Трудовые будни ангелов-хранителей

Свой день рождения Такао, получивший кучу поздравлений от братьев, отметил с семьей, куда вошел и Мидорима. Точнее, был притащен, но не суть. Они съели вкуснейший ужин, приготовленный мамой Казу, и по куску торта. И все время болтали. Даже обычно молчаливый Мидорима втянулся в разговор с отцом Казу, который как раз вернулся с работы. А потом они отправились к Мидориме ночевать. Родители Шинтаро снова уехали к родственникам, так что дом был в их полном распоряжении. Первым делом Шинтаро вручил Такао мягкий зеленый шарф, буркнув что-то про талисман Скорпионов. Казу растерянно моргнул и расплылся в счастливой улыбке. Его цундере, как всегда, в своем репертуаре. Пожалуй, не стоит говорить ему, что Такао слушал сегодня Оха-Асу и знал о своем талисмане – плюшевом медвежонке. – Спасибо, Шин-чан! – он запрыгнул на Мидориму, обвивая руками его шею и впиваясь поцелуем в губы. Слегка растерявшийся от такой бурной реакции Шинтаро подхватил Такао и перенял инициативу, врываясь языком в податливый рот, сплетался с языком Казунари... Как же Такао нравилось, когда его Шин-чан становился жадным, напористым. Пройдя несколько шагов до кровати, Мидорима аккуратно опустился на нее, придавливая собой партнера. Казу застонал, потираясь пахом об него. – Шин-чан, хочу тебя... Выдержка Мидоримы полетела к чертям. Приподнявшись, он быстро достал смазку и презерватив, бросил их рядом. Стянул с Такао одежду, покрывая поцелуями оголявшееся тело, заставляя того извиваться и стонать. Потом принялся за себя. – Позволь я... – Казу сел и потянулся к кофте Шина. Снял ее, рубашку, жадно оглядывая мускулистый торс. Не сдержавшись, присосался поцелуем к ключице, оставляя собственнический засос. Руки блуждали по животу, очерчивая кубики пресса и заставляя поджиматься, потом спустились к штанам, расстегивая их. Дальше было неудобно, и Мидорима сам снял брюки с бельем. Соприкосновение обнаженной кожи вышибло остатки терпения, и Мидорима, снова страстно целуя Казунари, нашарил тюбик смазки. Обильно смазал пальцы и опустил руку вниз, обводя вход, а потом проталкивая один палец внутрь. Казу предсказуемо сжался, все-таки секса у них уже давно не было, но быстро расслабился. Вскоре к первому присоединился второй, а затем и третий пальцы, скользя, растягивая и нащупывая нужную точку. Судя по вскрику выгнувшегося Такао, простата была найдена. Теперь Казу сам насаживался на пальцы, которых вскоре стало мало. Он подпихнул Мидориму пяткой в поясницу, показывая, что пора бы переходить к главному. Шинтаро вытащил пальцы, но продолжить не успел. – Подожди, Шин-чан, – выдохнул Казунари, останавливая его. Слегка отодвинул недоуменно нахмурившегося Мидориму, перевернулся на живот и встал на четвереньки. – Я... хочу попробовать так... – Ты уверен... Казу? – несмотря на вопрос, Шинтаро жадно пожирал глазами желанное тело в такой откровенной позе. Почувствовав его взгляд, Такао обернулся. – Да, Шин-чан. Это же ты... После этого все сомнения развеялись, как дым. А ведь раньше они действительно никогда не занимались любовью в такой позе. Всегда – только лицом к лицу. Такао никогда не поворачивался спиной во время секса. С Мидоримой он ничего не боялся, но подсознательно все равно избегал такого положения. А теперь решился... Шинтаро раскатал по члену презерватив, осторожно вошел в напряженное тело и остановился, когда пахом коснулся ягодиц. Вышел и плавно толкнулся обратно, придерживая за дрожавшие бедра. Казу обернулся, и Мидорима едва не подавился вдохом – столько доверия и... любви горело в серебристо-голубых глазах с необычными янтарными искрами. – Сильнее, Шин-чан, – хрипло прошептал Такао. Теперь Шинтаро перестал сдерживаться, он толкался сильно, быстро, мощно, заполняя собой до предела. Комкая покрывало и что-то выстанывая, Казу выгибался и подмахивал, чувствуя, что еще чуть-чуть... Шинтаро понял это, просунул руку под живот и обхватил член Казу. Ему даже дрочить не пришлось, из-за сильных толчков член сам двигался в руке. Такао