driven to distraction

— Знаешь, что, Кит? Иди к черту, Кит. Просто убирайся из моей жизни. Лэнс швырнул фотографию в рамке на кровать. Чтобы не разбилась — вдруг Кит увидит, расстроится. Лэнс не любит, когда Кит расстраивается. Ах, да. Это уже не важно. Прошло так много времени с их последнего разговора, но Лэнс все еще слышит слова юноши, который просто запутался. Его Кит запутался, а Лэнс даже не помог, просто опустил глаза и ушёл. Он и так наговорил слишком много лишнего в тот вечер. Однако точка еще не поставлена. Казалось бы, все соки выжаты, ничего более быть не может, но почему тогда смешно хмурящийся Кит все еще глядит на Лэнса из-за стекла рамки? Конечно, Лэнс бережно поставит фотографию на место и большим пальцем погладит щеку Кита. Холодное стекло никогда не сравнится с живым теплом его бархатной кожи. Кит дарил Лэнсу непередаваемое ощущение нежности где-то там, внутри. Это не назовешь любовью, нет. Просто взаимная симпатия, привязанность, не доходящая до привычки. Что-то милое и невинное. По крайней мере, так считал Лэнс. И снова ностальгическая волна, снова все эти чувства. Точнее, невыносимая тоска по простым, но безумно важным вещам. Иногда Лэнсу просто хотелось провести ладонью по темным волосам Кита или ущипнуть его руку, чтобы услышать возмущенный смех и получить заслуженный шлепок по своей руке. Это мелочи, но именно они оставляют самый глубокий след в памяти. Нет, не след – кратер. Когда-нибудь все забудется. Как говорят, время лечит. Хотя все это неимоверная чушь. Человек сам себя лечит, а если не справляется, то обращается за помощью к другим людям. «Помоги мне, Кит» Каждый день Лэнса был днем ожидания. Ожидания желанного звонка или, может быть, смелости от самого себя. Каждую ночь Лэнс не находил себе места от мучительного стыда за свои слишком резкие слова. Может, Кит уже забыл об этом? Вопросы не давали покоя, а ответов на них не было. Иногда Лэнс злился на то, что Кит просто так исчез, ничего не объяснив. Иногда Лэнс злился на себя за то, что позволил ему уйти. А есть ли смысл злиться?

***

То утро было прозрачно-серым. Легкая пасмурная погода. Лэнс был на пороге депрессии, а это еще больше угнетало. Может, пора прекращать страдания? Решительность внезапно овладела телом Лэнса. Нужно со всем разобраться и отпустить проблему. Надо же, Кит стал проблемой. Какая ирония! Четкие и уверенные шаги Лэнса замедлялись по мере приближения к дому Кита. Главное – не потерять настрой. Слова извинений, которые Лэнс приготовил для Кита, начали теряться в мыслях; руки задрожали. Пришлось убрать их в карманы. Это из-за холода. Вот и эта дверь. Вдох-выдох. Лэнс постучал, но никто не открывал. Можно было бы воспользоваться шансом и убежать, но какой в этом толк сейчас. Наконец женщина, смутно напоминавшая Кита, выглянула, чтобы осмотреть нежданного посетителя. Мать Кита. Лэнс замялся – надеялся, что ему не придется входить. — Добрый день! — выпалил Лэнс. Женщина удивленно поглядела на Лэнса, ответив ему тихим голосом, так, что Лэнс едва смог разобрать, что она сказала. — Простите, можно войти? — Лэнс уже не понимал, что творит. Нужно поскорее расправиться с этим делом. Он мысленно пообещал себе зайти в церковь после того как закончит. И когда это он научился так волноваться? — Ах, да, конечно, — женщина выглядела отрешенной, — извините. Во всех ее движениях Лэнс узнавал Кита. Заметив детские фотографии Кита в красивых цветных рамках на стенах в гостиной, Лэнс невольно улыбнулся. — Так… мы не знакомы? — женщина явно нервничала. — Не думаю, — Лэнс тоже начал нервничать: где Кит? — Я хотел бы поговорить с вашим сыном. Мы…он…в общем, это очень важно. Женщина подняла глаза и посмотрела в лицо Лэнса. Опустошенный, полный безнадежности взгляд. Лэнсу даже на секунду показалось, что она вот-вот заплачет. — Простите…? — Лэнс. — Лэнс… давайте присядем, — Лэнсу стало не по себе. Что-то случилось. — Дело в том… дело в том, что вы уже не сможете поговорить… — Что случилось? — видя, как увлажнились глаза женщины, Лэнс уже не мог сдерживаться. — Он уехал? Женился? Скажите же! Лэнса трясло: он понимал, что все это невозможно. Он знал, что могло произойти в тот день, когда они поссорились, но хранил это в самой глубине сознания, совсем не желая, чтобы это случилось. Однако импульсивность Кита все же взяла свое. Женщина обняла Лэнса за содрогающиеся плечи, не желая отпускать то, что было столь важно для ее сына. Лэнсу казалось, что мать Кита сейчас самый близкий человек на свете, частичка тепла и любви Кита, его Кита. Они чувствовали, что не одни в комнате: Кит глядел на них с фотографий, счастливый и живой. Грусть выпала осадком вместе с дождем на серые улицы. Туман рассеялся. Нужно поторопиться в церковь, пока не стемнело.