«Щёлк»

      Может быть, это какая-то странная извращённая форма помешательства, но весь ноутбук, телефон и флешка Чимина буквально под завязку заполнены фотографиями чужих людей.       Которые даже не подозревают, что их фотографировали.       Чимину нравится фотографировать людей, когда они даже не знают, что на них направлен объектив камеры. Фото получаются живыми и забавными иногда, на них люди не позируют и выглядят такими, какие они на самом деле есть. Это восхищает. Чимин просматривает свои снимки с любовью, с каким-то внутренним трепетом.       Люди могут по-разному отнестись к его увлечениям. Чаще всего их пугает, когда какой-то незнакомец вдруг начинает их фотографировать, поэтому Чимин чувствует себя немного преступником, когда исподтишка достаёт фотоаппарат и направляет его объектив на лицо человека.       К счастью, он ещё никогда не попадался на этом «преступном» занятии.       Его друзья уже давно привыкли к его выкидонам и таким вот немного пугающим на их взгляд штучкам. Кое-кто этим коварно пользуется даже. Сокджин просит Пака скинуть ему фотки Намджуна и добавляет: «Только ему ничего не говори». Намджун пишет буквально минут через двадцать и просит новые фотки Джина. И добавляет: «Только ему ничего не говори». Чимин пишет что-то вроде: «Пригласи его на свидание уже, достал» одному и второму, и всё же скидывает фото. И так происходит каждую, мать её, неделю.       Он рад помочь друзьям, но блин, их гуляния вокруг да около уже начинают порядком раздражать.       Он любит фотографировать друзей, когда они не знают об этом. Они получаются такими милыми в этот момент, что невозможно не улыбнуться, глядя на эти снимки. Как-то раз Чимин сфотографировал спящего Юнги и скинул его фото в их общий чат, так Мин потом его едва ли не по всему универу гонял. Потом неловко покраснел и поблагодарил за фотографии.       — Я там, типа, прикольно вышел, — сказал он, неловко почёсывая голову, и выглядел так смущённо, что Чимин едва подавил желание сфотографировать его ещё раз.       Самое большое количество фотографий содержалось в загадочной папке на задворках памяти его ноутбука и облачного хранилища, куда Пак постоянно скидывал фото, чтобы в случае чего не потерять их. У него было буквально пятьсот мест, куда он скидывал фотографии, так что не боялся за их сохранность. Некоторые он давно хотел распечатать. Некоторые его друзья и он сам выкладывали в инстаграм.       Так вот, о той загадочной папке. Находятся в ней фотографии одного славного паренька, с которым Чимин не то чтобы хорошо знаком, но уже влюблён по уши и фотографирует его при каждом удобном и неудобном случае.       Чон Хосок является самым очаровательным человеком в мире. К тому же он хороший знакомый Юнги и Намджуна. С Паком он пересекается довольно редко, а жаль. Да и, честно говоря, может быть, оно и к лучшему, потому что в его присутствии Чимин краснеет как редька и начинает нести полнейшую околесицу, боясь, что его сочтут идиотом. Друзья его давно уже спалили и подтрунивают над ним, а он, в общем-то, и не жалуется. Главное, что сам Хосок о его светлых чувствах не знает.       Немного обидно, но всё же. Фотографии — единственное, что есть у Чимина. Он заучил каждую деталь в каждой фотке наизусть. Он просматривает их изо дня в день, добавляет новые и обрабатывает старые, тем самым обновляя их.       Такое своеобразное «хобби» — единственное, чем он дышит. Единственное, чем хочется заниматься всю жизнь.       А ещё ему хочется устроить несколькочасовую фотосессию для одного лишь Чон Хосока, а потом с дебильной улыбкой до ушей смотреть на его фотки и пускать на них слюни.       Со стороны, наверное, будет выглядеть стрёмно. Самое главное, чтобы рядом в этот момент никого не было.       