Чертов нахал

Так как право выбирать, чем мы будем заниматься, все еще принадлежало мне, я решила, что неплохо бы поужинать в действительно хорошем ресторане. В конце концов мы остановили свой выбор на ресторане «Foundation Room», расположенном на шестьдесят третьем этаже, откуда открывался потрясающий вид на Сансет-стрит. Оформлен он был в виде загородного дома с очень уютной атмосферой. Съев крабовые котлетки в качестве закуски, Колтон решил отведать стейк, а я заказала морского окуня. Я изо всех сил пыталась не думать о том, какие чувства меня обуревали там, у бассейна, когда Колтон слизывал с меня сахарную пудру, но мне это плохо удавалось. Каждый раз, когда мой взгляд останавливался на его губах, я снова чувствовала их на своем теле. Мы заказали две бутылки вина, и долго пили его под неспешную беседу. Мы проговорили по крайней мере два часа. Колтон поведал о своем детстве в Австралии и рассказал некоторые подробности об изнурительных тренировках при подготовке к карьере профессионального футболиста, чему так и не суждено было сбыться. Мы обсудили общую проблему: борьбу наших отцов с раком. Я в подробностях изложила историю моего разрыва с Гаррисоном. Никогда раньше я не чувствовала такой близости с Колтоном. К концу вечера сложилось впечатление, что теперь я знаю о нем все, за исключением нынешнего положения вещей. Вот это по-прежнему оставалось тайной, покрытой мраком. Посреди ужина раздался телефонный звонок, отвечая на который Колтон вышел из-за стола, что еще больше усилило мою неуверенность в будущем наших отношений. Я была абсолютно убеждена, что человек, с которым он разговаривал, был непосредственно связан с какими-то обстоятельствами, которые Колтон от меня скрывал. Когда он вернулся за столик, я спросила с бешено колотящимся сердцем: – Кто это звонил? Он посмотрел мне прямо в глаза и ответил: – Не бери в голову, Кара. Вместо того, чтобы закидать его вопросами, я подлила себе вина. С каждым глотком ложное ощущение счастья вытесняло неуверенность, и я становилась все веселее и веселее. К тому времени, как нам надо было покинуть ресторан, Колтон был вынужден обнять меня за талию, чтобы я могла идти, не покачиваясь. Не могу сказать, что напилась в стельку, но все же не совсем твердо стояла на ногах. То же можно было сказать и о Колтоне. Нас постоянно охватывали приступы беспричинного смеха. В какой-то момент мы наткнулись на часовню. На ней красовалась вывеска: «Бракосочетание понарошку здесь». Колтон остановился посреди тротуара и произнес прямо мне в лицо, обдавая алкогольными парами: – Выходи за меня замуж, принцесса. – Что? – У нас уже есть незаконнорожденный ребенок – козленок. – Колтон засмеялся. – Чтобы соблюсти приличия, надо вступить в фиктивный брак и сделать из тебя честную женщину. – Ты спятил! – Твою мать, мы же можем послать фотографию с торжества твоему Гарри. Представляешь, как прикольно? – Он лукаво улыбнулся, и я задрожала от желания. – Решайся, это будет весело. – Он взял меня за руку и провел в маленькую белую часовню. В проходе одиноко стоял огромный детина в костюме Элвиса. – Какая прекрасная ночь для заключения брака, – монотонным голосом поприветствовал он нас. – Нужна предварительная запись? – спросил Колтон. – У нас сегодня не густо с клиентами. Можем обслужить вас прямо сейчас, если у вас есть такое желание. Колтон вопросительно посмотрел на меня полупьяным остекленевшим взглядом. – Что скажешь? Я пожала плечами. – Ну, свидетельство о браке они не выдают, так что это все понарошку, а значит, никакого вреда не будет, так ведь? Мы оба заполнили бланки, дав самую общую информацию. Всего за сто девяносто девять долларов заказали полный набор свадебных услуг, куда входила сама церемония бракосочетания, пять цифровых снимков, сувенирные кольца, букет из шелковых цветов и свадебное платье напрокат на мой выбор. Не успела я опомниться, как меня подхватила женщина по имени Зельда в невообразимо