"Оранжевый и серый"

– Ты уверен, что он придет? – скептически спрашивает Гермиона, переминаясь с ноги на ногу и вглядываясь в конец коридора. Они ждут Малфоя уже минут десять, и Гарри злится все больше. – Придет, – цедит сквозь зубы Поттер и сжимает кулаки. – Ну хорошо, – Грейнджер приваливается к стене и складывает руки на груди. Злость вскипает сильнее, скручивая внутренности в тугой узел. Напряжение растет и расходится по венам, неся с собой жгучий адреналин. Нет, он же сказал – не опаздывать! Он ведь просил! И конечно же его не послушали. Носок ботинка резко пинает какой-то клочок пергамента валяющийся на полу. Невинная бумажка отлетает на добрых пару метров. – Эванеско, – слышится знакомый голос, и Гарри вскидывает голову. Злость затопляет сознание. Поттер готов просто разорвать Малфоя на клочки. Да, за банальное опоздание, но Гарри просто уверен, что тот сделал это специально. Как всегда – из вредности. Драко спокойно и не спеша, идет к ним по коридору. – Мусоришь, Поттер. Он подходит ближе. Костяшки так и чешутся приложиться о нахальное лицо. Гермиона отлипает от стены и вздыхает, переводя взгляд с Гарри на Драко. – Грейнджер, – приветствует тот и поджимает губы. На высоком лбу появляются морщинки. – Малфой, – Гарри ступает вперед. – Я же тебе сказал, чтобы ты… – Поттер, – тонкие пальцы теребят слизеринский галстук, поправляют воротничок, отряхивают несуществующие пылинки с рукава. – Это ты сказал, а я… – Хватит, – Гермиона шагает между ними. – Идемте уже. Гарри напряженно сопит и смотрит на Драко волком. Тот же вздергивает подбородок и, пихая Поттера в плечо, проходит мимо. Но терпеть подобное Гарри не намерен. Да и бушующей злости нужен выход. Он хватает Малфоя за руку и больно стискивает кисть. – Поттер! – шипит Драко. Гермиона, уже взявшаяся за ручку двери, оборачивается. – Нет, Малфой, послушай, – еле сдерживаясь, тихо говорит Гарри. – Прекрати вести себя как полная задница. Это наша общая проблема, так что давай… – Вот именно, Поттер! Это не ее проблема, – он кивает в сторону притихшей Гермионы и кривится, когда Гарри сильнее стискивает его ладонь. В образовавшийся секундной тишине отчетливо слышится хруст. – Да когда же ты уже перестанешь делить людей? – голос кажется усталым. Да, Гарри и впрямь от всего этого устал. Драко дергает рукой, пытаясь вырваться, но только причиняет себе еще больше боли. Потом он вдруг затихает, опускает взгляд, смотря под ноги, и говорит: – Ладно, Поттер, хочешь честно? – Хочу. Малфой тут же толкает Гарри подальше от Грейнждер, которая смотрит на них настороженно, но вмешиваться пока не спешит. Драко чешет острый нос пальцем, заправляет за ухо упавшую на лицо прядь и только после этого смотрит прямо в глаза. Вид у него такой, словно его сейчас заставят есть больших вонючих слизней. – Я нормально отношусь к Грейнджер, – выдавливает он, чем весьма удивляет Гарри. – Но… я просто… мне не нравится, что кто-то, кто угодно, – подчеркивает он, – капается в моей родословной, выискивая непонятно что. – Мы же знаем, что искать, – недоумевает Гарри и уже не стискивает, а просто держит Драко за руку. – Я не об этом! – вспыхивает тот. Тонкие пальцы вдруг становятся холодными, а ладонь мокрой. Поттер накрывает ее другой рукой и поглаживает. Взгляд Драко при этом, делается каким-то странным. – Все это очень странно для меня, – выдыхает Малфой напряженно, и только сейчас до Гарри доходит, что ему-то намного хуже. Что это не Поттер возможно магическое существо, что не он зависит от другого человека, что может Драко просто не хочет, чтобы это все было правдой? А может ему сложнее принять тот факт, что… ну что, да – он с парнем. Это Гарри смирился. Как со всем и всегда. А ведь Драко не такой как он. Совершенно, абсолютно не такой. – Извини, Малфой, – мягко говорит Поттер. Драко закусывает губу и смотрит напряженно. – Просто, Гермиона всегда мне помогала, ведь мы друзья. Я понимаю, если ты не хочешь узнать правду, но мы должны. Чтобы знать, что делать дальше. – Поттер, – Драко устало выдыхает и