Споку нравится

Споку нравятся волосы Джима. Нравятся с эстетической точки зрения, и нравится запускать туда пальцы, перебирать их, ощущать их фактуру. Волосы Джима еще совсем мало тронуты сединой и, хотя и заметно отступили со лба, ближе к затылку все еще остаются вполне густыми; они не шелковые, вовсе не мягкие, как часто пишут в земной художественной литературе, волос у Джима толстый и плотный, волнистый и поэтому какой-то совершенно особой структуры, совершенно не схожий ни с какими другими волосами, вулканскими и даже человеческими, какие Споку когда-либо доводилось осязать. Споку нравится это делать, когда Джим охотно подставляет ему свою голову и прикрывает глаза, и нравится проходя, мимоходом, коснуться его волос, и нравится ощущать под своею рукою эмоцию удовольствия… Джиму нравятся руки Спока. Нравятся целиком, от кончиков пальцев до выступающих косточек и ржаво-коричневатых жилок на внутренней стороне запястья, которые особо заметно проступают к вечеру, или когда Спок сильно устал, или взволнован; Джим бы по одному этому угадывал его волнение, если бы теперь не чувствовал его прямо так. Но больше всего Джиму нравятся пальцы Спока - длинные, ровные и достаточно тонкие, хотя и несправедливо было бы назвать их худыми, чуть заметно, самую малость, сужающиеся к кончикам, с удлиненными, всегда коротко остриженными ногтями. Ногти, как ни странно, у Спока по-человечески розовые, хотя с внутренней стороны, на подушечках пальцев и по краям ладоней, сквозь желтоватую вулканскую кожу просвечивает легкая зелень. Джиму нравятся эти пальцы, нравится держать их в своих руках, нравится целовать их, нравится ощущать их прохладное прикосновение. Он часто делает так, найдя руку Спока, подносит его пальцы к своим губам, к своему лицу, прижимается к его ладони щекой. И он всегда улыбается Споку, и Спок всегда улыбается ему в ответ, не губами, нет, так, как улыбаются хорошие вулканцы - глазами. Джим видит его потаенную улыбку, и чувствует ее, ощущает кожей, как пробегает она мягкими искорками через кончики споковских пальцев - разноцветные искорки веселья в золотисто-медовых токах приязни и нежности. Руки Спока - это их связь, их общая тайна. Через руки они говорят друг с другом без слов. Через соединенные руки между ними перетекают эмоции, а иногда даже мысли. Джиму нравится брать Спока за руку. Нравится делать это на людях украдкой. И нравится делать это на людях открыто, тогда, когда можно - и он берет своего мужа за руку, и пусть это видят все, и пусть знают все. Споку это тоже нравится, хотя он в этом и не признается и никогда не делает это первым. Но иногда на особенно скучных планерках в Штабе, или на особенно нудных заседаниях в Академии, или на не скучных, но уж чересчур длинных каких-нибудь семинарах и конференциях, пока капитан в отставке профессор Спок со всем подобающим вниманием слушает разливающегося земным соловьем докладчика, под столом, куда не падает ничей взор, два сложенных вулканских пальца касаются пальцев мужа. И пока адмирал Кирк, не упуская ни единого слова, вникает в проблемы веерной гиперсвязи в условиях разнонаправленного трансварпного перемещения носителей, его собственные пальцы под столом с удовольствием отвечают мужу на ласку. Излагать пространно то, то можно изложить лаконично - это нелогично. А использовать свободное время, образовавшееся вследствие чужой нелогичности, для собственных нужд - логично вполне. Вот почему на нудных совещаниях и происходят такие вещи. Признание в этом было бы решительно несовместимо с вулканским достоинством, но на самом деле Споку это нравится. Нравится прикасаться к Джиму, и нравится, когда Джим берет его руки, когда прикладывает их к своему лицу. Споку нравится лицо Джима, нравится его кожа. Нравится любой, нравится гладкой и свежей, еще чуть влажной, пахнущей кремом для бритья, и тогда, когда она густо покрыта колючей седою щетиной. По неустановленной причине борода у Джима седеет быстрее волос. Но это забавное ощущение, и Спок совершенно не против испытывать его регулярно. Ему нравится трогать Джима, нравится неторопливо вести пальцами по его лицу, заново изучая давно знакомые очертания… Вопреки тому, что показывают в земном кинематографе, хватание за подбородок Джиму не нравится, и Спок знает это и никогда так не делает. Спок легонько гладит его скулу, поглаживает висок, проводит кончиком пальца по все еще непривычной и милой сердцу земной линии брови, касается уха, любовно обводит его по контуру, таком чудесно округлому, подушечками пальцев ласкает за ухом, где иногда ощущается глубокая вмятина от дужки очков, которую, конечно же, надо исцелить и разгладить. Споку нравятся уши Джима. Уши - это то, на чем они сходятся. Уши Спока Джим просто обожает, Джим готов биться об заклад, что в целом мире нет ничего более прекрасного. Кроме разве что новехонького варп-двигателя, работающего на полных оборотах с максимальным КПД, но варп-двигатель нельзя потрогать руками. Точнее, потрогать-то можно, но только один раз. А эти восхитительные уши, с заостренными, направленными вперед верхними кончиками, иногда – нет-нет, это не байки – окрашивающиеся легким зеленым, и от прилива крови даже на ощупь становящиеся теплее, горячими, как зеленые угольки, эти ушки полностью в Джимовом распоряжении, и он может ласкать их, сколько душе угодно. Уши у вулканцев очень чувствительны, Спок еще в самом начале предупреждал его, что зубами не кусать, и Джим этого не делает, Джим мягко прихватывает губами заостренный упругий кончик спокова уха. Он каждый раз так делает, когда обнимает Спока на ночь, и Споку это нравится. Когда, случается, вечером Джим засиживается за компьютером допоздна, когда Спок уже лег, Спок все равно не засыпает, дожидаясь его, лежит при выключенном свете, делая вид, что спит, отвернувшись к стене. Дожидаясь, когда Джим наконец подлезет к нему под одеяло. Джим прижимается к нему, горячий, как печка, привычно-ласково прихватывает губами его кончик уха, привычно утыкается носом ему в загривок. И Спок, засыпая, думает, что ему хорошо… что им хорошо… - Поразительно… - однажды он все-таки говорит это, как-то, когда им больше хочется обниматься, чем спать. – Мне нравится спать с тобой. - Поразительно, - соглашается Джим. Он обнимает Спока за шею, и пальцы их сплетены, и руки вместе лежат под подушкой. Медовые, золотистые токи лениво текут между ними… - Я никогда не понимал, как люди могут спать вместе с кем-то. В Академии даже необходимость делить комнату с соседом по общежитию вызывала у меня… дискомфорт. - То-то ты обрадовался, когда наконец получил офицерское звание? И право на собственную каюту? - Это – человеческая эмоция… но вообще-то да. - Я, знаешь, не вулканец… но я, помнится, завопил что-то наподобие «Йееееххххуууу!!!!». - Меня это не удивляет, - Спок закрывает глаза. И прижимается к своему Джиму еще теснее, подставляя затылок под его горячие губы. – Но теперь мне нравится спать с тобой. Джим дышит ему в затылок ровно и шумно. Горячо, влажно… сонно. Джиму нравится спать со Споком. Тоже нравится… …тоже… Им нравится спать друг с другом.