Автор
В первый раз Чанёль подумал, что ему показалось и это обман зрения. Хотя, скорее всего, это просто пример его бредового безумия. Как и истории о оазисе от людей, которые побывали в пустыне, обезумевшие жаждой, голодом и жарой. Чанёль так сильно этого хотел, и воображение сыграло с ним злую шутку. Но во второй раз Чанёль прикусывает внутреннюю сторону своей щеки, чтобы не заорать от восторга. Потому что это не иллюзия. Бэкхён любезно согласился подвезти его домой после пар, потому что машина Чанёля в ремонте из-за проблем с двигателем. Старший написал сообщение о том, что вот уже пятнадцать минут стоит на стоянке университета и ждет, когда там у Пака закончится последняя пара. Чанёль в ответ написал этаж и номер аудитории, если вдруг Бэку захочется пройтись по кампусу, чтобы убить время. И сказать, что Чанёль счастлив, — не сказать ничего, ведь первое, что он видит, выходя из аудитории, — это Бэкхён. Воротник парня расстегнут, а сам он стоит, прислонившись к противоположной стене. Ноги Чанёля шагают под ритм биения его сердца, один шаг — один бит, и парень бы с радостью растолкал всю эту толкучку студентов в коридоре, чтобы быстрее оказаться наедине с Бэкхёном, если бы не здравый смысл. Ему с трудом удается спокойно идти, и каждые шаги кажутся безумно маленькими и медленными. Чанёль не может скрыть волнения, которое проявляется на его лице широкой улыбкой (остается только надеяться на то, что он не выглядит больным психом со стороны), когда до Бэкхёна остается всего пара футов, всего несколько человек. Чанёль понял, что выглядит бесподобно, когда глаза Бэкхёна при виде него загораются, а сам старший охает, вызывая ухмылку на лице гиганта. Затем Чанёль замечает, как Бэкхён застывает на месте, его улыбка меркнет, а взгляд медленно перемещается c Пака на кого-то другого, и гигант слышит причину этого прежде, чем видит её. — Чан-Чан. Чанель слышал множество вариантов своего имени, но не такое. И парень не уверен, что ему это нравится. Наманикюренные ноготки Юнхи переливаются под светом потолочных лампочек, когда ее пальцы собственнически обхватывают предплечье Чанёля. Последний коротко кивает ей и продолжает идти вперед, пока не доходит до Бэкхёна. И пока девушка следует за ним, её рука спускается ниже, к запястью гиганта. А затем Чанёль во второй раз становится свидетелем этого. За последние несколько месяцев, проведя столько времени вместе с Бэкхёном, Чанёль запомнил некоторые привычки, которые делают его еще привлекательнее. Например взболтать кофе в кружке, прежде чем сделать глоток. Или причмокивать во сне. Или привычка класть ладонь на затылок Чанёля и перебирать его волосы, когда они целуются или просто валяются на диване и бездельничают. Или привычка закусывать половину своей нижней губы, когда очередь на кассе никак не хочет продвигаться вот уже минут двадцать, если не больше. А это раздражение на лице парня Чанёль видит второй раз. Глаза старшего презрительно сузились, губы поджались, брови нахмурились, будто пытаясь слиться на линии переносицы. И взгляд нацелен на девушку, которая продолжает виснуть на Чанёле. Бэкхён моргает и приходит в себя только тогда, когда Чанёль приветствует его. — Хэй! Не думал, что ты и правда сюда поднимешься. Бэкхён улыбается в ответ и открывает рот, чтобы ответить, но Юнхи опережает его, видимо, недовольная тем, что её присутствие игнорируют. — Приветик! Я Им Юнхи, — говорит она, чуть склоняя голову и не собираясь отпускать руку Чанёля. — Да, точно. Юнхи, это Бён Бэкхён. — Бэк кланяется в ответ, и Чанёль еле сдерживается, чтобы не хихикнуть, замечая взгляд старшего, направленный вниз, к пальцам Юнхи, обхватывающим