Древний механизм

Гермиона забивается в угол кровати, дрожа под изношенным пледом. С полных искусанных губ срываются мольбы о пощаде. Неизвестно кому, неизвестно зачем. Этот отчаянный шепот. Она ненавидит себя за слабость. Она ненавидит буквально все, что осталось внутри неё. Сбрасывает плед и прижимает руку к груди. Словно зажимает дыру, что не дает ей жить. Пожалуйста. Пожалуйста, не надо. Сейчас она мгновенно расплачется и в это же мгновение утихнет. Грубо утрет ладонью помутневшие глаза. Теперь грязно-зеленого цвета. Ярко-карий для неё вышел из моды. Конечно, все хорошо. Просто устала, эти проекты так утомительны. Конечно, я погуляю с вами. До встречи во вторник. Вежливая кукла. Только кукловода нет. И нельзя кричать. И нельзя рыдать навзрыд, впиваясь ногтями в виски. Ведь никто ей не поверит. Почему она теперь темнее собственной тени. Никто не поверит, что она больше не чувствует его. Никто не поверит, что оно пропало. Её сердце. Нет, Гермиона искала его. Думала, что оно просто задремало, укрывшись безразличием. Решила разбудить его одним мартовским днем. Но ничего. Она не почувствовала ничего. Лишь повеял тихий ветер прошлого, всколыхнув её спутанные волосы. А потом зима. Нет, после марта не наступает декабрь. Но у неё в груди нашелся приют для стужи. Там пурга и воют волки. А во сне он. Лишь высокий силуэт и светлые волосы, падающие на глаза. Как две льдинки. И чем ближе она к нему подходит, тем быстрее он растворяется в тумане. Ни луны, ни солнца. Все вокруг выцветает. Эмоциональный дальтоник. Теперь у нее две жизни. Рассыпаться ночами и смеяться днями. Никто не узнает её секрет. Что общего у фиалки и пианино? Почему тишина оглушает? А нити у сердца рвутся? А у него весна. Со свежими порывами ветра и томным рассветом. Лучи солнца нежно ласкают его бледное лицо, отражаются в серых глазах. Драко чувствует. Так много, словно сердце сейчас разорвется. И как неожиданно ему достался этот дар. Так случайно. Он думает, что бросил тогда взгляд случайно. Ведь он не верит в совпадения. Не верил. Ведь в её темных волосах не было блеска волшебной пыльцы. А глаза были самого заурядного цвета. Она была такой обычной, но особенной. Он сам толком ничего не понял. Не успел. А больше её и не видел. Лишь ночами ему грустно. Нет, у него все хорошо. Только иногда что-то не так. Сердце не на месте. А исправить Драко пока ничего не может. Они больше не встречались. Но как-то это случается. Все же. Они оба ничего не знают. О древнем, как мир, механизме. Просто он бежал в книжный магазин за новой ручкой, а в очереди нетерпеливо бросал взгляд на книжные ряды. И вдруг копна темно-рыжих волос и серое пальто в крапинку. Нетерпеливо вздыхает, хмурит тонкие брови. На дверью в магазин звенит колокольчик. Она оборачивается. А у него что-то внутри обрывается, а потом заходится в восторженном крике. Она возвращает книгу на полку, одновременно чувствуя движение за спиной. Мгновенное узнавание. У Драко ошарашенная улыбка, у Гермионы румянец на изумленном лице. Он так и не купил ручку, а она так и не нашла нужную книгу. Но это неважно. Ведь её сердце вновь бьется в её груди. Гермиона снова чувствует тепло внутри и влюбленно смотрит на небо. Уже в отражении его серых глаз.