***
Темнота. Ничего кроме темноты. Вдалеке слышно звук, чем то похожий на переливающиеся капли воды. Но здесь вода повсюду, она покрывает всю поверхность пола, если его можно так назвать. Звук начал усиливаться, как-будто кто-то подходил ближе. Да, это определенно были шаги, шаги по воде. — Кто здесь?–звук улетел во все стороны, и возвратился отчетливым эхом, только вот другим голосом, знакомым, близким, но нельзя сказать сразу кому принадлежал. За эхом ничего не последовало. Но, подождите, это шепот? Нет, это дыхание. Теплое, дрожащее, осторожное, как-будто этот кто-то был напуган, он боялся, но пытался скрыть это. Дыхание ощущалось всем телом, только вот рядом никого не было. Возможно ветер разнес это дыхание до меня. Чушь. Оно было рядом; по руке подул ветерок, позже за ним последовало прикосновение чьей-то руки. Попытка пошевелить рукой или вообще пошевелиться провалилась, способности здесь ограничивались разговором. Дыхание становилось все горячее и оно пыталось что-то сказать, но в одно мгновение все прекратилось. Телом овладело чувство тоски по этому дыханию, в какой-то момент оно начало заполнять пустоту охлажденного тела, приводя его к жизни. Хорошее всегда когда-нибудь заканчивается. Громкий звук-что-то упало. Тело кинулось бежать на помощь,но было тщетно. По спине, дотрагиваясь до каждого позвонка, будто считая их, кто-то провел рукой, и по телу пронеслись мурашки, далее рука остановилось и легла на плечо. Ухо обожгло дыхание, с уст которого сорвалось имя, мое имя, Шерлок. — Джон?***
— Шерлок, вставай. — Что? Кто это?–глаза не хотели открываться, но все таки смогли,– А это ты, Майкрофт, что ты тут делаешь? — Я знаю, что случилось, поэтому я здесь, дорогой братец. Я давно, с самого начала говорил, если бы не твоя сентиментальная натура, о которой узнать я был весьма удивлен, то сейчас такого бы ни с кем из нас не было. — В следующий раз и думать не смей так о нем говорить!–интонация перешла чуть ли не на крик, но вспомнив, что место не совсем подходящее для семейных разборок, тон смягчился до грубого возражения. — Ладно, я знаю, как он тебе дорог, все мы знаем, только вот кроме него. После этих слов вокруг Шерлока образовалось магнитное поле, которое примагнитило его обратно к стульям напротив палаты. Он согнулся так, что его локти оказались на коленях, и голова упала прямо в руки. Первый раз Майкрофт видел Шерлока в таком состоянии. Он был сломлен полностью, это было видно; его кожа побледнела в несколько раз, глаза стали намного тускнее и прозрачнее, как-будто вся боль скопилась именно в них. Но Шерлоку захотелось отвлечься и хоть как-то перекрыть эту боль: — Кстати, а как ты узнал, что я...мы здесь? — Шерлок, я же тебе сотни раз говорил... — Да, да, ты почти Британское правительство, как мелкостно потыкать своим статусом, Майкрофт. — Откуда в тебе столько агрессии? С каких пор ты начал мне хамить? — С этих самых, запиши куда-нибудь, чтобы не забыть, и перестань навязывать миру своё мнение. Майкрофт бросил в адрес Шерлока неодобрительный взгляд. Их стычку прервал звук открывающейся двери. Лечащий врач осторожно вышел из палаты. — Здравствуйте, я Мистер Смитт, я лечу пациента Джона Ватсона. — Майкрофт Холмс,–в честь приветствия, как положено этикету, он пожал руку. — Новости не из лучших, поэтому все по порядку. Пациент минут десять назад отошёл от наркоза, поэтому сейчас к нему можно будет зайти, но прошу вас не кричать и не делать лишних резких движений, надеюсь, вы войдете в его положение. Операция, как говорилось ранее, прошла успешно, но как его организм поведет себя в дальнейшем, мы, к сожалению, предсказать не можем. Дело в том, что случай очень тяжёлый и наши хирурги сделали все возможное. А теперь прошу в палату. Выслушав всю лекцию о нынешнем состоянии Джона, Шерлок быстро побежал в палату, оттолкнув Майкрофта и Смитта. Страх отпустил его, когда он увидел своего друга в сознании. На лице пациента читалась улыбка, искренняя, светлая, только так он улыбался, когда видел своего кудрявого соседа после долгой разлуки. Только на его лице так же отпечаталось ранение и боль. Шерлок остановился напротив койки, словно боясь подойти, дотронуться к нему. Он смотрел из под своих кудрей смущённо с долей вины, стараясь долго не смотреть в чисто голубые глаза. Майкрофт не осмелился зайти, он считал себя посторонним здесь и сейчас, потому что знал, что происходило между этими двумя, это нельзя назвать просто дружбой, даже не крепкая дружба, или, как привыкли говорить люди – "дружба навеки", нет, здесь было нечто большее, о чем знал, только Майкрофт и сам Шерлок. — Джон...,–аккуратно, почти шепотом, подойдя чуть ближе, начал Шерлок,– Как ты себя чувствуешь? — Шерл...