***
– Звучит дерзко, – говорит Хакён, многозначительно двигая бровями, и Тэгуну приходится заставить его остановиться. Это неловко для них всех. – Вообще-то, это раздражает, он такой мудак. – Ты хотя бы знаешь, что теперь Джехван и близко не такой красавчик, каким был, когда бросил тебя. Это немного тешит самолюбие, разве нет? – говорит Намджу в качестве утешения, но Санхёк не совсем с ней согласен. Джехван выглядит по-прежнему, он просто не преподносит себя как раньше (но Санхёк запрещает самому себе думать подобным образом, ведь так он признал бы, что Джехван всё еще горяч). Он только ворчит в ответ. Они быстро меняют тему разговора, потому что Санхёк забывается в собственных мыслях, и Хакён решает вместо него переключиться на своего парня. Санхёк познакомился с этой парочкой в первый учебный день, когда он заблудился и врезался в наводящего ужас Тэгуна, чьи пугающий взгляд и убийственная аура, возможно (а может и нет), заставили Санхёка слегка намочить свои штаны. Хакён до сих пор утверждает, что у Тэгуна такое выражение лица означает дружелюбие. Санхёк не согласен. Из университета Санхёк возвращается в пустую комнату: порядочный Сонджэ обычно ночует где-то в другом месте, когда идёт на свидание со своей девушкой, и Санхёк ему за это благодарен. Он усиленно пытается сосредоточиться на своём эссе, половина которого уже должна была быть закончена на позапрошлой неделе, но «Super Smash Bros» в то время так заманчиво взывали к нему, что теперь Санхёк светится словно лампочка от воспоминаний, как он за один вечер несколько раз надрал Мину задницу в игре. И он не особо удивляется, когда слышит чрезвычайно громкое «ёб твою мать», раздающееся со стороны коридора, только задается вопросом, почему никому, кроме него, эти звуки не мешают. Санхёк знает, что ему нужно делать. Ему нужно игнорировать эти звуки, надеть наушники и слушать песни Трея Сонгза, которые с круглыми, полными надежды глазами порекомендовал ему Тэгун. Этим он и занимается около получаса, пока его телефон не садится, и матерные выкрики Джехвана с новой силой проникают сквозь тонкие стены общежития прямо Санхёку в голову. Просто что же на свете может заставить его так сильно материться? Санхёк знает, что Джехван не святой, он никогда не сдерживался в красочных выражениях, особенно когда был разгорячен. И сейчас он должен быть вне себя, если кричит так громко, что слышит всё общежитие, что слышит Санхёк. Ближе к вечеру звуки становятся настолько громкими, что Санхёк обнаруживает себя снова стоящим напротив двери в комнату Джехвана, с кулаком, занесенным, чтобы постучать, и в этот момент он слышит: – Какого хера, Йоши, только, блять, попробуй меня обогнать, я тебя прикончу! И, боже, Санхёк остервенело барабанит костяшками по двери, его лицо чуть не трескается от ширины расцветшей ухмылки. – Что? – Джехван хмурится, пока открывает дверь, и его раздраженное выражение лица моментально меняется, когда он снова видит Санхёка. – Ты играешь в «Марио Карт», – говорит Санхёк, слегка покачивая головой в молчаливом неверии. – Да, и что? – он выпячивает свое бедро в сторону и складывает руки на груди. Это настолько в стиле Джехвана, что Санхёк не может подавить растянувшуюся ещё шире ухмылку. – Господи, ты играешь один, да? – в голове Санхёка всплывают все те вечера, когда Джехван умолял его остаться на ночь, чтобы они смогли поиграть в игры. Он даже звонил Санхёку, просто чтобы поныть о том, какой Боузер ужасный читер, и неудивительно, что принцесса Пич никуда не хотела с ним идти. – Ты этого не знаешь, – отвечает Джехван, его плечи напряжены, и лицо наигранно безразлично. Чёрт возьми, он