смеется. Правда смех выходит каким-то истеричным. – Я все больше тебе удивляюсь. Таких ид… гриффиндорцев как ты еще поискать. – Гарри, все нормально? – подает голос не выдержавшая Гермиона. Поттер вопросительно смотрит на Малфоя. Руки все так же стискивают худую кисть. Драко картинно закатывает глаза, вынимает свою ладонь из хватки и обреченно говорит: – Пошли. Гарри медлит и смотрит в след худой удаляющийся спине. Странно, но отчего-то ему кажется, что Малфою стало легче? Хотя, конечно это может быть всего лишь воображением, но Поттер очень надеется, что это не так. А еще, он очень рад, что, хоть и по-своему, но Драко немного открылся. Интересно, думает Гарри, шагая к дверям библиотеки, сколько еще нервов придется потратить, чтобы Малфой чаще показывал себя нормальным. Ведь никто же не может быть идеальным, и Гарри тоже бывает страшно… вот как сейчас. *** Они сидят в самом дальнем углу за стеллажами. На столе куча книг, вокруг запах пыли и воска. Гарри рядом с Гермионой листает очередной фолиант. Глаза уже болят и слезятся от неровных тусклых строчек. Малфой сидит на подоконнике, забравшись на него с ногами, и делает вид, что ему наплевать, хотя явно прислушивается ко всему. Грейнджер водит пальцем по строчкам, шлепает губами и хмурит брови. – Что там? – интересуется Гарри, заглядывая в книгу. – Обряд, – коротко говорит Гермиона, подвигая толстый фолиант ближе к другу. Драко тут же ужом соскальзывает с подоконника и нависает над ними, уставившись на пожелтевшие страницы. – На крови, – спустя пару минут кривится он и снова подходит к окну. – А что тебя не устраивает? – удивляется Поттер и тоже встает. Рука сама ложится на худое плечо, обтянутое плотной тканью мантии. Гарри не может отказать себе в том, чтобы трогать Драко, хоть тот похоже не в восторге от этого. – Ничего, – Малфой сбрасывает руку и вновь залезает на подоконник, уставившись на улицу. Хотя смотреть там не на что – темно, хоть глаз выколи. Спустя еще полчаса Гермиона отодвигает от себя последнюю книгу, что они взяли и пристально разглядывает Малфоя. – Грейнджер, не жги во мне дыру, – не оборачиваясь, шипит Драко. – Чего? Гермиона напряженно смотрит на Гарри, и он разводит руками. Ему тоже интересно, что хочет спросить подруга. – Ты чувствуешь Гарри? После вопроса повисает тягостная тишина. Драко дергается и медленно поворачивается. Серые глаза удивленно и в то же время испуганно скользят с Грейнджер на Поттера и обратно. – Что ты имеешь в виду? – Я имею в виду, что ты чувствуешь, когда он рядом? Настроение? Передаются ли тебе его эмоции? Гарри с еще большим интересом рассматривает Драко. Если он сейчас ответит «да», тогда все будет понятно, все встанет на свои места. Все малфойские причуды, вплоть до того, почему он затыкается, если Поттер говорит ему заткнуться, почему не отталкивает. Гарри ждет ответа и нервно сжимает, то разжимает кулаки. Но Малфой молчит. – Может ты ответишь? – не выдерживает Гарри и ловит на себе злой взгляд. – Ты что-нибудь нашла в моей родословной, Грейнджер? – вместо ответа, спрашивает тот и спрыгивает на пол. Каблуки ботинок громко стучат по каменному полу. – Ничего конкретного, – Гермиона тоже поднимается, видно что неуютно, когда Драко возвышается над ней. – Я же сказал, что это полнейший бред, – Малфой проходит чуть дальше, отталкивая с дороги, поднявшегося вслед за Грейнджер, Гарри. Всего несколько секунд, и Поттер уже видит худую спину и дергается следом: – Ты куда собрался? – бросает он, выбегая из-за стеллажа. – Ты не ответил! Драко все так же молча идет вперед, скользя между столами и книжными полками. Его шаги становятся все тише по мере того, как он подходит к выходу, а затем дверь хлопает. – Ну что за человек?! – злясь, Гарри возвращается обратно и оседает рядом с подругой, прикладываясь лбом о стол. Поттер чувствует, что нервы на пределе. Он никогда еще не ощущал себя таким беспомощным. Это словно биться головой о стену – больно и безрезультатно. Чужая рука тихонько гладит по спине. – Ну ему вероятно нелегко это признать, – слышится