Консуммация

      Он ведь знал на что шел? Правда? Конечно, знал. Не с самого первого дня, когда за ним, обычным омегой из не очень богатой семьи, начал ухаживать настоящий аристократ, но поинтересовался, когда альфа впервые заговорил о том, что хочет взять его младшим мужем. Это было шокирующе, среди простых людей ходил слух, что у знати до сих пор практикуется обряд консуммации, а сеть этот слух вроде как подтверждала, но когда будущий муж подтвердил, что да, после свадьбе публичному сексу, а никак иначе омега не мог это назвать, однозначно, быть, стало по-настоящему страшно.       Тогда, год назад, Ивена, так звали младшего жениха, это безумно шокировало, просто повергло в ужас, чуть ли не стало поводом сказать однозначное «нет». Но последние месяцы до свадьбы, когда на сон оставалось часов пять от силы, да и в те не всегда удавалось заснуть, были чересчур переполнены событиями и эмоциями, чтобы думать о предстоящей брачной ночи.       Сначала был скандал с родителями Мэтью, родственники благородного альфы были поражены, нет, просто шокированы тем, кого себе в пару выбрал дорогой сын. Жалкий мальчишка-плебей, в чей крови не было и намека на родство с аристократами, еще мало-мальски подходил на роль любовника, но не имел никакого права входить в их семью. Ивен терпел оскорбления, украдкой плача в душе, ужаленный брошенными словами, но стойко терпел на публику, тем более, его любимый Мэтью грудью стал на его защиту и поставил ультиматум родителям – либо свадьба с тем, кого он сам выбрал, либо он отрекается от титула и семьи. Старшему поколенью Мак-Стоунов пришлось согласиться, наследник ведь был всего один.       Затем был стойкий прессинг общественности, все СМИ с удовольствием перетирали косточки омеги, на все лады разглагольствуя, как же знаменитый граф-сердцеед выбрал себе в партию обычного парня. Ивен тоже об этом думал, были предположения, что из-за внешности. Да уж, внешний вид у него был впечатляющий: длинные, светлые, как золото, волосы, зеленые колдовские глаза, алые чувственные губы, хрупкое телосложение – настоящий принц из сказки. И тогда он чисто из принципа обрезал волосы, покрасил их в жуткий зеленый цвет и набил татуировку, что получилась весьма кривой и не имеющей никакого смысла. Так и пришел домой. Мэтью удивился, осмотрел со всех сторон, отнес в спальню и нежно брал омегу на протяжении пары часов.       Как потом думал Ивен, вспыхнувшее желание не было связано с цветом волос, но все-таки поинтересовался, не противно ли жениху теперь. Альфа удивленно посмотрел, фыркнул в ухо и сообщил, что любит его любого, крашенного хоть во все цвета радуги, хоть с куполами на шикарной заднице. Ивен был растроган, а на следующий день перекрасился в свой цвет, но отрезанных волос было жалко, татуировка раздражала и пришлось ее свести.       Нападки журналистов и репортеров продолжались, их имена звучали в каждой третьей модной передаче по телевизору, а к головной боли прибавилась еще одна – подготовка непосредственно к свадьбе. Хотелось кричать и рвать на себе волосы, ведь оказывается, столько формальностей должно быть обязательно соблюдено, начиная от миленького омежки что должен был посыпать дорожку к алтарю розовыми лепестками – ага, без него обойтись совершенно точно невозможно, заканчивая фигурками на торте, которые должны быть похожи на них с Мэтью один в один – да, без этого тоже нельзя. Примерки, выборы цветов, рассадка гостей, подбор музыки, меню, артистов, отеля и еще кучи вещей выматывали так, что к дню бракосочетания Ивен потерял несколько килограммов. Но все же этот день закончился, был самым счастливым в его жизни, по крайней мере, пока что. И вот омега сидит в ванной собираясь силами для этой чертовой ко… консуммации, всевышний даже произносить это страшно.       