врёт, и Санхёк знает это. – Не могу поверить, что ты играешь в многопользовательскую игру в одиночку, – фыркает Санхёк, он наслаждается этой ситуацией немного больше, чем следует. Джехван такой задрот. – А вот и нет! – хныкает Джехван, и Санхёк резко вдыхает. Он почти полностью забыл звуки нытья Джехвана. Он почти полностью забыл все его характерные черты до недавнего времени. – Ты такой врунишка! – Санхёк быстро восстанавливает дразнящий тон голоса и пальцем тыкает Джехвану в рёбра. Это была ошибка, потому что в то же мгновение Джехван тянет его за запястье и протаскивает через порог в свою комнату, захлопывая за ними дверь. – Усади свою жопу на диван и позволь мне надрать ее так, что ты слетишь с радужной трассы, мелкий засранец, – говорит он, запихивая контроллер от приставки в руки Санхёка. Это в какой-то степени странно и немного неловко, потому что Санхёк совсем не ожидал оказаться в такой ситуации, и ещё ему нужно дописать эссе. Но он решает, что это может подождать, когда Джехван плюхается на диван и выжидающе смотрит на него. – Ты пожалеешь, что появился на свет, – говорит Санхёк. И он решает, что любые неловкости, накопившиеся между ними и ждущие объяснений, можно игнорировать немного дольше. Они с Джехваном всё равно никогда не были хороши в разговорах.***
– То есть, вы теперь друзья? – спрашивает Намджу с ощутимым скептицизмом, Хакён копирует её выражение лица. – Наверно? – пожимает плечами Санхёк, крутя в руках ручку и старательно пытаясь игнорировать осуждающие взгляды, которыми друзья на него смотрят. – Я просто иногда прихожу к нему поиграть в игры, не то чтобы мы чем-то занимались. – Не считая того, что вы часами сидите одни в комнате с выключенным светом и орете матом, – говорит она и затем добавляет, – и я уже не говорю о том, что у вас двоих есть совместное романтическое прошлое. – Оно едва ли было романтическим, – парирует Санхёк, небрежно проведя ладонью в воздухе, – и иногда его сосед Хёншик тоже с нами. – О, он симпатичный, – вклинивается Хакён, и Тэгун одаривает его тяжелым взглядом. – Что? Это ведь правда. – Не считая этого, – вздыхает Намджу, – вы, ребята, вообще разговаривали? Типа, не про последние обновления «Harvest Moon» или не про то, кто поймал больше покемонов, и всё такое. Санхёк не хочет лгать Намджу (особенно потому что она всегда знает, когда он врёт), но также он не хочет говорить правду о том, что они с Джехваном не разговаривают ни о чём серьезном, потому что его друзья будут осуждать его еще больше, а это всегда бьёт по настроению. Он решает пожать плечами и быстро изменить тему разговора на Трея Сонгза, потому что знает, что это непременно вовлечёт в беседу Тэгуна и остановит Намджу от дальнейших расспросов. – Просто будь осторожен, хорошо? – у неё получается добавить один последний раз, прежде чем они расходятся по занятиям, и она немного устало вздыхает. – Не делай ничего, о чём пожалеешь.***
– Хёк, у меня есть «Mario Party 10», – бормочет Джехван посередине занятия, пододвигаясь к Санхёку со своего места по соседству. Сидеть рядом друг с другом во время совместных пар теперь стало для них обычным делом, и это совсем не неловко, нет, Санхёк не позволит этому стать неловким. Санхёк замечает улыбку, зарождающуюся на собственном лице. Ему было любопытно поиграть в новую часть «Mario Party» с того самого момента, как она появилась в продаже, но он не смог найти время, чтобы купить её, да и составить компанию в игре ему никто не собирался, если судить по тому, как Мину наотрез отказался играть с ним в любые видеоигры после пятидесятого по счёту проигрыша Санхёку в «Smash Bros». Он начинает радоваться