Чимин вышагивает по коридору, слушая в очередной раз, как Тэхён завалил «того самого сильного ублюдка из той самой игры» и какие приёмы он для этого использовал, а Пак кивает с умным видом. С Тэ как с Намджуном — когда тот начинает нести какую-то заумную бурду, стоит лишь кивать с заинтересованным лицом и задавать вопросы по ходу обучающей лекции. Вон, у Джина это отлично получается. Он вообще часто засматривается на Джуна, когда тот городит свою оторванную от простых смертных чушь, и лыбится как настоящий идиот.       Ни черта не понимает же, Чимин уверен в этом на все сто процентов. Они все иногда не понимают, что там Джун несёт.       Намджун в их команде как ходячая энциклопедия, гугл и словарь в одном лице. Иногда, конечно, увлекается своими рассуждениями, а так он прикольный. И Чимин, конечно же, часто фотографирует его, пока он умничает.       Тэхён болтает о своей игре — если уж начал, лучше соглашаться и кивать, и не перебивать ни в коем случае, — а мимо проходят Намджун с Хосоком. Джун как-то странно ухмыляется, глядя на преданные чиминовы глазки, взгляд которых обращён на красавца номер один в этом жалком никчёмном сером мире. Хосок встречается с ним взглядом, и Пак смущённо отворачивается, надеясь, что не сильно спалился. Парни проходят как ни в чём не бывало, и он быстро успокаивается. Сердце вроде как вновь начинает биться.       — Ах, эта искра, пролетевшая между вами, — театрально вздыхает Тэхён, и Чимин несильно толкает его в бок, улыбаясь. — Слушай, ты хотя бы контролируй цвет своего лица. Иногда мне кажется, что твои щёки накаляются больше, чем температура на поверхности Солнца.       — Ты умных словечек от Намджуна поднахватался? — уходит от темы Чимин и потирает горящие щёки. Что он как ребёнок, на самом-то деле…       — Общение с ним благотворно влияет на мозг.       — Но не на твоё здоровье. Он же ходячая катастрофа нахрен, — Тэхён смеётся как ненормальный, Пак подхватывает его смех. Проходящие мимо студенты косятся на них как на больных — впрочем, не впервые. Их компания уже известна представителям сего заведения своими странными закидонами, так что Чимин к таким взглядам давно уже привык.       — Вот их рожи сейчас было бы здорово сфоткать, — проговаривает Тэхён, когда проходившие мимо студенты удаляются. Чимин сдавленно смеётся, передёргивая плечами. В аудиторию заходить пока не хочется, да и до звонка времени полно. Тэхён садится на подоконник, Пак смотрит куда-то вбок и вновь сталкивается взглядом с Хосоком, парнем его мечты.       Сердце опять заходится в бешеном ритме, и Чимин даже не знает, куда деть взгляд. Впрочем, Хосок быстро переводит спокойный взор на что-то втирающего ему Намджуна, и его лицо озаряет улыбка, затмевающая собой все небесные светила вместе взятые.       — Тэ, прикрой меня, — просит Чимин, лихорадочно роясь в рюкзаке и выискивая камеру. Тот понимающе кивает и давится смехом, продолжая втирать что-то про игры как ни в чём не бывало.       Пак незаметно делает несколько снимков и вовремя убирает фотоаппарат в карман — Намджун к тому времени уже замечает, что его и Хосока сфотографировали, и улыбается широкой улыбкой, от которой Чимину становится немного стыдно. Чон, стоявший рядом с ним, непонимающе косится в их сторону, но потом вроде быстро забывает об этом.       «Не спалился», — с облегчением думает Чимин, вытирая пот со лба. Тэхён угорает над ним как ненормальный.       Сколько уже месяцев прошло с тех пор, как всё это началось? Он-то всегда думал, что тупить больше, чем Сокджин с Намджуном, невозможно чисто физически. Хотя сам тупит не по-детски. Эта его влюблённость со всеми вытекающими пробуждает внутри какое-то приятное тепло. Чимин иногда задумывается о том, что случится, если Хосок вдруг узнает — и о его влюблённости, и о его «увлечениях». Вроде бы в его хобби нет ничего страшного и странного, он же не преследует его, в душе не фотографирует, не таскается везде хвостом. Но от таких мыслей всё равно становится не по себе.       