Часть 1
21 апреля 2018 г. в 18:52
Кристиан слушал излияния друга, даже не пытаясь имитировать сочувствие. Жозе позвонил в час ночи, они с Джоанной решили, что у него крупные неприятности. Сейчас, глядя на обеспокоенную жену, Кристиан лишь выругался про себя, вновь пожалев, что снял трубку. Надо было выключить мобильник к чертовой матери, да и все.
— И…что ты теперь будешь делать? — услышал он осторожный вопрос Джоанны.
— Что, что… Сухари сушить, — резко отозвался Кристиан. Наткнувшись на взгляд друга, он продолжил: — Послушай, Жозе, тебя предупреждали, причем неоднократно.
Джоанна лишь вздохнула и пошла заваривать третью за эту ночь чашку кофе. Ей было жаль Жозе, но она понимала Бенедикт. Даже ангел не выдержит бесконечных измен и регулярных предательств. Джоанна сама не заметила, что монотонно размешивает сахар в чашке. Она тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Всегда неунывающий Жозе сейчас выглядел потерянным, как выброшенный на улицу щенок.
— Ты можешь пожить у нас, пока не подыщешь себе что-то подходящее, — предложила Джоанна, позвав мужчин за импровизированный ужин.
— Спасибо, — не глядя на неё, тихо ответил Жозе. — Но Кристиан прав: во всех своих бедах виноват только я сам.
Брови Джоанны сошлись на переносице, когда она услышала эти слова. Она тоже считала, что Жозе совершил ошибку, но свои соображения оставила при себе. Она даже не стала просить мужа поступить так же. В понимании Джоанны промолчать сейчас было естественно — Жозе не в том состоянии, чтобы слушать советы и наставления. Она ожидала, что Кристиану хватит тактичности это понять. Видимо, не хватило.
— Где что у нас лежит, ты знаешь, — продолжила Джоанна, намазывая масло на тост. — Голодным я тебя не оставлю.
— Экономить на пропитании он мог, живя у Бене, — сухо вмешался Кристиан. — А у нас не приют для бездомных.
— Извини, Жозе, нам нужно кое-что обсудить, — решительно встав из-за стола, произнесла Джоанна. Тот отрешенно кивнул и вышел, оставив их наедине. Едва за ним закрылась дверь, Джоанна набросилась на мужа: — Что на тебя нашло? Он наш друг и у него проблемы. Мы должны ему помочь, а ты вместо этого добиваешь его?
Кристиан усмехнулся с несвойственным ему цинизмом. Иного он и не ожидал от Джоанны — верной, преданной, всегда готовой прийти на помощь друзьям. Она откликалась на чужую беду, и не понимала, почему он не делает того же.
— Иди сюда, — помолчав, произнес Кристиан. Его голос был непривычно серьезен, и Джоанна решила не спорить. Через мгновение она едва не вскрикнула и озадаченно потирала плечо, уверенная, что остались синяки. — Пойми, ты видишь перед собой друга, который оступился, — наконец, медленно заговорил он, глядя перед собой в одну точку. — Я…я вижу другое.
— Нет, ты не прав, — с горячностью возразила Джоанна. — Жозе действительно наш друг и он попал в переплет. Мы должны помочь ему, вот и все. Почему ты набрасываешься на него?
Непростой вопрос, отметил про себя Кристиан. Он бросил быстрый взгляд на жену, полагая, что увидит осуждение. Но в глазах Джоанны светились участие и желание понять его. Она по тону мужа поняла, что речь пойдет о чем-то важном.
— Расскажи мне, — тихо попросила она, сжав его руку.
Кристиан вновь нерешительно покосился на неё. Когда Джоанна вернулась из Штатов, она увидела его уже вышедшим из той тьмы, в которую он себя загнал с её отъездом. И он решил оставить эту страницу своей жизни там, где ей самое место — в забвении, в закоулках памяти. Друзья поддержали решение Кристиана, и Джоанне никто ничего не рассказал. Она лишь знала, что ему было очень плохо после её отъезда, подробности ей не сообщили. Джоанна чувствовала, что эта тема висит между ними, но Кристиан уходил от всех расспросов. Она обижалась, подозревая недоверие, но он обращался с ней, как с дорогим цветком, который может вот-вот увянуть. У Джоанны ушло немало сил на то, чтобы объяснить Кристиану, что он нравится ей прежним. Он понял и согласился ворчать по старинке, чтобы доставить ей удовольствие. Кристиан не вдавался в причины, по которым ей хочется видеть его таким. Раз его Джоанна хочет, чтобы он вел себя как прежде — так и будет. Но относиться к ней как раньше он уже не мог: теперь он по-настоящему ценил жену, а из-за её желания приходилось сдерживаться в проявлении чувств. Иногда Кристиану хотелось рассказать ей, как он жил без неё, но ему казалось, что Джоанна тогда растеряет остатки уважения к нему.