мыслям о том, как поспешит в комнату Джехвана после занятия, но запоздало вспоминает, что уже договорился с Намджу сходить в кино на новую часть «Голодных игр», и стонет. – Сегодня не получится, у меня встреча с Намджу. – Намджу? – спрашивает Джехван, его голос звучит искренне заинтересованно, и Санхёк сказал её имя не подумав. – Да, она из моей бывшей вечерней школы, – объясняет Санхёк и затем хмурится, – мы можем поиграть в другой раз. После этих слов они почти не разговаривают, и Санхёк думает, это потому что им действительно больше нечего сказать, поэтому он концентрирует внимание на своих записях. Санхёк практически забывает о том, что Джехван сидит рядом, пока занятие не заканчивается, и старший не встаёт со своего места, бросая короткое «до скорого» через плечо, в спешке покидая аудиторию. Санхёк мельком бросает взгляд на лицо Джехвана: выражение сдержанное, глаза отрешённые. И он думает: «Хм, это что-то новое». Но он не может долго задерживаться на этой мысли, потому что он должен встретиться с Намджу, и затем они ужинают вместе с её девушкой Боми, которая ведёт себя, как его третья мама (потому что его вторая мама – это Хакён). А когда Санхёк добирается до дома, он слишком сильно выжат, чтобы думать о Джехване или его выражении лица, и Санхёк засыпает в полной тишине (не считая храпа Сонджэ).***
Это происходит, потому что Санхёк был неосторожен, это происходит, потому что он хотел, чтобы это произошло, и он позволил этому произойти, потому что это было приятно и знакомо, и потому что погода была неожиданно слишком тёплой, и потому что Джехван пах так чертовски потрясающе тем вечером, и они никогда об этом не говорили, они не разговаривали о том, что было раньше, о прошлом или об их расставании, и сейчас Санхёк лежит на спине, Джехван нависает над ним, прижимаясь своими губами к губам Санхёка, языком глубоко в его глотке. Это приятно, действительно приятно, даже лучше, чем всплывает у Санхёка в памяти, когда он пытается выудить воспоминания о поцелуях с Джехваном времен старшей школы. Только что они подшучивали друг над другом, споря, кто победит в битве: Рю или Гоку – когда Санхёк наклонился слишком близко, и затем Джехван прислонился ближе, и они, разгоряченные и взбудораженные, набросились друг на друга, борясь с беспорядочно переплетёнными длинными конечностями, и каким-то образом Джехван крепко прижал его спиной к дивану. Они застыли на мгновение, тяжело дыша, их тела были слишком горячими из-за отсутствия кондиционера в комнате, и Джехван поцеловал его, и Санхёк ответил на поцелуй. На вкус Джехван всё тот же, и Санхёк удивлён, что вообще помнит это, потому что они не так много целовались в старшей школе, они почти не делали того, чем занимаются подростки, как бы сильно гормоны ни ударяли им в голову. Для них двоих это всё еще было ново на тот момент. Вызывало напряжение и чувство чужеродности осознание, что им могут нравиться парни так же сильно, как им с детства, с самого рождения вбивали в головы, что нужно взять в жёны симпатичную девушку, завести с ней детей и получить стабильную работу, чтобы обеспечивать семью. Но сейчас, когда они уже не гормональные подростки и полностью осознают свои сексуальные предпочтения, для них это больше не странно, только бодряще, возбуждающе и приятно. Санхёк чувствует себя прекрасно, когда ощущает губы Джехвана на своих, его рот, тёплый и приветственно приоткрытый, затягивает его в состояние экстаза, которое он не испытывал так давно (или никогда). Они могли бы целоваться так вечно, это не что-то быстрое и отчаянное, но также не медленное и интимное, поэтому Санхёк быстро вливается