Суббота — это продолжение пятницы

— Уважаемые господа и дамы! — кажется, весь отдел сейчас замер, — я бухой в хламину! Нет, все это было понятно сразу. Нишиджима начал осознавать, что что-то тут не так ровно с того момента, когда увидел, как Курусу бодро ходил по коридору и пил из кружки, почему-то перевернутой донышком кверху. Ну и с кем не бывает? Масуми вполне понимал данное состояние, учитывая то, что работать позвали в субботу. Были дела и поважнее, помимо странного шефа. Не понимал только, почему от него стоит такой стойкий-стойкий запах дорогого коньяка — ну и черт бы с ним, мало ли покажется. С зарплатой Нишиджимы вообще было удивительным то, что он знает, как этот самый дорогущий коньяк пахнет. Второй звоночек прозвенел ровно в тот момент, когда коллега пошел просить повысить зарплату — такого мата Нишиджима при всем своем желании и придумать не мог, несмотря на все свое богатое воображение. Мужик вообще весь седой вышел, да еще и трясся так, что желание спросить Кейго о чем-либо невинном у всех людей в данном помещении отпало начисто. Ну и что, что надо печати поставить? В киндерах попадаются хорошие игрушечные. Самое главное, чтобы след оставляли — кто вообще в них всматривается? ..Но несмотря на всю серьезность ситуации, фраза "..и что я тебе предложить теперь могу? Ебистика-заебистика, да ты видел свою характеристику вообще?! С такой не то что в полицию, на завод по производству крышек баночных не возьмут!" прочно засела в лексиконе каждого сотрудника. Но самый настоящий бунт назрел после того, как весь отдел услышал то, что услышал — шеф сам признался в том, что немножко не в себе, и это было призывом к действию. Каждый точил карандаш и менял стержень в шариковой ручке — кто-то в последний раз воинственно обедал вареными яйцами с курицей, кого-то отправили за стопкой бумаги, а особо кровожадными оказались женщины — именно они достали длинные перьевые ручки с острым наконечником... И вот она — кульминация! Все торжественно несут исписанные до дыр листы в кабинет Бога и Дьявола в одном пьяном лице. Они держат бумаги так, как Святая Мария несла Иисуса Христа, так, как если бы это было последней надеждой человечества, и кладут их на стол из темного дерева с таким ощущением в груди, как если бы они все признавались в любви в первый раз... — И что это за краткое содержание сочинений Льва Толстого? — поначалу совершенно невинно спрашивает Курусу, отставляя пресловутую кружку, — то есть как это — увольняемся по собственному желанию? Все?! Вы охерели?! У нас по городу террористы чуть ли не голые бегают, а вы! Да я вас всех!.. ..И только один Нишиджима смотрел на то, как из кабинета на дрожащих ногах выбегают мужчины, женщины, и откуда-то взявшиеся дети — некоторые падали и мужественно умоляли других оставить их, спасаясь от разъяренного Кейго, другие рыдали и прижимали к груди любимый степлер, прощаясь со своей бренной жизнью... ..И только один Нишиджима глубоко вздохнул и развернулся к монитору, где тусклым светом горело серое окошечко. Ничто и никогда не сможет оторвать его от игры в любимый "Сапер".