Одержимость

      Передняя дверь оказалась заперта. Рей напрасно нажимала на звонок, протяжным печальным звоном отзывавшийся откуда-то из глубины дома — никто не открыл ей. На крыльце громоздились нераспечатанные газеты, мешая подниматься по ступеням, на него намело ветром листьев — никто не убирал их уже довольно давно.       Стоило, наверное, развернуться и пойти обратно, сообщить мадам, что ее сына не было дома, но Рей была крайне упрямой когда надо, и когда не надо тоже. Обойдя дом, она отыскала заднюю дверь, которая, к счастью, оказалась открыта. Постучав, но так же не дождавшись ответа, Рей толкнула дверь и вошла в дохнувшую на нее запахами пыли и стоялого воздуха темноту.       Бен Соло, единственный сын семьи Соло, был эксцентричным человеком и не самым приятным — высокомерным и самовлюбленным, по словам кухарки Маз. Прочие слуги, заставшие его, еще когда он жил с семьей, называли его грубым и жестоким. По Дэмерон, водитель мадам, даже как-то раз ввязался с ним в драку. Любого другого на его месте уже давно бы уволили, но поведение мадам и господина Соло лучше всего прочего говорило, что они были не на стороне сына в тот раз. Финн, хороший малый, хоть и черный, откровенно побаивался Бена Соло. Единственным человеком, которого Соло-младший мог назвать бы другом, был Армитаж Хакс, молодой адвокат из Арканиса. Он действительно был Соло верным товарищем и, зачастую, его единственным собеседником.       Несколько месяцев назад Соло-младший прекратил всякие отношения с семьей. Они получали от него лишь записки — до поры, до времени — да телефонные звонки. А потом и они прекратились, и мадам, обеспокоенная этим молчанием, послала Рей, дабы убедиться, что с сыном все в порядке. В качестве повода были выбраны несколько забытых Беном книг, а дополняла их выпечка Маз, положенная в качестве напоминания об отчем доме.       Электричества, кажется, не было — Рей несколько раз пощелкала выключателем, но ни одна лампа не загорелась. Все шторы были опущены. Отсутствие слуг напугало девушку — насколько она знала, затруднений с финансами Соло не испытывали. Неужели все уволились, не выдержав характера молодого хозяина? Рей прошлась по первому этажу, заглядывая в темные комнаты, выкликая хоть кого-нибудь — ни души.       По дому вновь разнесся протяжный звон — кто-то пришел. Рей поспешила на звук, опасаясь, что гость уйдет прежде, чем она найдет выход.       Проплутав в потемках, она наконец вышла в холл и устремилась к двери. Открыв ее, она увидела молодого мужчину в хорошо сшитом костюме, шляпе и с тростью в руках. Он, похоже, не ожидал, что ему откроют, но спросил:       — Мастер Соло дома?       — Я не знаю, — Рей смутилась. — Видите ли, меня послала мадам Соло, но дверь мне никто не открыл, и я зашла через черный ход. И тут появились вы. Так что я понятия не имею, дома ли мастер Соло. Но хотелось бы, чтобы был, иначе что я скажу мадам…       — Понятно, — прервал ее мужчина. — Меня зовут Армитаж Хакс, мадам Соло знает меня. Вы позволите мне войти? — вежливо поинтересовался он.       — Конечно, — Рей отступила в сторону, пропуская его внутрь. — А вы давно общались с мастером Соло?       — Достаточно давно, — ответил Хакс, осматриваясь. — Мы не виделись уже больше трех недель, он как раз отключил телефон, и я пришел проведать его.       — А зачем он отключил телефон? — удивилась Рей, закрывая дверь.       — Согласно проведенным им исследованиям, электрические токи в телефонных проводах отрицательно влияют на человеческий мозг, — ответил Хакс. Подойдя к выключателю, он, как и Рей, безрезультатно пощелкал им и, отставив трость, решительно двинулся к окну и раздвинул шторы. — И избегал электричества как только мог.       — Я не знала, что мастер Соло был ученым, — заметила Рей. — Мадам никогда не упоминала об этом.       — У него не было степени, мисс…       — Рей, — быстро сказала Рей.       — Он был энтузиастом, Рей, — ответил Хакс. — Его интересовали удивительные вещи.       Рей заметила, что господин Хакс говорит о молодом Соло в прошедшем времени, и это ее слегка насторожило.       — А слуги? — спросила девушка. — Вы не знаете, где они?       — Нет, — ответил Хакс. — В последний раз его экономка была здесь, хоть осталась недовольна новыми порядками.       — Нелегко ей, должно быть, пришлось, — заметила Рей, оглядываясь. — Но раз они не пользовались электричеством, зачем закрыли все окна?       — Понятия не имею, — задумчиво произнес Хакс. — Я пойду наверх, Рей.       — Я с вами, — быстро сказала Рей, и, когда адвокат глянул на нее нахмурившись, добавила, оправдываясь:       — Я ведь должна сказать мадам, все ли в порядке.       — Хорошо, идем, — согласился Хакс. — Нам сюда.       Вдвоем они поднялись по глухо поскрипывающей лестнице на второй этаж. Там тоже было темно, и помещения давно не проветривались, но в отличие от первого этажа, где царил весьма обыкновенный, хоть и неприятный дух нежилого дома, на втором откуда-то тянуло запахом чего-то протухшего.       — Похоже, что экономку он уволил сразу после вашего последнего визита, — негромко предположила Рей. — Ни одна порядочная экономка не позволит, чтобы…       Где-то в глубине дома скрипнула половица, и Рей замолчала. Они с Хаксом, не сговариваясь, остановились, вглядываясь в сумерки коридора.       — Должно быть, он в кабинете, — сказал Хакс и первым двинулся вперед. Рей, чуть погодя, пошла за ним. Ей казалось, что она определила источник неприятного запаха — он совершенно точно просачивался из-за одной из закрытых дверей.       Дойдя до кабинета, Хакс постучал, а затем, подождав немного, толкнул дверь. Раздался негромкий шум, будто что-то уронили на пол, удивленный возглас, а затем совершенно разъяренный вопль:       — Какого дьявола?!       Рей замерла, крепко сжав пакет с пирогом и стопку книг.       — Все в порядке, это я, — донесся до нее голос Хакса.       — Что ты здесь делаешь? Убирайся! Я не желаю никого видеть! — отвечал ему невидимый для Рей обитатель дома.       — Ты уже месяц нигде не показывался. Ты вообще выходишь из дома? И что это за ужасный запах?       — Я сказал тебе, убирайся!       Послышался шум, определенно похожий на шум драки, и Рей бросилась к дверям.       Она увидела, как рослый черноволосый мужчина выталкивает Хакса прочь из кабинета, где царила, как показалось девушке, кромешная темнота. Свет резал мужчине глаза, он, чертыхаясь, заслонился рукой от слабых отблесков пасмурного дня, и Хакс сумел вырваться.       Это был Бен Соло, единственный сын четы Соло. Его рубашка была измятой и несвежей, в пятнах, брюки были засалены, а длинные, для джентльмена, густые волосы взъерошены и нечесаны. Он ничем не напоминал отпрыска благородной семьи, скорее опустившегося пьянчугу, ночующего в парке.       Привыкнув к свету, Бен Соло раздраженно взглянул на Хакса, явно намереваясь выкинуть его из дома, а потом обратил внимание на Рей.       — Это еще кто? — спросил он неприязненно.       — Я работаю у мадам Соло, сэр, — начала Рей. — Вы забыли кое-какие вещи и…       — Мне они не нужны, — перебил ее Соло. — Так и передай госпоже. А теперь покиньте мой дом.       — Тут еще немного еды, сэр… — снова начала Рей, но Соло рявкнул:       — Пошли вон!       — О тебе беспокоятся, Бен, это нормально, — возразил Хакс, которого, казалось, нисколько не пугали вспышки ярости товарища. — Посмотри вокруг, взгляни на себя! У тебя не дом, а склеп.       — Меня все устраивает, — процедил Соло сквозь зубы.       — Мы не займем много твоего времени. Рей передаст вещи, а я… Как твои головные боли?       — По-прежнему, — сухо ответил Соло. Он огляделся, словно впервые за долгое время обратил внимание на запустелый коридор. — Ты ведь служанка, да? — спросил он у Рей. — Вот и уберись тут, может, моя мать и дорогой Армитаж хоть немного успокоятся.       — Но… — начала было Рей возмущенно, но Хакс положил ей руку на плечо и чуть сжал.       — Хорошо, — сказал он. — А ты пока приведи себя в порядок, Бен. Мы не будем тебе мешать. И если ты захочешь поговорить…       Бен Соло не удостоил его ответом, развернулся и скрылся в кабинете, хлопнув дверью. Рей перевела взгляд на Хакса, хмурясь и глядя на него исподлобья.       — Я не обязана тут убираться, у меня есть другие дела! — тихо сказала она.       — Я понимаю, — ответил Хакс так же тихо. — Но когда еще выпадет возможность попасть в дом? Быть может, он еще успокоится… — адвокат посмотрел на закрытую дверь. — Пойдем вниз.       — Что произошло? — спросила Рей. — Отчего он стал так странно себя вести? В смысле, — исправилась она, — это не мое дело, но мне же нужно что-то передать мадам.       Говоря это, она отодвигала все шторы, какие им встречались, и приоткрывала окна, чтобы впустить в дом свежий воздух. Убраться здесь одной было невозможно, но Хакс, похоже, лишь хотел потянуть время.       — У Бена всегда был тяжелый характер, — заметил Хакс. Он рассеянно поднял несколько книг, валявшихся на полу, и положил их на тумбу. — Он не был очень общительным человеком. Но некоторое время назад, может быть, полгода назад, мне стало казаться, что он попал под чье-то влияние. Новые идеи, о которых он рассказывал с энтузиазмом, названия книг и имена авторов, о которых я никогда не слышал… И он часто упоминал одно имя. Я не придал этому значения, но, когда он оборвал все контакты - забеспокоился. Лишь я один навещал его, я специально справлялся у слуг, но меня не покидало ощущение, что он общается еще с кем-то… — Хакс осекся, поняв, что чересчур разговорился. По его тону чувствовалось, что он уже давно хотел высказаться. — Я надеялся, что он вернется к нормальной жизни.       (Армитаж не знал, как объяснить это логически, но это была совокупность неких признаков, которые его разум, сам того не замечая, улавливал и выстраивал в общую картину. Какие-то оговорки, фразы, брошенные вскользь… а еще постоянно возрастающее высокомерие. Бен всегда считал себя лучше других, но теперь он смотрел на всех — и на него тоже — будто является обладателем какой-то сверхважной тайны, делающей его исключительным. Это утомляло, но Хакс не терял надежды.)       — Но я ошибался, — Хакс обвел рукой запыленную гостиную. — Все стало только хуже… — адвокат умолк.       А Рей вздохнула и мысленно отругала себя за то, что не ушла, когда ее выгоняли. Это было совершенно не ее дело.       — Знаешь что, Рей, — заметил Хакс. — Сделай-ка чаю. У экономики было множество всяких травяных сборов, успокоительных, от головной боли… Они все были подписаны. Завари один из них. Неплохо будет, если, когда Бен спустится, уже будет готов чай.       Рей скептически хмыкнула, но подчинились. Ей казалось, что если Соло-младший и спустится, то только за тем, чтобы выставить их вон.       Она бы и сама с удовольствием выпила чаю — а еще лучше вместе с Маз и Финном на хозяйской кухне, где можно было бы спокойно перемыть косточки Бену Соло и его странным привычкам… Что же такое тухлое он хранил там, наверху?       