Трудовые будни ангелов-хранителей

Перед матчем Сейрин и Йосен все нервничали. Даже пришедшая поболеть за братишек Юмико не смогла их успокоить. Зато, когда возвращалась к трибунам, она встретилась с отставшими от команды Мурасакибарой и Химуро. Последний хоть и улыбался, но все равно было видно, что он встревожен. – Тацу! – кинулась к нему Юмико, крепко обнимая. – Муро-чин, кто это? – обманчиво-спокойным голосом осведомился Мурасакибара. Юмико отпустила Химуро и, игнорируя опасный прищур фиолетовых глаз, осмотрела Ацуши с ног до головы. – Ого! Я, конечно, знала, что он высокий, но не думала, что настолько, – поразилась девушка, но тут же взяла себя в руки. – Я надеюсь, ты бережно обращаешься с Тацу? Ацуши удивленно моргнул. – Юми-нээ, – сказал Химуро, – успокойся, пожалуйста. Ты же знаешь, у нас все хорошо. – Ладно, ладно, – Юмико закатила глаза. – Отвечая на твой вопрос, Мурасакибара Ацуши, я Юмико, старшая сестренка Тацуи. – У Муро-чина нет сестер, – протянул Мурасакибара. – Теперь есть. Так что... приятно познакомиться. Ацуши глянул на Химуро, с ласковой улыбкой смотревшего на них, и вздохнул. – Мне тоже приятно. – А ты милый, – рассмеялась Юмико. – Теперь я могу быть спокойна – Тацу в сильных и надежных руках. Ладно, мне пора, так что я побежала. Тацу, Ацуши, до встречи. Она стиснула Химуро и бесстрашно обняла Мурасакибару за пояс – выше не достала, – чем ввергла его в шок. Тацуя прыснул, посмотрев вслед удалявшейся сестре, и перевел взгляд на все еще пораженного Ацуши. Наконец тот отмер. – Муро-чин, откуда у тебя взялась сестра? – Это старшая сестра моего друга, но она приняла меня и стала для меня очень дорогим и родным человеком. – Она знает про нас, – заметил Мурасакибара. – Да, я ей рассказал. Она очень хотела познакомиться с тобой, и ей это удалось. – Она хорошая. – Ты прав, Ацуши, Юми-нээ очень хорошая. Они дошли до раздевалки и принялись готовиться к матчу. Игра была дикой, невероятно напряженной. Им казалось, будто они играли не сорок минут, а целые сутки. И когда прозвучала финальная сирена, все выдохнули – кто радостно и неверяще, кто печально. Химуро посмотрел на ликующих сейриновцев и грустно улыбнулся Мурасакибаре. Он впервые видел, как плачет Ацуши, очень похожий в этот момент на обиженного ребенка. Подошли семпаи, утешая. Кинув последний взгляд на покидающих площадку сейриновцев и заметив команду Кайджо, чей матч должен быть следующим, Тацуя вышел на улицу поговорить с Алекс и извиниться. Но наткнулся на Хайзаки из Фукуда Сого, команды, с которой как раз должны сыграть Кайджо. Тот пристал к Алекс и избил Химуро. Позже прибежал Кагами, но ничего сделать не успел – появился Кисе... Поговорив, они разошлись, двое на поле, а еще двое – на трибуны, смотреть. Из-за краткого рассказа о Хайзаки хранители тревожно следили за игрой, беспокоясь за Юкио и его подопечного. И было отчего – Хайзаки крал их движения и броски, сбивая с ритма. А в какой-то момент Кисе едва не сдался. Помогли только выкрик Куроко, вдохнувший новые силы в Рёту, и уверенное прикосновение капитана. Юкио как смог развеял упадническое настроение подопечного, и игра продолжилась. С таким уверенным настроем они, естественно, не могли проиграть и в итоге прошли в полуфинал. После этой игры Хайзаки пытался подкараулить Рёту, но к нему подошел Аомине. Изуки, уже попрощавшийся с командой, остался, чтобы, как обычно, проводить Аомине. Выглянул из-за угла и увидел, как замахнулся Хайзаки, пытаясь ударить Дайки. Шун дернулся вперед, уже зная, что не успеет. Но это и не понадобилось – Аомине с легкостью увернулся и вмазал в ответ. Хайзаки рухнул как подкошенный. – И что мне с ним делать? – недоуменно спросил у пустоты Аомине, глядя на поверженного противника, все еще лежавшего без сознания. Потом пожал плечами, бросив взгляд в ту сторону, где прятался Изуки, развернулся и ушел. Шун успел вовремя вернуться в тень, но Аомине явно почувствовал чужое присутствие. И всю дорогу до дома он периодически оглядывался, гадая, кто его постоянно преследует. Перед игрой Шутоку и Ракузан ангелы вновь собрались, наплевав на свой договор о встрече только после финала. Слишком нервничали Мияджи и Такао, не давая успокоиться и сосредоточиться остальным. Поэтому они созвали экстренный сбор и сразу же сбились в кучу, разделяя всеобщее напряжение. Те, кто уже выбыл из турнира, были спокойней и помогали другим ангелам. Даже Сакурай, хоть и не был хранителем, сильно поддерживал. – Расслабься, Казу, – обнимал его Изуки. Он не так сильно нервничал, как и Касамацу. И теперь пытался хоть немного помочь мелко дрожавшему Такао. Тот вцепился в его кофту, уткнулся носом в плечо и судорожно дышал. – Ну же, нельзя так себя изводить... – Я в норме, – прохрипел Такао. Шун закатил глаза. – Ага, я вижу... Серьезно, Казу, не волнуйся ты так. Посмотри на Киеши, он же споко... – он осекся, глянув на погруженного в прострацию мрачного Мияджи. Тот даже не замечал, как крепко стискивал подопечного, поглаживающего его по спине. – Ну да, – фыркнул Такао, – он спокоен прям как танк. Кие-чан полностью погружен или в тренировки, или в прострацию. Какое тут спокойствие?.. – Это один из способов скинуть напряжение, – возразил Изуки. – Я бы с удовольствием скинул его с Шин-чаном, но сил вообще ни на что не хватает. Да еще и Шин-чан ворчит, что на это нет времени. – Поразительно, ты даже о сексе успеваешь думать... – А что? – Казу поднял голову, заглядывая горящими янтарными глазами в расширившиеся глаза Изуки. – Я не могу сублимировать так, как Кие-чан. Это он может спокойно сбрасывать напряжение в тренировках, мне же нужно больше. Особенно когда Шин-чан постоянно рядом со своими охрененными пальцами, сексуальным телом и сногсшибательными трехочковыми... – последние слова он прошептал прямо в губы задрожавшего Шуна. – Хватит уже петь ему дифирамбы, Казу, – вернулся в реальность Мияджи. – Да ладно тебе, Киеши, – произнес Химуро, – пусть выговорится. Казу это нужно. Да и ты бы не молчал... – Я не собираюсь обсуждать, на что дрочу, – зло отрезал Мияджи. – Эй, я не... ну ладно, дрочу, но что еще делать, если он не прикасается ко мне, пока идет этот Кубок? – огрызнулся Такао. – И вообще, не будь ханжой, Кие-чан, ты тоже на кого-нибудь дрочишь, хоть и не хочешь признаваться. – Хватит уже, – рявкнул смущенный Киеши. – Вы оба, прекратите, – приказал Касамацу, покрепче приобнимая вздрогнувшего от крика Куроко. – Я понимаю, что вы все еще на взводе, но это не повод ругаться друг с другом. И смените наконец тему... – А что такого в... – Такао не договорил, будучи вздернутым на ноги. – Хватит, – Шун потащил его прочь из спальни. – Тебе надо охладиться, Казу, ты слишком взвинчен. – Как думаете, он действительно его охлаждаться повел? – с любопытством спросил Фурихата, приподняв голову с плеча Тацуи. – Наверное, – пожал плечами Тецу. – Ну, или он решил помочь ему с... со сбросом напряжения, – хмыкнул Химуро. – С чего ты взял? – удивился Юкио. – Казу слишком заведен. Да и Шун тоже. И между ними сейчас чересчур искрило, не удивлюсь, если рванет. – Хм, а они потом не будут жалеть о произошедшем, если