застонал, прогибаясь в спине. От этого зрелища Шин скрипнул зубами и ускорился, сильнее сжимая ладонь. Очередной толчок, особенно сильный – и Казу закричал, кончая, выгибаясь до хруста в позвоночнике. Чувствуя, как сжимается внутри Такао, Мидорима, тихо зарычав, тоже кончил. Казунари растекся по постели, практически не ощущая веса рухнувшего на него Шинтаро. – Ты как, Такао? – прошептал он на ухо Казу, заставляя его дернуться. – Хорошо, мне так хорошо, Шин-чан, – протянул Казу, даже не пытаясь открыть глаза или пошевелиться. – Мне просто великолепно... Но мне больше нравится, когда ты зовешь меня по имени... Шинтаро улыбнулся. Но теперь надо бы привести себя в порядок. Он вышел из расслабленного парня, завязал и выкинул презерватив, потянулся за салфетками. Вытерся, повернулся к партнеру... и обнаружил, что тот уже задремал. Мидорима усмехнулся и принялся ухаживать за ним. Он устроился поудобнее и прижал к себе обнаженного Такао. Тот сразу же обхватил его руками и закинул ногу. – Спокойной ночи, Казу, – прошептал Шинтаро, утыкаясь носом в черноволосую макушку. И не заметил, как блеснули в темноте довольные янтарные глаза. – И тебе, Шин-чан... Утром Казу решил восполнить недостаток в сексе и затащил Мидориму в душ, где повернулся спиной, облокотился на кран и оттопырил задницу, недвусмысленно намекая на продолжение банкета. Шинтаро сверкнул глазами и уверенно взял в свои руки и инициативу, и самого Такао. После вернулись родители Мидоримы, и Казу, удовлетворенный по самое не балуй, поцеловал Шин-чана и, договорившись увидеться завтра, отправился домой, к братьям. Те его уже ждали, заобнимали, поздравили и вручили подарок, которому Казу искренне обрадовался, похваставшись в ответ новеньким мягким шарфом. И в этот раз они сидели за праздничным столом, ели, болтали, наслаждались обществом друг друга. Юмико рассказывала, какая реакция была у Мидоримы и Кисе, когда она встретила братишек с их подопечными. Ангелы и Рё смеялись. – Осталось только с Мурасакибарой и Кагами познакомиться, – задумалась девушка. – И увидеть Аомине. Тут она заметила вздохнувшего Фурихату. – Не переживай, Коки, как я уже говорила, будет и у тебя партнер. – Юми-нээ... – смутился Коки. – Так, ладно, завтра у всех выходные, так что... – она наполнила стаканы и подняла свой вверх. – Можно расслабиться! Кампай! Довольные ребята залпом выпили свою выпивку. Да, сегодня они могут хорошо расслабиться... Потом снова были музыка, караоке, танцы... В общем, все как обычно. Но им было невероятно весело. Вновь играли в твистер, ставший неотъемлемой частью их праздников... А как только стемнело, сразу же отправились летать, схватив в охапку Юмико и Рё. Долго, правда, они в небе не пробыли, слишком холодно, поэтому уже скоро вернулись домой, сразу же хватая бутылки с выпивкой – отогреваться. Ну и снова танцы, конечно же. Что еще может хорошенько разогреть?.. Вскоре Юмико уснула и ее отнесли в комнату. А сами парни, подхватив недопитые банки и бутылки с пивом, ушли к себе. Развалились на футонах и принялись не спеша допивать остатки. – Наконец-то можно отдохнуть, – довольно простонал Такао. – А то все тренировки, тренировки... Никакой личной жизни с ними. – А что, без них личная жизнь очень насыщенная? – поддразнил его Изуки. – Еще какая, – расплылся в улыбке Казу. – Шин-чан, на самом деле, очень страстный. Он уловил на секунду помрачневшее лицо Мияджи и замолчал. – Ацуши тоже, – поделился Химуро, отвлекая от Казу внимание. – Хотя глядя на его леность, и не подумаешь. – Давайте не будем об этом, – покраснел Касамацу. – Что, Кисе не дает покоя? – усмехнулся Шун. – Не дает... Только и делает, что пристает. – А ты и не против. – Ну-у-у... Для проформы можно и посопротивляться, – признался Юкио под дружный смех остальных. Обсуждая подопечных, они незаметно допили, что оставалось, и недоуменно посмотрели на пустые бутылки. – Ну вот, кончилось... – пьяно протянул Коки. – Нам все равно уже хватит, – фыркнул Мияджи. – Вот только спать не хочется... Сыграем? – Куроко