Приветствую, Эвелина

Идея устроить небольшой прием теперь кажется мне ошибкой. Я, конечно, прекрасно понимаю, что мне нужно освоиться в глухой, столь чуждой мне провинции, познакомиться с местным феодалами и научиться вести хотя бы малейшее подобие светской жизни. Шелк королевской улыбки не должен угасать никогда, не так ли? Впрочем, искривлять губы, изображая радость, у меня всегда получается превосходно. Здесь все не такое, как во дворце. Начиная от яств и заканчивая людьми. Ни капли изысканности. Даже столь привычная монаршей особе лесть кажется нелепой и грубой. Оттого чужеродность общества ощущается особенно остро. Впрочем, мне не привыкать чувствовать себя лишней. Если бы не важность мира, заключенного между моей родиной и государством моего супруга, он бы избавился от нелюбимой жены, так и не понесшей от его сиятельной персоны, гораздо быстрее и надежнее. Заблуждаться на этот счет было бы чрезвычайно глупо, но ведь в самом начале мой муж действительно испытывал ко мне чувства и влечение, пробив мою грудь копьем своего очарования. А затем вереница любовниц. О, их лица, такие красивые, напыщенные и гадкие, снова кружатся перед моими глазами. Вдруг одно, утонченно бледное с темной бездной глаз ведьмы и наивно приоткрытыми губами, предстает передо мной. Странно наименее ненавистное и ничем не примечательное. Лицо исчезает, на мгновение я вижу темноволосый затылок, и ее глаза вновь бесстыже изучают мое лицо. — Приветствую, Ваше Величество. Как же порой тесно реальность сплетается с душевными переживаниями! — Приветствую, Эвелина. — Здешнее вино отвратно. Ваш муж совсем очерствел, раз даже не удосужился снабдить вас достойными напитками. Глумится! Дерзкая девчонка! Впрочем, она всегда останется такой бестактной. По крайней мере, именно совершенное неумение льстить когда-то привлекло моего мужа. По моему мнению, данная особенность — всего лишь недостаток воспитания. Совершенно ничего примечательного. — Что вы говорите? У этого вина совершенно особый вкус. Нотка горечи в нем прелестна. Если честно — это единственная причина, по которой данный напиток можно употреблять. — Тогда вам следует отведать моего вина. Улыбка Эвелины выглядит слишком зовущей. Нелепость и наивность. Больше мне и подумать нечего. *** Ни одного письма! Ни одного гадкого клочка бумаги, ни одного словечка, ни одного знака. Ничего! Неужели мой муж совсем не вспоминает обо мне. Ярость готова выплеснуться наружу, смести все на своем пути, как лесной пожар. Хотя если ему все равно, почему я не могу развлечься?! Забыть супруга и втоптать его величие в грязь. А кто мне сможет помочь лучше, чем его бывшая любовница? К тому же, можно заодно продегустировать ее вино. Какой же вздор иногда приходит в голову! *** Снова гордая осанка, обольстительная улыбка, чуть надменный взгляд. Лишь руки выглядят слишком вялыми, но я ничего не могу с ними поделать. В замке скучно и холодно. Отвратительное сочетание. — Приветствую, Ваше Величество. Почему она не пропускает ни одного редкого приема? Неужели этому бесполезному придатку прошлой жизни так трудно не показываться мне на глаза?! Нас же почти ничего не связывает. Иди вон! — Приветствую, Эвелина. — Ваше платье прекрасно, Ваше Величество, но усталость не скроешь даже самыми теплыми оттенками. Мне даже любопытно, как эта невоспитанная грубиянка умудряется улавливать мое душевное состояние. Странно, но я, кажется, чувствую признательность. *** Сегодня день моего появления на свет. Не стоит удивляться, что мой муж не вспомнил, но почему же тогда боль пронзает мою душу. Хочется сбежать с собственного приема, в честь этой насмешки над радостью рождения. Остается лишь благодарить тело и воспитание за то, что безупречно скрывают мое состояние. — Приветствую, Ваше Величество. Глухое раздражение отвлекает от всепоглощающей боли. Наверное, ужасно, что мне становится легче. — Приветствую, Эвелина. — Примите мой скромный дар. Думаю, он подчеркнет цвет ваших глаз. Беру утонченное изумрудное ожерелье. Грани камней столь притягательны, что мне даже слишком лестно от сравнения с моими глазами. Ведь изумруд так по-королевски прекрасен и величественен, что мой потухший взгляд не достоин сравнения с ним. Хотя люди обращают внимание лишь на улыбку, ведь ее ложь ослепляет. — Вам не понравилось? Ее руки, такие хрупкие, мелко дрожат. Волнуется. — Напротив, — спешу переубедить. Глубокая искренность ее улыбки восхитительна. Кажется, начинаю понимать своего мужа хоть в чем-то. — Я собиралась задобрить вас еще раньше во дворце. Но на этот раз в моих действиях совершенно нет расчета. Смеюсь. Первый раз после приезда в замок. *** Терпкое, насыщенно вино превращается в нежное тепло. — Ты была права, оно прекрасно. — Что ж, теперь вы не будете сомневаться во мне, Ваше Величество. Торжествующе смотрит на меня. Наивная, глупая. В ней невозможно сомневаться. Именно потому она прекрасна, как залитый лучами солнца сад из моего детства. Я устремляю на нее взгляд прелестной маленькой девочки, которая еще не знает ни манер, ни королевского бремени. Внезапно осознаю, что понимаю эту непосредственную чудесную девушку. Наматываю прядь каштановых волос на палец и словно вино мысленно смакую лишь одно имя. Эвелина. *** Внезапно ловлю себя на мысли, что воспоминание о моем супруге не вызывают во мне никаких чувств. Мне хорошо, но чего-то не хватает. *** Понимаю, что пьяна и без ее великолепного вина. — Приветствую, Ваше Величество. Вы столь неожиданно появились. Знаю, что ворвалась среди ночи, что веду себя совершенно недостойно королевы, что существуют еще множество разных «что», по-прежнему пытающихся меня ограничить. Но мне впервые так потрясающе хорошо. Могу лишь хрипло вымолвить: — Приветствую, Эвелина. Тихо вдыхает. И во всей фигуре легко читается обида. Устремляю пронзительный взгляд на ее руки. Почему именно руки? Не знаю. — Вы только это хотели мне сказать? Вовсе нет. Мое чувство столь велико, что оно испугает тебя своей неправильностью. Хотя по всем законам логики я должна испытывать лишь благодарность. — Прости. — Какая же вы невозможная! Эвелина стремительно оказывается возле меня и порывисто касается моих губ своими, сладкими и чуть липкими от вина. Одно слово — восхитительно! — Спасибо, Эвелина. Спасибо за то, что теперь я знаю, ради чего на самом деле стоит жить.