Даже несмотря на то, что в те короткие мгновения, когда они всё же пересекались, Хосок казался Чимину вполне приятным и понимающим парнем.       Да и Намджун с Юнги всегда отзываются о нём лестно. Чимин просит их рассказывать о Чоне побольше, и они рассказывают какие-то забавные истории с его участием. Хосок каждый день маячит неподалёку, иногда они едва не сталкиваются нос к носу, но такое бывает редко. Разговаривать им удаётся и того реже — всякий раз, когда Чон подходит к их компашке с этой своей светлой улыбкой, обычно болтливый Чимин превращается в какой-то странный красный овощ, неспособный выдавить и пары связных фраз.       Смотрит на Хосока исподтишка в такие моменты и пытается запомнить его лицо в мельчайших деталях. Зафоткал бы до смерти, если бы была возможность. Хосок в компании даже и не смотрит на него, лишь изредка, когда Чимину дают возможность вставить словечко. Пак чувствует себя неловко рядом с Чоном, чувствует на себе его внимательный взгляд, а остальные улыбаются как настоящие дураки, и от этого хочется сквозь землю провалиться.       К тому же несёт он вообще какую-то чушь — за это становится вдвойне неловко.       А ещё он залипает на лёгкой улыбке Хосока после окончания своего монолога. Улыбка видится и в глазах тоже — в такие моменты Чимин про себя едва ли не воет, потому что нельзя фотографировать.       «Щёлк» — Чимин делает фото, когда Хосок проходит мимо в коридоре. За толпой студентов Чон его не видит, даже не подозревает, что на него смотрят. Чимин и впрямь чувствует себя преступником, а потом смотрит на очередное удачное фото и улыбается.       «Щёлк» — в кадр попадает и компания каких-то левых людей, но на них Чимин не смотрит вообще. На фото видно, кому уделено больше всего внимания. Хосок выглядит как-то возвышенно. Красиво. Благородно даже. Чимин не может налюбоваться. Сердце колотится очень быстро, и он немного счастлив и напуган одновременно. В этот раз он стоял совсем близко — одно неловкое движение, и его заметили бы.       «Щёлк» — у них сдвоенная физкультура, и Пак никогда не простил бы себя, если бы упустил такую возможность. На их группу преподаватель наплевал и начал гонять по полю старшекурсников. Взмыленный и тяжело дышащий Хосок прямо-таки напрашивается на то, чтобы его сфотографировали. Чимин прячется за однокурсниками и делает фото, улыбаясь, как идиот. Сердце, конечно, пошаливает — особенно в тот момент, когда Чон вдруг переводит взгляд на трибуны и замечает Чимина. Слегка улыбается и переводит взгляд обратно на физрука, а Пак дрожащими руками убирает фотоаппарат. Едва не попался, осторожнее надо быть!       Этих «Щёлк» очень много. Чимин понимает, что ходит по какой-то тонкой грани, и если пошатнётся — упадёт. И тогда он больше не сможет видеть Хосока, подходить к нему. Даже его фотографии — его маленькие радости, — отнимут у него.       Он думает об этом каждый день в последнее время и не может себя успокоить. Ему даже страшно немного — страшно представить реакцию Чона на то, чем он занимается последние полгода. Ладно, друзья — они всё знают и понимают, но с Хосоком Чимин едва знаком. Как тот отреагирует на такое?       Как ни странно, но этот вопрос и все волнения вместе с ним быстро стираются из памяти, как только Чон появляется в поле зрения. Его сразу видно — он выделяется из толпы. Смотрит прямо, не опуская головы, идёт, расправив плечи, спокойно и уверенно. Чимин было тянется к фотоаппарату в кармане сумки, но ловит на себе взгляд парня и убирает руки.       Сегодня не судьба.       Парни приглашают Чимина «потусить» на крыше многоэтажки. Чимин соглашается и, конечно же, берёт с собой камеру. Юнги встречает его у самого дома и как-то странно ухмыляется.       — Что-то случилось? — настороженно спрашивает Чимин, даже отступая назад — такой жуткой улыбочки он у Юнги давно не видел. Тот хихикает как какой-нибудь псих.       — Надеюсь, твоя камера не разряжается слишком быстро. Твой принц уже приехал. Пошли.       Чимину хочется бежать или плясать от счастья. Или утопиться где-нибудь от волнения. Но он лишь идёт за улыбающимся Юнги и молится всем богам, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость в очередной раз, когда Хосок подойдёт к нему.       Хосок подходит. Они ещё немного разговаривают о чём-то несущественном. На крыше здорово, открывается вид на утонувший в солнечных лучах город. Где-то внизу ходят маленькие как муравьи люди, ездят машинки, похожие на игрушечные. Чимин держит в руках стакан с каким-то коктейлем, вкусом напоминающим лимонад, а Чон Хосок, парень его мечты, стоит рядом, засунув руки в карманы джинсов, и улыбается ему, говорит с ним. На душе слишком тепло.       Солнце греет спину. А Хосок кладёт руку Чимину на плечо и слегка склоняется к нему, рассказывая что-то. Пак старается скрыть своё смущение, но, судя по всему, у него не выходит, потому что Чон отстраняется и со смехом сообщает ему:       — Знаешь, ты такой милый. Прямо как Намджун с Юнги и рассказывали.       Чимин даже не знает, что ответить, поэтому лишь улыбается, стараясь спрятать горящее лицо куда-нибудь. Мысленно делает себе заметку непременно выпытать у Намджуна и Юнги, что они там ему про него рассказывали, и взбучку устроить в случае чего. Хотя бы попытаться — эти бугаи уделают его на раз-два.       Когда Хосок уходит ещё к кому-то, на горизонте появляется улыбающийся до ушей Тэхён. Чимин с каким-то опасением смотрит на то, как Ким двигает бровями.       — Это был подкат, а ты так и не понял, видимо.       — Да ну тебя, — отмахивается Чимин и смотрит на смеющегося неподалёку Хосока. Тэхён продолжает лыбиться как настоящий идиот.       День проходит слишком быстро. Хосок заговаривает с Чимином ещё несколько раз, так же приобнимает за плечи и даже прижимает к себе иногда. Пак просто хочет раствориться в воздухе. Раствориться в Хосоке — это ещё лучше. Он изредка поднимает взгляд и смотрит в глаза Чона, а потом не может отлипнуть по непонятной причине.       Слишком часто они говорят друг с другом. Хосок то и дело подходит к Чимину, то и дело кладёт руку ему на плечо, наклоняется слишком близко. Чимин буквально дуреет от такой неожиданной близости — неожиданной, но приятной. В какой-то момент Хосок так быстро заглядывает ему в лицо, что Пак дёргается от неожиданности, и они едва не сталкиваются носами.       Хосок смеётся и отходит на пару шагов назад, Чимин же думает, что сейчас у него мозги сварятся к чёртовой матери.       День и правда проходит слишком быстро. Уже приближается закат, все начинают расходиться. Чимин фотографирует парней на память (странно, что только сейчас вспомнил о том, что вообще принёс камеру), а потом замечает Хосока, подошедшего к краю крыши. Чуть повернувшего голову в сторону солнца, засунувшего руки в карманы. Перед ним — город, будто лежавший у самых его ног. Лицо задумчивое. Пак смотрит на это произведение искусства и сжимает камеру, которую почти убрал в сумку, трясущимися руками.       Он не простит себя, если упустит такой кадр.       Чимин достаёт камеру и подносит её едва ли не к самым глазам. Подбирает время, пока изображение станет чётким. Свет солнца падает на волосы стоявшего к нему спиной Хосока, окрашивая их в какой-то красноватый цвет. Пак выжидает, считает про себя и, наконец, жмёт на кнопку.       «Щёлк!» — Чимин так и стоит, не убирая фотоаппарат, а его сердце колотится прямо в горле. На фото повернувшийся к нему лицом Хосок удивлённо смотрит прямо в камеру.       «Нет».       Пак медленно-медленно опускает руки, а сердце у него стучит набатом, и его стук едва ли не отдаёт в висках болезненной пульсацией. Всё, конец. Приплыли. Сейчас либо будет огромного масштаба скандал, либо мордобой, либо его вообще с крыши сбросят. Или, что вероятнее, будет происходить всё сразу в определённой последовательности.       