правильно оценил ситуацию. Покручивавший пальцем бутылку Мияджи посмотрел на нее, перевел взгляд на парней... – Ну что, в бутылочку? – Э? Мы же договаривались, что больше не... – Да ладно, это же просто поцелуи, – отмахнулся он от возражений Такао. – Мы тут уже все поперецелованные, одним больше, одним меньше... Ребята переглянулись и согласно кивнули. Действительно, после прошлых игр чего еще смущаться? И опять же, алкоголь так удачно отключает тормоза... – Только, чур, не простые чмоки, а нормальные поцелуи тогда уж, – предупредил их Химуро. – Ладно, ладно, крути давай, – усмехнулся Касамацу. Они расселись в круг, освободив в центре пол, чтобы бутылка крутилась, и начали. Первым был Тацуя, чей выбор пал на Тецую. – О как! Иди сюда, Тецу, – Химуро приподнялся, притянул к себе Куроко и довольно страстно поцеловал. Пытаясь отдышаться, Тецуя в свою очередь крутанул бутылку. Она указала прямиком на Касамацу. После нежного поцелуя Юкио достался Шун. Вот они уже были поактивнее. Шун попал на Казу. О-о-о, у этих двоих полыхнуло. Причем инициативу в поцелуе перехватил Такао, затаскивая Изуки к себе на колени под задорный свист ребят. Оторвавшись друг от друга, когда воздух кончился, они переглянулись, ухмыльнулись и вернулись к игре. Теперь очередь была Казу, и попал он... на Мияджи. Киеши пристально посмотрел в затуманенные алкоголем глаза, уверенно притянул, заключая в объятия, и страстно поцеловал. Как ни странно, это их первый поцелуй, учитывая прошлые, отнюдь не невинные игры. И Мияджи хотел сделать его незабываемым. Ведь большего у них никогда не будет. Поначалу Казу напрягся. Ведь он понял про чувства Киеши. Еще на дне рождении Юки-чана, когда они все друг другу засосы ставили. Мияджи тогда с таким отчаянием целовал и кусал его шею, словно пытался заклеймить. Именно после этого Такао все понял. Но что он мог поделать, если его сердце принадлежит Шин-чану? Но сейчас... Он расслабился и ответил на поцелуй. Со стороны это выглядело невероятно чувственно. Неспешный поцелуй перерос в жадный, горячий. – Эй, парни, хватит уже сосаться, – прервал их Химуро. Мияджи напоследок лизнул и прикусил нижнюю губу партнера и отпустил его. Взялся за бутылку и крутанул. – О, Рё, вот ты и попался, – он усмехнулся. С ним было тоже пламенно. Не ожидавший напора Сакурай плавился в сильных руках, мечтая о том, когда у них будет так же, но не из-за игры, а просто в реальности. А Киеши с удивлением отметил, что ему нравится столь пылкая реакция дрожавшего от страсти подопечного. Кое-как отдышавшись, Рё сделал свой ход, попадая на Фурихату. Никакой робости в них уже не осталось, поэтому и поцелуй вышел очень активным. Коки в свою очередь попал на Химуро, таким образом завершая круг. Поразительно, но на каждого из них по разу указала бутылочка... Второй круг, третий... В итоге они действительно все перецеловались. И только после, чувствуя, что слишком завелись, решили остановиться на этом. Да и спать уже хотелось... Вернув футоны в прежнее положение, они выключили свет и улеглись, кутаясь в одеяла и сбиваясь покучнее. Все, кроме Такао, который ненадолго "отошел попить". Немного полежав, поднялся и Мияджи, молча выйдя из комнаты. Сакурай встревоженно встрепенулся, но его успокоил Изуки. – Не волнуйся, Рё. Им давно пора поговорить откровенно и двигаться дальше. – Верно, – подтвердил Юкио. – Так что не нервничай и спи. Видя их спокойствие и слыша невнятный согласный бубнеж остальных ангелов, расслабился и Сакурай, укладывая голову обратно на плечо Химуро. Такао стоял на кухне у окна, обхватив себя руками и крыльями, как делал всегда, когда нервничал. В этот раз причиной был Мияджи. Хотя Казунари и сам не мог сказать, почему он нервничает из-за него. Словно услышав, что думают именно о нем, сзади подошел Мияджи и осторожно обнял за талию, кладя подбородок на макушку младшего ангела. – Скажи, Казу... – М? – Если бы не Мидорима... Такао резко повернулся к нему лицом и задрал голову, пристально вглядываясь в ярко-желтые глаза. – Какая