Эскорт

Лен всегда наблюдал за компанией со стороны, поэтому ему удавалось видеть больше, чем остальным. Не то, чтобы он был асоциальной личностью, уж нам-то известно, просто он считал, что заводить друзей ему незачем. В такие моменты его взгляд падал на Мику. Она была странной, в чём-то похожей на него. Она тоже смотрела со стороны, но делала это по-особенному, покровительственно. Лен считал, что он не нужен никому, он старался доказать это себе, пытался наказать себя этим за ошибку, которую совершил в далёком детстве. Он надеялся, что если он таким образом накажет себя, то перестанет чувствовать вину за все. В прочем, он не был ни в чем виноват, но так не думал. Мику же была его противоположностью, она жила на полную, так ему казалось. В их компании была и Ия, странная персона по мнению Лена. Уж слишком сильно её заботила Мику. Застать их раздельно между парами было крайне сложно. Между ними определенно была какая-то связь, при том очень редкая, непонятная Лену. Они отличались от всей компании, как будто они даже здесь были только вдвоем. Они наверняка знали все друг о друге и жили с этим. Их встреча была прописана ещё до их рождения. Когда Мику и Ия были вместе, можно было сказать, что они выстоят против чего угодно. Бруно был для всех шутом. Он постоянно смеялся и веселил, немного глуповатый, он стал незаменимой частью компании. Сколь намеренными были его действия, и сколь искренне сияла улыбка, пока что было секретом. Но, говорят, что тот, кто много смеётся, на самом деле глубоко несчастен. Было ли это о Бруно? Лен не мог дать точного ответа, потому что не считал его другом и не лез в его дела. С Рин всё было понятно с самого начала. Она всегда позиционировала себя, как капризная, да только преданная принцесса. Посчитав эту компанию своими друзьями, она принесла свою клятву в верности. Лен знал, что за всей этой наигранной капризностью прячется хрупкая и одновременно сильная Рин, повидавшая целую кучу дерьма за всю свою жизнь. Мику порой удивляла Лена. Она была то стеснительным ребёнком, то заботливой мамочкой, то непримиримым папочкой. Будучи истинным ценителем женщин, Лен заметил, что она может быть красивой, однако часто прячет себя за длинными волосами и непонятной челкой. Он считал Мику странной, совершенно непонятной девчонкой, которая никак не может выйти из переходного возраста, однако, он недоумевал, как так получилось, что со своим сложным характером она с такой легкостью привлекает людей? Остался лишь Акайто, причину присутствия которого, Лен никак не мог разобрать до недавнего. Совсем недавно он заметил, что Акайто занимает место тайного рыцаря. Рыцаря для Мику. Он, ничего не говоря, делал для Мику всё, чтобы она была счастлива, не требуя ничего взамен. Странная бескорыстная любовь. Лен не знал, какое место он занимает в жизни этой компании, однако, чувствовал, что с каждым днём его всё сильнее затягивает к ним. С каждым днём ему хочется жить всё сильнее и быть… Просто быть здесь, с ними. Это шло в разрез с его самобичеванием, но он допускал возможность того, что пора прекращать это, ведь его грех может быть искуплен. Мику жива, и это он, а не кто-либо другой нашёл её. Сейчас вся группа сидела на улице. Институт, как и весь город, был закатан в бетон, ни единой травинки, однотонности добавляло и небо, затянутое тучами в тон зданию. Любого неприспособленного человека такая атмосфера довела бы да мыслей о суициде, но только не жителей Осаки. Для них это было самой настоящей обыденностью. Пары у всех, кроме Мику, закончились, поэтому они ждали, пока она дорисует картину и вернётся. Стояла тёплая погода, совершенно безветренная, поэтому ребята сидели на своих куртках. Мику стояла внизу, под лестницей, на которой, на разных ступенях, сидела остальная компания. — Как вы думаете, если молния будет выбирать между Акайто и Бруно, кого она ударит? — Спросила Ия, заплетая Рин волосы. Она выглядела безмятежно, переплетая золотые локоны, чего не скажешь о Рин, лицо которой поочередно сменяли гримасы отчаяния и боли. — Думаю Акайто, — предположил Лен. Он сидел на самой верхней ступени и обдумывал план действий на сегодняшний вечер. — Эй! — оскорбился парень. Он повернулся и посмотрел на блондина. — Ты прости, но у Бруно в голове вакуум, — пожал плечами Кагамине. — Вакуум - это хорошо? — поинтересовался Бруно, поднимая лицо из пачки чипсов. — Что и требовалось доказать, — сказала Мику, делая очередной мазок кистью. На её картине была изображена живая