К вершине: Первые шаги

— Аккуратнее, ты там! Мои волосы! — Простите, госпожа, — пробормотала себе под нос Сейлах, в очередной раз за утро умудрившаяся при расчёсывании Рихемы сбить её волосы в колтун, а потом больно за него дёрнуть, за что и получила новую порцию ругани. Со дня свадьбы прошло чуть больше месяца по Торговому календарю, и Флагстад подходил к концу. На четвёртой неделе Сейлах свою «наставницу» уже просто ненавидела. Рихема не переставала гонять девушку с множеством поручений, но так и не дала даже самого общего представления о службе темплара: да она о пяти Храмах в семье больше слышала! А как обращаться к Королю-Тени и получать его силу для заклинаний? К какому Храму она будет приписана после обучения и есть ли хоть малейшая возможность высказать своё мнение? Когда она получит доступ во Внутренний Дворец, сможет увидеть своего супруга Нибеная и принять участие в ритуалах? Ничего по делу. Сейлах, услышав о своём браке, уже начала планировать, каких высот власти она достигнет в системе, представляла себя в ожерелье без малого кого-нибудь из Верховных Супруг. Почему вместо того, чтобы следовать по пути власти, она должна вычёсывать волосы какой-то ополоумевшей тридцати-с-чем-там-летней старухи?! А вчера! Она до поздней ночи начищала украшения Рихемы, которая сегодня как раз вызвана во внутренние покои — она, а не Сейлах! Где в этом мире справедливость?! Конечно, она сейчас раздражена и неаккуратна! — О чём ты вообще думаешь, глупая девчонка?! Ну не говорить же, что желаю тебе сдохнуть быстро и мучительно, в самом деле. Иногда Сейлах казалось, что в родне у Рихемы были т'чоубы: девушка была всегда убеждена в своём уме, но присутствие наставницы заставляло её чувствовать себя редкостной дурищей, словно Рихема высасывала у неё весь разум. Когда настроение у Сейлах было совсем плохим, она вспоминала, что у наставницы как раз редкие волосы, ещё пара лет — и придётся носить парик, и чувствовала себя немного лучше, злорадствуя над полулысой старшей Женой. А сегодня было и того лучше. Настроение у Сейлах всегда было отвратительнейшим, если не удавалось поспать хотя бы часов семь. Этой ночью из-за предпразничной суеты ей на сон осталось чуть более четырёх часов, и теперь у девушки болела голова и сами собой захлопывались глаза, хоть она и успела уже с утра сбегать по сотне, как казалось, поручений. С горем пополам закончив причёсывать Рихему, Сейлах повернулась к туалетному столику положить расчёску и взять первые бусы, но у неё закружилась голова. Пытаясь сохранить равновесие, девушка переступила с ноги на ногу и — врезалась в столик бедром. Баночки с кремами и присыпками со звоном попадали и покатились, стукаясь боками, а одна из них упала на пол и треснула, рассыпая пудру. Ох, что тут началось! Как кричала Рихема! Раскрасневшаяся, она то пыталась составить баночки снова, и они выпадали уже из её трясущихся от гнева рук, то замахивалась на Сейлах... Один раз она даже схватила склонённую девушку за волосы и больно дёрнула. — Да как такой бесполезной бестолочи, как ты, вообще пришло кому-то в голову оказать честь и взять в темплары! Мало того, что у тебя лицо гита, ты и поворотлива, как джозал! Гнев огнём растёкся по груди Сейлах. Гит?! Она похожа на гита?! На эту уродливую помесь эльфа с рептилией?! Да сейчас эта старуха узнает, у кого тут лицо гита! Да сама она самка жакала, только и ждёт, как бы кого довести до отчаяния! Падальщица эмоциональная, я тебе сейчас!.. Впрочем, стой. Она и правда напоминает злобное животное, провоцируя испытывать безнадёжность, разочарование в себе и гнев, словно питается этими чувствами, как жакалы — эмоциями умирающего. Нельзя её кормить, напомнила себе Сейлах, оставь её голодной. Кем ещё она тебя назвала, джозалом? Стоявшая опустив голову девушка позволила себе короткую улыбку. Замечательно. Будь джозалом — они отлично маскируются. Бормоча извинения, Сейлах упала на колени и собрала осколки баночки и сколько смогла пудры. Волосы Рихемы пришлось снова расчесать и уложить, а потом помочь всё ещё пылающей гневом старшей женщине надеть бусы. Дальше день пошёл уже как обычно, по накатанной колее – с учётом нарушающей все планы праздничной беготни, конечно. Казалось, что, погрузившись в дела, Рихема уже и забыла утреннее происшествие — она и так каждый день находила, за что придраться к Сейлах, и обычно, по мнению последней, совершенно без повода. Ничего. Послезавтра уже Зеналии.