пестром наряде и со щеткой курчавых рыжих волос и утащила в подсобное помещение. Там висели целые ряды белых платьев разных фасонов и размеров. Она заставила меня примерить несколько вариантов, и в конце концов я выбрала узкое, расширяющееся книзу, словно русалочий хвост, платье с открытыми плечами, которое было для меня, пожалуй, слишком длинным. К тому же грудь просто вываливалась из выреза. Несмотря на это, платье мне действительно понравилось. Зельда помогла мне уложить волосы в высокую прическу с несколькими локонами у висков. Выходя в зал, я даже не знала, чего ожидать. Заиграла музыка. – Что, уже начинается? – спросила я. – Ваш парень, наверное, уже выбрал музыку, так что можно приступать. – То есть музыку выбираем мы сами? – У нас тут целая фонотека, и мы разрешаем жениху выбирать музыкальное сопровождение на свой вкус, пока невеста переодевается. Это позволяет скоротать время. Я узнала мелодию – это была композиция «Выходи за меня замуж» группы «Train». Несмотря на то, что все это было лишь имитацией бракосочетания, при звуках этой песни меня охватила нервная дрожь. Я знала, что все это не взаправду, но испытывала такое волнение, словно это была самая настоящая свадебная церемония. Но это же смешно! Почему я так нервничаю? Зельда всучила мне маленький букет из белых шелковых калл. – Ну как, готовы? С моих губ сорвался глубокий вздох. – Конечно. – Внезапно я почувствовала, что трезвею, и это было вовсе некстати – терять алкогольную эйфорию. Когда я появилась на пороге двери, ведущей к небольшому алтарю, Колтон уже ждал меня, скрестив руки. Он был в той же великолепно сидящей строгой черной рубашке, что и во время ужина, но к карману спереди была пристегнута маленькая бутоньерка. Колтон казался потрясающе красивым и таким… да, тоже взвинченным. Это был самый странный опыт за всю мою жизнь. Музыка продолжала играть, и я сделала несколько очень медленных шагов к Колтону. Сердце бешено колотилось, словно пытаясь вырваться из-под кружевной ткани, стягивающей мою грудь. На полпути к алтарю я запуталась в длинном подоле платья и чуть не упала. Колтон хихикнул, не в силах сдержать смех, и я последовала его примеру. Это маленькое происшествие разрядило обстановку, и я уже спокойно проделала оставшийся путь до алтаря. Зельда, стоявшая за моей спиной, указала на букет. Очевидно, она исполняла роль подружки невесты. «Элвис» заговорил: – Дорогие влюбленные, мы собрались здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать соединение Колтона Ли Хейнса и Кары Джоселин Делевинь в святом браке… – Ли – это правда, что ли? Колтон подмигнул мне и прошептал: – Ну, не совсем так. Между тем «Элвис» продолжал: – …который является блаженным состоянием, установленным Самим Богом от начала времен, и подходить к нему надо благоговейно, благоразумно, трезво и в страхе Божьем, а не необдуманно и легкомысленно… – Ну, насчет трезвости это он явно загнул, – ухмыльнулся Колтон. – Если в этом собрании есть кто-нибудь, кто может указать причину, по которой этот брак не может быть заключен, пусть говорит сейчас или никогда. Мы оба оглянулись на пустые ряды кресел. В часовне царила такая тишина, что можно было слышать, как муха летит. – Кто выдает эту женщину замуж за этого мужчину? – Я отдаю, – ответила за моей спиной Зельда. – Будете использовать стандартные брачные обеты или есть свой вариант? Мы ответили одновременно. – Стандартные, – произнесла я, в то время как Колтон выпалил: – А у меня есть своя версия. – Своя версия, вот как? – прошептала я. – Конечно. – Он улыбнулся. – Начнем тогда с невесты. – Элвис зачитал обычные слова обета, а я послушно повторяла за ним. Настал черед Колтона приносить клятвы. Он помолчал немного, закрыл глаза, а затем пристально посмотрел мне в лицо, беря за руку. – Кара, через несколько секунд после нашей встречи, как только ты открыла свой прелестный ротик и обозвала меня козлом, я понял, что тебе палец в рот