Правда или Действие?

На дворе декабрь, а точнее конец этого месяца, а ещё точнее долгожданный всеми праздник - Новый год. Начиная с двадцать седьмого декабря все люди разъезжаются к своим семьям, родным, близким, чтобы отметить как положено, по всем правилам. Конечно, всегда найдутся исключения, кто не хочет проводить время с семьей или просто-напросто не может. Семь парней сидят в тихой комнате и смотрят в пустоту, терпеливо ожидая Минхо и Джисона с закусками. Но почему они не отмечают праздник у себя дома с родителями и близкими спросите Вы? Бан Чан и Ли Феликс именно те исключения, которые попали за черту "невозможно", потому что Корею и Австралию разделяют всего лишь несколько тысяч километров и огромный синий океан. А их стремление улететь на первом же рейсе преграждает отсутствие больших сумм на билеты. С остальными ситуация ещё проще, их рейсы до дома отменили из-за сильного снегопада. Даже те, кто живут в Сеуле не могут выйти на улицу, так как во всем городе объявлено чрезвычайное положение. Все немного расстроены, каждый хотел увидеться со своими родственниками, потискать младшего брата или сестру, или ощутить, как старшие тискают тебя. Но все не так плохо, ведь они отмечают в кругу своей семьи, хоть и не родной, но такой же теплой и уютной. Дабы чем-то себя занять Чанбин и Феликс рубятся в приставку, наполняя комнату криками и возгласами (по недовольному английскому Феликса не трудно догадаться, что он опять проигрывает); Чан, Чонин, Хёнджин и Сынмин тихо-мирно смотрят смешные видео, и ещё не ясно с чего они смеются больше: с видео или с заразительного смеха друг друга; а Уджин примостился на мягком диванчике и залипает в новую игру на телефоне. Через десять минут возвращаются занесенные снегом Минхо и Джисон, больше напоминающие двух снеговиков, только ведер не хватает. Чан довольный бежит на кухню, прихватив по пути Хёнджина и Чанбина. Беднягу Минхо решил не трогать, пусть тот отогреется под одеялом с чашечкой горячего кофе. Троица химичит на кухне хотя бы какие-то базовые закуски, чтобы накормить голодных парней, в то время как остальные все так же сидят в виртуальном мире. Уджин играет слишком долго, так долго, что на телефоне процентов десять заряда осталось, поэтому в спешке бежит к розетке, зная, что эти десять процентов спустятся до одного за доли секунды.

И тут пропадает электричество.

— Ребят! Кто выключил свет? — раздался голос в темноте (скорее всего Чана). Все хором отнекиваются и судорожно перемещаются по комнате, собирая мизинцами на ногах все выступы и углы мебели. Благо, на кухне было запрятано несколько свеч, давным давно купленных (даже не то, чтобы купленных, а полученных в подарок с другой продукцией). Хёнджин зажигает штук пять свечей и идёт к слепым кротам. — Класс, вот тебе и праздничек. Теперь и лапши не сварить и в приставку не порубиться, — Чанбин недовольно бормочет себе под нос и пробирается сквозь темноту на кухню, чтобы принести снеки и то, что успели приготовить до "конца света". — Скорее всего метель повредила провода, — мамочка Чан старается всех успокоить, — Феликс и Сынмин, помогите Чанбину принести закуски. Бан собирает всех в круг посередине комнаты и предлагает варианты времяпровождения. Без электричества еды не приготовить, в интернете не посидеть, а забиться поодиночке в комнатах - самое непозволительное в праздник, поэтому время нужно проводить всем вместе, вот только как? Уджин убегает в свою комнату (скорее аккуратно к ней крадется, освещая путь маленьким пламенем свечки) и возвращается с гитарой, чтобы развеять обстановку музыкой. Парни поют несколько своих песен, а потом и всевозможных исполнителей, неплохо так войдя во вкус. Музыкальная атмосфера длится чуть меньше часа, но все прекрасно понимают, что бесконечно петь не самый лучший вариант. — Может есть у кого карты или настольные игры? Вот