Как и говорил Хакс, все жестянки со сборами были подписаны. Рей разожгла плиту, набрала воды в чайник и открыла все окна, ожидая, пока он вскипит. Светильники не включались — Рей обнаружила, что лампочки были вывинчены из патронов — и света на кухню проникало очень мало. Но даже в этом неярком свете Рей заметила кое-что, заставившее ее насторожиться еще больше. Пока она рассматривала лампы, она заметила темные пятна на потолке, похожие на плесень или потеки воды. Потолки тут были высокие, и рассмотреть как следует их не получалось. Прикинув планировку дома, Рей сделала вывод, что комната, откуда так отвратительно несло, должна располагаться примерно над кухней, и от этого девушке стало не по себе.       Но тут закипел чайник, и Рей бросила разглядывать потолок и строить догадки, полностью переключив себя на другое дело.       Удивительно, но Хакс оказался прав: Бен Соло действительно спустился к ним. Он переоделся, причесал свою гриву и в целом стал похож на приличного человека, но хорошая одежда лишь подчеркнула следы истощения на его лице, глубоко запавшие глаза и бледность.       Он был голоден, потому как мазовский пирог, скромно предложенный к чаю, умял за раз и даже не заметил. Хакс этого тоже, похоже, не заметил, не отводя взгляда от товарища.       Рей стояла в стороне, теребя пальцами ткань юбки и чувствуя себя лишней здесь.       — Как ты себя чувствуешь? — снова спросил Хакс.       — Я в порядке, — пробубнил Соло. — Просто слегка выпал из жизни.       «Слегка!» — Рей подавила смешок. Если это называется слегка…       И, будто прочтя ее мысли, Бен Соло перевел взгляд на нее и сухо сказал:       — Ты свободна, можешь идти.       Рей кивнула и, забрав опустевший поднос, удалилась на кухню. Едва она скрылась, Хакс придвинулся к Бену ближе и положил свою ладонь поверх его.       — Что происходит? — спросил он негромко. — Ты на себя не похож… Когда ты в последний раз ел? Когда мылся? Если у тебя проблемы, скажи мне, ты же знаешь, что я всегда помогу…       — Мне не нужна помощь, — ровно ответил Соло.       — Чем ты занимался все то время, пока мы не виделись? И где все слуги?       — Хочешь узнать, чем я занимался? — Бен усмехнулся и стремительно поднялся из кресла. — Тогда идём. Увидишь.       Когда Рей выглянула из кухни, до нее донеслись лишь отголоски разговора:       — …настоящий прорыв в области науки, в области религии…       Собрав опустевшие тарелки и чашки, девушка отнесла их на кухню и вымыла. Но взгляд ее постоянно возвращался к странному темному пятну, и она вспоминала запах, царящий наверху.       Бен Соло был в порядке. Возможно, с головой не дружил, но был жив и здоров. Так и нужно будет передать мадам.       Закрыв краны поплотнее, чтобы не подтекали, Рей прикрыла открытые ей окна и уже собралась уходить. Она взглянула на лестницу: голосов не было слышно, должно быть, Соло повел адвоката в свой кабинет.       «Если он спросит, что я тут делаю, я спрошу, не нужно ли чего передать, — подумала Рей, направляясь к лестнице и поднимаясь по поскрипывающим ступенькам. - Что я просто почувствовала запах и решила узнать, не протухло ли что-то».       Поднявшись наверх Рей некоторое время прислушивалась, - голос Соло слабо доносился с другого конца коридора, — а потом подошла к двери, откуда, как ей казалось, доносился противный запах. Нажала на ручку, толкнула, потом потянула на себя — дверь не поддавалась.       — Ну и ладно, — тихо сказала девушка, развернулась на каблуках и пошла к лестнице.       Но в тиши коридора раздался звук — щелчок замка, а следом за ним скрип открывающейся двери. Рей замерла. Голоса Соло и Хакса по-прежнему доносились из кабинета. Значит, за запертой дверью был кто-то ещё?       