Приютные истории

Иногда и жёлуди нужны в хозяйстве. Зачем только, не очень понятно, но мало ли вдруг… в жизни, в конце концов, случается всякое: иногда и жёлудь может жизнь спасти. Чью только, тоже непонятно. Но может же! А ещё они красивы очень даже с математической точки зрения. Эти приятные выпуклые формы, эта миленькая приплюснутая шапочка… загляденье, да и только! Жаль только, что это мало кто понимает, а жёлуди стремятся как можно скорее в землю закопать. Может, и для этого польза какая-то есть. Сидоты вообще должны смотреть на жёлуди хотя бы с какой-то толикой оптимизма, а Стигме делать это проще простого. Стигма, наверное, странная. Впрочем, таким простым покемонам, как Сидотам, иначе и нельзя. Они чуть ли не на каждом дереве живут, так что им необходимо хоть как-то отличаться друг от друга, чтобы другие покемоны, или даже люди, не перепутали их между собой. Стигме это очень важно, а вот Гамме, похоже, не очень. Она на всё смотрит с мрачной стороны, и на жёлуди в том числе. Слишком простые, слишком незапоминающиеся, слишком… слишком обычные. Прав был, наверное, их предыдущий тренер, когда давал им обычные, даже оскорбительные, ничем не отличающиеся друг от друга клички. Её сестру зовут Жёлудь? Значит, и она будет Жёлудем, и неважно, что они обе девочки. Важно лишь то, что выглядят одинаково даже на этих дурацких экранах Покедекса. Он, кстати, вызывает у Гаммы особую нелюбовь. Из-за этой дурацкой электронной энциклопедии, которой, конечно же, глубоко наплевать на каждого отдельного покемона и его чувства, тренеру новому пришлось докупать даже какие-то специальные картриджи, чтобы повысить ценность Гаммы и Стигмы в собственных глазах. Гамма старается мыслить хотя бы чуточку трезво, причём «трезво» в её понимании означает одно: как можно пессимистичнее. Если ты — Сидот, то ты бесполезен по определению. В конце концов, полезных и нужных в приюты не сдают и оскорбительными кличками не называют. Тренер, между прочим, вообще святой человек: он слишком можно сделал для них. Он взял их из приюта, дал им относительно нормальные имена… Они обе бесконечно виноваты перед ним. Хотя бы за то, что они — Сидоты, маленькие и бесполезные. Впрочем, так одна Гамма считает, или, по крайней мере, так кажется Стигме. Та может лишь думать, да размышлять, что именно чувствует её сестра. С первого взгляда, в глаза не заглянув, и не поймёшь ведь. Она улыбается, но на самом деле ей может быть совсем не весело. Она плачет, но в душе ей очень даже весело. Наверное, в ней гибнет хорошая актриса. Для Гаммы притворяться также естественно, как дышать, и только Стигма видит её насквозь… или почти насквозь. Она понимает, что чувствует её сестра, но не до конца понимает, почему она скрывает свои настоящие чувства. Может, комплексы, может, ещё что-нибудь… но одна догадка у неё всё-таки есть. Нелегко ей осознавать, насколько она несовершенна, но именно поэтому ей постоянно приходит на помощь Стигма — такая же несовершенная, как и любой другой Сидот. Самое главное — обратить недостаток в силу. Незаметность — в скрытность, присущую Грениндзям, и не важно, что Сидотам до них как до луны, распространённость — в открытость… Звучит, конечно, круто, но в реальности Стигма просто надевает на себя маску супергероя, если, конечно, её тёмный окрас можно назвать супергеройским. Когда ты — Сидот, всё воспринимается немного относительно. Но воспримет ли её новый «наряд» Гамма — ещё большой вопрос. Впрочем, раз уж она актриса, то наверняка ей придётся по вкусу новый, пусть и немного странный реквизит. Под маской скрывать свою сущность легче, пусть, правда, она совсем не меняет формы тела. — Держи! — снимает с себя маску Стигма. — Это — мой подарок тебе! Гамма улыбается. Или, во всяком случае, пытается показать, что она улыбается. Как именно, — не совсем понятно. В глазах её сверкают маленькие искорки, но Стигма не видит в них радости. Или, наверное, Гамма настолько сдерживает порыв эмоций, что тушит всякую радость даже во взгляде. Впрочем, в этот вариант Стигма почти не верит. Покемоны, конечно, умеют притворяться, но далеко не так хорошо, как люди. — Благодарю! — наконец говорит Гамма. — Но… но ты можешь оставить её себе. Я очень польщена твоим подарком, но мне он ни к чему. — Почему же? — изумлённо шепчет Стигма. — Мне кажется, она тебе очень и очень идёт… ну-ка! Она пытается надеть на сестру маску, но та постоянно отходит, то вперёд, то назад, то вправо, то влево. Как будто она и эта маска — магниты разных полюсов. Вопрос лишь в том, сможет ли Стигма всё-таки соединить их в одно целое, так что она продолжает свои попытки нарядить сестру. Та же, в какой-то момент сдаваясь, наконец позволяет это сделать: должно быть, понимает, что иначе от неё не отстанут. — Ты выглядишь как супергероиня! — восхищённо протягивает Стигма. — Посмотри на себя в зеркало! Та со вздохом смотрит. Вернее, её разворачивает Стигма, потому что Гамма наоборот, старается отвести взгляд. — И что? Сидот как Сидот… — наконец изрекает Гамма спустя несколько мучительных секунд. — Только в маске. Красивой, кстати. — На последней реплике в глазах Стигмы загораются маленькие радостные огоньки, едва она продолжает: — Жаль только, что я… — она смотрит на сестру, и тут же скороговоркой выдаёт: — а, впрочем, неважно. Она чуть ли не силком впихивает сестре эту злосчастную маску и убегает настолько быстро, насколько это возможно для Сидотов. Жаль только, что Стигма всегда была немного быстрее, так что она пользуется своим преимуществом и в этот раз. Впрочем, сейчас догнать Гамму немного сложнее, но Стигма не собирается упускать шанса дать сестре хотя бы какое-то подобие счастья! — Ладно! — говорит Стигма, едва Гамма, вздрагивая, чуть не падает от усталости. Сидотам бегать много не стоит. — Не хочешь, как хочешь. Я эту маску тогда себе оставлю. — О… она тебе… очень… идёт… В глазах Гаммы наконец-то загораются радостные, а главное, искренние огоньки. — Знаешь… фух… я тут подумала… а Сидотам, вроде нас… очень подходят такие украшения… — Наконец-то ты поняла это! — радостно говорит Стигма. — А когда мы вырастем, мы сами станем красивыми! — …ты прекрасна уже сейчас. Наверное, это значит… что я прекрасна тоже?.. — Конечно же! — обнимает Стигма сестру. Наверное, это и есть простое, детское, а значит, такое прекрасное счастье.