запястье гиганта. — О, ты… друг Чанёля? Ответом служит несколько кивков головой, и Чанёль спешит добавить: — Он мой хороший друг. — Но я работаю над этим. — Бэк отличный парень, он подвезет меня домой. — Толпа вокруг постепенно рассасывалась и Пак кивнул Бэку, чтобы они шли на выход, Чанёль буквально кожей чувствовал повисшее вокруг напряжение. Ему очень хотелось скинуть со своего запястью руку Юнхи, но желание увидеть что будет дальше пересиливало. — Блин, ты должен был сказать мне, Чан-Чан! Ты же знаешь, что я была бы рада тебя подвезти, — игриво отвечает Юнхи, и Чанёль думает, что лучше случайного сообщника и не найти. Он незаметно бросает взгляд в сторону Бэкхена и видит как тот запускает руку в волосы, почти неслышно вздыхая, но Паку все же удается услышать. — Ну, я уже послезавтра забираю машину, но запомню. — Чанёль подмигивает девушке, и её хихиканье отскакивает от стен университетского коридора, достигая бэковских ушей. Сгустившиеся сумерки позднего вечера отбрасывают длинные тени на тротуар, когда трио направляется к стоянке. Такого тихого Бэкхёна Чанёль видит впервые. Бэкхёна, который отвечает лишь короткими кивками и мычанием, и остается только надеяться на то, что это по одной конкретной причине. — Я припарковалась там, — Юнхи указывает куда-то вправо, а Чанёль кидает взгляд на красную хонду Бэкхёна, стоящую совсем в другом конце стоянки. — Уже темно, я провожу тебя до машины, — говорит Чанёль, и Юнхи озадаченно смотрит на него. Гигант поворачивается к Бэкхёну, лицо которого выглядит абсолютно безразличным (сдают только жевалки). — Встретимся в твоей, Бэк. И, как по подсказке, Юнхи смотрит на Бэкхёна и, наконец, отрывает свою руку от руки Чанёля. Она сладко улыбается (хотя Пак может разглядеть в этой улыбочке намек на победу и удовлетворение) и обращается к Бэку: — Было приятно познакомиться, Бён Бэкхён. Чанёлю повезло, что у него есть такой добрый друг. Может, в следующий раз я подвезу Чанни домой, так что тебе не придется ехать сюда. Ростом такой же, как Юнхи, Бэкхён выпрямляет спину, подняв подбородок и смотря в глаза девушки. — Ну, Чанёль попросил меня его подвезти, так, на заметочку. — Пак практически может видеть заряженное напряжение между этими двумя, и ему приходится скрутить губы трубочкой, чтобы сдержать ухмылку. Ну не может он не наслаждаться этим зрелищем. — Мне тоже было приятно познакомиться, — добавляет Бэкхён нежным и сладким, как патока, голоском. После этого Чанёль становится между ними и, приобняв Юнхи за плечи, уводит её, слыша позади шаги Бэкхёна, направляющегося в противоположную сторону. Ёль знает, что эгоистично использовать её, чтобы подтолкнуть Бэкхёна, но он не уверен, что как-то продвинулся в отношениях со старшим за эти несколько месяцев. А это как раз может стать твердой почвой, чтобы идти дальше. Чанёль ловко высвобождает запястье из захвата Юнхи, когда они доходят до ее машины, и она придвигается своей грудью почти вплотную ближе к нему. — Всегда такой джентльмен, — улыбается она, а Пак думает, что губы Бэкхёна выглядят гораздо красивее, чем её, перемазанные губной помадой. — Но если что — проси о чем хочешь, ты знаешь. — Да, знаю, — смеется Чанёль. — Предложение всегда в силе, если вдруг передумаешь. Пак беззвучно кивает и наблюдает за тем, как Юнхи садится в машину и, прежде чем уехать, машет ему рукой. Ему требуется меньше минуты, чтобы добраться до машины Бэкхёна, потому что бежит он так быстро, как только может, из-за чего рюкзак с каждым шагом ощутимо бьется о его спину. Парень открывает пассажирскую дверь и усаживается на сиденье, замечая нахмурившегося Бэкхёна, глаза которого даже не смотрят в