— Я пойму, — ласково добавила она, уютно пристроив подбородок у него на плече.
— Ладно, — помолчав, выдохнул Кристиан. Ему вновь стало не по себе: и так всякий раз, как тот период вставал между ним и Джоанной. Страх холодной рукой сжал сердце, но Кристиан заставил себя говорить.
Лицо Джоанны оставалось спокойным, пока он рассказывал о других женщинах. Даже его короткий роман с Бенедикт не вызвал в ней никаких эмоций, кроме, разве что, удивления. Однако, начав говорить, Кристиан уже не мог остановиться. Со свойственной по отношению к себе беспощадностью он срывал все покровы. Глаза Джоанны расширились, когда она услышала о том, что в её отсутствие он пристрастился сперва к алкоголю, а затем — и наркотикам. Перед ней словно разверзлась целая бездна, в которую бросился Кристиан. Она слушала, не перебивая. Слова были ей не нужны. Она всегда знала, что в её любимом человеке есть темное начало, с которым он боролся. Как она теперь понимала, делал он это ради неё. Когда Джоанна улетела, у него не осталось ни сил, ни мотивации, чтобы бороться дальше. Она подозревала, что Кристиан скрывает от неё мрачную страницу своего прошлого, но это… Избиение Ариэль, попытка изнасилования Бенедикт, попытка накачать Линду наркотиками.
— Это ужасно, — прошептала Джоанна, когда он замолчал. — Но почему ты никогда мне об этом не рассказывал?
— Я не хотел вспоминать себя… такого, — не сразу отозвался Кристиан. — Зато теперь ты знаешь, почему я настоял на скорой свадьбе.
Джоанна кивнула, все еще оглушенная услышанными признаниями. Её действительно беспокоило, что Кристиан, твердивший не только о своей любви, но и бесконечном доверии, наотрез отказывался рассказывать, как жил без неё. Попытки что-либо выяснить самостоятельно ничего не дали, и Джоанна решила, что ей доверяют лишь до определенного предела, за который пускать не хотят. Было обидно это осознавать, но она понимала: не стоит требовать большего от скупого на проявление чувств Кристиана.
— Кажется, я должна… извиниться, — пробормотала она, привычным движением взлохматив челку.
— Извиниться? За что? — недоуменно спросил Кристиан. Он ожидал, что Джоанна со свойственной ей порывистостью скажет, что не ожидала от него такого, что он полное ничтожество и она хочет развестись.
— За то, что ты по моей вине прошел через это, — ответила Джоанна, качая головой.
Кристиан смотрел на жену с возрастающим изумлением. Он и прежде, пусть и сквозь иронию, восхищался её благородством, жертвенностью, но это уже было за гранью. За той самой гранью, где он побывал, потеряв Джоанну.
— Это я довел тебя до того, что ты… — Даже спустя время ему было тяжело вспоминать об отъезде. Не договорив, он крепко прижал её к себе, будто стремясь удостовериться в том, что она здесь, с ним. Джоанна прикусила губу, но не сказала, что сейчас его объятия похожи на тиски. Она чувствовала, что ему это необходимо. — Прости, — спохватился Кристиан, вновь заметив у жены на плече след от своей руки.
Джоанна несколько раз моргнула — ей было непривычно видеть его таким серьезным и в то же время предусмотрительным.
— Я здесь, — она нащупала его пальцы и слегка сжала, — с тобой.
У Кристиана будто камень с души свалился. Лишь сейчас, услышав эти слова, он понял, как они были ему необходимы все эти годы. Не банальное «Все хорошо», которое он твердил себе, а всепрощающее «Я с тобой», произнесенное с ужасным американским акцентом.