Когтями по струнам души.

Она молчит. Он слышал её. Он, чёрт возьми, слышал почти каждое слово, что она говорила. Про него. И теперь она не знает, что сказать. С одной стороны ей хочется, наконец-то, поцеловать его, а с другой — выяснить, какие между ними отношения после всего случившегося. Она поднимает на него взгляд… И в этот момент Лука одним движением прижимает её к себе, положив одну ладонь на талию, а вторую — на затылок, да жарко целуя. Тихо пискнув от неожиданности, Маринетт сначала на секунду замирает, а потом отвечает, приподнимаясь на носочки. Обхватывает его лицо ладонями, распаляя поцелуй, а после соскальзывает руками на шею и в волосы. — А так можно было? — спрашивает Маринетт, оторвавшись на пару секунд от Луки, чтобы перевести дыхание, и обнимает его за талию. — Нужно. И вновь они сливаются друг с другом поцелуями. Жаркими, страстными, влажными. Маринетт забирается под майку Луки руками, вновь царапает ногтями спину, а почти сразу после этого прижимается к нему теснее и чувствует — у Луки встал. Маринетт не знает, толи от этих жарких поцелуев, толи от ногтей на спине, да, это и не важно, главное, что это она его возбудила. Ей это льстит. Она даже не замечает, как утягивает Луку наверх, в свою комнату, ненадолго вынырнув из этого океана страсти, когда парень сажает её на край стола. — Твои родители не зайдут? — жарко шепчет Лука, стягивая с неё майку. — Дверь закрыта? — Маринетт тянется к ремню на его джинсах. — Закрыта, но не заперта, — Лука оставляет три поцелуя на её плече. — Не должны, — и вновь вовлекает его в поцелуй. Она готова целовать его часами, возможно, даже без перерыва на обед. Она прижимается крепче, стягивает с него кофту и майку почти одновременно, зарывается пальцами в волосы и уже ёрзает от нетерпения на столе. — Ты доверяешь мне? — шепчет Лука ей на ухо. Маринетт кивает, не понимая пока к чему был этот вопрос. Лука медленно снимает с неё брюки, опускаясь на колено, и касается губами чуть выше лодыжки. Маринетт рвано выдыхает, чувствуя, как по телу пробегают мурашки. Он ведёт губами выше, трётся щекой, наблюдая за Маринетт исподлобья. Та откидывается назад, опираясь на руки, выставив те позади. — Ты же этой ночью не кончила? Маринетт отрицательно машет головой. — Я делаю это впервые, — проникновенно шепчет он, коснувшись губами внутренней стороны бедра. — Направь, если что. Она уже хочет спросить, что он имеет в виду, как чувствует прикосновение к промежности через ткань трусиков. — Смотрю, ты уже потекла, — выдыхает он. — А у тебя стоит колом, — парирует Маринетт, слабо ткнув ногой под рёбра. — О, так тебе не нравится? — он медленно избавляет её от трусиков. — Не заставляй меня это говорить, — говорит Маринетт и почти тут же давится воздухом. Лука. Коснулся. Её. Промежности. Лука. Коснулся. Её. Промежности. Языком. — Если тебе не нравится, я могу остановиться. Лука действует медленно, то почти невесомо касается кончиком языка, то делает широкий мазок. Маринетт сдавленно выдыхает и неосознанно подаётся бедрами к нему, желая почувствовать больше. И в этот момент к языку подключаются губы. Маринетт теряется от ранее не знакомых ощущений, чувствует, как в низу живота собирается ком. Ей кажется, что она сейчас взорвётся. Поджимает пальцы на ногах, царапает ногтями стол и сильнее подаётся бёдрами навстречу его языку и губам. — Ох, чёрт возьми, — выдыхает она и переносит одну руку в его волосы, чуть сжимая. Ещё пару широких мазков языком, и Маринетт содрогается от оргазма. Лука ещё несколько раз касается её клитора кончиком языка, пока она не перестаёт крупно трястись, а потом поднимается на ноги и обнимает. — Ты как? Маринетт просто кивает, не