действительно... ну... – замялся Сакурай. – Они сейчас не под влиянием алкоголя, так что с понимаем реальности проблем быть не должно, – ответил ему Тацуя. – Да и вряд ли они зайдут слишком далеко. – А не слишком ли спокойно вы к этому относитесь? – поднял бровь Мияджи. – Они и сами могут решить, хотят этого или нет, уже не маленькие. А наше дело – поддержать их, даже если они совершат ошибку, и помочь, на то мы и братья, – твердо сказал Юкио. Киеши вздохнул, но промолчал, только крепче стиснул Рё, утыкаясь носом ему в макушку. Юкио прав, Шун и Казу не маленькие и сами решают, что им делать. Только как бы потом жалеть не начали, если позволят себе лишнего. Мияджи как-то отстраненно заметил, что его даже ревность не мучает. Похоже, он смог преодолеть свои безответные чувства, и это радует. А еще... пора уже попробовать начать отношения с подопечным, от чьих ладоней на спине Киеши расходится жар, заставляющий желать большего... Изуки втолкнул Такао в ванную, залетел следом, захлопывая дверь. Включил прохладную воду и пихнул Казу к крану. – Давай, освежись маленько, а то ты слишком... – Шун не договорил, оказавшись прижатым к стене. Вроде бы Такао такого же роста, пара сантиметров не в счет, а нависал сверху, прожигая пылающим взглядом. – Ты серьезно думаешь, Шун-чан, что вода сможет меня охладить? – вкрадчиво протянул он, обдавая жарким дыханием губы Изуки. – Я каждый день торчу в ледяном душе хрен знает сколько времени, и что толку? – Казу... – выдохнул Шун, уставившись на растянутые в хищной улыбке губы. От напряжения между ними мозги плавились, оставляя лишь одно желание – быть ближе, теснее, взять или быть взятым... Но нельзя же, нельзя... Казунари, уже распаленный, при виде призывного взгляда не выдержал и впился в приоткрытый рот, яростно врываясь внутрь языком, сразу же забирая инициативу. Шун, дрожа от возбуждения, притянул его ближе, обхватил за шею и почувствовал, как Казу коленом вклинился между его ног. От соприкосновения уже полностью затвердевших стволов даже через несколько слоев одежды их прошило дрожью, выбивая стоны прямо в поцелуй. Оторвавшись от горячих губ, Казу потерся пахом, заставив Шуна со стоном выгнуться, и спустился к его шее, облизывая влажную кожу и ставя засосы. Потом провел рукой по его груди до ремня штанов. Изуки замер. – Мы не пойдем до конца, – хрипло выдавил Такао, отрываясь от его шеи. Он расстегнул ремень, ширинку и приспустил с него штаны с трусами. Шун дрожащими руками сделал то же самое с ним. Казу прищурился, пошло улыбаясь, вновь страстно припал к его губам и обхватил ладонью оба истекающих смазкой члена. Шун дернулся, застонав в рот Казу, и крепче ухватился за него, боясь, что ноги не удержат. Такао быстро двигал рукой, иногда сильнее сжимая пальцы. Возбуждение нарастало, скапливаясь внизу живота... Чувствуя, что еще чуть-чуть, он ускорился, зарычав и прикусив губу Шуна, сжал вторую руку на его ягодице. Изуки придушенно всхлипнул, отпустил плечо Такао и положил ладонь поверх его пальцев, подхватывая темп. Так оказалось еще приятнее, и он вскоре не выдержал, задрожав и излившись. Казу заглушил поцелуем его вскрик и, толкнувшись еще несколько раз и сжав пальцы, тоже кончил, выдохнув "Шин-чан". Они постояли немного, приходя в себя. – Надо привести себя в порядок, – подал голос Изуки, оглядывая забрызганную спермой одежду. – Да, – Такао нехотя отлепился от него и поплелся к раковине. Отмывшись и поменяв одежду, благо в ванной всегда была запасная, они пошли в спальню. – Шун-чан... – замялся Казу. Изуки