его сторону. — Похоже, вы довольно близки. — Пальцы старшего начинают нервно постукивать о рулевое колесо, а глаза сверлят приборную панель. — Ну можно и так сказать. Я ее с первого курса знаю. — Мог бы попросить её подвезти. Она же все равно тоже была в кампусе. Удобно. — Ну, мог, но не стал. Я попросил тебя, а не её. — Чанёль с интересом наблюдает, как Бэкхён поворачивает голову в ту сторону, где стояла машина Юнхи. Когда он переводит взгляд на Чанёля, на лице можно разглядеть легкое раздражение. — Вы хорошо смотритесь вместе. Она тебе идеально подходит, Ёль. Высокая, стройная, миленькая, само совершенство. — Бэкхён говорит это спокойным и ровным тоном, но его пальцы крепче сжимают руль. Желудок Чанёля неприятно скручивает, потому что всё приняло совсем неправильный оборот, и ему нужно всё вывести в правильное направление. — А мне не нужны совершенства. — Мне нужен мелкий, раздражительный, грубый, гордый, импульсивный и несовершенный Бён Бэкхён. — Что хреново для неё. И что за хмурое лицо? Прости, что заставил ждать так долго, профессор опоздал на полчаса, я ничего не мог сделать- — Знаешь есть люди, — перебивает его Бэкхён. — которых встречаешь впервые, но эта неприязнь появляется сразу же. Ты просто недолюбливаешь их без особой на то причины. Когда-нибудь чувствовал подобное? Чанёль пожимает плечами. — Не уверен- — Она мне не нравится. — Юнхи? — приподнимает бровь Пак. — Но ты знаком с ней от силы всего пару минут. — Мне этого времени вполне хватило, чтобы понять, что она мне не нравится. Чанёль мягко смеется, из-за чего складка между бровей Бэка снова становится глубже. — Ладно, она и не должна тебе нравиться. И подумать только, всего минуту назад ты меня к ней подталкивал. Говорил, что она идеальная. — Чанёль чуть наклоняет голову в сторону, смотря на Бэкхёна. — Я тебя не понимаю. — Неважно, — отмахивается старший. — Ты можешь делать, что хочешь, Ёль. Чанёль перехватывает руку Бэкхёна, когда та тянется, чтобы включить зажигание. — Ну да. Я могу делать всё, что хочу и с кем хочу, и я не хочу Юнхи. — Чанёль замечает появившийся блеск в глазах Бэкхёна, прежде чем тот отводит взгляд. — Короче, как я уже сказал, неважно. Чанёль осторожно берет Бэкхёна за подбородок и заставляет посмотреть на себя. — Правда, Бэк? — Кивок. — Тебе будет всё равно, если я приглашу ее на свидание? — Волосы старшего подпрыгивают, когда он согласно кивает головой, но губы поджимаются в тонкую линию. Боже, какой ты упрямый. — Тогда что с лицом? Выглядишь так, будто вот-вот кому-нибудь врежешь. И я догадываюсь, кому, — хихикает Чанёль, наблюдая за тем, как глаза Бэка превращаются в щелки. — И да, ты прав, неважно, потому что её я не хочу. Я не хочу целовать её, спать с ней или просить подвезти меня домой. — Хочется сказать еще очень много всего, но не хочется слишком сильно давить на Бэкхёна, поэтому остальное приходится умолчать. Еще будет время. — Так что прекрати. У тебя губы вот-вот срастутся. - А они ведь созданы для того, чтобы я их целовал. И Чанёль действительно наклоняется, чтобы украсть быстрый поцелуй. Когда он отстраняется, во взгляде Бэкхёна появляется замешательство, и Чанёль делает единственное, что может придумать, снова целуя старшего и надеясь, что для Бэка хоть что-то станет ясно, даже если совсем незначительно. Потому что самый красивый жемчуг может вырасти даже из самой мелкой песчинки. Он не знает, как долго удерживает Бэкхёна, целуя и целуя его. Только когда они отрываются друг от друга, Чанёль, вдыхая необходимый воздух, находит руку Бэка, сминающую его футболку. Гигант испытывает огромное удовольствие, видя покрасневшие щеки Бэкхёна, глаза которого