природа, которую она старательно доводила до совершенства. — А что, слово-то, вроде, умное, — насупился парень. Ребята засмеялись, но никто не хотел останавливаться. не замечая, что Бруно становится всё грустнее и грустнее. — У меня скоро выставка, придёте? — спросила Мику, остановив тем самым поток глупостей, льющийся из Бруно. — Скажи: где и во сколько, — подал голос Акайто. - Через месяц, там, где обычно, - ответила художница, улыбнувшись компании. — Мику, мы тут уже больше часа, а картина твоя не изменилась, — сменила тему Рин. — Тебе кажется, — ответила девушка, продолжая что-то рисовать. — Тогда почему нельзя было сделать это в классе? — спросила Кагамине. — Потому что запах слишком сильный у краски и все преподаватели сбегутся, если я буду рисовать в помещении. К тому же здесь моё вдохновение, — спокойно ответила Мику, а затем почесала шею, — ну, вроде бы, я закончила. Пошли. Компания направилась обратно в класс. Когда они зашли, то Мику поставила картину лицевой стороной к стене, а сама пошла закрывать шторы. Она попросила Акайто закрыть дверь для создания идеальной темноты. — И так, все помните, что было изображено на картине? — спросила Мику с нотками гордости. — Да, — ответил Бруно, — уж если я помню… — самокритично заметил он. После этих слов Мику развернула картину. На месте пейзажа появились невероятно выразительные глаза. Сияя в темноте, немного неуверенный, но определенно сильный и проницательный взгляд картины буквально гипнотизировал. — Как красиво, — прошептал завороженно Лен. Теперь он понял, почему её группу называли выдающимися. — Это твои глаза, — толкнула Ия в темноте Рин. — М-мои?! — удивилась Рин, подходя ближе, — да нет, эти очень красивые… — Глаза - это всего лишь форма, — ответила Мику, — я рисовала душу. Так я вижу твою душу, Рин, ты стала вдохновением этой картины. — Правда чтоли?! - Поразилась Кагамине. Ещё ни разу её не рисовали так. — Ладно, заканчиваем, я включаю свет, — сказала художница, слегка краснея от смущения. Она слышала много комплиментов в свой адрес, но похвала за эти картины была ей вдвойне приятнее, потому что она впервые рисовала искренне. После этого представления, ребята, попрощавшись у ворот школы, разошлись каждый по своим делам. Тем же вечером. В районе семи часов. Лен суетился у стола, расставляя ещё раз тарелки и зажигая свечи. Он заново пересчитал в голове пункты. Всё было идеально. Темнота за окном, вкусная еда, лепестки роз и свечи — всё, что нужно, чтобы запудрить голову девушке. Пока он все это делал, то даже и не думал о том, насколько глупо может выглядеть. Парень сел на диван и начал вертеть в руках телефон. Он не знал, когда точно она появится, что нужно сказать или сделать, да и вообще, узнает ли она его. В последний момент он растерялся, как маленький ребёнок. Думая об этом, он всё сильнее поддавался панике. А вдруг она него не помнит? А вдруг это не она? А что, если она не придет? Или придет, но не она? Эти и другие мысли потихоньку затаскивали его в увлекательный мир депрессии. Внезапно раздался звонок в дверь. Лен подскочил. Собрав последние силы, он подошел к двери и открыл её. На пороге стояла его мечта. Она была невероятна — чёрное платье чуть выше колен, а поверх кожаная куртка. И эти её волосы цвета исцеления, собранные в один высокий хвост, манящий прищур глаз и ровное дыхание — всё для него было подобно сказке. Былые чувства вспыхнули с новой силой. — Добрый вечер, — тихо сказала Мику, выработанным для работы, голосом. По спине Лена пробежали мурашки, сердце забилось быстрее. Он боролся с мыслями о том, что это всего лишь сон. Её присутствие означало его победу над судьбой, которую он для себя предрешил. — Проходи, — коротко сказал Кагамине, открывая дверь шире. Мику, улыбнувшись уголками губ, прошла в квартиру, намеренно медленно, совращая парня своей близостью. — Что от меня требуется? — спросила она, снимая обувь. Лен помог ей снять куртку и повесил её на крючок. — Для начала садись, — он пригласил её в комнату и усадил на стул, после сел напротив. Мику, осмотревшись, начала игру. — Ты точно меня ждал? — спросила девушка, поправляя и так идеально лежащие волосы. Она проверяла его, смотрела пристально, сканируя и вводя в замешательство. — Тебя, — ответил Лен с легкой хрипцой в голосе. От его взгляда, такого ласкового и кроткого, ей стало не по себе. Хотелось всё бросить и обнять его, несмотря на всё, что произошло, но каждый раз со всплеском радости приходили негодование, непонимание