друга. Изуку нервничал, но не столько из-за экзамена, сколько из-за предстоящей встречи с Момо. Эту неделю они не виделись, и отчасти Мидории было боязно видеть свою подругу. Ему почему-то казалось, что её лицо изменилось, и он не знал, как стоит себя вести. Проходя через ворота школы, он принял решение делать вид, что всё в порядке. Не хотелось бы выяснять отношения перед важным экзаменом. Все и так были на взводе, да и школа для ссоры — не самое подходящее место. Мидория предварительно отключил звук на смартфоне, убирая его в рюкзак. Возле нужной аудитории толпились его одноклассники, каждый второй при этом повторял параграфы, примостившись либо у стены, либо на подоконнике, либо вообще усевшись на пол. Мидория сочувственным взглядом окинул каждую фигуру, понимая, что ему тоже было бы неплохо немного повторить. — Волнуешься? — к нему подлетела Момо, сверкнув очками. — В этой части коридора прям-таки царит атмосфера тоски и безнадёжности. Но мы-то с тобой знаем, что сдать этот экзамен реально и не нужно так париться. — Э, да, наверное, — Изуку слегка опешил от прыти подруги, отходя от неё на полшага. — Я, пожалуй, тоже повторю. Мидория удобно расположился на корточках у стены напротив аудитории и достал учебник, принимаясь внимательно читать. Полностью сосредоточиться всё же не получалось, так как те некоторые, кто не повторял теорию, решили занять себя громкой болтовнёй, не заботясь, что мешают остальным. Изуку сокрушённо выдохнул и готовился закрыть книжку, но передумал, боясь оказаться втянутым в разговор с Момо. Говорить сейчас вообще не хотелось. К аудитории прошёл грузный мужчина в возрасте — один из принимающих экзамен. Он строгим взглядом окинул учеников и закрыл за собой дверь. В коридоре воцарилась тишина, каждый второй молился про себя, надеясь сдать хотя бы на "удовлетворительно". Запускали группу по десять человек, всего оказалось три группы. Первыми пошли отличники и смельчаки, которые хотели быстрее ответить и уйти со спокойной душой на летние каникулы. Среди этой десятки была и Момо, что не удивительно. Мидория мысленно пожелал удачи подруге и окунулся в учебник. Сам он был в последней десятке. Когда, наконец, половина второй десятки покинула кабинет, у Изуку задрожали колени. Сколько бы он ни храбрился, что не боится, а волнение и страх провалиться всё равно присутствовал. Ещё несколько человек вышли из аудитории, и Изуку вместе с остальными зашёл внутрь. Экзамен проходил как в тумане. Сидели ученики, разумеется, по одному, на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы не было возможности заглянуть в чужой листок. Изуку окинул быстрым взглядом вопросы и письменную часть теста, внезапно обнаруживая для себя знакомые вопросы. У него появилась небольшая надежда, что всё получится. Спустя долгие минуты, тест был решён, и Мидория приступил к письменной части, старательно выписывая иероглифы, не торопясь, чтобы не налажать. И он не был особо удивлён, когда ему попался вопрос про размножение паукообразных. В очередной раз задаваясь вопросом: "за каким хером выпускникам это знать?", Изуку вписал ответ и за оставшееся время закончил с остальными вопросами. Вместе с несколькими людьми он дал знать, что закончил, сдал листки и покинул аудиторию. Рядом с дверью его ждала Момо. — Ну, как всё прошло? — налетела она на него. — Не так плохо, как я ожидал, — усмехнулся Изуку с удивлением отмечая, что от волнения у него даже пересохло в горле. — Я в тебе не сомневалась, Изуку-кун, — подруга улыбнулась, но улыбка быстро слетела с её лица, — извини, но я не смогу вместе с тобой домой пойти, у родителей какие-то свои планы на меня, они должны заехать в школу за мной. — Нет проблем, — махнул рукой Изуку, — это же родители, как я могу претендовать на твоё внимание, когда у них уже свои планы? — Иногда мне кажется, что ты знаешь моих родителей лучше меня самой, — Момо засмеялась, а потом обняла друга, — до завтра, Изуку-кун, надеюсь, ты выделишь для меня немного времени. Мидория кивнул: — Ну, разумеется. Пока. Девушка быстрым шагом направилась к лестнице, ведущей вниз. Изуку вдруг подумал, а действительно ли у неё планы с родителями? Соврала ли девушка в этот раз? Мидория был напряжён после экзамена, хотелось скорей добраться до дома и завалиться на кровать, может быть, даже