разница, Кие-чан? Он мой подопечный и мой партнер. Я люблю его. – Это я уже понял, – мягко улыбнулся Мияджи, не отрывая взгляд от янтарных глаз. – Но все же... ответь мне. Казу помолчал немного и тихо признался: – У нас бы все получилось, Кие-чан. – Я так и думал... Мияджи прижал его к себе и замер. Такао обнял его в ответ и тоже затих. Сейчас между ними не было ни неловкости, ни обиды, только полное взаимопонимание. Они не знали, сколько так простояли, но спать захотелось сильнее, и Киеши с сожалением пошевелился. – Казу, – позвал он, слегка отодвинувшись. – Да? – В последний раз, – прошептал Мияджи, обхватывая ладонями белеющее в лунном свете лицо Такао. Тот закусил губу и понимающе кивнул, разрешая. Киеши медленно прикоснулся к мягким губам, обвел языком контур и скользнул внутрь покорно приоткрывшегося рта. Обласкал нёбо, переплел с языком Такао. Он притянул Казу поближе, провел рукой по спине вверх, зарываясь в волосы, не давая отодвинуться. И ускорился, превращая поцелуй в пылкий. Казунари не сопротивлялся, отдавая инициативу, позволяя доминировать, пусть и только в поцелуе. Ведь дальше они не зайдут, он доверял Мияджи. И он сказал правду, если бы не встреча и любовь к Шин-чану, то у них все получилось бы... Наконец Мияджи замедлился и окончательно остановился. Оторвался от влажных, припухших губ под слегка затуманенным взглядом Такао. Все это время они так и смотрели друг другу в глаза. – Теперь только братья, да? – Мияджи слабо улыбнулся и взлохматил волосы Такао. – Да. – Ладно, пойдем спать, Казу. Уже практически у комнаты Такао потянул его за руку, останавливая. – Кие-чан... присмотрись к Рё-чану, ты нравишься ему... – Я подозревал что-то подобное, – приподнял брови Мияджи, сжимая ладонь Казу. – Думаю, теперь я могу и подумать об этом. Такао прищурился, а потом улыбнулся: – Подумай, Кие-чан, подумай. Они зашли в комнату, где все уже десятый сон видели, и аккуратно пристроились с краю – Казу прижался к Сакураю, а Мияджи обхватил рукой их обоих. И сразу же провалились в сон. Утро снова было не очень приятным – головы трещали, перед глазами все плыло... Короче, похмелье во всей его красе. – Черт, опять... – простонал Мияджи, прикрывая рукой заслезившиеся от ударившего в них света глаза. – Я же говорил, напьешься, – прохрипел Химуро, утыкаясь лицом в подушку. – Ну вот зачем ты напомнил? – Теперь точно больше столько пить не будем, – категорично отрезал Касамацу, прижимая к себе жалобно застонавшего Изуки. – Это уж точно, – буркнул Такао, пытаясь натянуть одеяло на голову. – Думаю, надо встать, освежиться и идти на кухню, – внес дельное предложение Куроко, поминутно морщась. – Вставать?.. – тоскливо пробормотал Фурихата. Сакурай столь же тоскливо что-то проскулил. – Давайте, парни, подъем, – скомандовал Юкио, мужественно собирая конечности в кучу и поднимаясь. Его слегка пошатывало, но он целеустремленно зашагал в ванную. – Везет же, – вздохнул Шун, – иметь стальную выдержку. – А еще стальные глаза, нервы и яйца, – прыснул Казу. Комната наполнилась смехом и стонами. Успокоившись, они, держась за головы, словно боялись расплескать их содержимое, поплелись в ванную и на кухню. Юмико с бледным лицом уже что-то готовила. – Утречка, мальчики, – обернулась она. – Таблетки на столе, пейте скорее. – Спасибо, Юми-нээ, ты наша спасительница, – выдохнул Химуро, хватая таблетки. Они быстро проглотили лекарство и уселись за стол, ожидая, пока то подействует. Довольно скоро им стало легче, и они даже смогли позавтракать, ведя неспешную беседу. – Мы с Кагами-куном сегодня договорились поиграть, но не знаю, смогу ли я, – признался Куроко. – Ну, если что, просто пойдете к нему домой, отдохнете, – предложил Юкио. – Да, наверное. – А это хоть недалеко? – спросила Юмико, как-то странно блестя глазами. Тецуя назвал место, недоумевая, зачем ей это надо. Но в таком состоянии голова соображать отказывалась, и он бросил бесплодные попытки. После завтрака они разъехались по домам. Только Куроко направился на излюбленную