тогда Сынмин вскакивает и аккуратно бежит к рядом стоящей тумбочке, начиная ворошить ее содержимое. Найдя старую коробку и слегка смахнув с нее крупинки пыли, он возвращается на своё место. — Кто будет в "правда или действие"? — Ким вертит коробку в своей руке, — я и забыл, что как-то давно выиграл ее за победу в конкурсе. Отказов не наблюдалось, все заинтересовались предложением, да и это увлекательнее будет, чем смотреть на игру в шашки или шахматы. — Надеюсь, что правила все знают? — Хенджин достает содержимое коробки, ни разу не распакованной до этого. Парни молча кивают. — Что ж, пусть Сынмин крутит первым, ведь он, как-никак, предложил игру. Получив всеобщее одобрение, Сынмин раскручивает стрелку и переводит взгляд на возбужденных парней, которые до этого так не суетились. Ещё несколько кругов и стрелка застывает на Чане. — Хён, правда или действие? — Правда, — недолго думая выдает Бан. — Позавчера кто-то сломал мою фигурку в комнате, кто это был? — Сынмин пристально наблюдает за Чаном, а тот лишь прикусывает губу, давая понять виновнику, что вот-вот его сдадут с поличным. — Это был Хёнджин.. — Сынмин-а, прости, я хотел тебе рассказать, как только предоставится хорошая возможность, — Хёнджин невинно улыбается, вот только Кима ответ явно не устраивает, — я куплю тебе фигурку, если хочешь, с первого заработка, через месяц, может год. Следующим судьбоносную стрелку крутит Хёнджин, уже заранее обдумав все каверзные вопросы, которые можно задать своим друзьям. Стрелка останавливается на Феликсе, совсем немного не дотягивая до Чонина. — Феликс, — Хёнджин подозрительно улыбается, — правда или действие? — Пф, давай правду, скрывать мне нечего. Хван улыбается ещё шире, ожидая такого выбора и задает вопрос, поставив того в тупик. — Ты целовался когда-нибудь? На самом деле Хёнджин знал, что у Феликса и в помине ничего не было, но ради шутки решил поддеть за живое, вот только Ли этого не оценил. Феликс смотрит на Чанбина, после коротко и твердо отвечает. — Нет. — Взгляд парня все ещё смотрит на Со, прожигая его на сквозь, что даже остальные напряглись от угнетающей атмосферы. А почему? Да потому что все знают, как Феликсу нравится Чанбин, и Чанбин знает, как он нравится Феликсу, от его сотни признаний, но отвечает ли он взаимностью? Лишь извлекает выгоду из такой привязанности, иногда давая жалкие надежды в виде "подержаться за ручку" или "использовать Ли, как подушку", но не более. После короткой паузы, где Уджин и Чан решили накормить детей и разрядить обстановку, наступает очередь Феликса. Как по закону подлости стрелка останавливается, ровно упираясь в Чанбина: ни правее, ни левее. Остальные парни лишь уселись поудобнее, наблюдая за кульминацией событий. — Чанбин-хён, правда или дейст.. — Правда, — Чанбин не дает Ли закончить. — Насколько ты ревнивый? Чанбин явно ожидал чего-то коварней, чтобы заставить его сердце уйти как минимум в пятки, но на такой пустяковый вопрос парень лишь ухмыльнулся. — Если это мое, то глотку порву, но отстою. Чего греха таить, я жуткий собственник. — Это правда! — В диалог с возгласами врывается Джисон, — я хотел одолжить приставку, на тот день наметился очень важный матч, и что вы думаете? Меня тогда чуть из комнаты не выселили! Ладно Минхо заступился. Минхо бросило в смех от этой ситуации, вспоминая, как он договорился с Чанбином на мытье посуды в течение недели (к слову, тогда была очередь Чанбина), лишь бы тот оставил Хана в покое. Парней основательно увлекла настольная игра, а вопросы и действия становились все интереснее и провокационней с каждым разом. Уджин успел станцевать в одном нижнем белье (Хёнджин в этой игре в ударе), Минхо прилетело целых два поцелуя в щечку: один от Джисона, другой от Сынмина. А ещё парни узнали друг о друге несколько тайн, например, как Хёнджин перепутал шампунь и розовую краску для волос, и