понимающе кивнул и ласково коснулся его руки: – Все в порядке, Казу. Мы просто помогли друг другу, но в дальнейшем будем справляться сами. Такао улыбнулся. Даже дышать стало как-то легче, а нервоз исчез. И почему-то чувство вины никак не наступало... Зайдя в комнату, они подошли к ребятам, вовсю сопевшим. – Надо же, уже спят, – усмехнулся Такао. – Еще бы, нельзя же быть в постоянном напряжении. Ладно, будем их будить? – Да, мы же хотели еще полетать. Хотя... – Казу задумался. – Может, попозже? Поставим будильник на пару часов пораньше, нам хватит времени на полеты. – Ты прав, пожалуй, – согласился Шун. – Тогда давай тоже ложиться. Он скользнул под одеяло, прижимаясь к горячему боку Касамацу. Юкио повернулся к нему и закинул на него руку. Казу поставил будильник на телефоне и нырнул следом. Обнял Шуна за талию и закрыл глаза, моментально проваливаясь в сон. Благодаря будильнику парни встали пораньше, умылись, оделись и отправились в сад. По пути внимательно смотрели на Изуки и Такао, но те общались как обычно, и ребята успокоились. Хотя по их взглядам поняли, что простым охлаждением дело не обошлось. Они ничего не сказали, только ободряюще улыбнулись. Даже Мияджи примиряще потрепал Казу по волосам. Тот ухмыльнулся и потянул его вперед. Налетавшись вволю и наконец расслабившись, они вернулись в дом и все оставшееся до матчей время провели за игрой в приставку. Но перед игрой Шутоку с Ракузан мандраж ангелов вернулся, заставляя психовать и огрызаться на всех. Нехорошее предчувствие не давало успокоиться. Они старались, они выкладывались на полную. А когда Мидорима и Такао успешно провернули свой сумасшедший трюк с пасом, надежда даже разгорелась сильнее. Но... бесполезно. Они не справились... Хранители, смотревшие матч, закусывали губы, чувствуя боль и горечь поражения, захлестывавшие Казу и Киеши. Но помочь им сейчас, к сожалению, ничем не могли. Уходя с площадки, ни Казу, ни Шинтаро не сдержали слезы. Идущие впереди семпаи тоже, пользуясь тем, что их лиц не видно. В раздевалке они быстро переоделись и отправились смотреть на второй матч. Мияджи поколебался, но, посмотрев на Казу, уткнувшегося лицом в плечо обнявшего его Мидоримы, уверенно вышел. Теперь у младшего братишки есть, кому о нем позаботиться... Матч Сейрин и Кайджо был еще напряженней. Кисе смог скопировать стили всех из Поколения. Удивительно, как вообще Сейрин смогли не отставать сильно по очкам. Но они не отстали, более того – с финальным сигналом они забили, обойдя Кайджо буквально на одно очко. Слез не сдержал и Рёта, крепко сжимая плечо семпая. Он слишком много сил потратил в этой игре, и Касамацу закинул его руку себе на плечо, поддерживая за талию. Несмотря на собственное паршивое самочувствие, Юкио постарался хоть немного развеять охватывающие подопечного эмоции и боль, прошивавшую его травмированную ногу. А еще очень не хотелось думать о предстоящей игре как раз с Казу и Киеши... На следующий день они стояли друг напротив друга, готовые к матчу. Но Юкио был невероятно мрачен – Кисе играть не мог из-за ноги, и шансы на победу невелики. Он трезво оценивал возможности и своей команды, и команды противников, поэтому прогноз был неутешителен. Хотя они все равно были настроены решительно и боролись до конца. Но Шутоку все же победила, забирая третье место. Вот и все... Юкио тяжело выдохнул, переглядываясь с понятливо кивнувшим Мияджи. Они отыграли свое в старшей школе. Теперь дело за младшими... А сами они еще сыграют в университете, если, конечно, смогут поступить в один. Они поспешили на