рядом голос подруги. – Угу, – бурчит Гарри, немного успокаиваясь и поднимает голову. – Что ты хотела рассказать? – он переводит разговор, лишь бы немного отвлечься от своих мыслей. Гермиона тут же зажимается и опускает взгляд. А потом… она рассказывает. О том, что летом после победы, ей начал писать Крам. Сначала это были обычные дружеские письма, со словами о здоровье, делах и прочем. Но постепенно они переросли из категории дружеских в романтические. Он пишет, что скучает, вспоминает Рождественских бал и самое интересное – приглашает Гермиону на каникулы к себе в Болгарию. Гарри слушает все это чуть ли с открытым ртом и не знает, что сказать. Грейнджер выглядит смущенной и постоянно теребит подол мантии, комкая ткань пальцами. – Я не знаю, что делать, Гарри, – едва слышно произносит она и склоняет голову все ниже. – Мне нравится Рон, очень, но… – Но, что? – Поттер придвигается ближе, протягивает руку и заставляет посмотреть себе прямо в глаза. Щеки Грейнджер полыхают красными пятнами, а губы искусаны. – Но Виктор, он… – она не выдерживает, карие глаза начинают подозрительно блестеть. – Ты хочешь поехать? – просто спрашивает Гарри. – Я не знаю. В этом все дело, – маленькая капелька скользит по щеке, оставляя мокрый след. Поттер вытирает его пальцем. Он возможно и осудил бы Гермиону, ведь Рон его лучший друг. Но как бы это банально не звучало – сердцу не прикажешь. Он то и сам хорош. Все меняется, кто мог сказать еще полгода назад, что Гарри будет спать в одной постели с Малфоем. И не только спать. Поттер обнимает подругу и шепчет: – Прости, но я не могу решить за тебя. – Я знаю, Гарри. Мне просто… нужно было поделиться. А ты… не сердишься? – Нет, – рука проезжается по пушистым волосам. – Все хорошо будет. Я уверен. Он утешает Гермиону, стараясь вложить в голос больше твердости. На самом деле, сейчас Гарри уверен в обратном. *** Вопреки своему желанию сегодня Гарри ночует в гриффиндорской спальне. Он бы и рад сейчас оказаться в другой постели, но коктейль из обиды и гордости не позволяет спуститься в подземелья. Поттер водит пальцем по Карте в том месте, где буквы складываются в имя «Драко Малфой», и думает как он там. За бордовым пологом слышится какая-то возня – соседи по комнате еще не спят. Гарри прислушивается. – Так вы снова с Джинни? – тихо спрашивает Симус, наверняка оглядываясь на Рона. – Да, – слышится голос Дина, а Поттер думает, что может хоть у нее все будет хорошо. Гарри мается без сна всю ночь, ворочается с боку на бок, взбивает подушку, мнет одеяло. Мысли о Малфое не отпускают. Поттер даже удивляется, насколько сейчас он зациклен на Драко. Постоянно вспоминаются его кожа, губы, волосы, запах, стоны. Злость пополам с возбуждением сжимает горло. Едва звенит утренний колокол, хмурый Гарри встает с постели и идет в душ. Долго стоит под прохладными струями, меланхолично слушая, как за дверью ругаются на него соседи по комнате. Но едва он появляется в проеме, все затихают. Видимо все написано у Поттера на лице, раз его не решились трогать. На завтрак он спускается один, стараясь ни с кем не разговаривать. Отчего-то нервы просто на грани. Будоражащая щекотка бегает под кожей, зудя и надоедая. Гарри постоянно дергается, нервно трогает себя за лицо и руки. У Малфоя, сидящего как раз напротив, вид не лучше. Темные синяки под глазами, кажется не смогли замаскировать даже чары. Словно и не было этих недель. Словно они все еще в сентябре, на самом пороге новых открытий и ощущений. Но за окном зима, и ощущения и чувства уже есть, и что самое интересное, Гарри очень, просто нестерпимо хочется их умножить. Даже несмотря на Малфоя. Поттера уже перестал волновать тот факт, что он меняет свое мнение с одного на другое только от одного взгляда на Драко. Вейла – не вейла, партнер – не партнер. Все это странно. Есть доводы. Много доводов. Но Гарри, как всегда, все нужно знать наверняка, и полагаться в выяснении всего на Малфоя, как-то не хочется. Тем более, после вчерашней сцены в библиотеке. Решение как всегда приходит