площадку Кагами. Тот уже вовсю играл, заколачивая один данк за другим. Тецуя незаметно подошел поближе. – Доброе утро, Кагами-кун. – Твою ж, Куроко! – Тайга аж мяч выронил, подпрыгивая. – Хватит уже подкрадываться. – Прости, Кагами-кун, – поморщился Тецуя от оглушительного вопля. Таблетки хоть и помогли, а голова все равно побаливала. Кагами присмотрелся к слишком бледному напарнику и нахмурился. – И что это такое? – Что? – Не придуривайся, а? Ты почему в таком состоянии? Он подошел вплотную и приподнял лицо Куроко за подбородок. – Вчера отмечали день рождения братишки, – ответил Тецуя. – Снова?! Сколько же у вас братьев?! – возмутился Тайга. – Не говори глупостей, Кагами-кун. Не так уж часто мы празднуем, – увильнул Куроко. – И мы просто немного перебрали. Кагами помолчал, а потом буркнул: – Странно, что ты можешь перебрать. Но Тецуя понял, что на самом деле стояло за его ворчанием – Кагами обижался, что Тецу снова был на чьем-то празднике без него. Они встречаются, а выглядит так, словно Куроко стыдится их отношений, скрывает. Слегка улыбнувшись, Тецуя приподнялся на носочки, ухватившись за куртку Тайги, и нежно поцеловал. После этого всю злость Кагами как ветром сдуло, и он притянул к себе своего парня, углубляя поцелуй. – Не обижайся, Кагами-кун, – прошептал Куроко, как только они прервались. – Я не скрываю наших отношений. Просто там... тебе было бы неловко. Мы все собирались без своих партнеров, и ты... – Партнеров? – удивился Кагами. – У вас там все геи, что ли? – Да. – Вот теперь это настораживает еще сильнее, – подозрительно сдвинул двойные брови Тайга. – Не стоит ревновать. Мы же братья, между нами ничего такого нет... – Ладно. Только он собрался снова поцеловать Куроко, как послышался звонкий женский голос, заставивший их отпрянуть друг от друга. – Тецу! Первой мыслью Кагами было, что это Момои нелегкая принесла, но, обернувшись, он увидел незнакомую девушку, явно старше их. Она подошла и приобняла Куроко за плечи. Тайга заскрипел зубами, уже готовый вырвать своего парня из чужих рук. Но она уже отпустила Тецую и повернулась к Кагами, внимательно его изучая. – Хм, так вот он какой... Тебе повезло, Тецу. – Да, Юми-нээ, – улыбнулся Куроко. – Эй, вы о чем? Стоп... Юми-нээ? – Кагами понял, что ничего не понял. Они с Тецу рассказывали друг другу о своих родственниках, и никакой сестры у Куроко не было. – Да, – прыснула девушка и представилась полностью: – Я Изуки Юмико. И знаю, что ты Кагами Тайга. Приятно познакомиться. – Приятно... – на автомате пробормотал Тайга и опомнился: – Изуки? То есть вы сестра Изуки-семпая? – Да, старшая сестра, – кивнула Юмико. – И давай на "ты", я еще не такая старая. – Юми-нээ, ты вообще не старая, – заметил Тецуя. – И, кстати, ты же специально сюда пришла? – Ага. Я решила познакомиться наконец с парнем одного из моих братишек. Только не подумала, что могу помешать. Извините, Тецу, Тайга. – Да ничего, – смутился Кагами. – Ну ладно, я свое дело сделала и теперь могу успокоиться – с таким партнером мой младший братишка не пропадет. – Ты куда сейчас, Юми-нээ? – Пробегусь по магазинам. Покупки всегда повышают мне настроение, глядишь, и голова окончательно болеть перестанет. Кстати, у тебя как, уже не болит? – Чуть-чуть. – Эх, это нам урок, – покачала она головой и обняла Куроко. Потом так же стремительно стиснула Кагами. – Ну все, я побежала. Еще увидимся, Тайга. До встречи, Тецу. И убежала. Кагами проводил ее взглядом и повернулся к Куроко: – Так вы вместе пили? – Юми-нээ тоже была на празднике, – кивнул Тецуя. – Не нравится мне это, – покачал головой Кагами. – Куча геев и девушка... – Не переживай, Кагами-кун. Лучше вспомни, на чем нас прервала Юми-нээ. Тайга сразу отвлекся и снова подошел к Тецуе. – Может, пойдем домой? Я стейков нажарил, да и посмотреть что-нибудь можно... – С удовольствием, – лицо Куроко привычно ничего не выражало, но глаза выдавали радость. Кагами засмотрелся. – Ну или еще чем-нибудь займемся... Тецу согласно улыбнулся, направляясь в сторону дома Тайги.