в ритм, и стон слетает с его губ, когда Джехван пробегает пальцами под передом его футболки. Пальцы Джехвана ощущаются мягкими на его разгоряченной коже, прошло много времени с последнего раза, когда кто-то трогал Санхёка так. У него даже не остается времени на смущение после своего очередного стона, когда Джехван мягко прикусывает его нижнюю губу. Они могли бы целоваться вечно, правда могли бы, но им нужно дышать, поэтому Джехван отстраняется первым, и оба они смотрят друг на друга, и в глазах Джехвана есть что-то тяжёлое и тёмное, когда они фокусируются на Санхёке, и это заставляет его желудок скрутиться. Каждый вечер они откладывают видеоигры как минимум на полчаса, просто чтобы целоваться, и они всё ещё ни о чём не поговорили. Брови Намджу поднимаются только выше и выше в знак обвинения, пока от Хакёна и Тэгуна реальной помощи ждать нельзя, потому что они устраивают себе каникулы длиной в месяц и уезжают в какое-то путешествие. Санхёк либо застревает с нравоучительной Намджу в качестве компании, либо между диваном Джехвана и его более чем отзывчивым ртом, и либидо Санхёка не нужно много времени, чтобы определиться, что из вышеперечисленного ему нравится больше. Следующие несколько раз они заходят дальше, Джехван помогает Санхёку своей влажной рукой, и тот возвращает услугу, и это даже не было так хорошо, но, боже, по ощущениям это было просто ахуенно. Санхёк не знает, чувствует ли он себя так потому, что он давно не занимался этим с кем-то другим, или потому, что он занимался этим именно с Джехваном (он остановился на первом варианте, потому что второй ему признавать слишком тяжело). Рот Джехвана горячий, когда он дразняще проводит своими губами вдоль шеи Санхёка и аккуратно засасывает кожу в том месте, где, Санёхк знает, останется след, если он позволит старшему задержаться так еще на чуть-чуть. Ему приходится собрать всю свою силу воли, чтобы ткнуть пальцем в бок Джехвана, его голос неровный, граничащий с сильным возбуждением, когда он говорит парню остановиться, иначе Намджу увидит отметку. Этого достаточно, чтобы Джехван остановился полностью. – Она твоя девушка? – спрашивает Джехван, и его голос звучит так, будто он должен был получиться раздраженным, если бы у парня хватило воздуха после того, как он оторвался от шеи Санхёка. И это нелепо, это абсолютно смешно, потому что Санхёку не нравятся девушки. Ему не нравятся девушки с того момента, как в седьмом классе он думал, что ему нравится Юён. Закончилось это просто ужасно, когда он не смог прикоснуться к её груди, потому что осознал, что уж лучше бы его облапал Ли Минхо с постера на стене её спальни. Это просто невероятно тупо со стороны Джехвана задавать такой вопрос, потому что естественно Санхёк не стал бы валять дурака вместе с ним субботним вечером, если бы у него была чёртова девушка, поэтому он раздражённо отвечает: – Какого хера. Нет. Нет. Какого блять хера, нет. Но Джехван всё ещё выглядит неуверенным, его глаза снова отрешённые, и из всех вещей, которые Санхёк знает о парне, он на самом деле не представляет, что делать, когда Джехван становится таким. Он подается вперед, чтобы поцеловать, но Джехван останавливает его, полностью отодвигаясь в сторону и переводя взгляд вниз в попытке спрятать глаза. – Тогда какая разница, если я оставлю отметку? Почему ты волнуешься, что она увидит? И он сейчас серьёзно? Настроение Санхёка оказалось полностью испорченным, он чувствует другой вид разливающегося в низу его живота тепла и скатывается с дивана, чтобы сесть, его лицо нахмурено в раздражении. Джехван даже не шевелится, чтобы сесть вместе с ним, но ему всё равно. – Она моя