неожиданно. *** – Гарри? Здравствуй, – Минерва Макгонагал удивленно смотрит на Поттера и жестом приглашает присесть. – Извините, директор, – Гарри осторожно садится в кресло и переводит взгляд с Макгонагал на портреты за ее спиной. – Мне нужно поговорить с профессором Дамблдором и… профессором Снейпом, – при этих словах, бывший декан Слизерина, скептически изгибает бровь, с интересом разглядывая Поттера. – Я полагаю, я здесь лишняя? – усмехается Макгонагал. – Простите, профессор, – Гарри стыдно, что он вот так выгоняет директора из его собственного кабинета. – Но мне очень нужно. Пожалуйста. – Что ж, Поттер, – она поднимается, – Я даю вам десять минут и не более. У меня еще много дел. – Спасибо, – радостная улыбка растягивает губы. Дверь за спиной мягко хлопает. Дамблдор лукаво улыбается и смотрит на гостя. – Рад видеть тебя, Гарри, – произносит он тихо, а Поттер поднимается и подходит вплотную к портрету. – Мне нужно кое о чем вас спросить, профессор. – Это я уже понял, – Дамблдор улыбается шире и его серебристые усы чуть изгибаются. – Так что же это? – Я хотел спросить вас о вейлах, сэр, – Гарри ненадолго опускает взгляд. Ему кажется, что еще немного и Дамблдор прочтет в его глазах всю правду о них с Драко. Уши начинают гореть. – Ах, вейлы! – мечтательно восклицает профессор, и Гарри тут же вскидывает голову. Но Дамблдор вопреки всем опасения на него не смотрит, а мечтательно глядит куда-то вверх и поглаживает серебристую бороду. – Прекраснейшие создания, эти вейлы! И в то же время весьма опасные. – Сэр? – перебивает Гарри. – Я хотел спросить о вейлах… м-м-м… мужчинах. Что вы о них слышали? – Все. Теперь горят не только уши, но и щеки, и, кажется, шея. Портрет Снейпа громко хмыкает. – Ну насколько я помню, – начинает Дамблдор, и Поттер ждет от него чего угодно, но только не следующей реплики: – они тоже прекрасны и очень опасны. Гарри вдруг злится. Да, Альбус Дамблдор никогда не мог на что-то ответить прямо. Всегда загадки, всегда. Хотя, может Гарри не так спрашивал? Кулаки сжимаются сами. Поттер зажмуривает глаза, глубоко дышит пару секунд и, решившись, резко разворачивается к портрету бывшего слизеринского декана. – Профессор Снейп? – выдавливает он и думает, что это его последняя надежда. – Вы наверняка должны это знать. – Что я должен знать, а что нет, не ваша забота, мистер Поттер, – грубо говорит он. А Гарри думает, что тот просто соскучился, ведь на кого еще можно вылить весь свой яд? Поттер пропускает подначку мимо ушей и выдерживает напряженный взгляд темных глаз. Да, когда Гарри последний раз разговаривал со Снейпом, у того из раны на шее хлестала кровь, а из глаз текли слезы. Сейчас же он выглядит вполне обычно, таким, каким его помнит Поттер еще со времен первого курса. Вытянутое лицо, большой нос, черные волосы до плеч и черная же мантия. Гарри вспоминает, что именно этот человек спасал его жизнь не один раз и мягко продолжает: – Сэр, я хотел спросить вас… были ли в роду Малфоев вейлы? Снейп удивленно поднимает брови, осматривает Поттера с ног до головы, а потом начинает: – Я не буду спрашивать вас, мистер Поттер, зачем вам нужна эта информация, но… – он делает паузу, и Гарри в этот момент нервно сглатывает. – Была такая легенда… хотя, какая там легенда, так, слухи! О том, что несколько веков назад род Малфоев себя запятнал. И не какой-то магловской кровью, а кровью нечеловека даже. Малфои всегда считали вейл тварями, хотя в их жилах, возможно, течет и эта кровь. Гарри открыл рот от таких откровений Снейпа, а тот все продолжал. Он не смотрел на Поттера, казалось, он вообще разговаривает сам с собой. – Всё это Малфои очень скрывают. Того несчастного, которого угораздило влюбиться в вейлу, а потом и жениться на ней – изгнали с позором. Но ходят слухи, что они были весьма счастливы, а их дети продолжили род, не смотря на запреты. – Да, Карлус Малфой, пожалуй, был единственным из рода, кто не разделял странных взглядов на счет крови, – добавляет Альбус Дамблдор в образовавшейся тишине. Гарри все еще молчит и