после ходил неделю, светя своей фуксией на голове не хуже светофора, отчего его прозвали "фламинго" (на тот момент он любил черную одежду). Позже он купил краску и перекрасился в брюнета, но вот прозвище, с сотней фотографий на телефонах одноклассников, преследуют его до сих пор. Не понятно как, но выбрав "действие" Чонину досталось выпить бокал крепкого вина. Вот очень крепкого. А получилось в итоге два или три.. Счет сбился, ведь глупые хёны не уследили за младшим. И теперь он сидит с горящими щеками, с трудом слова в фразу собирая, сонно облокотившись на соседа справа. — Чанбин, и зачем нужно было просить его о таком? — Чан возмущенно встает и направляется к Чонину, видящему третий сон, — я отнесу его в комнату, а вы, остальные, не создавайте тут проблем, заметано? Бан поднимает Яна, закидывает на спину и ковыляет до ступенек на второй этаж, с трудом удерживая тело и свечку, освещающую ему дорогу. — На вид ты как пушинка, но первое впечатление обманчиво, — недовольно бормочит под нос Чан, прикладывая последние усилия, чтобы донести Чонина до кровати. Наконец-то он добирается до нужной комнаты. Чан ставит свечку на близстоящую тумбочку и кидает Яна на постель, но кто бы мог подумать, что младший настолько сильно обхватит шею руками, что потащит его за собой. И теперь Бан навис над беззащитным макнэ, от которого то и дело веет сухим полусладким. Блеск от железяк на зубах, сбившаяся со лба чёлка, лёгкое мычание под нос и полное отсутствие контроля действий. Чана удерживают тонкие руки, крепко обвившие шею, и тянут к себе, словно сами не осознают своих действий. Чану хочется быть опорой для Чонина, уберечь его, защитить, поцеловать. Поцеловать? Лицо Яна лишь наполовину освещается от слабого пламени свечки, но этого достаточно, чтобы свести Чана с ума. Его ничто не останавливает, если только закон, но вдруг это по добровольному согласию? Нравится ли он Чонину? Возможно, он возненавидит Чана после этого. Парень опускается, слегка целуя шею, водя пылающими губами по нежной коже, но разве этого достаточно? — Нет, это не правильно, — еле уловимо шепчет Чан и готовится встать, но его удерживают чужие горячие руки, не желающие отпускать. — Чонин, ты пьян, лучше поспи. — Хён, — младший прикусывает нижнюю губу, по цвету такую же, как и его румяные щеки, — правда или действие? Взгляды предательски встречаются и губы сами двигаются, независимо от желаний хозяина. — Действие. Чонин притягивает к себе нависшее тело и робко, по-детски, касается пухлых губ, а Чану этого хватает, чтобы опьянеть не только от остатков вина на бархатных губах, но и от самого Яна. Но ему этого чертовски мало и он углубляет поцелуй, несколько раз цепляясь языком о брекеты. Только шум снизу возвращает сознание обратно, отчего Чан прерывается и прикусывает пламенную мочку уха Яна, в ответ чувствуя, как его руку сжимает чужая рука. Последний раз нежно пройдя губами по невинной шее и услышав глубокое, заводящее все внутри дыхание, Чан расцепляет все ещё горячие руки Чонина и сползает с него. — Ты должен поспать, — с такими словам он накрывает того одеялом, забирает догорающую свечу и уходит в дальний угол комнаты, убедившись, что парень крепко уснул, свернувшись в подобие клубочка. *** Пока Чан ломался с Чонином, игра остальных парней была в самом разгаре. Минхо успел зачитать рэп, а Хёнджин спеть трот, плохо, но с душой. Выбрав "действие" Феликсу досталось поцеловать в щечку соседа справа, а им оказался Хёнджин, ещё не остывший от стыда с пением. Ли обернулся на Хвана, чтобы убедиться, как бы тот ему пощечину потом не вломил или того хуже, но, на удивление, он спокойно принял неизбежное. Слегка помявшись Феликс наклоняется, опираясь рукой на колено Хвана, но по закону жанра рука волшебным образом соскальзает и вместо быстрого поцелуя в щеку получается слегка ощутимый (или не слегка) в