продолжают смотреть на влажные от поцелуя губы младшего. Что касается губ самого Бэкхёна, они приняли приятный темно-розовый оттенок и припухли, а Чанёль который раз убеждается, что старший на вкус намного слаще, чем Юнхи, хотя её он никогда не целовал. Пак проводит большим пальцем вдоль нижней губы Бэкхёна, вытирая её от слюны, и замечает, как уголки рта Бэкхёна чуть подрагивают. — Ну, уже лучше. — Бэкхён, будто сквозь пелену смотрит на Чанёля, медленно моргая. — Снова нахмуришься, и мы останемся здесь на всю ночь, потому что я буду работать над тем, чтобы сделать твое лицо проще. — Кажется, угроза подействовала, и Бэкхён начал приходить в себя и успокаиваться. И когда старший поднимает ладонь к лицу Чанёля, игриво толкая его, гигант его отпускает. — Заткнись, — бросает Бэкхён, но жар от щек переходит и на уши. Двигатель оживает, когда парень поворачивает ключ и смотрит по сторонам, чтобы выехать со стоянки, но внезапно выдает: — Забираю слова назад. Чанёль застывает. Возможно…? Грудь что-то сжимает словно тисками от надежды и ожидания. Может, получилось… — Она не идеальна. Чанёль вздыхает, мысленно посмеиваясь над самим собой. Конечно, всё не так просто, чего он там ожидал? Эта долбанная надежда, которая продолжает расти, загонит его в могилу. — И почему ты вдруг передумал? — Её брови. Чанёль приподнимает одну из своих собственных. — Одна толще другой и края кривожопые. И если она не может держать в руках карандаш для бровей, боюсь даже представить, как она держит член. Ты скорее кончишь от своей руки, чем от её. Чанёль, не сдерживаясь, откидывает голову назад и смеется, топая ногой и ударяя коленом о бардачок. Он не знает, откуда Бэкхён берет всё это дерьмо, но это не имеет значения, потому что гигант это обожает. — Вот посмотри на мои глаза. — Бэк жестикулирует пальцами, и Чанёль, успокоившись, смотрит, куда указали. — Идеально подведены, а не хер пойми че. — А-а, — подыгрывает Чанёль. — Получается, твои умения держать в руке член тоже значительно лучше. — Понял? Можешь смеяться, пока слезы с щек на ноги не перетекут, но я знаю, о чем говорю. — Бэкхён, наконец, выезжает со стоянки. — Получается, ты её не хочешь. Вот и отлично, она не достаточно для тебя хороша. — О, ну раз ты так говоришь, эксперт, — посмеиваясь, говорит Чанёль, всплескивая руками. — Да, чёрт возьми, — кивая, заканчивает старший.***
Они останавливаются на стоянке паковского дома, и, несмотря на то, что гигант выходить из машины совсем не хочет, он понимает, что должен. — Спасибо, Бэк, — говорит парень. Он отстегивает ремень безопасности, но открывать дверь не спешит. — А ужинать?.. — Мне, правда, надо с головой уйти в учебники. Через два дня тест, а на следующей неделе — экзамены. Бэкхён дует губы, думая, что этого будет достаточно, чтобы Чанёль передумал. — Я просто подумал, что может быть… Рука старшего скользит вверх по бедру Пака, и младший почти готов заявить, что плевать на экзамены, у меня тут есть кое-что получше! Но он удивляет самого себя, медленно мотая головой (не той, в штанах, на которую щас легли пальцы Бэкхёна) и хватая старшего за руку. — Прости, Бэк. Я, правда, не могу. — Так хочется задушить самого себя за то, что говорит «нет». Бэк убирает руку, кладет её на руль, а место Чанёля, которое парень сжал прямо перед тем, как отступить, продолжает гореть. — Но на стоянке… ты сказал… — начинает старший, но быстро машет рукой, как бы уклоняясь от мысли. — Неважно. Я тогда, наверное, просто поеду и найду себе кого-нибудь другого на вечер. Пожалуйста, не надо. — Ладно, — с безразличием на лице отвечает Чан, тем самым обескураживая Бёна. Последний недовольно фыркает, прежде