переваривает информацию. Если слухи действительно верны, то это значит… это значит, что Драко и впрямь может быть вейлой. Точнее он и есть вейла, а Гарри его партнер. И пусть было уже множество фактов подтверждающих это – этот самый главный. – На вашем лице отражается весь мыслительный процесс, – ехидно произносит Снейп и разворачивается, взмахнув подолом мантии, как в свои лучшие годы. – Это пугает. Дверь за спиной распахивается, слышится стук каблуков. – Я надеюсь, вы закончили? – спрашивает Макгонагал. – Да, спасибо, директор, – Гарри кивает. – И вам спасибо, – обращается он к портрету перед ним. – Я пойду. – Идите, Поттер, идите, – говорит Макгонагал и садится за стол. Поправляет очки и хватается за перо. – До свидания. *** Весь оставшийся вечер Гарри проводит в раздумьях. Он размышляет как теперь быть? И что делать? Ответов на эти вопросы у Поттера нет, а спрашивать об этом кого-то – глупо. За ужином кусок не лезет в горло. Зато Рон как всегда уплетает все за обе щеки. Рядом притихшая Гермиона, постоянно теребит то свои волосы, то поправляет мантию и тоже не ест. Гарри смотрит дальше, в конец стола. Дин и смеющаяся Джинни сидят рядом, плечо к плечу и о чем-то разговаривают. Поттер опускает взгляд в пустую тарелку и всматривается в свое отражение на золотой поверхности. Он вспоминает, как легко было с Джинни. Нет, он не жалеет прошедшего времени. Тем более у него было и есть кое что получше… а есть ли? А лучше ли? Тут же всплывают вопросы, и Поттер отчаянно машет головой, стараясь выкинуть эти мысли. Сейчас все равно никто не сможет ответить на эти вопросы, их попросту нет. Кто лучше, кто хуже? Да и не все ли равно, когда ты уже сделал выбор. Гарри поднимает голову и смотрит через плечо в сторону слизеринского стола. Драко в этот момент как раз разворачивается какое-то письмо. Пробегается взглядом по строчкам, хмурится. Наверняка ему написали родители, думает Поттер и решает, что сегодня обязательно спустится в подземелья. *** Слизеринские комнаты в этот год стали для него совсем родными. Гарри быстро шагает в спальню мальчиков последнего курса, легко сбегая по ступеням. На часах уже половина первого ночи, так что Поттер не осторожничает, когда открывает дверь. Пологи задернуты, со стороны кровати Гойла слышится смачный храп. Гарри качает головой и проскальзывает к кровати Драко. – Поттер, – обреченно констатирует он. Как ни странно Малфой не спит, а читает. В метре над его головой парит светящийся шар, на коленях лежит потрепанная книжка. Гарри устраивается напротив и аккуратно складывает мантию. Драко наблюдает за его действиями не отрываясь. – Что? – спрашивает Поттер. – Да вот думаю, на кой боггарт ты приперся? – устало интересуется Малфой и захлопывает книгу. Раздумывает пару секунд, а потом прячет ее. – Я хотел поговорить, – начинает Гарри и трансфигурирует из своего носка подушку. Кладет ее себе под спину, устраиваясь поудобнее. – Начинается, – вздыхает Драко. В свете парящего шара, его волосы кажутся золотыми, а сам он каким-то неестественным… теплым. – Я видел, тебе пришло письмо? Это от родителей? Ты о чем-нибудь спрашивал? – вывалил Гарри сразу, жадно рассматривая непривычного Малфоя. Тот закатывает глаза, устало трет виски пальцами, и медленно, будто дураку говорит: – Да, письмо было от родителей. И нет, я их не спрашивал. – Почему? Ведь это важно для нас! – Гарри ерзает. По крайней мере для него, это действительно важно, хотя он в принципе уже знает правду. – Никаких нас нет, Поттер! – тут же вспыхивает Малфой. Его серые глаза недобро сверкают, а на щеках появились красные пятна. – Ошибаешься, «мы» уже есть, – тихо произносит Гарри и поднимается. Обида и усталость вновь подступают к горлу. Он трансфигурирует подушку обратно в носок, натягивает его, разворачивает мантию. – Напиши когда до тебя, наконец, дойдет, – говорит он напоследок и выбирается наружу. Мантия-невидимка легко скользит по плечам, скрывая тело. Поттер тяжело вздыхает. Сейчас предстоит еще возвращение в Гриффиндорскую башню, а так хочется спать.