На этот раз — да!

Вечер выдался очень хороший. Теплый. Мягкий ветерок немного усыплял. Нежно-розовый закат, как будто специально тянул, неумолимо быстро ускользающее, время, не торопился поглощать все небесное пространство. Понимал, что не все еще завершили на сегодня запланированные дела. Справедливости ради, стоит заметить, что в сон клонило не только из-за приятных порывов воздушной стихии. Тишина данного района трудилась не меньше. Местечко и впрямь неплохое. Маленькие домики ничуть не портили картину города, и не терялись на фоне огромных многоэтажек, в окнах которых еще отблескивали парочка солнечных лучиков, отражались различные предметы, кое-где загорался свет, что информировало о возвращении с работы хозяев. Клумбы с красивыми цветами различных оттенков и высокие и не очень деревья пребывали в довольно ухоженном состоянии. По дороге время от времени, проезжали несколько автомобилей. Начинает играть музыка, оповещающая о том, что детям, играющим на улице без присмотра взрослых пора идти по домам. В какой-то мере это относилось и к ёкаям. Им ведь тоже не желательно гулять после наступления темноты. Уить-уить… Скрип качели свидетельствует о наличии на ней качающихся, которые пока не собираются покидать детскую площадку. Они не нарушают данную атмосферу какими-либо разговорами. Даже не смотрят в сторону друг друга. Да в этом и нет необходимости. Он и так никогда не забудет ее милую, временами яростную мордашку. Она и без того прекрасно представляет, каким выражением сейчас властвует его физиономия. Достаточно того ощущения спокойствия, что они просто вот так сидят и думают каждый о своем. Ну, кто-то думает, кто-то кушает… Уить-уить… А качели все поскрипывают. Качек вперед — волосы красиво развиваются позади. Качек назад — они, то бишь волосы, охватывают лицо, лезут в глаза, попадают в рот, щекочут нос. За этот прожитый день светлые локоны изрядно подзапутались. Но превосходное настроение от этого не портилось. Человек, сидящий в полуметре от нее, не позволил бы этому случиться. Как-то у него это получалось. А время-то уже подгоняло. Уить-уить… — Ну и что я тут делаю, — наигранно недовольным, как обычно, бурчанием это прозвучало. Выдохнула… Глаза прикрылись и приоткрылись обратно, — с тобой? Она не повернулась. Ответа на вопрос ей не требовалось. Девушка была осведомлена, что сегодня отдыхает. Да и спросила просто так… Чтоб подопечный не расслаблялся. Но знала, что-нибудь скажет. Может, даже не станет говорить с полным ртом, а сначала прожует и проглотит. — Мы, Нобарочка, — размеренно протянул «летающий коврик», захватывая палочками еще немного лапши, которую приобрели перед тем, как пойти сюда, — гуляем… Разговариваем. Хлюп. Кого-то не волнует насколько аккуратно он употребляет пищу! — Мы не разговариваем. Мы сидим. — Тихо поправила Юкинокодзи. Хотя прекрасно помнила, что весь день они именно гуляли. Не по делам, а просто так. Это настолько редко удается. И присели здесь совсем недавно. — А ты хочешь говорить? — спокойно поинтересовался Соринадзука, мельком глянув на своего секретного агента. — Да о чем с тобой говорить! — вздернув носик, по которому чуть сползли очечки, Нобара скрестила руки на груди. Он промолчал, хлюпая лапшой. — Надо возвращаться. — Проинформировала она, переставая качаться, а качели скрипеть. — Неизвестно еще, сколько времени займет обратная дорога. — На самом деле, сие время суток подстрекало девушку нервничать. — Или подождем пока об нас какой-нибудь нехороший ёкай споткнется? Взгляд по-прежнему перед собой. — Подождем. — Спокойный ответ. Юкинокоджи мельком глянула на него и отвернулась. — Я тебя спасать не буду! — с возмущением заявила она. Эта фраза вызвала у парня смешок, а после нежную улыбку. — Чего? — Примерно то же самое ты сказала при нашей первой встрече… Ты была очень симпатичной в том прикиде… А сколько эмоций отражалось в глазах… Негодование — ты не хотела со мной возиться. Довольно хорошо скрытая паника — ты не знала, чего от меня ожидать. Раздражение — ты не представляла, кому меня сбагрить. Возмущение — на мои слова о том, что ты слишком мила, чтобы меня от кого-то защитить… Не то чтобы мне был так необходим телохранитель, но я уже тогда не хотел тебя отпускать. Пока он вспоминал дела давно минувших дней вслух, Нобара ушла в мысленные. Тогда она зачем-то решила пойти по той, другой, работе как леди. Беленькие брючки элегантно смотрелись на стройных ногах. Желтенькая шелковая маечка развивалась на ветру. А когда вернулась, поджидал сюрприз в виде нового подопечного. Так распорядилось начальство, как ей тогда объяснили. В настоящее время Юкинокодзи благодарна этому начальству, что оно свело пути. — Закончилась. — Грустно прозвучало где-то в отдалении. — А? Нет, не в отдалении, а совсем рядышком. Это просто она задержалась в их общих воспоминаниях. Вернувшись из них, перед глазами предстал грустный парень. Причиной грусти являлась лапша. Точнее то, что она закончилась. Пару недель назад Нобара зачем-то приготовила сама. Он был очень рад. — Отлично! — воскликнула девушка. — Теперь мы можем, наконец-то, возвращаться? — и уже хотела подскочить с качели, но следующая фраза опустила ее обратно. — Нобарочка, не могла бы ты готовить для меня лапшу каждое утро? — темно-зеленых глазах Соринадзуки было ясно видно мягкость и искреннее желание быть вместе. Сейчас двое не сводили друг с друга глаз. Он ждет. Обещал ведь добиться своего. Она собирается с силами, чтобы сказать. По щекам расползается оттенок сегодняшнего заката, когда он только начинался. Изумрудные очи переливались самыми счастливыми чувствами. Уголки губ взлетели вверх. У них будет очень хорошая семья. — Пойдем домой, — сказала девушка, вновь поднимаясь с качелей, — я спать хочу. — И повернув голову через плечо, добавила уже чуть тише, но с улыбкой. — Мне завтра еще лапшу готовить. А закат тем временем подошел к завершению — он свою миссию выполнил. Уить-уить… Напоследок проскрипели качели.