губы, отчего оба парня падают по разные стороны. А что остальные? Остальные заливаются смехом, все, кроме Чанбина, который смотрит на Ли злобно, исподлобья, словно тот изменил ему, но как изменить человеку, которому ты безразличен? — Феликс! Только не плачь! — Минхо тянет руку к губам Ли, то ли успокаивая его, то ли поиздеваться. — Первый поцелуй, в Новый год, романтика.. — Сынмин размахивает руками, так же широко улыбаясь, готовый упасть от смеха. Комната наполняется криками и возгласами. Первый поцелуй бедного парня достался Хёнджину. Хёнджину.. И вот думай теперь хорошо это или плохо. Последующие минут пять парни обсуждали оплошность Ли, которая будет преследовать его ещё долго. И только один человек сидел темнее мрака. Недовольство Со чувствовалось каждой клеткой тела и Феликс решил поиграть с этим, изредка облокачиваясь на Хвана, дергая его худи, кладя голову на уютное плечо, трогая густые волосы под предлогом "пушинка застряла", а Чанбин все наблюдает, медленно достигая точки кипения. — Ого, Чанбин, твоя очередь. Правда или действие? — Джисон задает вопрос с улыбкой на лице, хотя бы его эта игра не выбила из колеи. — Действие. Ещё секунда и Феликса срывают с места, крепко сжимая руку. — Какого ты творишь!? Отпусти! — Ли пытается вырваться из крепкого хвата Чанбина, пока тот тянет его по ступенькам наверх. В одну из комнат с треском распахивается дверь и его, если не толкают, то швыряют на незаправленную постель. — Что за спектакль? Решил поиграть со мной? От слов Чанбина внутри парня все сжимается, в животе вместо бабочек чувствуются шипы, а взгляд пытается сфокусировать очертания силуэта в полной темноте. — Тебя это заботит? — Феликс перебарывает свой страх, также язвительно отвечая, — знаешь, а Хёнджин неплохо целуется, я даже рад, что мой первый поцелуй достался ему. — Если он забрал твой первый поцелуй, то я могу забрать нечто другое, тебе ведь без разницы с кем? — Феликс не успевает опомниться, как его руки все сильнее вдавливаются в матрас. Ли извивается, без шансов выбраться из крепкого хвата. Рука Со тянется к горлышку чужой рубашки и медленно расстегивает верхние пуговицы, оголяя тонкую шею. Ещё секунда и губы Феликса накрывают чужие, и не просто поцелуем, а чем-то большим, не давая сделать и глотка воздуха. Чанбин отдергивается от боли в губе, которую прикусил Ли в попытках освободиться. А после совсем отдаляется, получая удар в скулу. Сквозь тяжелое учащенное дыхание он старается собрать слова в предложение. — Ты совсем придурок!? Вчера отшивал меня, а сейчас целуешь как ненормальный! Возмущению Ли нет предела, но в одно мгновение все пропадает, когда он чувствует, как Чанбин нагибается левее его лица, всеми силами избегая взгляда глаза в глаза, и шепчет тому в ухо. — Зачем тебе это? — Что? — Ликс хмурит брови, с желанием повернуть голову и взглянуть тому прямо в глаза, но не решается. — Я. Зачем? Разве ты уверен в своих чувствах? А если они изменятся через неделю или прямо сейчас? Феликс переводит взгляд на нависшего над ним парня, которого освещают несколько лучей голубого света, отражённых от снега за окном. — Почему ты спрашиваешь именно сейчас? — Потому что я боюсь. Если сделаю что-то не то, испорчу все, что строилось с таким трудом. Не хочу ломать тебе жизнь, — Чанбин отпускает руки всё ещё лежащего Ли, собираясь подниматься. — Зато я не боюсь, — Ли сжимает воротник толстовки Со и притягивает к себе, неумело целуя, отчего Чанбину так и хочется показать, как надо, но нет, ему и такое чертовки нравится. Чанбин убирает челку с глаз парня и медленно заползает ледяными пальцами под чужую черную футболку. Феликс чувствует страх, но в то же время неимоверное удовольствие и желание провалиться под землю. Старший не может ограничиваться одними поцелуями и медленно сползает на шею, оставляя один засос за другим, наслаждаясь полустоном