Подготовка к самой брачной ночи прошла мимо него, этим занимался Мэтью, Ивену даже известно, что он не раз ругался с отцом и папой по этому поводу, ему самому не хотелось, чтоб кто-то смотрел на его обнаженного мальчика. Но те оставались непреклонны, засвидетельствованию брака быть, а то, что до этого свидетелями их свадьбы и так стало четыре сотни гостей, аргументом не считалось. Ивен подозревал, что это месть ему за то, что посмел посягнуть на место подле такого человека, как Мэтью.       Все, что Ивен знал, свидетелей должно быть шесть по три со стороны омеги и альфы. Самое страшное – среди них будет его родной брат, который был против всего этого, но ему пришлось согласиться, скрепя зубы. В комнату выходить было страшно, коленки тряслись, ладошки нестерпимо потели, глаза щипало от непрошенных слез. В дверь тихо постучали.       - Кроха, ты закончил? – обеспокоенно спросил Мэтью из-за двери. Омега сделал глубокий вдох, перешедший во всхлип и открыл дверь. В спальне царил полумрак, альфа чуть отошел от двери и протянул руку, обеспокоенно осматривая мужа. Ивен был одет в легкий белый халатик, укладка ничуть не разрушилась за весь день, но сам парень был бледный, что просматривалось даже через макияж. Омега уложил ладошку в руку своего мужа и проследовал за ним к большой кровати. Он старательно не поднимал голову, чтобы не видеть присутствующих, хотя наличие посторонних альф в комнате чувствовалось и так.       Кровать была занавешена полупрозрачным балдахином, призванном хоть как-то укрыть предстоящее действо. Мэтью уложил своего мальчика на середину кровати, желая оградить его от чужих взглядов. Глаза омеги были на мокром месте от переживаний и страха, альфа злился, не так должен был закончиться их счастливый день. Мужчина развязал пояс на халате мужа, чуть откинув полы в сторону, возбужден Ивен не был ни на грамм, дырочка была сухой и сильно сжатой от напряжения. Да и самому альфе пришлось выпить специальный возбудитель, в такой ситуации хотелось не брать омегу, а схватить и унести его подальше от чужих взглядов.       Мэтт достал из-под подушки специально подготовленную смазку, и попытался разработать омегу, но колечко упрямо сжималось, еле принимая в себя три пальца, и Ивен никак не расслаблялся, только стискивая в себе их еще сильней, хватая мужа за плечи и ища спасения. Даже спустя минут пятнадцать подготовки, ласковых поглаживаний и невесомых поцелуев омега так и не отпустил себя. Он лишь заскулил и просил закончить быстрее. Пришлось подчиниться, расстегнув оставшиеся на нем брюки и смазав член, Мэтью еле протиснулся в узкую дырочку, дал привыкнуть и неспешно задвигал тазом, специально не входя глубоко.       Кончить не получалось, альфа чувствовал себя насильником, замечая, что Ивен уже плачет. Лишь спустя долгие минуты удалось приблизиться к финалу, спуская внутрь омеги и обессиленно опуская голову ему на плечо. Омега потерял сознание от нахлынувших чувств, что совсем не должен испытывать любой парень в свою первую брачную ночь. Когда он открыл глаза, разбуженный ласковыми поглаживаниями, в комнате уже никого не было. Мэтью сидел рядом, бережно поднося стакан с водой. Ивен напился, проливая часть себе на живот, было обидно, жутко хотелось плакать, он не представлял, как потом будет смотреть в глаза брату и тем, кто находился в комнате.       - Пообещай, что наши дети никогда не будут проходить через это, - сипло прошептал Ивен.       - Я клянусь тебе, кроха. Прости меня, я тебя люблю, - альфа прижался губами к виску мужа и тоже рвано выдохнул, омега ближе прижался к любимому, еще не скоро проваливаясь в сон.