Парадокс Эспера

1.3 Госпиталь Броктон-Бей. День. - Мистер Клементс, я рад, что вы прибыли так быстро, как только могли, - приветственно кивнул головой врач прибывшему только что мужчине. Даже угадывать, кто ввалился, иначе не скажешь, в его кабинет, не пришлось, мало того, что этот персонаж сам, как ни в чём не бывало, представился, будто он так не по разу в день вот так появляется перед незнакомыми людьми, так ещё и самого доктора известили о его появлении аккурат с приёмной, - Я доктор Гарольд Купер. - Приятно познакомиться, - чисто машинально кивнул в ответ мужчина, болезненно улыбнувшись. - Пожалуйста. Называйте меня просто Дункан, не люблю формальности в таких делах, да ещё от людей, которые старше меня. Лучше ответьте сразу. Надеюсь, то, что мне сообщили по телефону, это не шутка? - Нет! Стали бы мы таким шутить! - искренне возмутился на такое подозрение старый врач, не сильно, впрочем, обидевшись на своего собеседника, - Естественно, всё правда! Ваша дочь действительно пришла в сознание этой ночью. Стоило только прозвучать этой фразе, как Дункан, до этого напряжённый как струна, внезапно резко и порывисто выдохнул, мгновенно теряя всё своё напряжение, и, расслабившись, рухнул на стоящее поблизости кресло, сгорбившись и закрыв лицо руками. Выглядел он человеком, с которого внезапно сняли тяжеленную ношу. Хотя понятно почему, всё-таки последние недели для него наверняка вышли предельно напряжёнными и потребовали все моральные силы. В конце концов, серьёзно пострадавшая дочь и следующая за этим глубокая кома оной - совсем не шутки даже для самого стойкого человека. Так что этот приступ эмоций вполне себе ожидаем и даже более чем оправдан. Да и выглядел он истощённым и измотанным. Явные признаки недосыпа и целой кучи убитых нервов в комплекте. Небольшое дрожание рук, прерывистое дыхание, явные попытки взять взбесившиеся эмоции под контроль. Скорее всего, он пытался отстраниться от всех эмоций эти две недели, держа их в себе, и когда Гордиев узел был разрублен, всё, что он сдерживал, прорвалось наружу. Видя это, Гарольд понимающе вздохнул и раскрыл одно из отделений своего стола, выуживая оттуда небольшую флягу с небольшим складным стаканчиком. Глянул на своего посетителя и щедро плеснул ему порцию куда больше, чем стандартные два пальца. Дункан играть в добродетель не стал, а принял протянутую ёмкость с благодарностью. Залпом выпил и тут же закашлялся, конечно, выдержанный, крепкий виски - это совсем не водичка. Конечно, доктор Купер не одобрял распитие алкоголя на работе, тем более что инструкциями такое было запрещено, да и сам никогда не пил на рабочем месте. Однако метод, заключавшийся в предложении некоторым посетителям небольшой порции напитка, был на диво эффективен. Притом настолько, что можно было закрыть глаза на нарушение должностных инструкций. Тем более что он далеко не всем предлагал такое «успокоительное», в этом случае можно было. - Успокойтесь, всё самое страшное уже позади, - мягким и располагающим голосом продолжил старый врач, изымая у посетителя стаканчик и давая ему время прийти в себя. Вместе с этим он не мог не отметить одну интересную деталь, - Кстати, если это не секрет, где ваша благоверная? Я ожидал, что вы явитесь в полном составе. Так было бы лучше для всех. - Она бы с радостью, но начальничек у неё редкостная скотина и урод моральный, - от души поморщился уже пришедший в себя мужчина, с радостью хватаясь за предложенную смену темы, - единственная достойная причина отсутствия на работе для него - это смерть работника - и то, не удивлюсь, если только она будет заверена нотариально. Всё остальное - незначительные мелочи неблагодарных тунеядцев. А жёнушка моя работу, несмотря ни на что, любит. Доктор ещё раз внимательно взглянул на сурово поджавшего губы собеседника и, тяжко вздохнув, сокрушённо покачал головой. Судя по некоторым наблюдениям, вроде вымотанного вида и некоторой рваности мышления, старший Клементс ещё и спал эти недели по остаточному принципу. Ничем иным обосновать то, что его так легко оказалось сбить с мыслей, не получалось. - Ладно, это ваше семейное дело. Уверен, вам сейчас очень хочется увидеть свою дочь? – чисто риторически спросил врач, отчего мужчина сразу же вскинул голову и вскочил с кресла. Усталости как не бывало, только энтузиазм. - Ну что ж, это возможно. Но не рассчитывайте на многое, она, скорее всего, сейчас спит. Она была очень активна этой ночью, я бы даже сказал, чересчур активна. Следуйте за мной, здесь недалеко. Отделение и палата, где сейчас обитала обсуждаемая девушка, действительно находилась недалеко. Кабинет доктора Купера был в том же крыле, и дойти до коматозных много времени не требовалось. Так как эти пациенты были