подруга, – говорит Санхёк и затем прищуривает глаза, – я даже не должен ничего тебе объяснять. – И почему же блять нет? – жёстким тоном спрашивает Джехван. – Потому что тебе всё равно без разницы. Это не твоё дело, она не моя девушка, и ты не мой парень, – Санхёк знает, что его голос звучит грубо, грубее, чем когда-либо, но кажется, будто весь тот сдерживаемый гнев, который ему не довелось выплеснуть на Джехвана, когда они расстались (когда его бросили, он старается опустить этот момент), вырывается наружу, и Джехвана это не касается, правда не касается. Кто он такой, чтобы складывать мнение о Санхёке и его друзьях, основываясь лишь на предположениях? Какая ему разница, встречается ли с кем-то Санхёк или нет? Это ничуть не касается ни Джехвана, ни того, чем они с ним занимаются. Они даже не настоящие друзья или приятели для перепихонов, если уж на то пошло, и они не разговаривают о реальных вещах, или эмоциях, или о том, что было между ними три года назад, и, бля, Санхёк серьезно считает Джехвана мудаком за то, что испортил весь настрой. На какой-то момент повисает наполненная ожиданием пауза, и Санхёк думает, что Джехван встанет и уйдёт, но это глупое предположение, потому что они в комнате Джехвана, и это Санхёк должен уйти. И он почти делает это, но Джехван мягко произносит: – Ты прав. Санхёк не знает, что нужно делать теперь, только залипает взглядом на пол и очень надеется, что Хёншик, или Кёнсу, или кто угодно другой сейчас завалится в комнату и сделает атмосферу достаточно неловкой, чтобы Санхёк мог уйти (как будто сейчас атмосфера не пиздецки неловкая). И тогда он хотя бы не будет чувствовать, что сам же создал этот спор на ровном месте. Джехван едва выражал хоть какую-то злость, и из них двоих это Санхёк был обижен на прошлое (на Джехвана, который оказался не его парнем, хотя был им до этого и мог бы продолжать им быть, но не сделал этого), и из-за этого Санхёк чувствует себя дико виноватым, ведь Джехван стал достаточно тихим и вдумчивым, чтобы не огрызаться на Санхёка. Он уже собирается что-то сказать, когда Джехван садится и протягивает ему джойстик, включая свою приставку, и безучастно смотрит на экран загрузки. – Хочешь немного поиграть в «Mario Kart»? – спрашивает он, и Санхёк понимает, что они будут опять избегать разговоров о том, что случилось, и притворятся, будто этого всего вообще никогда не было. Он соглашается на предложение Джехвана, и их полные ругательств выкрики вылетают за пределы комнаты, пока орущий Бэкхён не приходит с другого конца этажа и не зашвыривает Санхёка обратно в его комнату.***
На какое-то время они возвращаются к привычному времяпрепровождению, играя в видеоигры, и поцелуи в этом особо не задействованы (но это не значит, что они полностью прекратились). Атмосфера иногда напряженная, но все неровности хорошо сглаживаются, потому что и Санхёк, и Джехван проделывают прекрасную актёрскую работу, усиленно притворяясь, что проблемы просто не существует. На какое-то время Санхёк становится немного не в духе, когда он не с Джехваном (в качестве компенсации за невозможность выразить старшему все свои неприкрытые чувства), поэтому Намджу и Хакён оставляют его в покое и не лезут в его отношения с Джехваном, но это не останавливает их от расспросов касательно его учёбы или наплевательского отношения к собственному здоровью, когда однажды Санхёк засыпает по дороге на занятия. Мир тускнеет вокруг Санхёка, по крайней мере, до той ночи, когда он не может уснуть (он вымотан, он знает это, но его сознание никогда не было в особых ладах с его телом) и обнаруживает себя бродящим по пустой парковке на кампусе, пиная