ок..–преодолевая боль произнёс Джон. — Нет, нет, если тебе больно не старайся, я и так тебя пойму. — Нет, в этот...раз...я скажу,– на этот раз более уверенно прозвучал ответ,– У меня все болит и я ничего не помню...как я здесь оказался? "Ладно, возможно после наркоза еще не отошел, такое бывает в редких случаях, конечно, но у меня Джон не мог иначе." Шерлок не отходя от Джона, стараясь насытиться его теплом, которое заполняло его многие годы их дружбы, развернулся к доктору и взглянул ему в глаза, но так, как-будто в душу. Тот же, в это время, потупил взгляд в пол, а это ничего хорошего не предвещало. Шерлок понял в общих чертах, что происходит. "Так вот почему новости не из лучших." Он отстранился от Джона, но его рука все еще осталась на холодном поручне койки. Сделав два шага к все еще грустному Смитту, и встал перед ним, выпрямив спину. — А теперь все по-порядку, только медленно. И так, что с Джоном? — Эм...понимаете.., мы сделали все, что могли, но мы же не можем...–затараторил доктор — Так, стоп. Я, что неясно выразился? Медленно и четко, и желательно правду, иначе...–Шерлок перевел суровый взгляд на старшего брата, который стоял в дверном проеме палаты, но как только услышал, что его упомянули, сразу вошел в палату с идеальной осанкой и встал рядом. Доктор вздохнул: — Понимаете, в его положении на данный момент сложно давать прогнозы на будущее. У вашего друга два изолированных перелома остистых отростков позвоночника, но, мы полагаем, что удары были нанесены и в затылочную область, поэтому не исключается возможность осложненной диссоциированной амнезии, а в самом худшем случае непрерывной амнезии. Шерлок понимал каждое слово,каждый термин, названный Смиттом, за такое количество времени,проведенного рядом с бывшим военным врачом многому можно научиться. Так же он понимал всю сложность ситуации.Теперь стало понятно, почему Джон не помнил события двух последних дней, потому что врач прав, причем несомненно. Возможно, в данный момент внешнее состояние Шерлока не изменилось, в то время как внутри постепенно все рушилось по маленьким кусочком, с каждым падением этотих кусков они задевали самое дорогое, что было у Шерлока–сердце. Майкрофт прав, в последнее время он стал чрезвычайно сентиментальным, скорее всего, если бы он не встретил друга, который сейчас лежал, прикованный к кровати, он остался бы таким же равнодушным, как и был раньше, и не чувствовал сейчас этой ужасной душевной боли. — Пациенту необходима реабилитация, которая может затянуться,–оторвал доктор Шерлока от его мыслей. — Что?–прослушав все, что только что было сказано, спросил Шерлок. _ Для срастания остистых отростков понадобиться не менее 3-4 недель. И я полагаю, что лучше будет ему остаться у нас. — Если нужно я оплачу лучшую палату,–вмешался Майкрофт, пока Шерлок не понимал, что происходит, и о чем идет речь, видимо, он погрузился слишком глубоко в себя.***
Прошло четыре с половиной недели. День выписки Джона. Шерлок мечется из угла в угол, измерив всю гостинную в их квартире. На сердце было смутное чувство,точнее их было много, но сильнее всего ощущались лишь два. Он сильно соскучился по Джону, сильнее могло быть только....