чем продолжить. — Меня дома ждет куча грязных шмоток. Наверное, лучше поеду и постираю. Да, прошу, давай. — Одежда сама не постирается, знаешь же. Бэкхён морщит нос, затем снова дует губы, при этом выглядя до невозможного очаровательно. — Прекрати быть таким милашкой и смотреть на мои губы, Бён. Я не хочу, но должен учиться. — О чем ты вообще? Я не пытаюсь быть милашкой. Да тебе и пытаться не нужно. — Я просто немного расстроен и капельку возбужден, а всё, что мне сегодня светит — это стирка. Тьфу, блять. Чанёль не жалеет. Ни капельки. Он просто пытается сдержать довольную улыбку, потому что пиздец как приятно слышать от Бэкхёна такое. — Идеальное решение — подрочить. — Наверное, — кивает Бэкхён, и Чанёль решает, что сейчас самый момент без лишних проблем слинять. — Еще раз спасибо, Бэк. Обещаю вернуться к тебе целым и невредимым. — Он выходит из машины, но заходить в подъезд не спешит, ожидая, когда Бэк завернет за угол. Когда гигант добирается до своей квартиры, первое, что он делает — падает на диван и обдумывает всё, что произошло всего несколько часов назад. Подушка — прекрасное место, в которое можно уткнуться лицом и глупо хихикать, представляя образ нахмуренного лица Бэкхёна и сощуренные глаза, придающие дополнительную сногсшибательность. Бэкхён приревновал. Пак и сам не может в это поверить, но это же было ясно, как день! В груди разливается тепло, и Чанёль думает о том, что бы это могло для него значить. Для них значить. Что Бэкхён ненавидит того, кого встретил впервые достаточно, чтобы предпочесть случайному траху стирку грязных шмоток. Это сдвиг. Причем Чанёль отлично так его ощутил, когда Бэкхён кинул на него больше грустный, чем разочарованный взгляд в ответ на отказ. Гигант переворачивается на спину, укладывая руки под голову — отличная картина довольного человека. — Всё меняется, — говорит он потрескавшейся краске на потолке. Не будь Чанёль таким ответственным парнем, он был бы уже глубоко в Бэкхёне. Думая об этом, в мозгу возникает вопрос о том, чем там сейчас занимается обиженный карлик. Наверное, уже дома стиркой занимается, как и говорил. Или занимается кое-чем другим… Чанёль улыбается и достает телефон.***
В один момент Бэкхён посылает спокойствие к херам и ерошит волосы, кроя матом всё вокруг и разбирая свою грязную одежду. — «Чан-Чан». Кто, блять, так говорит? — бормочет он и, не задумываясь, толкает в стиралку штаны. Бэк просто не может поверить, что какая-то пиздюшка вот так просто вывела его из себя. И то, что они только-только познакомились, делает всё еще хуже. Кто она такая вообще? Безусловно, Чанёль может спать, с кем захочет, между ними ведь обычная сделка. Бэкхён знает, что многие, будь то девка или парень, готовы будут раздвинуть ноги перед Паком, потому что Чанёль пиздец какой горячий парень. Но только не эта Юнхи. Только не она с её волосами, жесткими, как солома, тихим голоском и стремными бровями. Бэкхён чувствует, как замерзает. Грязные рубашки выпадают из рук, смешиваясь в куче белья, и парень позволяет себе откинуться спиной на стену, выдавая саркастичный, совсем не веселый смех. «Я тебя не понимаю», — как-то раз сказал Чанёль. — Я сам себя не понимаю. Стирка — самое ближайшее отвлечение, поэтому парень поднимается с пола и возвращается к делу. Глупо продолжать думать об этой Юнхи, поэтому Бэк предпочитает просто столкнуть её с потока своих мыслей и занять её кем-нибудь другим, более достойным места в его извилинах. Уебок Чанёль и его губы. Бэкхён неосознанно вздыхает. Пак поцеловал его на стоянке, и воспоминание об этом заставляет старшего закусить губу. Если бы не эти проклятые экзамены, Бэк сейчас бы сжимал