вздремнуть часок-другой. Он решил оставить на потом мысли о поведении своей лучшей подруги. Но перед этим было бы неплохо подняться на верхний этаж и купить воды — в горле всё еще было сухо, начинало першить. Изуку направился к лестнице, по которой спустилась Момо, намереваясь подняться, но был перехвачен старостой класса. Савада Юки — та самая девушка, которая приворожила сенпая, и примеру которой последовал Мидория. Ему хотелось спросить, как у неё так идеально получился приворот, в то время как он облажался, но вовремя прикусил язык. — О, Мидория-кун, ты вовремя, — Савада внезапно обрадовалась его появлению, в руках у неё была большая стопка журналов, — у меня к тебе ма-аленькая просьба — не мог бы ты отнести журналы заместителю директора? Я сдала экзамен одной из первых и очень тороплюсь, но обязанности старосты не позволяют уйти, понимаешь? — она всё тараторила и тараторила. — А ты взамен можешь обратиться ко мне с любой просьбой, я помогу, только выручи меня, пожалуйста! Мидория успел только кивнуть, как стопка уже оказалась у него в руках, а самой девушки и след простыл. Он поражённо смотрел на то место, где была Савада всего несколько секунд назад. Наверняка, она торопится на свидание к своему приворожённому. И что за школа у них? Какие-то чокнутые учатся здесь. Не на наркотики надо школьников проверять, а на психическое здоровье. Сначала привороты, а потом что? Кто-то из школьников решит вызвать Сатану? Или, быть может, продать душу в обмен на способность читать мысли? Делать нечего. Изуку без проблем поднялся на четвёртый этаж и вручил заместителю все журналы, со спокойной совестью спускаясь на этаж ниже, собираясь всё-таки купить такую необходимую сейчас воду со вкусом лимона. Буфет, благо, был открыт — будто знали, что школьники ломанутся после экзамена за вкусненьким. Мидория совершил покупку и прошёл в дальний конец коридора, где находилась скамейка, скрытая за углом коридора и большое окно. Хотелось ему побыть одному, но планам не удалось сбыться, что уже не было удивительным. Приближаясь к заветному месту, Изуку услышал чьи-то всхлипы, эхом отражающиеся от стен в этой части коридора. Он и не думал, что в школе кто-то остался, казалось бы, что все разбежались по своим делам. С одной стороны прерывать грусть другого человека не казалось ему совсем приличным — всё-таки он собирался влезть в чужое личное пространство. Но он не мог оставить всё как есть, его добрая душа стремилась помочь кому бы то ни было, оказавшемуся в беде. Изуку смело вышел из-за угла, становясь перед плачущей девушкой. Грустившей оказалась его одноклассница, подруга Савады Юки — Ишида Аю, та девушка, с которой Савада шепталась на уроке химии два месяца назад и хвасталась приворотом. Если бы не их знаменательный разговор, Изуку никогда бы и не подумал о том, чтобы приворожить Оззи. А теперь вот Савада счастливая бегала на свиданки со своим парнем, пока её подруга плакала в одиночестве. — Ишида-тян? Что-то случилось? — Мидория подошёл ближе, обеспокоенно смотря на девушку, прижавшую колени к груди. Он честно не смотрел ниже её колен, игнорируя вид, который открылся из-за её позы. Разве девушки не должны задирать ноги, когда одеты в юбку? Изуку осторожно присел рядышком. — Мид-дория-кун? Что т-ты здесь дел-лаешь? — заикаясь спросила она, не ожидая увидеть здесь кого-то ещё. — Я не хотел вмешиваться, правда, просто услышал, как ты плачешь, и решил поинтересоваться. Я могу чем-то помочь? — Изуку участливо улыбнулся и ободряюще положил ладонь на плечо девушке. — Т-ты такой добры-ы-ый, — прорыдала Ишида и спрятала лицо в ладонях, — совсем н-не то, что Юки-тян. — Она тебя обидела? Я её видел недавно, кажется, она куда-то собиралась. — Не говори ничего о ней! — внезапно сердито закричала Аю. — Эта... Эта пред-дательница... Не желаю её больше видеть! — Что случилось? — предпринял последнюю попытку Мидория разузнать о причине слёз девушки. Он протянул бутылку с водой однокласснице. Та будто только этого и ждала. Довольно резко открыв крышку, девушка жадно приложилась к горлышку губами и сделала несколько больших глотков. После этого ей заметно стало лучше, она уже не тряслась от рыданий и говорила не надрывным голосом. — Она обманывала меня, Мидория-кун. Во всём обманывала! Купит, например, себе кофточку и