трибуны – смотреть финал. Уходить все равно еще рано, кто бы ни выиграл, потом будет церемония награждения. Финальный матч был... невероятным. Вошедшие в Поток Кагами, Акаши и вся Ракузан... А потом... настоящий Поток, которого смог достичь Кагами и который связал всю команду сейриновцев. Благодаря этому они справились с Ракузан. Только Фурихате было невероятно страшно и... странно. Страшно, потому что его выпустили на поле, чтобы он закрывал Акаши, а странно как раз из-за Акаши. Попытавшись настроиться на подопечного, Коки с недоумением почувствовал какие-то двойственные эмоции того. Те самые две личности?.. Но в какой-то момент стало пусто там, где были отголоски вторых эмоций, и Коки, заметив уже не разноцветные глаза Акаши, понял – его подопечный смог подавить, запрятать свою вторую личность, и теперь он... стал прежним? Ведь Тецу говорил, что Акаши изменился, когда появилось его второе Я, значит, с его исчезновением должен вернуться прежний Акаши... Эти мысли пролетели в голове Коки буквально за пару минут, а после он решил подумать об этом потом и полностью отдался наблюдению за игрой. За них болели все ребята из Поколения Чудес и все хранители, они кричали слова поддержки и их крики подхватили все зрители, заразившись их энтузиазмом. Сейриновцы этого не ожидали, но с новыми силами устремились к победе. И они смогли! Так же обойдя на одно очко, Сейрин победили Ракузан. Все сразу же кинулись обнимать Кагами, обеспечившего им победу. Правда, Фурихата почти сразу содрогнулся, ощутив дикую боль подопечного, но почувствовал сильные руки братьев, подхвативших его, и успокоился. Он немного попозже что-нибудь придумает, а пока Акаши сможет потерпеть. Хотя удивительно, что он так сильно переживает поражение... После ему все же удалось украдкой коснуться подопечного и хоть немного облегчить его боль. Правда, задумчивый взгляд напугал Коки, и он поспешил к своей команде. Церемония награждения прошла быстро, и вскоре они уже покидали спорткомплекс. – Ну что, отметим? – воодушевленно воскликнула Рико. Ее глаза сияли, и Хьюга не сводил с девушки взгляда. Изуки так и хотелось прыснуть, уж слишком очевиден был капитан. – Было бы неплохо, – улыбнулся Теппей. Ангелы переглянулись. Они радовались вместе со всеми, но... Остальные хранители тщательно подавляли свои чувства, чтобы не портить настроение победившим, но мысли о них все равно не давали с чистой совестью отдаться веселью. Кагами, посмотрев на Куроко, незаметно сжал его ладонь. Без этого паренька они не смогли бы выиграть. Без Куроко Тайга не смог бы... Тецуя перевел взгляд на него и улыбнулся. – Ну что, раз все согласны, то у кого соберемся? – отвлекла их Рико. Младшие ангелы задумчиво глянули на Изуки, но тот покачал головой. Он не хотел никого вести в их дом. Пусть даже друзей. – Изуки? – Рико, как всегда, вездесуща. – Нет, – твердо ответил он. – Ну, мы можем собраться у меня, – почесал в затылке Кагами, хотя ему тоже хотелось посмотреть на дом, о котором с такой теплотой и любовью говорил Куроко. – Отлично, – просиял Коганей. – Только сперва, может, зайдем в магазин? – Зачем это? – прищурилась Рико. – Ну как же... Мы же отмечать собрались... Девушка хотела уже что-то сказать, но передумала и махнула рукой, мол, делайте, что хотите. Радостно загалдев, ребята ввалились в ближайший магазин, закупаясь продуктами и выпивкой. А потом так же весело добрались до дома Кагами. Тщательно проследив, чтобы Рико не подходила к кухне, парни на скорую руку приготовили закуски и развалились в гостиной вокруг низкого