не клади. Поначалу я подумал, что ты слишком много о себе возомнила, и вообще такая надутая, чопорная и холодная, а потом догадался, что это всего-навсего защитный механизм. Тебя глубоко обидели в прошлом, и ты больше не хочешь никого подпускать к себе. Иногда случается так, что те люди, которые воздвигают самые высокие барьеры между собой и миром, обладают наиболее нежными сердцами. Моя бабушка любила повторять: «Если ты хочешь узнать, доброе ли у человека сердце, посмотри, как он обращается с животными или теми, кто ничего не может дать ему взамен». По какой-то неведомой причине ты все же решила поверить случайному знакомому и провести с ним достаточно времени, чтобы я убедился: у тебя самое доброе сердце на свете. Внутри ты так же прекрасна, как и снаружи. Ты превратила вынужденную поездку в самое чудесное приключение в моей жизни. Ты даже представить не можешь, что для меня значит время, проведенное с тобой. Даже если для тебя все это не так важно, прошу тебя, помни, что ты заслуживаешь счастья. На мои глаза навернулись слезы. О, Боже. Он застал меня врасплох с этим признанием, и я просто потеряла дар речи. Это были прекрасные слова, но звучали они точно завуалированное прощание. В выражении его лица не было ничего издевательского. Он действительно думал так, как говорил. Я не слышала ничего из того, что потом произносил «Элвис», пока до моего слуха не донеслись слова: – …в соответствии с законами штата Невада и властью, которой я наделен, я провозглашаю вас мужем и женой. Теперь жених может поцеловать невесту. Я отвела взгляд от Колтона и принялась энергично крутить головой, показывая «Элвису», что хочу пропустить эту часть обряда, что мы не будем этого делать. – Мы не будем целоваться. Неожиданно большие теплые ладони Колтона обхватили мое лицо, и он склонился ко мне со словами: – Черта с два не будем! В ту же секунду он жадно приник к моим губам. У меня подкосились ноги. Сердце бешено заколотилось, когда он всем телом прижался ко мне, без тени смущения заставив меня открыть рот языком, который тотчас же принялся настойчиво изучать мой. Не в силах противостоять его сладостному дыханию, я приоткрыла рот шире, впуская его. Колтон застонал, а я невольно подняла руку и запустила пальцы в его шелковистые волосы. Он на мгновение прервал поцелуй, чтобы слегка укусить меня за нижнюю губу, и тут же отпустил ее. После этого поцелуи стали еще более жадными. Я представления не имела, как долго это продолжалось, так как совершенно потеряла счет времени. «Элвис» кашлянул. – Хорошо. Это все очень мило, но другая пара ждет своей очереди на церемонию. Колтон, наконец, оторвался от меня. Почти в полубессознательном состоянии я посмотрела на него. Волосы его были взъерошены моими пальцами. Его взгляд буквально пронизывал меня. Колтон казался почти таким же ошарашенным, как и я. Твою мать, что же это такое? Наше настроение изменилось, когда, выходя из часовни, мы обнаружили еще две пары, ожидающие своей очереди в зале. Первая пара выглядела так, словно им не терпелось скорее покончить с церемонией и прямо здесь приступить к медовому месяцу. Жених был наряжен в костюм цвета американского флага – красные штаны и синий пиджак со звездами, белую рубашку и красно-белый полосатый галстук. Когда он оторвался от губ фальшивой невесты, к которым прилип, словно вакуумная присоска, то поднял ее на руки, и тут я увидела, что она тоже в соответствующем прикиде – бикини в виде звездно-полосатого флага. – Вы говорите по-русски? – спросил «жених» «Элвиса», который вышел вслед за нами в зал. По пятам за ним шла Зельда. «Элвис» отрицательно покачал головой. – Проведение церемонии на двух языках – за отдельную плату. Надо записываться заранее. – Отдельная плата – это сколько? – Сто пятьдесят долларов. Придется платить переводчику. Патриотически настроенный жених полез в карман и вытащил небольшую скомканную пачку банкнот. Он нахмурился, а «невеста» тут