вперемешку с гневом. Это всё отрезвляло её за доли секунд. — Странно, ты накрыл такой стол, — сказала Мику, поднимая бокал вина и отпивая совсем немного, — что именно ты от меня хочешь? — Ты меня не помнишь? — спросил Лен, не отводя от Мику глаз. Его взгляд сменился на внимательный, он её проверял. Она приняла вызов, установив зрительный контакт. В этих играх она была всегда бесспорным победителем. — Ты был тогда, на вечере, спутал меня с Мики, кажется, — сказала девушка, ненароком попадая под чары его взгляда. Гипнотизируя, она сама поддавалась гипнозу. Как бы то ни было, но даже с зажженным светом свечи создавали некий уют и спокойствие. — И больше ничего? — спросил парень. Он покрепче сжал в руке вилку. Ему не хотелось признавать, что он снова ошибся, что это не Мику. Он был готов ставить на то, что она специально водит его за нос. — Мы ещё где-то встречались? — спросила девушка. Безумно красивая, подумал парень. Он испытующе смотрел на неё, а сам хотел сорвать с неё одежду и наверстать упущенные годы. — Не прикидывайся, Мику, — сказал он, вставая с места. Он обошел стол и, потянул на себя девушку. Она осторожно встала, продолжая с непониманием смотреть на него. Закончив с разговорами, парень решил перейти к действию. Одним движением Лен повалил Мику на диван, нависая сверху. Одной рукой он аккуратно убрал с её безупречного лица прядь волос. Он смотрел на неё с такой нежностью и восхищением, что ей стало стыдно за то, как она с ним поступает. — Я не собираюсь с тобой спать, — попыталась отпихнуть его Мику, но он не поддался. Столько обезоруживающей силы было в нем, но не физической. Вся его сущность была транквилизатором для неё, была, есть и будет. Он был тем человеком, которого, ненавидя, она пыталась защитить. Он был её слабым местом, и она знала об этом. Знала, что, если проведет рядом ещё некоторое время, то обязательно сломается. — Ты что, за идиота меня держишь?! — неожиданно рассердился парень. Он схватил девушку за руки и зафиксировал их над её головой. Мику не сопротивлялась, она дала себе слабину, ей вдруг стало интересно, как далеко он зайдёт. — Если приблизишься ещё хоть на миллиметр, потом три дня ходить не сможешь, — предупредила его девушка. Но он не послушал. Они вновь устроили зрительную войну. Его глаза пленили синевой, разливая по её телу приятную усталость. Она задумалась буквально на секунду, и в следующий момент её губы оказались запечатанными поцелуем. Хотя, сложно было назвать это полноценным поцелуем, ведь он лишь коснулся её губ своими, не двигаясь, не дыша. Он целовал её несколько секунд, после чего отстранился, всматриваясь в её безразличное лицо. Ни единой эмоции или намека на неё. — Даже это не помнишь? — с надеждой в голосе спросил Лен, разорвав поцелуй. — Даже это, — ответила Мику, сдерживаясь из последних сил. Эти слова ранили его. Парень встал и отошел, схватившись за голову. Он не мог понять, как так получилось, что девушка, похожая на его Мику, как две капли воды, не узнает его. — Я ничего не понимаю, — сказал он, падая на колени, — как же так. — Ты наверняка меня с кем-то попутал, — подала голос девушка. Она чувствовала, что победа на её стороне, что он вот-вот перестанет свою погоню за ложным идеалом, но всё равно оставалась настороже. — Ты, — он повернулся к ней лицом, — где ты родилась? Мику задумалась, приложив указательный палец к губам. Она думала, как бы правдоподобнее что-нибудь сочинить. — Не знаю, — соврала она, — я выросла в детском доме. Лен впал в ступор, утопая в когнитивном диссонансе. Одна неделя дала ему такие надежды, чтобы потом растоптать его, швырнуть на дно. — Я не возьму с тебя денег, — осведомила его Мику, вставая с дивана, — и в следующий раз выключай свет, если зажигаешь свечи. Она щелкнула выключателем и вышла в коридор. Лен не стал её провожать, а лишь невидящим взглядом смотрел её в след. — Не расстраивайся ты так, — сказала девушка, поворачиваясь к нему лицом и надевая обувь, — когда-нибудь ты найдешь ту девушку. Лен моргнул, потом ещё и ещё, он продолжал моргать, когда дверь за Мику закрылась, когда она спустилась и, поймав такси, уехала. Пазлы в его голове начали складываться в целостную картину, и настолько до одури простую, что ему захотелось выть. Выть от того, что он раньше не понял, кто такая Мику на самом деле. — Какой же я идиот, — прошептал он с широкой улыбкой на лице, прокручивая уже в сотый раз тот момент, когда увидел на шее Мику светящуюся в темноте краску.