руками собственные щиколотки, между которыми устроился бы Чанёль. Знакомый и такой приятный жар вспыхивает во всем теле (а это происходит каждый раз, когда он фантазирует о Паке), и он кидает последнюю шмотку в стиральную машинку, после включая ее дергаными и нетерпеливыми руками. Если с реальной сделкой сегодня не получилось, то придется довольствоваться тем, что есть. Когда Бэкхён спешит в свою спальню, телефон квакает от пришедшего на какао сообщения. Губы расплываются в улыбке, когда парень видит имя Чанёля, а затем формируются в «о», когда он открывает сообщение и видит содержимое. «Кое-что тебе поможет». Сообщение прочитано… …С прикрепленной к нему фоткой паковского члена, прижатого к животу, благодаря чему можно увидеть нижние кубики пресса. Блядство. Бэкхён облизывает вмиг пересохшие губы. Выглядит очень даже аппетитно. Сжимая в руке телефон и не сводя глаз с фотографии члена, Бэкхён поудобнее укладывается на кровать. «Да будет так, подрочим», — думает он, проникая рукой под кромку домашних штанов и бельишка.***
Чанёль позволяет себе немного отдохнуть от подготовки, пока ждет ответа от Бэка, расплываясь в улыбке и представляя реакцию старшего. Нельзя слишком увлекаться фантазией, и как раз через несколько минут квакает телефон. В сообщении никакого текста, только фотография, и если бы не твердая хватка, смартфон бы уже валялся на полу. — Иисус, блять, Христос, — выпаливает он, чуть ли не задыхаясь от фотки, присланной Бэкхёном, на которой четко видно смазанный лубрикантом попкин глазик с двумя приставленными к нему пальцами. И Чанёль отдал бы что угодно, чтобы зарыться лицом в две упругие ягодицы старшего. Не теряя времени, гигант нажимает кнопку вызова, и Бэкхён достаточно быстро отвечает, выдыхая его имя. Чанёль слышал много версий своего имени, но этот будоражащий шепот Бэкхёна — его любимый на сегодняшний день. — Блять, Бэк, — говорит Пак, сглатывая ком, когда Бэкхён стонет в трубку. — Чанёль, — немного приглушенно произносит старший, потому что половина лица прижата к простыням. — Да. — Пак обхватывает свой член, сжимая его крепче, прямо как задница Бэкхёна во время их траха. — Тебе, правда, надо готовиться? Чанёль фыркает. — Правда. — Спустя несколько стонов, он спрашивает: — Сколько в тебе? — Пока только два, но… — тяжелый вздох. — Этого мало. — Чанёль четко слышит расстройство в голосе Бэкхёна. — Ты… — Снова стон. — Ты мне нужен. — И Чанёля начинает трясти. За все месяцы, которые они провели вместе, во всех местах, во всех позах, Чанёль ни разу не слышал эти слова, произнесенные устами Бэкхёна. И Бэк никогда не звучал так… потерянно. Гигант уже сейчас чувствует, как ослабевает его хватка за здравый смысл. — Ты не можешь со мной так поступать, — стонет Чанёль, слыша в ответ хриплый смех. — Ты первый начал. — Чёрт, я провалюсь, и во всем будешь виноват ты, Бён Бэк, — говорит гигант, застегивая джинсы и чувствуя, как они плотно сжимают его эрекцию. — Я тебя подтяну. Чанёль открыто смеется, поднимаясь на ватные ноги. Ему придется взять такси, потому что прятать эрекцию в автобусе, наполненном людьми, будет куда сложнее. — Нет, серьезно. Я даже приготовлю нам что-нибудь вкусненькое. Просто… Пожалуйста. — Слышится шуршание простыней. — Ты мне нужен, Чанёль. — Да, я понял, еду, — отвечает младший, закидывая в сумку учебники, а после — сменную одежду и одновременно с этим слушая дрожащее дыхание Бэкхёна. Он уже подходит к двери, когда старший выдает: — Всего пять минут, Ёль. Мы быстренько перепихнемся и сядем за твои книжки. — Нет, — говорит Чанёль, получая в ответ разочарованный стон. — Пяти минут не хватит на то, что я хочу с тобой сделать.