Девушка обернулась.       Запах стал гуще, он почти осязаемыми волнами расходился из тёмной щели между косяком и дверью. Рей закрыла нос рукавом и всмотрелась в темноту.       — Извините, — позвала она. — Там есть кто-нибудь?       И в ответ на ее слова дверь мягко растворилась ещё шире. ***       Бен провел Хакса в свой кабинет и указал ему на кресло, единственное не заваленное книгами и журналами и порядком продавленное.       — Как ты знаешь, я увлекся паранаукой, — начал он с какой-то хитрецой во взгляде, посматривая на Хакса, будто ожидая, что тот станет возражать или опровергать его слова. Но Хакс молчал. — В одном из книжных магазинов мне попалась интересная книга. В первой ее части автор рассказывал о странных культах, изученных им. Согласно верованиям отдельных народов, в большинстве своем полудиких, весь наш мир связан некой жизненной силой, и тот, кто может управлять этой силой, способен на великие вещи. Он может повелевать умами и физическими силами, и может внутренним взглядом видеть то, что увидеть невозможно: иные, скрытые глазу миры, параллельные, истории о которых есть только в сказках. Не смейся! В пример там приводили Туата де Даннан, но я уверен, что легенды по большей части приукрашены. Те, кто живут за гранью, мало похожи на нас, — постепенно увлекаясь своим рассказом, Соло начал расхаживать по комнате, уже не глядя на Хакса. Что же касается Армитажа, то он следил за ним внимательно и с все возрастающим беспокойством. — Меня заинтересовало это. Ведь о схожих верованиях слышал сам, мне рассказывали о них отец и дядя, а ты знаешь, что они объездили весь земной шар. Они рассказывали о шаманах, вызывающих духов, о унганах, поднимающих из могил мертвецов. Рассказывали о книге, написанной безумным арабом, которая сводила с ума тех, кто читал ее. И мне подумалось… а вдруг это правда? Вдруг действительно существует эта живительная сила?! И потом я получил доказательство, — Бен перевел дух. — Во второй части книги автор рассказывал об обрядах, способных приоткрыть дверь туда, где не бывал ни один человек, о том, как общаться с иными существами. И я рискнул последовать его рекомендациям. Увы, эти исследования были неполны, и многое мне пришлось узнавать самому, сопоставлять, экспериментировать. И у меня все получилось! — Бен остановился перед Армитажем, его глаза горели. — Сначала во сне, а потом и в реальности я стал слышать иных существ. С одним из них мы вступили в диалог, и он давал мне советы, помогающие усилить нашу связь. Именно он сказал мне об электричестве: оно смущает их, порождения другой стороны, состоящие скорее из энергии, нежели материи, теряются, для них электричество и искусственный свет — как белый шум, как укусы полчищ комаров…       — А дневной свет? — негромко спросил Хакс.       — Что? Да, Сноук говорил, что он недолюбливает дневной свет, — рассеянно ответил Бен. — Но электричество во сто крат хуже! И когда я взялся за расчеты портала…       — Бен. Бен! Остановись на секунду, — попросил Армитаж, встал с кресла, подошел к Соло и мягко взял его за руки. — Бен, тебе необходимо отвлечься, — сказал Хакс ласково. — Ты посвящаешь слишком много времени… — он хотел сказать «выдумкам», но сдержался, — этому увлечению. Прервись хоть на пару дней! Выберемся в Такодану, на свежий воздух, или просто погуляем по Хосниану.       — Это не выдумки, Армитаж, — возразил Бен с ухмылкой, и Хакс вздрогнул. — Я могу доказать тебе. Как я уже сказал, я начал расчеты — что нужно для портала, который мог бы привести меня туда, или Сноука сюда, — Соло выдернул свои руки и указал на выход. — Идем, я покажу тебе. По иронии судьбы для этого нужно электричество.       