Хосок всё ещё смотрит удивлённо, пока Чимин, глядя ему в глаза, убирает-таки камеру, поправляет ремень сумки на плече и пятится от греха подальше. Ему кажется, что одно неловкое движение спровоцирует Чона, и он накинется на него. Накинется уж точно не с объятиями.       «Пожалуйста, пусть это окажется сном», — думает Чимин, и эта мысль в его голове повторяется как въевшаяся мелодия. Хосок отмирает и дёргается было в его сторону, но Чимин соображает быстрее, чем обычно, и цепляется за проходящих мимо Намджуна и Сокджина.       — Какого хрена? — интересуется Джун, недовольный тем, что Пак втиснулся между ним и его «ну-очень-хорошим-другом». Сердце Чимина всё ещё грозится отказать нахрен от таких поворотов. Они идут очень быстро, потому что он тянет сладкую парочку за собой и старается не оборачиваться.       — Я в дерьме, — полушёпотом проговаривает Чимин, стараясь унять дикую дрожь в руках. Намджун с Сокджином переглядываются. — Хосок заметил меня…       Друзья, не сговариваясь, как верные телохранители провожают его до самого дома.       Чимин не появляется в универе, сославшись на болезнь. У него развивается какая-то чёртова паранойя. Он целыми днями просматривает фотки Хосока в той самой таинственной папке, порывается их удалить, но не может — рука не поднимается просто. Может быть, Хосок ничего не заметил?       Ага, не заметил, как же… Смотрел прямо в камеру, идиота ты кусок. Чимин слышит заливистую трель телефона уже в который раз — кто-то звонит с незнакомого номера целый день. Парню кажется, что если он поднимет трубку, то услышит что-то в духе: «Готовься бежать, мелкий ублюдок, я тебе покажу, как людей тайком фотографировать».       Намджун, которому Чимин уже мозг вынес по поводу всей этой ерунды, молчит. Чимин просматривает переписку и вздыхает тихо. Какой же он дурак… Так облажаться мог только Пак Чимин, мать его.       Раздаётся звук пришедшего уведомления, высвечивается заявка в друзья. Пак кликает на неё мышкой и замирает на месте, как статуя. Ему кажется, перед ним разверзлась целая грёбаная пропасть, иначе не скажешь. С аватарки ему ярко улыбается Чон Хосок, и его имя написано рядом. «Хочет добавить вас в друзья». Чимин дрожащей рукой двигает курсор сначала к «отклонить заявку», потом замирает на мгновение.       Хосок же не появится в его комнате прямо сейчас из экрана компьютера и не разобьёт ему лицо. Он даже не знает, где Чимин живёт. Может быть, обойдётся без ругани и мордобоя?..       Не успевает он нажать на «добавить», Хосок присылает ему сообщение. Чимин открывает окно диалога, за эти секунды едва не схватив инфаркт три раза.       «Может быть, пришлёшь мне то фото? Интересно знать, как я на нём получился. ;)»       Когда вдогонку приходит: «И пришли ещё те сотни моих фоток, которые ты делал всё это время», Чимин сползает под стол, закрывая горящее то ли от стыда, то ли от смущения лицо руками. Это попадос.       — Он просто так расспрашивал о тебе, что я не выдержал, — Намджун пожимает плечами, глядя на Чимина сверху вниз. Вид у него сонный и потрёпанный слегка, но довольный до жути. — И рассказал ему о твоём хобби. Ну и о том, что его ты фотографируешь чаще, чем всех остальных.       Чимин почти физически ощущает, как у него валит пар из ушей.       — Зачем ты ему рассказал?       — Он сказал, что ты ему нравишься. Попросил номер твоего телефона и адрес страницы на фейсбуке. Скажи спасибо, я устроил твою личную жизнь.       — Свою бы сначала устроил! Джун! Вроде умный парень, но такой тупой…       — Не огрызайся. Хосок был в хорошем настроении. До драки точно не дойдёт. Тем более он в открытую сказал, что чувствует к тебе что-то. Чимин, ну ты чего?       