Меньшее из зол

В небольшой комнате с закрытыми шторами на кровати сидит подросток и разминает виски. Все вокруг привыкли считать его глупым и ни на что не способным, даже прозвище дали — никчёмный Тсуна. А он и не пытался это опровергнуть. В каком-то смысле такое отношение даже играло ему на руку. Никто и ничего от него не ждал, а значит, и выслушивать, что он кого-то разочаровал, не придётся. Тсунаёши был совсем неглупым, а даже наоборот. Пусть гением его и не назовёшь, но смышлёным очень даже. Просто шатен не любил выделяться. Пусть все вокруг, кроме его мамы, и называли его никчёмным, пусть шутили и даже иногда издевались, больших неприятностей это не приносило, их было бы гораздо больше, если бы Савада относился к учёбе и своему поведению серьёзнее. И пусть бы всё так и продолжалось. Тсуна бы спокойно закончил среднюю и, возможно, старшую школу и уехал из Намимори — из этого пусть и родного, но не особо любимого им города. За что же можно не любить такой милый и тихий городок? Да за многое. Например, за полное отсутствие личного пространства — что бы ты ни сделал, что бы ни сказал, кто-нибудь да узнает об этом, а там и слухи поползут, так ещё и исковерканные на несколько рядов. Или за людей — нет в них ничего особенного, а самолюбия столько, что хватит на четверых. Есть, конечно, и нормальные личности, но их не так уж и много. И жил бы он потом спокойно в каком-нибудь Киото. Выучился на юриста и стал бы очередной ячейкой общества. Но, видимо, не судьба. Всё начало рушиться с появлением в доме Савад ребёнка, который представился репетитором-киллером-Реборном. С его появлением жизнь Тсунаёши из вполне комфортной превратилась в невыносимую. Реборн полностью перевернул мир шатена, и далеко не факт, что это хорошо. Были и положительные моменты, у Тсуны появились друзья, но так ли они были ему необходимы? Тем более что вместе с этим пришёл и страх. Страх потерять свою и не только свою жизнь. Угроза стала постоянной спутницей. И перспектива умереть, если не от руки врага-друга, то от выстрела в упор, произведённого собственным репетитором, совсем не радовала. Жизнь заметно осложнилась. И внимание, которое в течение стольких лет Тсуна старался не привлекать, как-то резко на него свалилось. Где уж тут оставаться незаметным, когда ты бегаешь по всему городу в одних трусах и творишь непонятную фигню. Под действием пули Возрождения подросток даже признался в любви первой красавице средней Намимори — Сасагава Киоке и опять же в одних трусах. А ведь она ему на самом деле не так уж и нравится, просто в момент выстрела появилось сожаление о том, что он никогда ни с кем не встречался, вот и результат. И это только цветочки. Его чуть не подорвали. Заставили спасать от самоубийства бейсболиста, которому, видите ли, не везёт, и вообще вся его жизнь отстой. Каждый день ужас всего Намимори хочет избить его до смерти. Старший брат Киоко пытается затянуть шатена в свой любимый боксёрский клуб. В доме, который всегда являлся для Тсуны его собственной маленькой крепостью, поселились странные и, без сомнения, опасные люди: два ребёнка, один из которых владеет каким-то смертельным китайским стилем, а другой постоянно раздражает и, если что-то идёт не так, начинает ныть и бросаться всякими вещами из своей прически, и ладно бы это были игрушки, но нет — гранаты же; один садист в теле пятилетнего ребёнка и девушка, которая при первой же «встрече» пыталась его отравить. Есть ещё Фута, но, по сравнению с остальными, он просто ангел. Но последней каплей стало то, что Реборн отправил Тсуну и его «семью» в Кокуе Ленд на растерзание к сбежавшему из самой неприступной тюрьмы преступнику, который ко всему прочему ещё и пламенем своим (далеко не слабым, вообще-то) отлично управляет. Да, Тсуна победил. Но был на волосок от смерти. Причём умереть мог не только он, но и все, кто был вместе с ним. Дальше так продолжаться просто не могло, а то он и до восемнадцати может не прожить. Вот Тсунаёши, сидя в своей комнате, и пытается найти решение своей проблемы. Ввязываться в мир мафии ещё больше слишком опасно. Но и притвориться, что ничего не было, тоже не получится. Пусть и без его желания, но Тсуну уже втянули в это гнилой мир. А как всем известно: из мафии дорога только вперёд ногами. Такой вариант и не вариант совсем. Он хочет жить. — Ку-фу-фу. — От этого смеха Тсуну пробил холодный пот. Без всяких сомнений, это был смех Рокудо Мукуро. Но где он сам? Быстро осмотрев всю комнату, Тсунаёши так и не обнаружил источник звука. — Ку-фу-фу, — снова. — Мукуро, где ты, чёрт возьми?! — Савада даже не мог определить, с какой стороны доносится звук. Складывалось ощущение, что он повсюду. — В твоей голове. — А, ну теперь понятно… Да ни черта мне не понятно. С какого это ты забыл у меня в голове и как ты это сделал? — Ку-фу-фу. Сам удивлен. В Вендикаре, сам понимаешь, делать нечего. Вот я и попытался установить контакт с Хроме, но каким-то чудом связался с тобой. — И как же такое возможно? — А Тсуна немного удивил иллюзиониста. Даже после появления Реборна, он пытался придерживаться привычного всем образа неудачника. Но сейчас он говорил твёрдо и даже немного язвительно. Такой Савада Тсунаёши гораздо больше нравился Мукуро. — Не могу сказать точно, но, скорее всего, это из-за того, что ты моё истинное Небо. А связь, как бы меня это ни раздражало, между Туманом и его истинным Небом очень прочна. — Истинное Небо? Ха-ха-ха! Уже забыл, что чуть не убил меня? — сарказм… Это то, что полностью отсутствует в речи никчёмного Тсуны. Во всяком случае, все так думали. — Ку-фу-фу, неужели осмелел? — Нет настроения притворяться. — Что-то случилось? — Реборн случился! Мафия случилась! А я не хочу в этом участвовать! Я жить хочу! И я не знаю, как сделать это возможным. А ещё я, словно псих, разговариваю с самим собой! — ПСИХ,— отозвалось в голове эхом. А ведь это может сработать. Не посадят же на кресло Босса самой сильной и влиятельной мафиозной семьи психа. — Ку-фу-фу-фу, — вновь подал голос Рокудо, после чего затих.