хвалится, что приобрела её в модном бутике, а на самом деле, купила на распродаже на рынке; хвалилась дорогим смартфоном и сумочкой, которые покупала с рук, — на глаза Ишиды вновь навернулись слёзы, — а недавно... Недавно она похвалилась, что с помощью магии приворожила сенпая, за которым давно бегает, хотя этот приворот — жалкая фальшивка. — Как... Как так — фальшивка? — промямлил Изуку, чувствуя, как начинает колотиться сердце. — Да всё просто, Мидория-кун! Я недавно подслушала разговор Юки-тян с другой девочкой. Я точно помню её слова, она сказала, что я — всего лишь её жалкая тень, и что Юки нравится, когда я завидую, поэтому она и хвалится постоянно. Ей настолько нравится издеваться и дразнить меня, что она даже придумала фальшивый приворот! — Ишида утёрла кулаками глаза, стирая остатки слёз, её голос сорвался на крик. — Момо-тян ведь узнавала у Юки-тян адрес этой ведьмы пару месяцев назад? Я, конечно, не знаю, зачем ей это понадобилось, но тебе лучше предупредить свою подругу, что зря всё. — Я думаю, — пробормотал Мидория, — что тебе лучше перестать дружить с ней. Ты хорошая, точно сможешь найти настоящих друзей, которые будут ценить тебя, — он постарался выдавить из себя улыбку. — Да, спасибо, что выслушал, не хотела тебя нагружать... Извини, я пойду, увидимся после летних каникул. Махнув рукой, Ишида поднялась со скамейки и ушла. Изуку только кивнул, молча пялясь в стену. Страшно было начинать обдумывать слова, которые он услышал. Казалось, начни он об этом думать, и весь негатив, который он столько времени сдерживал в закромах головы, польётся, не сдерживаемый здравым смыслом. Как это... фальшивка..? Фальшивка? Мидория моргнул, набирая на экране смартфона номер Тодороки. До студии группы он добрался на автобусе, мрачно наблюдая за сменяющимся пейзажем за окном. Настроение неотвратимо приближалось к отметке "ноль". Роки, видимо, по голосу поняв, что что-то случилось, без слов пригласил его в студию, убедив, что он там находится один. Оказавшись перед дверями главного входа, Изуку засомневался в своих действиях, начиная думать, что зря потревожил гитариста. Но Тодороки ведь сам сказал, что готов помочь в случае чего? Казалось, он знал, что такой случай будет. В главном входе Изуку встретил сам музыкант и проводил до дверей их обители. — Присаживайся, Изуку-кун. Хочешь выпить воды или сока? — обычным спокойным голосом предложил он, проходя к небольшому чёрно-белому холодильнику. — А есть что покрепче? — сухо поинтересовался Мидория, гипнотизируя взглядом пол. Ответа от Тодороки не последовало. Он молча достал апельсиновый сок и некий прозрачный напиток в стеклянной бутылке зеленоватого цвета. На донышко высоких прозрачных стаканов он плеснул этой неизвестной жидкости (алкоголь, судя по всему) и разбавил соком до половины, не желая спаивать парня. — Сначала выпей, а потом расскажи мне, что настолько расстроило тебя, что ты выглядишь, как призрак. Мидория трясущимися руками ухватился за стакан, делая глоток, обжёгший горло. Видимо, алкоголь достаточно крепкий. Он скривился, но всё же сделал еще один небольшой глоток, не обращая внимания на жжение. С чего начать рассказ? С самого начала? Или просто рассказать, что он услышал от Ишиды? Мидория прикрыл глаза, чувствуя, как начинает от боли раскалываться голова. Внезапно до них со второго этажа донёсся голос менеджера Айзавы. Он, не скрывая, на слегка повышенных тонах с кем-то спорил по телефону: — Я всё понимаю, Яойорозу-сан, вы беспокоитесь о своей дочери, но уважайте желания Момо, — у Изуку кольнуло сердце, и он замер, прислушиваясь, — она хочет быть в группе, они на сцене уже два года, популярность всё растёт. Даже если я сам буду настаивать, Момо вряд ли покинет "little motherfuckers". Нет, послушайте, я не нагружаю её, — Айзава спустился со второго этажа и устремился к своему кабинету, — Момо очень старается, она хочет добиться успехов, я просто её поддерживаю. И вообще... Что там "и вообще" Изуку уже не слышал. Менеджер скрылся за дверью своего кабинета, откуда его голос звучал приглушённо, и слов было не разобрать. Тодороки своим проницательным взглядом наблюдал за реакцией парня, в любой момент готовый подать платок, но на глазах Изуку слёз не было, лишь вселенская усталость. Он поднял свой стакан и за несколько больших глотков