смея вымолвить ни слова, ведь знает, что сейчас её подведёт язык. Она проводит рукой по его джинсам спереди, немного сжимая даже. У него всё ещё стоит. — У меня нет с собой, — в самое ухо шепчет Лука, а увидев немного непонимающее лицо Маринетт, поясняет. — Презервативы. Я не брал их с собой. — Маринетт? — слышится голос мамы под дверью. — Там пришла Алья. Ждёт в магазине. Маринетт замирает, наверное, пытаясь понять, зайдёт мама сейчас или нет, и, если да, то как ей всё это объяснить. Как объяснить полуголого парня возле неё, да и себя в одном бюстгальтере? Но, всё же, через несколько секунд она отмирает. — Ох, да, я сейчас! — она соскакивает со стола и быстро надевает трусики с майкой, уже тянется к брюкам, но Лука останавливает её. — Ты сейчас их не сможешь надеть. У тебя ноги дрожат. Чертыхнувшись, Маринетт скидывает майку и лезет в шкаф. Лука молча наблюдает за всеми этими действиями, а потом вздыхает, прикрыв глаза. Через пару минут она, всё-таки, достаёт оттуда какой-то сарафан чуть выше колена на тонких бретелях и быстро надевает его. — Поможешь застегнуть? — Маринетт поворачивается спиной к Луке, а после, коротко поцеловав, бросается из комнаты. — Я сейчас. И почти сталкивается с мамой в зале. — О, мам, ты не в магазине? — кажется, сейчас начнутся вопросы, если мама слышала последние слова их диалога. — Я попросила Алью помочь, пока кое-что сделаю, — отвечает она и идёт вниз, в магазин. — А ты мне помогала. Маринетт «подвисает». Мама же ничего ей не говорила. — А чем? — уже вдогонку почти кричит она. — Не знаю. Сама придумай. Маринетт «отмирает» и бежит следом. Внизу её встречает Алья, сразу заключая в объятия. — Ох, детка, ты как? — всё ещё обнимая, спрашивает она. — Ты так быстро убежала, даже не предупредила. Мы переживали. — Я просто не успела предупредить, — Маринетт утыкается в шею подруги. — Когда напала акума, я убежала, чтобы она не попала в меня. Как-то не хотелось оторваться там с кем-то в парке, а потом ничего не помнить. Сомнительное удовольствие. — Да, бедный Нино, — Алья чуть отстраняется. — Он закрыл меня собой от снаряда, а потом пришлось спасать его. Он ничего не помнил, только отголоски всего этого были. — Оу, — Маринетт тушуется и даже не хочет знать, что сделала Алья для его спасения. Или, может, Нино сам себе помог? Так, Маринетт, не думай об этом. Кстати, Нуар ведь тоже попал под атаку. — И бедный Кот Нуар, — добавляет она. — В него тоже попало. — О, так ты видела? — Именно после этого я и сбежала, — шёпотом делится она. Девушки ещё около минуты стоят, обнявшись, и молчат, пока их не прерывает Сабин. — Я сделала вам чай с круассанами и макаронами*. Маринетт благодарит маму и целует её в щёку, а после просит Алью помочь отнести всё наверх, взяв небольшой поднос с выпечкой и чайником, а Алье отдав две кружки с чаем. Сама же берёт под поднос третью кружку (похоже, мама знает, что Маринетт там не одна. Хоть бы ничего такого не сказала!) и идёт со всем этим вперёд. В комнату они поднимаются молча, и лишь на пороге Маринетт говорит Алье, что у неё есть ещё один гость. — Привет, — Лука забирает у девушки из рук поднос с кружкой и ставит на стол. — Маринетт, ты могла бы сразу намекнуть, я бы оставила вас… — заговорчески начинает Алья, поставив чай к выпечке. Вот только договорить не успевает из-за прилетевшей в неё подушки. — Эй! — и отправляет снаряд обратно в подругу. — Защищайся, — притворно серьёзно говорит Маринетт, подбросив Алье вторую подушку. Алья принимает игру, и они начинают бой подушками, напрочь позабыв о Луке, что всё ещё находится в этой же комнате. Тот не обижается, просто наблюдает за Маринетт, как она смеётся, играючи уходя от атак Альи.