***

С того разговора Рокудо практически всегда находился «на связи» с Тсуной. Теперь, общаясь мысленно, а не перекидываясь парой фраз во время боя, они поняли, что ошибались по поводу друг друга. Мукуро оказался не таким уж и долбанутым психом-убийцей, хладнокровно вырезавшим всю свою семью, каким описал его Реборн, а вполне нормальным (если это слово вообще применимо к мафии) человеком. Рокудо был обычным ребёнком с необычно тяжёлой судьбой. В совсем юном возрасте он постиг одно из главных правил подпольного мира «Убей или будь убитым». И он убил. Убил всех, кто хотел убить его. Но его наказали… Посадили в ужаснейшее место на земле за то, что он просто сражался за жизнь и победил. Несправедливо? Без сомнений. Но так устроен этот мир. Даже у мафии есть свои законы. Иногда весьма полезные, а в основном жестокие и странные. Но они есть. И нарушение этих самых законов карается так, что и смерть покажется благословением. Тсунаёши же показал Рокудо, что не каждый, кто связан с мафией, плохой и заслуживает смерти. Да и в личном плане шатен сумел удивить своего нового… товарища? Пожалуй. При первой встрече он показался совершенно обычным, даже немного меньше. У Мукуро создалось впечатление, что к нему пришёл не будущий Босс великой Вонголы, а просто марионетка, которой Реборн умело управляет. Тсуна казался слабым, наивным, да и что молчать — глупым. Но на самом деле парень оказался значительно лучше, чем хотел казаться. И мозги неплохо работают, и детская наивность — всего лишь игра, а вот по поводу марионетки… Тут уж крыть нечем. Савада всё прекрасно понимает, но вот сделать с этим ничего не может. Он тоже жертва этого чёртового мира. Ведь его мнения никто не спросил, просто поставили перед фактом. Полностью разрушили жизнь и теперь пытаются построить её заново по собственным правилам: вытаскивая из зоны комфорта, заставляя каждый день рисковать жизнью и называя чужих ему людей семьёй. Да, мир несправедлив, а мир мафии и подавно. Но Тсуна с этим не смирится, он найдёт выход. Одну вещь Реборн сумел вбить своему ученику очень даже хорошо — нет ничего невозможного, тем более если на кону твоя собственная жизнь… Игра началась. Уж Тсуна то постарается вылезти из ямы, в которую его столкнули, а Мукуро ему в этом поможет.