наполовину смятую банку из-под газировки. Ночью хорошо, особенно когда все местные тусовщики решили отложить вечеринки в пользу подготовки к промежуточной аттестации, и большая часть кампуса уже спит или зубрит. Санхёку тоже следовало бы к ним присоединиться, но не сегодня, не тогда, когда его сознание носится из стороны в сторону, и он не может ни на чём сосредоточить своё внимание. Он не знает, стоит ли ему поговорить с Джехваном, но ему правда нужно это сделать, потому что всё становится только хуже, ещё страннее между ними, и даже если они смеются и дурачатся, когда играют в видеоигры или смотрят глупые ролики на ютубе, им действительно необходимо поговорить. Санхёк думал, что давно справился с этим, с чёрной пропастью разочарования, которая разрывала его пополам после того, как Джехван порвал с ним. Какое-то время он злился, обижался, но то, каким образом Джехван бросил его, всё оправдывало, как будто если он был таким мудаком, то Санхёку было позволительно ненавидеть его и желать обо всём забыть. Но после долгих недель презрения и проклятий в сторону его имени, Санхёк не чувствовал почти ничего, кроме чёрного раскаяния. Было слишком трудно ненавидеть Джехвана настолько, насколько, Санхёк думал, ему следовало ненавидеть, потому что им двоим было весело вместе. Они заставляли друг друга смеяться и чувствовать себя в своей тарелке, и Санхёк искренне заботился о Джехване, он любил его. Поэтому он не мог понять, с какого момента всё пошло не так. Они не говорили о своём будущем, но Санхёк, естественно, знал, что Джехван собирался поступать в университет и следовать за карьерой его мечты, как и Санхёк. Но расставание, превращение Джехвана в мудака – ничего такого Санхёк точно не ожидал, когда в первый раз поцеловал ученика выпускного класса своей школы, которому зависимость младшего от «Наруто» казалась абсолютно умилительной. Санхёк отвлекается от своего путешествия по воспоминаниям, когда слышит звук шагов, приближающийся к нему сзади. Он поворачивается, чтобы увидеть Джехвана, стоящего в темноте, его кудри выглядывают из-под капюшона красной толстовки, и очки съехали вниз по спинке носа. – Привет. – Привет, – отвечает Санхёк, и ему немного не хватает воздуха. – Что ты здесь делаешь? – Ну, тяжеловато уснуть, когда стоит такой шум, – говорит Джехван, и Санхёк закатывает глаза. – Простите, ваше высочество, неужели я потревожил ваш прекрасный сон? – Очень даже, – говорит Джехван и наклоняет голову набок. – Хочешь прогуляться? Санхёк колеблется, трёт носком ботинка об асфальт прежде, чем кивнуть, и идёт нога в ногу рядом с Джехваном, пока они бесцельно плетутся по ночной улице. Какое-то время они идут молча, потом Джехван прочищает горло и нервно играется с карманами своей толстовки. – Вероятно, нам нужно поговорить. – Мм, – мягко отвечает Санхёк, – есть несколько моментов, которые нам стоило обсудить ещё давно. – Типа, в начале семестра, – уточняет Джехван, и с его губ срывается судорожный вздох. – Прости меня. – За то, что избегал ситуацию, или за то, разбил мне сердце в старшей школе? – спрашивает Санхёк, фыркая. Джехван заминается на секунду, затем качает головой: – И за то, и за другое? Но в первом есть и твоя ответственность, тебе тоже следует попросить прощения. – Не могу поверить, что ты прямо сейчас пытаешься выудить из меня извинения, – говорит Санхёк и улыбается, но до его глаз улыбка не доходит. – Ты ведь знаешь, что тоже частично виноват, – ворчит Джехван, пряча руки глубже в карманы. – Я правда разбил твоё сердце? Из уст Джехвана это звучит, как ужасное клише, но так у него звучат многие вещи, и Санхёк усиленно пытается сделать