да ничего не могло быть сильнее. В его голове созрел план, а точнее ограничение "как не сбить Джона с ног объятиями, чтобы он не сломал себе что-нибудь еще раз". Да, название было длинным, но это ограничение было глупостью, так как Шерлок считал, что ничто не сможет его остановить. Но вот второе чувство перечеркивало черным пятном всю радость-как они будут жить дальше, если каждый день Джон будет забывать все прошлые моменты их жизни. Как бы не хотелось в это верить, придется, потому что диагноз подтвердился. Майкрофт не разрешил, можно сказать запретил ехать к Джону в больницу вместе с ним. Он объяснил это тем, что не хочет попадать в неловкие ситуации из-за неконтролируемого поведения младшего брата, а еще ему нужно уладить финансовые формальности. Конечно Шерлок расстроился и нахамил Майкрофту, но позже вспомнив о Роззи согласился с его планом. Ожидание растянулось. На этот момент Шерлок успокоился и уложил Рози спать. Теперь ему ничего не мешало, чтобы сесть и подумать. Но за последнее время он столько много думал, что уже где-то в глубине души ненавидит эту способность. Он устал, просто устал, с Великим Шерлоком Холмсом это редко случается, обычно один разок из пяти, но из-за недавних событий его жизнь координально изменилась и никогда уже не станет прежней, дай бог, чтобы она осталась такой, какая есть сейчас. Стоило только присесть на мягкий диван, тело не поддалось команде "задержаться в таком положении до прихода Джона", поэтому Шерлок благополучно устроился на нем в лежачем положении. Но за глазами тоже стоило следить, стоило только лечь, как тут же они закрылись под усталостью и частыми недосыпами из-за переживаний. Снизу послышался звук отпирающейся двери и запутанное количество шагов, скорее всего запутался Майкрофт, чем Джон. Топот появился в начале лестницы; скрипнула первая ступень, а затем четвертая. Вот за дверью уже можно различить знакомые голоса. Скрип, стук, и дверь распахнулась. Но радостных вздохов не послышалось. Шерлок мирно и, видимо, очень крепко спал, укутавшись в один из многочисленных халатов. Джон, в свою очередь, почему-то обрадовался, то ли спящему и ничем не мешавшему Шерлоку, то ли родному дому. Вторая гипотеза более оправдана. Майкрофт зашел следом за постоянным жильцом этой небольшой уютной квартирки и сразу направился к Шерлоку, но его путь преградила рука Джона. — Я думаю не стоит, а вы? Вы сами мне рассказывали, как он вел жизнь в течении этих четырех недель, так что пусть отдыхает, а вечером я сделаю для него сюрприз. Майкрофт отошел назад на несколько шагов и приподнял руки в знак согласия. В эту минуту раздался телефонный звонок и он быстро и кратко на него ответил, после чего добавил: — Я полагаю, мне стоит ехать. Надеюсь вы тут сами как-нибудь справитесь. — Да, конечно,–ох уж это правительство, подумал Джон. — Если нужна будет помощь, звоните в любое время. — Хорошо, и еще раз спасибо за все, что вы для меня сделали. Ответа не последовало, Майкрофт лишь махнул зонтиком в сторону выхода, попрощался, и через пять секунд было слышно звук соприкосновения дорогих туфель и старой лестницы. Прошло приблизительно 6 часов, прежде, чем Шерлок проснулся. Возвращение в реальность оказалось довольно таки приятным; голова порядком очистилась от ненужных мыслей и соображать стало легче, все тело ощущало легкой и лишь слегка тяжесть, что не удивительно, потому что оно лежало в одном положении. И самое лучшее из всего, что сейчас происходило, были знакомые, родные до боли звуки, доносящиеся с кухни. Все встало на свои места. Вселенная уравновесилась. Слегка потянувшись и приведя себя в строй, Шерлок встал с удобного дивана и направился к самому долгожданному месту, на этот момент. Аккуратно, тихо и незаметно он оказался на кухне. Джон стоял и мыл посуду, видимо, после приготовления ужина. "Так, он меня не заметил, сыграю на этом." Шерлок начал ближе подходить к долгожданному "гостю", и стоя уже за его спиной, обвил его своими руками, заключая в свои объятия. От неожиданности Джон вздрогнул и сразу же выключил воду. То что почувствовал Джон, почувствовал и сам Шерлок, потому что тут же был окольцован руками невысокого человечка. Каждый из них пытался привыкнуть и запомнить этот момент, потому что это происходило впервые в их жизнях. Возможно, у Джона не впервые, но вот у Шерлока точно. Оба излучали неимоверное тепло, поэтому скоро пришлось отлипнуть друг от друга. — Привет,–одновременно прозвучали голоса. — Я так рад, что ты теперь дома. Я очень сильно скучал и переживал. — Не поверишь, как я скучал,–искренне и открыто улыбнулся Джон, только так, как он мог улыбаться Шерлоку. Кудрявый друг тоже не смог сдержаться, и его лицо засияло. Они перешли в гостиную после ужина, который приготовил Джон, и расположились каждый в своем кресле. Давно не было таких долгих разговоров, но никому не было скучно. Тепло от камина, тепло от их открытости заполняло всю гостинную. — Шерлок. — Мм?