наиболее «спокойными» больными по всей больнице, пусть и требовали повышенной заботы, их определили в одно крыло с самым… нестандартным отделением. А именно тем, где содержались пострадавшие маски. В основном герои Протектората и серьёзно пострадавшие от Губителей. И никого из этого контингента нельзя было назвать хоть сколько-нибудь приятными, спокойными и стабильными пациентами. Многие врачи потихоньку зубоскалили, что этому крылу не хватает только шизофреников и прочих сумасшедших, чтобы был полный комплект. Однако, к счастью, до такого ещё никто, кроме зубоскалов, не додумался. И так это отделение генерировало слишком много кризисных ситуаций. Тем более с учётом того, что в этой больнице работала Панацея, а её соглашение с Протекторатом включало в себя активное лечение вышеперечисленных, то и пара-отделение было, собственно, едва ли не самым большим в госпитале. Вот и получалось - крыло повышенного контроля, с кучей дежурных санитаров и даже небольшим отрядом из СКП для особенно «отличившихся». Однако путь к палате затруднялся, приходилось обходить некоторые места и делать крюки в практически прямом коридоре. Виной тому были заблокированные двери, в которых умелая девочка умудрилась заклинить замки. Их было не так уж и много, но почти все были по пути, а так как отремонтировать успели только самые основные, то и дорога несколько подзатянулась. - Доктор Купер? Вы упомянули кое-что, но не стали объяснять, - наконец не выдержал тишины явно нервничающий мужчина, когда они минули очередную дыру вместо двери и матерящегося сквозь зубы угрюмого ремонтника. - Вы сказали, что Мэдисон чересчур… активно очнулась. Я не уверен, но неужели моя дочь доставила вам неприятностей? Или это просто моё воображение? - Хм? Нет, вы действительно всё правильно поняли, - немного отстранённо ответил на этот вопрос старый врач, останавливаясь и пропуская мимо каталку с больным. - Понимаете, люди, только вышедшие из комы, редко когда... адекватны. Всё-таки такое потрясения для организма и разума. Но обычно им требуется дополнительная помощь от врачей и родных. - С ней точно всё в порядке? – настороженно и обеспокоенно прервал врача подобравшийся Дункан. Гарольд с силой сжал челюсти, вновь кляня свой длинный язык. Не стоило перед сменой так долго общаться с Фостер на тему её конспиративных теорий. Уж слишком эта тема и собеседница была выматывающей. - Нас просветили о возможных последствиях, да и за это время я много чего вычитал о таком. Всё настолько плохо? - Нет, конечно! Скорее всего, вас правильно проинформировали, но с вашей девочкой всё более позитивно, – поспешил успокоить собеседника врач. - Её лечила Панацея, и с организмом у неё полный порядок, а так как лежала она в коме сравнительно недолго, то и сильно атрофироваться ничего не успело. Однако после своего пробуждения она отреагировала очень агрессивно. Такое тоже бывает и часто, реакция у каждого человека индивидуальна. Но… Она хотела убежать, не слушала персонал, пошла на обострение и вырубила семь санитаров, кучу замков поломала во время своего бегства. Помните дверь с рабочим? Её работа. - Ауч. Кто бы мог подумать, что моя малютка способна на такое, - зябко повёл плечами Дункан. Впрочем, особого удивления от услышанного он не испытал. Доктор кинул на него испытывающий взгляд, и мужчина решил объясниться: - Так получилось, что мой хороший друг дал ей несколько уроков самообороны и, похоже, несколько перестарался. Или она эти уроки слишком хорошо усвоила. - Хм… - одним этим ёмким выражением показал весь свой скептицизм от услышанного доктор Купер. Действительно, картинка хрупкой и обычной девушки, которая после комы вырубает здоровых санитаров, была довольно фантасмагорична. - Моя дочь учится в Уинслоу. И я решил, что искусство самообороны в том месте ей точно не повредит, - правильно расшифровал этот хмык Дункан, выдвинув этот единственный аргумент так, будто бы он объяснял всё. Хотя, с другой стороны, это действительно многое объясняло. У Старшей Школы Уинслоу была, мягко говоря, не самая безупречная репутация. Многими сие заведение считалось самым настоящим отстойником для будущего криминала и прочего сброда. Всё, конечно, не настолько печально, но определённая тенденция к этому там точно присутствовала. Так что можно было принять на веру это объяснение. Всё равно других пока не было. Конечно, всё равно вся ситуация выглядела странной. Но в жизни вообще было много странностей и резервы человеческих сил всегда были отдельной и загадочной темой. И среднестатистический обыватель мог в критической обстановке выдать нечто потрясающее. Так что доктор Купер, повидавший за свою карьеру немало таких случаев, не торопился удивляться. Тем более что, в отличие