***

Кто бы знал, что притворяться, что у тебя потихоньку едет крыша, — это так легко? Делать-то особо ничего и не пришлось. Просто иногда отвечать Мукуро вслух, а не мысленно, и Реборн уже косит на никчёмного ученика взгляд. А из-за постоянных разговоров с тем же Мукуро иногда выпадать из реальности вообще стало обычным делом. Поначалу Реборн не обращал внимания, он не верил, что Тсуна начинает сходить с ума, но спустя две недели даже он начал сомневаться. Дело в том, что Тсуна настолько привык к постоянному присутствию в своей голове Рокудо, что, общаясь с кем-либо, начал говорить о себе во множественном числе. Более того, он всё чаще стал говорить сам с собой. У окружающих его людей создавалось впечатление, что в Тсунаёши живут двое (в принципе, так и есть), слишком уж разными бывали его ответы на одни и те же вопросы и поведение в схожих ситуациях: милый и добрый парнишка, который всегда беспокоится за других, и другая — эгоистичная, самоуверенная и весьма саркастическая личность. Причём даже тогда, когда людям показывался привычный всем Тсуна, он немного отличался от себя прежнего: стал лучше учиться, его вечная солнечная, но немного глупая улыбка пропала без следа, а на её место пришла лишь лёгкая полуулыбка. Спустя ещё две недели, когда просыпаться по ночам от заливистого смеха стало почти режимом, Реборн всерьёз задумался о психическом состоянии подопечного. Он позвонил Емицу и потребовал, чтобы тот незамедлительно приехал домой. Уточнять по телефону, что с его сыном явно не всё хорошо, киллер не стал — приедет и сам всё увидит. И внешний советник приехал. Когда Реборн всё же соизволил объяснить причину, по которой выдернул блондина с работы, Савада был ошарашен. Более того, он наотрез отказался верить репетитору своего сына. — Мой сын не мог сойти с ума! — грозно заявил Емицу. Вот только весь его пыл пропал неизвестно куда, когда мужчины (ну и что, что Реборн ребёнок) зашли в дом Савад. Тсунаёши обнаружился сидящим на диване в гостиной. Он что-то оживлённо рассказывал, а потом, замолкнув на минуту, рассмеялся. Внешний советник оказался шокированным. Ну не мог он представить, что увидит своего сына разговаривающим с самим собой. Разумеется, Емицу знал, что мафия на каждом оставляет свой след, но чтобы так… Он не был готов к такому. Да и какой родитель готов к тому, что его ребёнок потеряет рассудок.