В коридоре он продолжил говорить:       — Дикари не лгали: чем больше я упражнялся, чем чаще связывался со Сноуком, тем больше удивительного мне открывалось. Я словно мог видеть сквозь стены. Даже сейчас я легко могу прочесть твои мысли, после длительного перерыва. Все благодаря советам и наставлениям моего товарища, — внезапно Бен схватил Армитажа за руку и притянул к себе.       — Присоединяйся к нам! Я ведь даже не думал… Конечно же! Будь со мной! Будь с нами, ты придешь в восторг, когда истина откроется тебе. Все станет ясно. А какая власть… Ты сможешь заговаривать толпы народу, о тебе будут писать газеты как о самом успешном адвокате, если эта мышиная возня еще будет тебе интересна. Ты должен пройти сквозь портал!       — Признаться, я не уверен, — ответил Хакс. Прикосновения Бена, обычно замкнутого и отчужденного, были ему приятны, но выражение лица и маниакальный блеск в глазах пугали. Хакс многое бы отдал, чтобы Бен снова стал самим собой — угрюмым и высокомерным филином, сторонившимся даже дружеских рукопожатий.       — Идем, — уверенно сказал Бен. — Ты увидишь и уверуешь, как уверовал я. Пройдя темным коридором, они подошли к двери, приоткрытой, хотя Хакс помнил, что она была заперта.       — Что там? — спросил он.       — То, что я желаю тебе показать, — ответил Бен. — Как удачно, что здесь оказалась эта девчонка. Отличный демонстративный материал. Женщины, — заметил он наставительно, — не способны почувствовать иные сферы, не способны понять многомерности мира. Для них такие эксперименты, увы, завершаются фатально. Но не для нас.       С этими словами он толкнул дверь и первым шагнул в темный проем, откуда тянуло неприятным запахом, пощелкал выключателями. С неприятным гулом на потолке стала разгораться большая электрическая лампа. В ее свете Хакс смог рассмотреть странное сооружение: две огромных катушки, опутанные проводами, слабо гудящие в такт разгорающейся лампе, были объединены в некоторое подобие арки. Медь обмотки поблескивала в ярком электрическом свете, а в глубине помещения Хакс увидел еще какие-то машины с огромными тумблерами и циферблатами, показывающими напряжение. Но кроме этих несомненно продвинутых технических изобретений внимание Хакса привлекло кое-что другое — темные пятна пятна на полу, напоминавшие уже засохшую кровь, разводы, будто что-то тащили в дальний угол от этого странного сооружения.       Что бы здесь ни происходило, это требовалось прекратить, а самого Бена увезти отсюда, даже если он будет против.       — Скажи, Бен, — спросил Хакс, глядя, как щурится Соло от электрического света, — ты теперь тоже не любишь свет?       — Он режет глаза, — огрызнулся Соло. — Я просто немного отвык от него.       — А твои головные боли начались — когда? Когда ты занялся этим… этим…       — Я знаю, к чему ты клонишь, — оборвал его Бен. — Что это — лишь плод моего воображения, вызванный перенапряжением. Нет. Я докажу тебе.       Он решительно подошел к дальней стене, уставленной машинами, и щелкнул еще несколькими выключателями. Лампа под потолком загорелась еще ярче, гудение стало отчетливее, а кожу стало покалывать.       — Ну где же она? — пробормотал Бен, приложив руку козырьком к глазам, чтобы защитить их от света. — Неужели он…       Армитаж понял, что Бен говорит о служанке.       — Может быть, она в доме? — сказал он осторожно, надеясь, что девушка уже ушла.       — Нет, я знаю, она должна быть тут! — отрезал Бен. — Дверь была открыта… — он крутанулся вокруг себя, осматриваясь, будто ожидая, что Рей спряталась где-нибудь в тени. Армитаж молча наблюдал за ним.       — Быть того не может! — раздраженно сказал Соло. — Она не могла пройти в портал, пока он не работал.       — А этот твой Сноук мог? — спросил Хакс.       Бен затряс головой.       — Нет, — выдавил он со смешком. — Я контролирую это. Он не смог бы проникнуть сюда сам.       Бен покрутится вокруг ещё немного, потом вновь шагнул к тумблерами и переключателям.       — Неважно, — сказал он. — Чтобы увидеть, нам не нужен демонстративный материал.       — Бен, — предпринял Хакс новую попытку. — Давай уйдем. Я согласен на все, что бы ты ни предложил, но сначала я должен позаботиться о тебе.       Но Соло его не слушал.       — Узри же, — сказал он высокомерно, — истину во плоти!       И он щёлкнул очередным тумблером.       Гудение сменило тембр. Воздух между катушками задрожал, словно нагретый. Но Хакс скорее почувствовал, чем смог разглядеть, что дрожание марева в жаркий день это напоминает лишь отдаленно. Воздух словно обрел плотность, он изгибался, а между тех изгибов можно было увидеть нечто, чему Армитаж не смог бы подобрать названия. Мозг отказывался принимать эти картины: слишком отвратительным, неправильным и неестественным для нашего мира было то, что ждало за аркой.       — Армитаж, — непривычно мягкий голос Бена Соло зазвучал прямо у него над ухом, и от неожиданности Хакс вздрогнул. Пока он вглядывался в арку, Бен подошёл к нему совсем близко.       — Ты сказал, что согласен на все, — сказал Бен, осторожно беря Хакса за локоть. — И я прошу тебя — идём со мной. Давай вместе пройдем в портал, и тогда ты увидишь то, чего до тебя никто не видел. Удивительный мир, полный чудес, таящий невероятные открытия.       Во рту у Хакса пересохло, и ему пришлось собраться с силами, чтобы ответить своему любимому другу. Потому что он был твердо уверен, что Бен Соло ему лжет, Хакс слышал это в его голосе.       — Нет, Бен, — ответил Хакс, с внезапным испугом отметив, что его голос дрогнул. — Мне нужно идти.       — Пожалуйста, — хватка Бена стала сильнее, и Хакс поморщился от боли. Тряхнул рукой, но Бен держал его крепко. — Тебе нужно просто увидеть, идем.       Положив вторую руку ему на плечо, Бен стал подталкивать Хакса к порталу. Он делал это мягко, но уверенно и с силой.       — Бен, я же сказал, нет! — Хакс уперся, но Бен схватил его крепко и потащил вперед.       Армитаж ужаснулся: он понял внезапно, что его товарищ — скорее, уже бывший товарищ — собирается отправить его в место странное, иное, вызывающее у него тошноту; место, где живому человеку нельзя быть. Хакс не знал, откуда взялось это знание в его голове, но чем ближе был портал, тем яснее ему становилось, что нужно любым способом избежать контакта с ним.       И, вырвавшись, Хакс оттолкнул Соло сам и попятился от него, то глядя на взбешенного Бена, то на портал, боясь, что что-нибудь неведомое выйдет оттуда, дотянется до него.       — Я пытался быть вежливым! — рыкнул Бен. — Жаль, что тебе оказалось не под силу понять… Я переоценил тебя, Армитаж!       Он бросился на Хакса, схватив его, и какое-то время они бессмысленно боролись — Соло пытался затолкать Хакса в портал, а тот сопротивлялся. Но в какой-то момент Бен сменил тактику и резко оттолкнул от себя Хакса. Тот не удержался на ногах и упал, ударившись затылком о плитку. В глазах потемнело от боли, но он откатился в сторону, стараясь сохранить между собой и Беном расстояние, не дать ему вцепиться в себя и затащить в этот проклятый портал.       Гудение стало напряженным, свет заморгал. Бен отвлекся, выпрямился в полный рост, глядя на портал.       — Не может быть, — пробормотал он. — Не может быть, дьявольщина, проклятая вещь!       Извергнув из себя поток ругательств, Бен бросился к своим диковинным приборам. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Хакс поднялся на ноги, держась за стену. Перед глазами все плыло, но он слышал и чувствовал — что-то неладно. То, как вели себя эти странные приборы, Бен… Надо было бежать, но Хакс принял последнюю попытку. Он не мог оставить своего друга, пусть и находящегося в помрачении, тут.       — Бен! — позвал он. — Прошу тебя…       Соло обернулся к нему, вперившись в Армитажа безумным взглядом.       — Ты… — сказал он. — Это ты подстроил?       — Нет, Бен, прошу тебя, уйдем, — взмолился Хакс, но Соло его не слушал. Он снова накинулся на товарища, забыв о своих странных приборах, перепадах напряжения, о странном портале и о вещах, что могли оттуда выйти.       Раздался треск, и запахло палёным, но, увлечённые схваткой, они почувствовали это не сразу. Лишь когда яркие языки пламени затанцевали, облизывая деревянные настенные панели, Хакс опомнился.       — Бен! — воскликнул он. — Нужно уходить!       — О, да, мы уйдем! Только не тем путем, на который ты рассчитываешь, — откликнулся Соло, вытирая кровь с разбитой губы. Он указал рукой на темный мерцающий провал портала, в который струйками уходил дымок.       — Нет, — Хакс покачал головой и попятился назад. — Нет, Бен, ты сумасшедший.       — Сумасшедший? — Бен дико улыбнулся. — Может быть! Но я останусь в живых!       Он бросился к порталу, и в этот момент — Хакс готов был поклясться, что видел это своими глазами — потолочная балка, целая, не тронутая огнем, с ужасным треском рухнула, подняв столбы искр и скрыв собой Бена.       Хакс тяжело кашлял, прикрывая рот рукой. В помещении становилось все жарче, искрили порванные провода, трещало дерево, а пламя ревело, как иерихонская труба. Несколько раз он звал Бена — без толку. И лишь когда Хакс собрался уходить, понимая, что иначе не спасется, ему показалось, что он услышал что-то.       — Армитаж, — донёсся до него слабый голос Бена. — Армитаж, помоги мне.       Хакс замер. А потом, плюнув на опасность, бросился обратно.       Портал тяжело гудел, существуя сам по себе без поддержки диковинных приборов — будто черная дыра зависла посреди языков пламени. Тяжёлая деревянная конструкция, придавившая Бена, уже занялась, огонь подбирался быстро, облизывая лаковую поверхность, обильно и вонюче дымившую. Хакс подхватил Бена подмышки, кашляя, почти ничего не видя слезящимися глазами, потянул на себя, но понял, что не вытащит его, если не приподнимет конструкцию.       — Ты можешь двигаться? — спросил Хакс.       — Кажется, — Бен закашлял.       — Я приподниму это, а ты выбирайся так быстро, как сможешь, — Хакс присел, уперевшись плечом в балку, и в этот момент Бен неловко тронул его за ногу, кое-как дотянувшись:       — Армитаж, — выдавил он, криво улыбаясь. Из уголка рта у него текла кровь, — я рад, что ты со мной.       Хакс, чье лицо было залито слезами, несколько мгновений рассматривал его, а потом с силой упёрся в дерево, пытаясь его поднять. Конструкция чуть оторвалась от земли, Бен зашевелился, выбираясь из-под нее, но тут сквозь гул огня Хакс услышал звук, заставивший его похолодеть даже в этом пылающем аду: треск проседающих потолочных балок. ***       Рей не помнила, как выбралась из горящего дома. Она пришла в себя уже на улице, сидя на тротуаре. Дом полыхал за ее спиной, а у нее на одежде не было ни пятнышка копоти, лишь несколько рваных прорех на юбке, словно она зацепилась за что-то. Кто-то выспрашивал у нее ее имя, рядом толпились люди, издалека доносился шум пожарной сирены. Но Рей не могла сконцентрироваться ни на чём: у нее раскалывалась голова, а слабый свет уходящего дня резал глаза до боли.