от своей более... восторженной коллеги Джейн, он не торопился всё экстраординарное и выходящее за рамки причислять к кейпам. Даже больше, его уже давненько так успел утомить этот балаган, что устроили эти костюмированные в старой доброй Америке. Вреда от них в обычной обстановке, по мнению уже пожилого мужчины, было куда как больше, чем пользы. Впрочем, за этими мыслями они всё-таки дошли до искомого отделения и практически до нужной палаты. В которой как раз и происходила какая-то чрезмерно активная, для этого отделения, суматоха. Подпирающий стенку поблизости врач средних лет с каким-то странным любопытством вслушивался в эту суету в искомой палате, иронично перемигиваясь со стоящими поблизости санитарами. - Доктор Колинс, приветствую, - сухо кивнул коллеге Гарольд, получив в ответ такой же ленивый кивок. С этим врачом он не слишком хорошо ладил ещё со времён интернатуры последнего. Сказать по правде, в этом отношении Колинс был более чем справедлив, не любить Купера ему было за что, - Что здесь за столпотворение? - Да так, пытаемся нашу «ночную хулиганку» выдворить в другое отделение. Более ей подходящее и… живое. Ну и на осмотр отправить, - лениво пожал плечами врач. - Но у неё возник ряд претензий к… способу перемещения. - Инвалидная коляска? Серьёзно? - донёсся из-за двери палаты немного приглушённый голос, заглушающий все другие увещевания. Услышав его, Дункан болезненно ухнул, но буквально прикипел к месту, не находя в себе силы зайти внутрь, - Вы бы ещё сюда утку притащили, гении! По-моему, несколько часов назад я уже всем прекрасно продемонстрировала, что умею ходить. - И почему же ты здесь, а не там? – риторически спросил Гарольд у Колинса, который, очевидно, получал от всего происходящего хорошую дозу веселья. - Пока что она всё ещё твоя пациентка? - Если бы, куда уж нам, неумехам криворуким, перед местным «чудом», - желчно усмехнулся в ответ Колинс, даже не думая сдвигаться с места. - Там ведь сейчас сама Панацея! И она решила, что помощь недалёких люмпенов ей не нужна. Кто я такой, чтобы навязываться? Вот сейчас на пару с медсестрой пытается эту буйную утихомирить. А ведь я предлагал помощь санитаров в этом деликатном деле! Гарольд в ответ болезненно поморщился от апломба своего коллеги, но решил не цепляться за это. Тем более что в пределах инструкций Колинс был везде прав. У Панацеи были чрезвычайные права и свободы, оспаривать их было делом не самым благодарным, да и руководство клиники априори будет на стороне целительницы. С другой стороны, можно было это как-то более деликатно донести! Впрочем, тут, наверное, играла роль своеобразная профессиональная деформация врача, который был ответственен за это не самое жизнерадостное отделение. Как раз в этот момент в палате внезапно подозрительно затихли, после чего раздался чей-то протестующий и удивлённый крик, а также звук падения. Не успел никто из стоящих рядом среагировать, как дверь палаты распахнулась и на всеобщее обозрение вывалилась невысокая, бледная и взъерошенная девушка в больничном халате, выкатывая за собой инвалидную коляску с другой девушкой. Более высокой и одетой в приметную хламиду белого цвета с символикой красного креста. - Ну как? Теперь никаких претензий нет? Какие же вы все здесь тугие! – не сильно снижая голос, жаловалась на жизнь девушка, стоящая на ногах, выкатывая каталку в коридор и придерживая за плечо свою явно шокированную таким действом «пассажирку». Панацею можно было понять, так фамильярничать с ней позволяли себе очень немногие. В это время скандалистка, выкатив свой груз, заинтересованно помотала головой, остановила свой взгляд на заледеневшем Дункане и не нашла ничего более умного, чем начать жаловаться уже ему: - Привет, пап! Представляешь, тут все меня считают инвалидом! Мне кажется… Ай! Воздуха! Ну, вообще-то, реакция была немного предсказуема. И не стоило удивляться тому, что отец, взволнованный после всего произошедшего, заключил своё чадо в поистине медвежьи объятия. Конечно, нужно было его остановить, но так как Мэдисон своей выходкой преподнесла всему госпиталю не самую приятную ночь, все предпочли наблюдать со стороны за трогательным семейным воссоединением. - Хм… Похоже, я поторопился с выводами. Ещё минута, и эта буйная опять здесь пропишется, - глубокомысленно пробормотал Колинс, отрываясь от стены и сладко зевая, с лёгким злорадством при этом наблюдая за дискомфортом собственной пациентки. Впрочем, долго он наслаждаться зрелищем не стал, вместо этого отправившись на обход, не позабыв при этом щедро похлопать по плечу поднявшуюся было на ноги Эми, отправляя её обратно в кресло, и фальшиво посочувствовать девушке: - Удачи тебе с этой пациенткой, Эми! Она тебе явно пригодится!