так, чтобы его ответ не прозвучал саркастично: – Ага. – За это тоже прости, – он говорит и снова прерывисто вздыхает. – Я не хотел с тобой расставаться, знаешь? – Боже мой, зачем ты это говоришь? – рычит Санхёк, морща лицо. – Потому что нам нужно об этом поговорить, окей? Я поступал в универ, я не мог иметь парня-школьника, кого-то так сильно младше меня. Что-то вскипело у Санхёка внутри: – Да, я, блять, знаю. Так что ты поразвлёкся со мной, поэкспериментировал и закончил школу достаточно удачно, чтобы поступить в универ и сказать, что у тебя теперь хватает опыта, чтобы встречаться с любым другим понравившимся мальчиком. – Это не то, что я имел в виду, – Джехван хмурится, и Санхёк копирует его выражение лица. – А что же тогда ты имел в виду? Боже, тебя всегда хер поймешь. – Неправда! – защищается Джехван и затем разочарованно трясет головой. – Ты что, полностью пропустил мимо ушей часть, где я сказал, что не хотел с тобой расставаться? – Да, но тебе пришлось. Тебе пришлось расстаться со мной, чтобы ты смог расправить свои херовы метафорические крылья, – Санхёк знает, что звучит так обиженно сейчас, и это низко и нечестно с его стороны, но ему плевать. Джехван тот еще засранец. – Я расстался с тобой, потому что удерживал тебя! – он чуть не взрывается, и этого достаточно, чтобы оба парня замерли на месте, между ними будто горели белые языки пламени. – Удерживал меня? От чего? Мне было 14, Джехван, я не рос и не становился каким-то «взрослым», который не мог тратить своё время, чтобы нянчиться с ребенком. – Именно, – говорит Джехван, взгляд его тёмных глаз сильный и напряженный, – я не мог позволить тебе застрять со мной, когда ты был так молод, ты хоть представляешь, как много возможностей мог бы упустить, если бы был со мной в отношениях? Ты был таким молодым, тебе всё ещё нужно было испытать множество вещей и встретиться со столькими людьми. И мне нужно было повзрослеть и позволить тебе сделать то же самое. – И что? Ты думаешь, что этим оказал мне какую-то ебучую услугу? Что я должен быть благодарен? — спрашивает Санхёк, и его голос звучит так странно в его собственных ушах, но это не имеет значения, потому что сейчас он ужасно взбешён. – С каким количеством людей ты встречался после того, как мы расстались? – неожиданно задаёт вопрос Джехван, и это застаёт Санхёка врасплох. И это просто космически тупой вопрос. – Какого чёрта это вообще имеет значение в– – Просто ответь на вопрос, Санхёк. – Четыре. Я встречался с четырьмя людьми, окей? За последние три года я встречался с четырьмя другими людьми. – А я ни с одним, – говорит Джехван серьезным тоном, и Санхёк ни на секунду не может в этом усомниться, потому что он знает Джехвана, он может сказать, когда тот врёт, и когда нет. И в этот раз даже мозг Санхёка не может запутать его, придумывая предлоги для того, чтобы снова сделать из Джехвана плохого парня. – Я расстался с тобой не для того, чтобы встречаться с другими людьми, Санхёк. Я расстался с тобой, потому что не хотел, чтобы ты застрял со мной и потом пожалел об этом. И ох. Конечно. Это так похоже на Джехвана, это так глупо, под стать ему, так бездумно, мучительно глупо с его стороны думать, что он одновременно защищал и раскрывал Санхёка остальному миру. Вот именно поэтому им стоило разговаривать больше, вот поэтому им нужно было начать разговаривать ещё очень давно. – Ты идиот? – выплёвывает Санхёк, топая ногой, и это так по-детски, но ему всё равно. Джехван куда больше инфантильный, чем он. – Тебя уронили в роддоме? Все те часы залипания на экран телевизора полностью разрушили клетки твоего мозга, поэтому ты такой дебил? – Прошу