же принялась браниться на каком-то незнакомом языке, возможно, на русском. Красотка что-то ему доказывала и ожесточенно размахивала руками. Колтон ухмыльнулся и наклонился ко мне: – А я-то считал стервой тебя… – Эй, поосторожнее, – произнесла я, шлепнув его по накачанному животу. Колтон улыбнулся, и я почувствовала, что буквально разрываюсь между сожалением о том, что неистовое сексуальное желание угасло, и облегчением из-за того, что мы вернулись к прежним нормальным отношениям (по крайней мере, они нам казались нормальными). Колтон протянул мне руку. – Позвольте, миссис Хейнс. Вот черт! Мне нравилось это обращение. Еще как нравилось… Я вложила свою руку в его, и тут подбежала Зельда. – Предпочитаете свадебные снимки в помещении или на улице? У нас тут неподалеку очаровательная беседка и пруд. Там даже плавает лебедь. У нее повреждено крылышко, но на фотографиях она все равно выглядит прекрасно. – Давайте-ка лучше в помещении, – поспешно произнес Колтон. – Но лебедь на фотографии – это ведь прекрасно. – Знаешь, нам не хватит места в машине, чтобы завести еще одно домашнее животное. Я тебя и близко не подпущу к этому созданию. Я закатила глаза. – В таком случае можем отказаться от фотографий. – Ну уж нет. Тут я не оставлю тебе ни малейшего шанса проманкировать. Гарри непременно должен насладиться зрелищем этих двух малышек. – Он красноречиво посмотрел на мою грудь, соблазнительно выпирающую из декольте слишком тесного платья, и уголки его губ изогнулись в злорадной ухмылке. – Плюс к тому, ты в этом платье… такое впечатление, что за тобой волочится ворох туалетной бумаги. – Извращенец несчастный. После этого мы позировали для четырех кадров. Все это ужасно напоминало фотосессию на выпускном вечере в школе. Готовясь сделать последний снимок, Зельда предложила: – А как насчет того, чтобы добавить немного романтики? Я склонила голову к плечу и со смехом, вызывающе взглянула на Колтона. – Да, коварный льстец, как насчет чего-нибудь романтического? Зельда поменяла картинку, на фоне которой мы стояли. Теперь это был уже не всемирно известный знак «Лас-Вегас», светящийся неоновым светом. Нас словно перенесли в шикарный номер для новобрачных в отеле класса люкс. Мы позировали на фоне кровати невероятных размеров, усыпанной розовыми лепестками, а вся комната была уставлена зажженными свечами. Выглядело это все так вопиюще пошло, что я невольно расхохоталась. – Ну же, не стесняйся. Это же наша первая брачная ночь, правда, понарошку. Вот наша постель. Неужели у тебя не найдется хотя бы пары слов, соответствующих столь романтической обстановке? Колтон обернулся, увидел, что у него за спиной, и снова посмотрел на меня. – Представь себе, я вовсе не романтичен. – Надо же, какой сюрприз! Брови Колтона поползли вверх, он еще несколько секунд смотрел на меня, а потом наклонился и прошептал мне на ухо: – Как тебе такой вариант для романтической первой брачной ночи? Если бы эта постель была настоящей, и ты взаправду была моей женой? – Он замолчал, чтобы вздохнуть, и я ощутила тепло его дыхания на моей шее. – Если бы мне так повезло, чтобы ты стала моей, я бы исследовал каждый кусочек твоего тела. Первый раз в жизни ты бы отбросила контроль над собой, за который ты так держишься. Я бы потребовал, чтобы ты стала безраздельно моей, и ты бы охотно подчинилась. – Он практически прорычал следующие слова: – На этой постели я бы так романтично тебя оттрахал. – Он чуть отодвинулся, чтобы посмотреть мне в глаза. Наши носы почти соприкасались, но никто из нас не пытался придвинуться ближе, чтобы изобразить поцелуй счастливой пары. Да это было и не нужно. Тут вмешалась Зельда. – Просто прекрасно. Вроде бы я поймала нужный кадр. Кажется, по натуре вы все же романтик, что бы вы ни говорили, мистер Хейнс. Колтон ухмыльнулся. Я замерла на месте, не в силах двигаться. – Мне повезло. Судя по всему, моей молодой жене нравится именно моя разновидность романтики.