***

Емицу никогда раньше не попадал в настолько отчаянную ситуацию. Необходим Туман. Очень сильный туман. Но где же его взять? На данный момент ему известно всего два иллюзиониста, способных на копание в мозгах человека, ничего при этом не нарушая. Вот только доверия ни один из них не вселял. Один около месяца назад сам чуть не убил Тсуну и его друзей да и находится он как-никак у Вендиче. А второму даже на руку, если наследник окончательно и бесповоротно слетит с катушек: тогда и Конфликт колец устраивать не будет нужды, Занзас и так станет Боссом Вонголы за неимением иных кандидатов. Есть в Вонголе один Туман, которому внешний советник целиком и полностью доверяет, — это хранитель Ноно Вонголы, но он отказался. Помочь мужчина хотел и даже очень, но возраст берёт своё. Контроль над собственным пламенем уже не так безупречен, как раньше, а потеря контроля чревата. В итоге остался только один вариант — специализированная больница. Уж с этим-то Вонгола сможет помочь. Деньги не большая проблема для такой организации. Лучшие врачи, комфортные условия, щадящие лекарства и постоянный уход Тсунаёши обеспечат. Но как объяснить Нане, почему их сын в психлечебнице, и как не корить себя за случившееся, Емицу не знал. — Здравствуйте. Вы Емицу-сан? — миловидная девушка лет двадцати восьми выглянула из-за двери. — Проходите, пожалуйста. — Савада глубоко вздохнул и, пропустив Тсуну вперёд, зашёл в кабинет. Мужчина очень нервничал. И неудивительно, ведь они пришли на приём к одному из лучших психиатров Японии и Тсуне наконец поставят диагноз. Остаётся надеяться, что не всё ещё потеряно. — Здравствуй, Тсунаёши-кун. Меня зовут Ватанабэ Ай. Сейчас ты пройдёшь небольшой тест, а потом мы немного поговорим хорошо? — Мы согласны, — оповестил Тсунаёши, а Ватанабэ в это время что-то записала к себе в тетрадь. — Итак, приступим. Что ты видишь на этой картинке? — Врач показала парню бумажку с изображённой на ней кляксой. Тсуна немного задумался, но вскоре ответил: — Это танцующий лев. — Хорошо, а здесь? — Ай показала следующую картинку. — Это цве… — Тсуна замолчал, не закончив слово. Он сидел молча около двух минут и смотрел на картинку. А на его лице сменялись эмоции: от улыбки до неприязни и негодования. Наконец он повернулся в сторону врача и твёрдо произнёс: — Скелет. … — Ну что ж, это последняя, что ты видишь? — Сам ты маньяк! — ответил Небо иллюзионисту, вот только ответил он в слух и довольно громко, ну и ладно, не повредит. — Балерину. Ватанабэ вновь сделала запись в своей тетрадке и озадаченно посмотрела на своего клиента. С первого взгляда парень кажется вполне нормальным, но, что творится в его голове, ещё только предстоит узнать. То, что у шатена раздвоение личности, и так понятно. Ну не может человек на одной картинке видеть бабочку, а на второй, почти такой же, — лужу крови. Емицу напрягся ещё больше. Он не специалист, но даже он может сказать, что его сына нужно лечить и чем быстрее, тем лучше. Разговор с подростком лишь больше убедил и врача, и отца, что помощь парню нужна срочно. Он ещё не полностью потерял себя, но такими темпами шатен просто запутается в том, кто он. Он уже не правильно назвал свой возраст, месяц рождения и некоторые другие детали — просто Мукуро очень захотелось вставить свои пять копеек в разговор.

***

Просторная комната полностью выполнена в белом цвете. На противоположной от двери стороне расположилось большое окно с довольно красивым видом на город. В самой комнате стоит односпальная кровать, с левой стороны от неё — небольшая прикроватная тумба, ближе к двери стоит шкаф, а возле окна разместили небольшой стол и стул. Казалось бы, уютная комната, но… стены здесь мягкие, на большом окне стоят решётки, в шкафу висит только запасная больничная одежда — ожидаемо белая, углы у стола срезаны и, как и стены, обиты мягким материалом, а на тумбочке лежит новая порция таблеток, которую только что принесла не очень молодая медсестра. Да и комната эта — вовсе не комната, а палата в лучшей психбольнице Японии. Только это всё равно лучше, чем мафия. Лучше проводить свои дни в этой отвратительно белой палате, притворяясь психом, чем каждую минуту бояться за свою жизнь. Да и одиноко Тсуне не было, Мукуро не давал забыть о его присутствии. Он же и просвещал своё Небо о том, что происходит за пределами больницы. Пусть Рокудо находится совсем не в лучшем положении, а даже в худшем, чем Савада, у него всё ещё есть Хроме, с которой он на время может поменяться местами. — Ку-фу-фу, Тсуна, ты добился своего, через неделю состоится церемония передачи Занзасу титула Десятого Босса Вонголы. — Это, конечно, здорово, но как же скуууучно в этой палате, — протянул шатен на манер недовольного ребёнка, а охрана, стоявшая за дверью, насторожилась: их заранее предупредили, что пациент в этой палате особенный. Да и предпринимал он уже попытку побега. И надо заметить, что удачно. Тогда вся больница стояла на ушах. Нашёлся беглец через пятнадцать минут в столовой. «Мы проголодались», — мило улыбаясь, сообщил подросток, но, конечно же, не объяснил, как сумел так тихо, а главное, быстро взломать замок. Вот с тех пор к палате подростка и поставлена охрана. — После церемонии передай Занзасу мои поздравления, только постарайся, чтобы, кроме него, тебя никто не услышал. — Как пожелаете, Босс, — наигранно официально ответил Мукуро, а охранники содрогнулись из-за заливистого смеха из палаты.