стола. – Ну что, за победу! – открыл банку пива Хьюга. – Кампай! – Кампай! – хором выкрикнули остальные. После они обсуждали прошедший матч, самые интересные моменты, хвалили Кагами, отчего он краснел, а Куроко только посмеивался про себя. Фурихата не отставал, багровея, когда его хлопали по спине, восхищенно приговаривая, как он храбро выстоял против Акаши. "Ну да, конечно, выстоял", – хмыкал Коки. Изуки же ни на мгновенье не забывал о братьях. Просто не получалось не думать, не переживать. Ну в точности как мамочка. Хотя он все равно активно участвовал в обсуждении, пытаясь отвлечься. А еще не давали покоя мысли о подопечном, которые Шун глушил алкоголем. В итоге он был одним из самых пьяных... Тецуя и Коки посмотрели на это безобразие и, подхватив старшего ангела, потащили его в ванную. Кагами, нахмурившись, последовал за ними. Остановился под дверью и прислушался. – Аники, ты как? – волновался Фурихата. Плеск воды, и облегченный вздох Изуки. – Уже лучше, спасибо, Коки, Тецу. – Что такое, аники? Ты снова весь на нервах... – Куроко внимательно разглядывал его. – Никак не могу отделаться от мыслей об остальных, – признался Шун. – Как они там? Каково им сейчас?.. Коки и Тецуя переглянулись и обняли Изуки. – Расслабься, Шун-нии, – посоветовал Фурихата. – Они не одни, с ними их парни, им хоть немного, да будет легче. Кагами напряг слух, пытаясь не пропустить ни слова. Ведь за все то время, что они с Куроко встречаются, Тайга ни разу так и не услышал ни одного имени тех, с кем постоянно собирается эта троица. И до сих пор еще не давал покоя вопрос о тех засосах... Давно дело было, но все равно забыть об этом невозможно. – Я пытаюсь, Коки, – тем временем говорил Изуки. – Но как-то... не отпускает... – Уж извини, аники, – хмыкнул Тецуя, – но мы не сможем тебе помочь так, как Казу. – И не надо, – открестился Шун. – Да и с ним мы больше помогать так друг другу не будем. Тайга мучительно задумался, перебирая фамилии и имена всех знакомых баскетболистов. Он и сам не знал, чего так зациклился на этом. Может, потому, что это касается Куроко. И его братьев... Казу... Знакомо, очень знакомо, но это не фамилия. Казу... Казунари... Такао Казунари, точно. Тут Кагами помотал головой. Стоп, с чего это им тусоваться с Такао из Шутоку? Да еще и... Кагами прокрутил слова Тецу о помощи. Хоть так, хоть эдак, но прозвучали они однозначно – между Такао и Изуки что-то было. Интересно, а Мидорима в курсе? Хотя это не его, Тайги, дело, пускай сами между собой разбираются. Главное, чтобы Куроко не трогали. – Эх, сейчас бы домой, собраться всем вместе и посидеть, – тоскливо заметил Фурихата, заставляя Кагами вынырнуть из своих мыслей. – С танцами, караоке, фильмами или играми, – продолжил Куроко. – Играми... и выпивкой... Опять были бы такие игры, – усмехнулся Шун. Тайга напрягся. Что значит "такие игры"? – Нет, мы же договорились больше не играть в "Правду или действие", – Коки замотал головой. – Поиграли бы... – В бутылочку? – выгнул бровь Изуки. – В твистер? – В "Мафию". Или в приставку. – Мы на приставке сыграли уже во все, что только можно было, – спокойно заметил Тецуя. – А Мафией кто только не побывал. – Ну... – Коки поник. – Не обязательно же во что-то эротичное играть. – А почему-то нам на пьяную голову только такие игры и приходят, – хмыкнул Шун и опомнился. – И, кстати, нас там не потеряли? А то сидим, болтаем... – Верно, пора возвращаться. К тому же ты отвлекся и выглядишь спокойнее, Шун-нии. Кагами понял, что его сейчас спалят, и быстро метнулся в ближайшую спальню. Вовремя – троица вышла из ванной, вполголоса о чем-то переговариваясь. Но Тайга уже не слушал, обдумывая услышанное. Значит, они там в эротику играют?! Бутылочка, П или Д, твистер... Да еще и под градусом... Пыхтя от злости, он вернулся в гостиную, где почти все уже сопели, вырубленные после тяжелой игры и выпитого пива. Только трое братьев растерянно смотрели на это, не зная, что им делать. Да еще и Кагами куда-то... Но тот как раз подошел, схватил Куроко за руку и потащил в свою комнату. – Кагами-кун, что такое? – нахмурился Куроко, безуспешно пытаясь освободить руку. Но даже несмотря на то, что Кагами был явно чем-то разозлен, хватка у него все равно была осторожная. Он не желал причинять боли. Изуки и Фурихата последовали за ними, забеспокоившись, но прямо перед их носом захлопнулась дверь. Вот только они заметили, что замка на двери все равно нет. – Коки, останься тут. – Но... – Оставайся тут, – твердо приказал Шун. – Кагами, я вхожу. Он скользнул в комнату, закрывая за собой дверь. Кагами стоял возле кровати, хмурый и не сводивший взгляда с сидевшего на ней Куроко. – Кагами-кун, может, все-таки скажешь, в чем дело? – Тецуя почувствовал облегчение, увидев старшего брата. – Кагами, что на тебя нашло? – Что между вами было? – прозвучал неожиданный вопрос. – Ничего, – искренне ответил сбитый с толку Тецуя. Шун же помрачнел, догадываясь, что, скорее всего, Кагами подслушал их разговор в ванной. Слава богу, они про полеты ничего не говорили... От напряжения по виску Шуна стекла капля пота. – Я слышал, как вы говорили про игры... – Успокойся, Кагами, ничего не было. Да, мы играли, но ни до чего серьезнее пары поцелуев не доходили, – уверенно соврал Изуки. Хотя не так чтобы сильно соврал, между ними действительно практически ничего такого не было. По крайней мере, у Тецу. – Пары поцелуев? – рыкнул Кагами, сжимая кулаки. – Ради бога, Кагами, успокойся уже, – поморщился Шун. Куроко же воспользовался тем, что подопечный отвлекся, и тихонько коснулся его руки, пытаясь развеять ревность и ярость. – Это всего лишь несколько поцелуев, не несущих в себе ни капли романтики. Мы братья, а потому никакого интереса в этом смысле друг к другу не чувствуем. Для нас это просто была игра, и ничего больше. Коки, украдкой проскользнувший следом за Изуки, только восхищенно покачал головой. И ведь не придерешься же... А то, что они тогда неслабо заводились... Ну они же не каменные, чтобы не возбуждаться от поцелуев взасос и откровенных прикосновений. В любом случае, они и впрямь никаких романтических чувств друг к другу не испытывали. Кагами бросил сомневающийся взгляд на Тецую, но вообще он уже успокоился. Раз это просто игры... и никто не претендует на его Куроко... Почему-то вспомнилась Алекс с ее приветственными поцелуйчиками. Иногда за такими поцелуями действительно ничего серьезного нет. – Ну ладно, – проворчал он. – Вот и хорошо, – облегченно вздохнул Шун. – Осталось только решить, что теперь делать с остальными. – Да пускай спят, – махнул рукой Кагами. – Полы с подогревом, не простудятся. – Давайте хотя бы накроем их, что ли, – предложил Коки. – Кагами, у тебя есть столько одеял? Кагами кивнул и прошел к шкафу. Нужное количество одеял нашлось, поэтому они быстренько укрыли ребят, подсунули им под головы подушки и разбрелись по комнатам. Кагами уволок Куроко в свою, а Коки и Шун отправились в гостевую. Тайга только удивленно вылупился на них, когда услышал, что они и вдвоем нормально поспят, но ничего не сказал. Расстелив постель, хранители обнялись и моментально уснули.