Сны и пробуждения

Острый кончик языка Итачи как будто в предвкушении обежал губы. Затем томительно медленно, круговым движением слизал тягучую пленку сладкого соуса, ловя срывающиеся с круглых белых бочков угощения капли. Саске поспешно опустил взгляд в свою тарелку с нетронутым овощным салатом. Перед глазами стояло видение влажных губ Итачи, блаженно приоткрытых, обхвативших... - М-м-м, - донесся до Саске тихий звук, больше похожий на стон. Саске спрятал руки под стол, сцепил пальцы, чтобы унять их невольную дрожь. Наконец остро заточенная палочка аккуратно опустилась на верхушку горки себе подобных. Последняя. Саске порывисто приподнялся с места, задев край стола, внутри колотилось только: сейчас, сейчас. - Мы пойдем, - начал было он, пытаясь нащупать руку брата. - Итачи, - сказал тут Наруто, - Хочешь доесть мою порцию данго? Итачи улыбнулся и придвинул к себе тарелку Наруто. Саске опустился на скамейку, смерив Узумаки уничижающим, полным досады взглядом. Тот, однако, никакого внимания на это не обратил и так и продолжал сидеть, подперев голову ладонью и пожирая Итачи глазами. - Это, наверное, как рамен. Никогда не надоедает, всегда мало, постоянно хочется, - задумчиво сказал Наруто. - Здорово, что не у одного меня так. - Да, м-м-м, здорово, - согласился Итачи, откидываясь на спинку скамьи и закрывая глаза. - Я закажу еще. И только оранжевая куртка мелькнула, удаляясь от их столика, Саске молниеносно придвинулся к брату и прижался к его губам своими. Он не успел толком распробовать этот поцелуй, едва раскрыв сладкие от медового соуса губы брата, толкнувшись между ними языком, как Итачи уперся ладонями ему в грудь, мягко отстраняя от себя. - Саске, да что с тобой такое? – спросил он, с легкой укоризной глядя на брата. – Здесь люди, в конце-то концов. - Какая разница. Утро. Народу никого, - пробурчал Саске с вызовом. Однако сел на место, скрестив руки на груди и недовольно хмуря брови. – И вообще, знаешь, это просто невозможно, когда ты… Саске осекся, глядя, как выражение лица брата постепенно становится мечтательным, а улыбка – удовлетворенной. И даже пальцы саднило от желания дотронуться до него. Насколько же он сходил с ума по такому Итачи. Да, но когда это было результатом его, Саске, действий, а не поглощения сладостей в огромных количествах! - Итачи, – с раздражением сказал он. – Это же просто ЕДА. Над головой раздался раскатистый смех. - Нет, Саске, это не просто еда, это – пища богов! – воскликнул возвратившийся в этот момент Наруто, который снова угнездился на своем место напротив Итачи, поставив перед ним еще одну тарелку с данго, а перед собой – миску с дымящимся раменом. Саске втянул нижнюю губу в рот, смакуя оставшийся на ней вкус губ Итачи, прикусил, чуть разведя под столом ноги – так ныло от возбуждения в паху. - Знаешь, Наруто, не желание пожрать превращает то, что ты помещаешь себе в рот, в пир богов, - проговорил он, не сводя глаз с лица брата. - Придурок, - пробормотал Узумаки, споро орудуя палочками, со свистом втягивая в себя здоровенную порцию лапши. – Ничего-то ты не понимаешь. Итачи прищурился и снял губами очередной рисовый шарик с палочки. Его щеки медленно покрывались нежным румянцем. И Саске знал, что на этот раз это вовсе не по причине испытываемых им изысканных вкусовых удовольствий, а потому что брат прекрасно знает, о чем он говорит. И наверняка сейчас уже не различает, что жует – данго или резину с подошвы сандалии. Ведь именно Саске мог дать Итачи то, что тот любил гораздо больше сладостей.