Феликса, прикрывающего рот рукой, дабы уберечь себя от стыда. Чанбин на секунду замер, когда почувствовал, как руки Ли добрались до его ширинки, успев расстегнуть пуговицу и сам замок. — Стой, — Чанбин мягко сжимает руки Феликса в своих, — я понимаю чего ты хочешь, но не будем спешить. В конце концов, мы не одни дома.. А ведь и правда. У Феликса прочти скрутило живот осознавая, что его стоны мог услышать кто-то из ребят снизу. Стыдно в глаза смотреть будет. Чанбин почти было приподнялся, но резким движением ноги обезоружил партнёра, поставив его мужское достоинство под свою пятку. — Только посмей достать его при ком-то другом, — он указывает взглядом вниз, — не забывай про то, какой я собственник. Феликс в ответ лишь давит глупую саркастическую улыбку. В глубине души ему так же хочется доминировать и чувствовать свое превосходство над Чанбином, но, возможно, это случится в далёком будущем, а пока он под строгим контролем своего надзирателя с плёткой. Феликс идёт по лестнице вниз прямо за Чанбином, чтобы в подходящий момент опробовать недавно выученный приём захвата головы. Но пока его мысли витали в облаках, тело врезалось в застывшего Бина. Ли поднял глаза на картину маслом. Джисон сидит на Минхо в женском платье ( Феликс не знает и знать не хочет ОТКУДА они его откопали) и делает ему массаж, Уджин с Хёнджином играют в карты на раздевание, а Сынмин снимает это всё на камеру. — Феликс, — обращается к нему Чанбин, — ты не видел Чана? — Как я мог его видеть, если ты меня утащил после того, как Чан унёс пьяного Чонина. — Твою мать.. Чанбин рванул на второй этаж, невзирая на отсутствие света, интуитивно шагая через ступеньку. Парень зашёл в комнату Чана, но она была пуста. Если Чан что-то сделает с Чонином, то наполовину в этом будет вина Со, ведь он, как-никак, напоил бедного парня. Чанбин побежал в другую сторону и зашёл в комнату младших. На кровати лежал Чонин, укутанный тёплым одеялом, а напротив сидел Чан, делая тени животных от пламени свечки. — Эй, без тебя там хаос творится, — Чанбин махает рукой в сторону выхода, — пошли утихомиривать их. Не волнуйся, Чонин и без твоей помощи поспать может. Бан встаёт, тяжело вздыхает, поправляя взъерошенные волосы, и идёт к Чанбину. — А ты молодец, что так долго держишься. Тут все карты перед тобой, — с усмешкой произносит Со, — но, все же, прости за это. Не умею я придумывать желания и.. — Всё в порядке, — спокойным тоном продолжает Бан, но от такого тона у Чанбина мурашки по коже, — но на этой неделе готовься быть у меня на побегушках. Чанбин лишь покорно кивнул и пропустил Чана в проход. Всё-таки, за милыми кудряшками и подкупающими сердце ямочками скрывается нечто, с чем связывать опасно. Спустя десять минут Чан уже отправил всех по комнатам. Некоторые уснули моментально, измотанные долгой игрой, другие ещё ошивались по квартире, пытаясь себя чем-то занять. Наутро Чонин помнил только начало игры, проще сказать до того момента, пока его не споили. Парни сели пересматривать видео с телефона Сынмина, который стал оператором этого вечера, засняв всё веселье, как им казалось на тот момент.. Хёнджин катался по полу со стыда, а Джисон от смеха, пока не увидел себя в прекрасном платье то ли горничной, то ли домохозяюшки, но это не особо волновало в тот момент. Стыднее было Минхо, ведь это он загадал о таком перевоплощении Хана, а после и массаже. Но, признать, Минхо массаж понравился. — Давайте сожжём эту игру? Дабы не повторять больше ошибок.. — Предложил Уджин, когда увидел в телефоне себя, прикрывающегося одной подушкой во время игры в карты с Хёнджином. — Согласен, — кивает в ответ Минхо. *** Как Вы уже догадались - игру никто не выбросил. Сынмин закинул её на самую верхнюю полку шкафа с барахлом, но кто знает, возможно о ней ещё вспомнят. Как-никак не последний праздник был. А про этот они точно не скоро забудут.