Чимин уже не слушает. Он краем глаза улавливает в коридоре силуэт Хосока, стремительно приближающегося к нему, и практически убегает в противоположную сторону. Вообще, он намеревается скрыться в толпе студентов, но ему просто внаглую не позволяют этого сделать.       Чувствуя прикосновение тёплой ладони на своём плече, Чимин старается вспомнить хотя бы какую-нибудь молитву — вдруг поможет. Оборачивается очень медленно, боясь к мучительной смерти. Ему кажется, что вчерашнее сообщение Чона — всего лишь попытка выманить, издёвка или что-то в таком духе. Но ожидаемой злости в лице Хосока нет — лишь привычная открытость и добродушие.       Хосок смотрит на запуганного Чимина и улыбается одной из своих обворожительных улыбок, которые обычно метят в самое сердце. Такие хочется сохранить в своей памяти на всю свою жизнь. Или растаять под их теплом.       — Привет, — этот взгляд настолько обезоруживающий, что Чимин готов достать звезду с неба, подарить этому человеку всего себя и всю планету в придачу. Но парень просто стоит и пялится откровенно, забыв обо всех своих страхах. — Ты так мне и не ответил, хотя я пытался дозвониться до тебя. Где же те фотографии, что ты делал?       Весь словарный запас Чимина гордо удаляется в закат, оставив своего владельца на растерзание смущению. Пак молчит, глядя на Хосока как загипнотизированный, а тот улыбается всё шире.       — Чимин-а, мой милый сталкер… Ты думал, что всё это время я тебя не замечал?       От нежности его голоса коленки подгибаются. «Мой милый сталкер» — эти слова так греют где-то в груди, что невозможно устоять. Краем глаза Чимин замечает довольную рожу Намджуна, но на него хочется обратить внимание в последнюю очередь, когда прямо перед ним улыбается само совершенство.       — Ну… Да. Думал, — спустя какое-то время проговаривает Чимин, опуская голову. — Ты никогда не смотрел в мою сторону. Я решил утешать себя хотя бы твоими фото, потому что влюбился без памяти. Ты не подумай ничего плохого, я не извращенец какой-нибудь. У меня такое хобби…       — Да, я знаю. Джун мне всё объяснил, — Хосок приближается и кладёт руку на плечо. Чимин чувствует себя чёртовой мороженкой, подтаявшей на солнце. — Ты ведь давно мне понравился. Просто был таким тихим и скрытным, что я подумал, будто тебе на меня вообще плевать. А потом стал замечать, как ты смотришь на меня. И в один прекрасный день ты просто безбожно спалился с этим своим фотоаппаратом. Задолго до случая на крыше.       Чимин чувствует себя дураком. И счастливцем. Он не знает, кем в большей степени.       — Ты просто наблюдал за мной всё это время? Позволял мне думать, что я незаметен?       — Вроде того. Ты такой милый, когда нервничаешь или пытаешься быть скрытным. Я не мог оторвать взгляда.       Чимин смотрит Хосоку за спину и мысленно делает себе пометку отомстить Намджуну — каким-нибудь образом заставить его признаться уже наконец Джину. Потому что улыбаться так самодовольно не может никто вообще. Это незаконно.       — Как насчёт свидания? — спрашивает Хосок, а Чимин уже не слышит — он поплыл. Всё, приехали. Мозг окончательно превратился в сахарную вату, в прежнее состояние не вернётся никогда.       Чимин соглашается, конечно — он же не дурак. А потом, сидя в уютном кафе далеко-далеко от универа, с краснющим лицом показывает Хосоку его же фотографии. Тысячи, которые успел наделать за всё это время.       Хосок молча смотрит на них, листает одну за другой, а потом, когда Чимин теряет бдительность, вдруг откладывает телефон в сторону и приближается. Целует так, что начинает кружиться голова и сердце отказывает. Ну нельзя быть таким классным, ну нельзя же!       — Они прекрасны, — шепчет Хосок в самые губы. — Только мне не нравится, что на них ты не со мной. Давай исправим этот недостаток.       А Чимин уже даже на свадьбу согласен, и на одну вставную челюсть на двоих в старости, и на домик у озера, и на пять собак, если нужно. Согласен и до одури счастлив.