прощ– – Нет, я еще не закончил оскорблять твой интеллект, – говорит Санхёк и затем продолжает. – Ты с косяками переборщил? Слишком много ошивался рядом с местными любителями марихуаны и пел с ними ебучие песни про дружбу у костра? Ты действительно настолько глупый? – Это уже как-то обидно, – бормочет Джехван, и, прежде чем он успевает ответить что-то заумное (или опять начать ныть), Санхёк в ту же секунду прижимается к его губам своими. Когда он отстраняется, круглые глаза Джехвана распахнуты шире, чем обычно, и он уже собирается что-то сказать, но Санхёк заговаривает первым: – Мне было похуй на остальных людей, с которыми я встречался, дурак. Я по-прежнему одинок после всего этого, потому что никто из них не был тем самым, никто из них не был похож на тебя. Если Санхёк и краснеет от смущения, он не думает, что Джехван может это заметить из-за тусклого уличного освещения. И он опять подаётся вперёд для нового поцелуя, но всё, что он получает в ответ, это изумление на лице Джехвана. – Ты серьезно? – спрашивает Джехван, и он чувствует, будто его коленные чашечки заменили на желе. Санхёк только коротко кивает, прежде чем притянуть Джехвана в свои слишком крепкие объятья. После этого они не говорят много, только обмениваются извинениями, и Джехван целует Санхёка пылкими горячими вспышками, пока они очень усердно пытаются добраться до комнаты Джехвана, где они падают на его кровать, всё ещё целуясь, касаясь и ощупывая друг друга руками. Джехван продолжает извиняться за то, каким он был мудаком (глупым мудаком, напоминает ему Санхёк), и больше они не делают ничего, когда это чистое эмоциональное изнеможение наконец настигает их. Вместо этого Джехван прижимается к нему всем телом (Санхёк не любитель объятий, и он знает, что Джехван тоже к таким не относится, но он испытывает приятные ощущения, чувствует себя в безопасности в таком положении), и их ноги неприятно ударяются друг об друга на узкой общажной кровати (слава богу, Хёншик уехал на выходные к родителям). Между ними нет ничего, кроме приятной сладости, когда Джехван целует Санхёка ещё пару раз, мягко и совсем слегка капризно, и так Санхёк засыпает в руках Джехвана.***
– Так, – протяжно произносит Намджу, переводя взгляд от Санхёка к Джехвану, – вы теперь встречаетесь? – Ага, – говорят они хором прямо перед тем, как Джехван спихивает Санхёка с дивана. – Это, блять, не честно! Ты жульничаешь! – рычит Санхёк с того места на полу, куда он приземлился, крепко зажимая 3ds в своей руке, пока пытается найти новую точку опоры на локтях. Они играли в «Super Smash Bros» последние два часа, и Санхёк так завёлся, что пропустил время, на которое они с Намджу договорились встретиться, чтобы сходить на новую часть «Планеты обезьян», чем неизбежно вынудил её заглянуть в общежитие. – Невероятно. Три года ангста ради вот этого, – она вздыхает и разворачивается, чтобы уйти, – Санхёк, с тебя обед. Он издаёт какое-то подобие ворчания в подтверждение, пока Намджу уходит, и парень уверен, что она перешлёт Хакёну и Тэгуну новость о том, что товар под именем Санхёк официально покинул рынок одиночек. И прежде чем он успевает залезть обратно на диван, Джехван плюхается на пол рядом с ним и чмокает его в щёку, отвлекая младшего достаточно, чтобы его персонаж вылетел с экрана и обеспечил Джехвану победу. – Какого хера, – рычит Санхёк, и Джехван громко смеётся. – Ты материшься куда чаще, чем я, ты ведь знаешь, правда? – Завались нахер, ублюдок. Ты такой жулик, я клянусь– Слова Санхёка заглушаются ртом Джехвана, придавленным к его собственному, и, честно говоря, теперь это всё, что требуется, чтобы Санхёк замолчал.