Перепалка

— Какой же ты ублюдок! — Это уже не новость, кексик! Они ссорились уже больше двадцати минут. А началось всё, как обычно, с незначительного спора. Зой была права, Ник — нет; Ник был прав, Зой — нет. «Это должно быть вот так и никак иначе!» «Какого чёрта ты стреляла из пистолета, когда у тебя было охотничье ружьё?» «Розовый тебе ужасно не идёт». «Так же, как и тебе — белый». «Ты жульничала вчера в покере!» «Господи, и это говорит мне шулер!» — Надо было сдаться этим зомби. Всё лучше, чем иметь дело с тобой. — Взглянула она на него, сидя в другом конце не такого уж и просторного убежища. В этой тесной комнате стояли кушетка и маленький холодильник, а также валялось несколько припасов. Зой было тяжело отойти от игрока подальше, так как стены комнатушки не давали этого сделать: между ними было всего несколько шагов. Нет смысла говорить, что девушка не была от этого в восторге. — Поверь, принцесса, я тоже этому не рад! Я был бы в тишине и покое, если б ты не околачивалась вокруг, — резко ответил мужчина. Это взбесило её ещё больше. Она едва сдерживала злость и чертовски хотела оказаться как можно дальше от него. Но, когда он сказал, что она шумит и нарушает его спокойствие, девушка не выдержала: — О, это я ещё шумная? Ты бы слышал себя, когда спишь! Ты храпишь громче, чем орёт ёбаный Охотник! Это я ещё молчу о твоих ехидных комментариях, которые я слышу каждый раз, когда пытаюсь завалить этих вопящих и стонущих зомби! Каждый грёбаный день! Ты хочешь тишины? Иди и спрыгни с моста. И лучше с самого высокого. — Я не храплю, — сказал он, подходя к ней ближе. Он старался обуздать ярость и не выплеснуть её на эту тупую засранку, но она должна знать, кто главный в их, к сожалению, отношениях. — О, конечно, нет, Ник. Ты же знаешь это потому, что слышишь себя во сне, ага. — Зой закатила глаза от его идиотизма. Господи, мужчины иногда бывают так тупы. Или всегда — в её случае. — Как умно! Сама научилась? — Училась у мастера. — Засранка. — Придурок. — Слабачка. — Старикашка. — Истеричка! — Тормоз! — Сука! — Ублюдок! С каждым словом они подходили ближе друг к другу. Их ярость была почти осязаема, и, если бы к ним в убежище ворвался Танк, он бы тотчас же убежал от вида этих двоих. Они обдавали друг друга дыханием, смешанным с запахом арахиса и «Доритос»*, съеденными недавно. Их взгляды встретились. Дыхание замедлилось, как и всё вокруг. Неожиданно девушка запрыгнула на Ника, обхватывая его руками и ногами. Он крепче прижал её к себе, чтобы чувствовать каждый сантиметр тела этой чертовки. Они пылко целовались, и тут пытаясь доминировать друг над другом. Он начал потихоньку отходить к кушетке и буквально бросил Зой на запятнанные подушки, нависая сверху. Они целовались и отстранялись и снова приникали друг к другу, попутно снимая друг с друга одежду. Расстегнуть кофту девушки было несложно, а вот с костюмом Ника пришлось повозиться. Она взглянула на мужчину: он одарил её дерзкой ухмылкой триумфатора. Зой снова притянула его к себе в ответ, целуя и с силой прикусывая его губу. Ник застонал от удовольствия, пока девчонка стягивала с него уже местами разодранный пиджак и рубашку. Картёжник посадил Зой к себе на колени, целуя оголённые участки её кожи, затем шею, спускаясь к ключицам, от чего девушка едва не сходила с ума, постанывая. Вернувшись к её лицу, он заглянул ей в глаза. — Всё равно засранка, — выдохнул он. — А ты всё равно козёл. Теперь замолчи, — ответила Зой, обняв его за шею, притягивая к себе и снова целуя. Поговорим о жарком споре?