–негромко отозвался тот, допивая какую-то там по счету кружку горячего чая. Все таки чай-это святое. — А можно спросить, почему нож воткнут в каминную доску? Все. Пришел тот момент, которого Шерлок боялся всей своей сущностью. В первые секунды он подумал, что Джон просто шутит, но по его выражению лица, удивленному, ждущему ответа, стало понятно, что это не так. На несколько минут над ними повисло молчание. — Ты правда ничего не помнишь?–огорченно и разочарованно спросил Шерлок, но в глубине души надеясь, что он шутит. — А что я должен помнить? — Всё. Все расследования, которые связали нас с тобой. — Я все еще не понимаю,о чем ты говоришь?–с недоумением отвечал Джон на каждый заданный вопрос. Ком, который встал поперек горла и слезы, скопившиеся в уголках серых глаз, заставили Шерлока молча встать и уйти к себе. Возвращаться он не собирался, по крайней мере до утра. Он понимал, что что-то объяснять сейчас бессмысленно. От таких выводов слезы не сдержались и полились по алым щекам. Его тело было опустошено и настолько легко, что беззвучно упало на ровно застеленную кровать. Он чувствовал себя жалким подростком, которому разбили сердце, потому что соленая вода, вытекающая из опухших глаз не хотела останавливаться. С этого момента их жизнь пошла по наклонной прямой. Полгода они прожили более менее в порядке, но все изменилось в один день.***
Утро. Теперь завтрак готовит Шерлок. Незаметно все переменилось. Джон спустился из своей комнаты на манящий запах. Рози сидела за столом на месте, где обычно сидит Шерлок. — Доброе утро, Шерлок,–за его спиной прозвучал знакомый голос. — Доброе,–холодный ответ. — А...что это за девочка, сидящая за столом? Звук упавшей тарелки. Можно считать за ответ. Шерлока не хватило дольше, чем на минуту, он согнулся и из его глаз полились слезы, которые он не в силах был остановить. Он мигом убежал к себе, из последних сил выкрикнув из-за плеча:"Это твоя дочь, Джон!" С этого дня состояние Джона резко ухудшилось. Постоянная температура, кожа побледнела, и память начала уходить с невероятной скоростью. Еще через полгода. Шерлоку больше не было больно, потому что больше он не чувствовал. Он тихо, стараясь не подавать признаков своего существования сидел за компьютером и пытался хоть как-то занять пустоту внутри-он пытался снова раскрывать дела. В гостиную вышел Джон и удивленно посмотрел на него. — Ты кто? Тут можно было услышать звук, как-будто что-то треснуло, можно подумать, что это было стекло, но нет, это было сердце Шерлока, а точнее то, что от него осталось. В этот раз слезы полились сразу, и он не пытался их остановить. Только не сейчас. В его голове проносились те славные моменты в их жизни. Момент, когда они познакомились, когда раскрыли первое дело. Когда Шерлок впервые и навсегда полюбил его, но говорить было уже поздно, и спрашивать о чувствах тоже, потому что Джон никогда его не вспомнит. Больше Шерлок не плакал. Он рассказал о всем этом врачам, но они сказали, что Джону недолго осталось. Каждый день все повторялось. — Кто ты? — Я Шерлок Холмс–твой лучший друг. А это Рози-твоя дочь. Это стало уже традицией. Каждый раз ответ на вопрос "Кто ты?" звучал все холоднее и холоднее. С каждым днем состояние Джона становилось все хуже и хуже. Скоро это все прекратилось.***
На похоронах были только самые близкие люди. Все плакали и сочувствовали родственникам Джона и Шерлоку. Только сам Шерлок не проронил ни слезы, в его затуманенном разуме не возникло такой идеи. Потому что больше он не мог не плакать, не извлекать из себя другие эмоции. И ровно через год с этой даты Рози брала Шерлока за руку и говорила: "Пойдем к папе?", на что тот дотрагивался до маленькой теплой руки девочки своей обескровленной холодной, и они вместе шли в сторону кладбища.