осушил его, Тодороки на это только повёл бровью. Удивительно, как Мидория сохраняет спокойное лицо после услышанного. — Тодороки-кун, — просипел он, подняв глаза на музыканта, — почему они это делают? Гетерохром сразу понял, о чём тот спрашивает. — Ты уверен, что хочешь знать правду? — неуверенно спросил он, заглядывая в глаза Мидории жалостливым взглядом. — Эта информация может сильно ранить тебя. — Ранить меня? — Изуку прислушался к ощущениям в груди, чувствуя, как начинает ныть обманутое сердце. — Осознание, что лучшая подруга и парень, в которого я начал влюбляться, обманули меня, уже ранит. Так что я хочу знать правду, достаточно лжи. Тодороки вздохнул: — Они решили разыграть тебя. Момо однажды пришла в студию и всё говорила о каком-то привороте, и что хочет подколоть своего друга и убедить, что никаких приворотов не существует. Мидория вспомнил, как перед походом к ведьме, Момо, действительно, достаточно скептически отнеслась к его идее с приворотом, и даже пыталась отговорить. И он вспомнил, как неожиданно она вдруг решилась ему помогать с этим делом и пообещала, что у него получится приворожить... Оззи. Боже правый, а ведь Оззи это и есть Момо. Он был влюблён в свою подругу всё это время и как-то умудрялся не замечать их схожесть. Это было бы смешно, если бы не так грустно. — Так ты тоже... с ними заодно? — спросил Мидория, косясь недоверчиво на Тодороки. — Нет, меня отчасти оскорбляет, что ты так думаешь обо мне... — Если бы кто-то сказал, что я не должен верить своей подруге, меня бы это тоже оскорбило. — Изуку невесело усмехнулся. — ... я был против их затеи, Момо предложила Бакуго стать "приворожённым", потому что он гей, и ему было бы нормально — кадрить милого парня вроде тебя. Бакуго согласился. Они думали, это будет весело, что ты быстренько поймёшь, что приворот не сработал. Но розыгрыш затянулся... — Хватит, — прошептал Мидория, сжав губы, — я хочу домой. Тодороки понимающе кивнул, взял стакан из рук Изуку и убрал на барную стойку. Свой недопитый напиток он вылил в раковину. — Я провожу тебя до лифта, пойдём. Они вышли из студии, каждый молчал, думая о своём. Изуку чувствовал головную боль сквозь лёгкое опьянение и всё разрастающуюся боль и пустоту в груди. Что он теперь должен делать? Позвонить Момо и Бакуго по групповому звонку и сказать, что обо всём знает? А ведь он только начал думать, что в жизни всё налаживается, и теперь-то всё будет по-другому. Конечно, будет по-другому, ведь ему придётся искать новых друзей и пытаться забыть парня, к которому чувства и не собирались уходить. Что, блять, теперь делать? Парни приближались к лифту, когда он вдруг открылся, и Изуку услышал знакомый голос, который не так давно дерзко называл его "детка". Изуку зашёл за ближайший угол, Тодороки приложил указательный палец к губам, прося соблюдать тишину. Мидория отошёл подальше и присел на корточки, чтобы его не было видно. — Умеешь ты развлекаться, Катсуки, — послышался голос Киры, — но не слишком ли ты заигрался? О, Тодороки, а ты здесь что делаешь? — Прогуляться вышел, — меланхолично ответил гитарист, идя к парням навстречу. — Ёбнутые люди по коридорам всегда гуляют, не удивляйся, — хмыкнул Бакуго, обращаясь к Киришиме. Трое парней прошли мимо поворота, в котором у стены притаился Изуку. К его облегчению, его никто не заметил, кроме Роки, который знал, что он там сидит. — Зато я не играю с чувствами других людей, — в голосе гитариста появилась твёрдость. — А это тебя ебать не должно, двумордый, и не лезь в наши с ним отношения, понял?! — Воу-воу, полегче, Катсуки, — примирительно начал Кира, — слишком уж ты резко реагируешь. Часом не влюбился в милого Изуку? — хохотнул он. Мидория с замиранием сердца слушал их разговор, прижав ладонь к щеке. Ему было важно услышать ответ на вопрос красноволосого музыканта. Казалось, что ответ Бакуго мог решить все вопросы. Но ответа не последовало. Изуку дождался, пока голоса не стихнут. Он поднялся на дрожащие ноги и побрёл к лифту, игнорируя слезящиеся глаза и ком в горле. Во всё услышанное сложно поверить, но это всё правда. Всё, что он за сегодня узнал — правда. Сбежать. Хотелось сбежать подальше от этого места и забыть всё, что с ним связано. Изуку отказывается участвовать в игре, где ставка — его чувства. Он достаточно их повеселил.