straight to hell

      Ты же взрослый человек. Тебе тридцать три года. Что ты творишь?       Эугент не может понять, где в своей жизни он так сильно нагрешил, чтобы столкнуться с подобным. Как это началось? С чего? Почему? Кого в этом винить?       Себя. Только себя.       На часах два часа ночи, а он всё ещё не может уснуть. Привычно поворачивается к своей спящей девушке, невесте, напоминает он себе уже в который раз, и заправляет выбившуюся прядь её смоленных волос за ухо. Смотреть на её расслабленное лицо, погружённое в спокойный сон, уже вошло в привычку. Андия невероятно красива, как внешностью - так и внутри. Эугент никогда не знал никого прекраснее, чем она, и сомневается, что когда-нибудь узнает. Он любит её. Всем сердцем. От этого и становится больнее.       Ты её не заслуживаешь.       Он осторожно целует её в лоб, чтобы не разбудить, и встаёт с кровати. Бросает взгляд на небольшую сумку, стоя́щую в углу комнаты и грустно улыбается. Напоминание о том, что уже через десять часов у него вылет в Амстердам. Первая препати, на которую он всё-таки сможет попасть.       Но ЕГО там всё равно не будет.       Всё так же осторожно, чуть ли ни на носочках, выходит из комнаты, закрывает за собой дверь. Касается её лбом, продолжая держаться за дверную ручку, и прикрывает глаза. Не об этом он сейчас думать должен. Впереди первое публичное выступление перед какой-никакой, но публикой Евровидения...       ... а ты зациклился на этом чёртовом Фиерийце. Неужели тебе не хватило того, что ты думал о нём, а не о Андии, когда пел в "Голосе" пару недель назад?       Эугент еле сдерживается, чтобы не ударить кулаком в дверь. Он понимает, что так нельзя. Прекрасно понимает. Но ничего не может с собой поделать. Ему хотелось побыстрее познакомиться с Эрмалом с тех самых пор, как он узнал, что будет не единственным албанцем на Евровидении в этом году. Просто познакомиться... Никак не оказаться в его объятиях и почувствовать, каковы на вкус его губы.       Он ходил на исповеди. Посещал церковь в тайне от Андии, говоря, что идёт репетировать со своей группой. Ни то, чтобы она была бы против, наоборот - она бы точно захотела пойти вместе с ним. А он не мог этого допустить. Впрочем, походы в церковь никак не изменили ситуацию, к слову совсем. Всё, о чём каждый раз говорил священник - это "Покайся Иисусу и он отпустит все твои грехи". Но, видимо, в этот раз Иисус оказался не на его стороне.       Или же всё гораздо проще - ты сам не хочешь переставать испытывать к нему чувства.       Медленно опускается на колени и закрывает глаза руками. Это неправильно. Этот и последующий месяцы должны приносить приятное волнение перед выступлением и осознание того, что он это сделал - добился наконец того, чего желал многие годы. Но... Эрмал - всё, о чём он сейчас в состоянии думать. Но он и не отстранился от своего привычного дела, нет: Эугент всё ещё даёт интервью, ходит по телепередачам и радиостанциям, ведь он профессионал и знает, как себя нужно вести.       Профессионал... Именно поэтому ты и упоминаешь его в каждом своём интервью?       Это точно стоит прекратить. Тем более теперь, когда интервьюировать его будут на английском языке и для более широкой аудитории. Но ведь и он не виноват. Просто каждый раз его спрашивают о том, каково же это соревноваться с кем-то из своей страны. Он бы и не говорил об Эрмале, если бы его не спрашивали.       Но ведь Элени тоже из Албании. Почему ты не говоришь о ней?       Опускает голову и тяжело вздыхает. Он не может принять свои же собственные чувства. Бежать от этого всё равно не удастся, он пытался. Даже "Mall" теперь не кажется песней о его девушке, слишком уж сильно текст стал напоминать о нём, хоть и писал он её для неё.       Ты так сильно по нему убиваешься, а он скорее всего даже не знает о твоём существовании.       Это разумно и правильно. И должно сыграть Эугенту на руку. Это снизит возможность частого прибывания в его компании. В их компании. Фабрицио там тоже будет.       Ревнуешь?       Обе руки сжимаются в кулаки и опускаются на пол. Его глаза всё ещё закрыты. Его сердце бьётся с бешенной скоростью. Он не знает, что делать. Не знает.       Тихий скрип открывающейся двери заставляет его поднять голову. Андия стоит перед ним в своей шёлковой ночнушке нежно-розового цвета и потирает глаза. — Что случилось? Почему ты ушёл? — Она присаживается рядом с ним и берёт его за подбородок. — Кровать без тебя совсем пустая. — Я знаю, прости... — Присутствие Андии становится последней каплей. Из его глаза катится слеза. — Прости... — Генти... — Она чмокает его в губы. — Ты переживаешь из-за Амстердама? — Эугент кивает. Андия подсаживается ещё ближе и крепко обнимает его. — Не сто́ит. Мы оба знаем, что ты всех порвёшь, — шепчет она. — Я люблю тебя.       Ты её не заслуживаешь.