Девочка-клише

Вся жизнь Бетти Купер — одно сплошное клише. Кто-то может рассмеяться и поспорить с этим заявлением, но из-за отсутствия каких-либо аргументов будет вынужден сразу же сдасться. Она предпочитает, чтобы все её называли Элизабет. Это звучит благородно, важно и пафосно, а пафос, на секундочку, составляет девяносто процентов всей сущности обладательницы длинных блондинистых волос и невероятно голубых глаз с вкраплениями серебра на радужке. Линзы отменно справляются со своей работой, впрочем, как и стилисты. Клише. Элизабет из богатой семьи, представители которой в буквальном смысле купаются в деньгах и круглогодично сверкают кристально белыми зубами на обложках самых известных журналов. Мать — светская львица с задатками волонтёра, обожающая сына от первого брака. Отец — долларовый миллионер, изменяющий жене с молоденькой секретаршей. И не то чтобы он особо это скрывал. Общественность любит грязные сплетни и интриги, без них никуда. Ещё есть сестра — популярная актриса раскрученных сериалов, в которых гламура и камней Сваровски больше, чем здравого смысла. Чуете, опять клише пахнет? Юная представительница династии Купер (Боже, какая банальная фамилия) учится в одном из самых престижных университетов страны на факультете журналистики. И слово «учится» — это последнее, чем можно охарактеризовать пребывание платиновой блондинки в стенах вуза. На семинарах она появляется раз в месяц, на лекциях без умолку трещит с подружками о последней коллекции белья Виктории Сикрет. Клиииише. Ещё у Элизабет абсолютно разношёрстное окружение. В список доверенных лиц входят феминистка Вероника и латентный музыкант Арчи, которые практикуют секс по дружбе. Дочь мэра тоже рядом мелькает. И не будем забывать про Шерил — рыжеволосую лесбиянку. В век толерантности живём, почему бы и нет. Христа ради, откройте окно — эти ваши клише ужасно смердят. Элизабет каждое своё утро начинает со свежевыжатого апельсинового сока. Последующий завтрак состоит из брокколи и обезжиренного йогурта. Обед пропускает. Ужин не позже шести. Вечером обязательно спортзал. И, разумеется, фото в инстаграм. С кучей фильтров и хештегов. Чтобы непременно все несколько тысяч подписчиков оценили её идеальный шпагат и выпяченные утиные губы. Опять клише, задолбало уже это слово. Парни стабильно меняются каждый понедельник. Актёр, модель, спортсмен — не столь важно. Главное, чтобы по цвету глаз подходил к новой паре туфель. От именитого дизайнера, конечно же. Если босоножки — Александр МакКуин. Лодочки — красная подошва Лабутенов в самый раз. Платье — Прада. Юбка от Валентино — короткая. Джинсы — обязательно рваные. Лифчик — без кружева никак. Помада — ярко-алая. Макияж глаз — максимально вульгарный. Стаканчик кофе в руке — рядом как раз новый Старбакс открылся. Автомобиль во дворе — кричащая красная Ауди. А в салоне аромат последних духов Диор. И на пассажирском сиденье лежит сумка от Майкл Корс. Кабель от последней модели яблочного телефона тянется к проигрывателю, погружая автомобиль в чириканье Тейлор Свифт. Один раз живём, почему бы и не собрать все клише в кучу. Только вот всё неожиданно катится по пизде, когда Арчи и Вероника начинают встречаться, а через месяц объявляют о своей помолвке. Элизабет усмехается, демонстративно закатывает глаза, но всё же заходит на профиль Лодж и лайкает фото с кольцом на безымянном пальце. Когда Элизабет достаётся почётная роль подружки невесты, никто особо не удивляется. Причёску ей вновь делает лучший стилист, а стройное тело обтягивают шмотки от излюбленного дизайнера. Свадьба роскошная, помпезная. Настолько вычурная и вычищенная до блеска, что некоторых гостей откровенно тянет блевать. Но они усердно продолжают хлестать дорогое шампанское из хрустальных бокалов, улыбаясь на камеру. Элизабет следует их примеру. Ровно до того момента, пока её не знакомят с шафером. У него странное труднопроизносимое имя и дурацкая шапка на голове, которая никак не сочетается со смокингом от Армани. Наследница империи Купер кривит губы в фальшивой улыбке, от которой за километр разит холодом и насквозь прогнившим нутром. Джагхед Джонс бросает пару фраз о том, как он рад познакомиться, а потом скрывается в толпе, оставляя Элизабет с протянутой рукой, на тыльной стороне ладони которой должны были оставить поцелуй, перед этим учтиво поклонившись её высочеству. Элизабет удивлена. А когда в конце вечера ей прямо в лицо говорят, что никакого секса между шафером и подружкой невесты не будет, у Элизабет откровенно отваливается челюсть. И даже курсы актёрского мастерства не в состоянии помочь справиться с охерением после первого отказа во всей гламурной жизни. Элизабет стягивает с ног дорогие туфли, плюхается на кровать с высоким балдахином и долго разглядывает собственное отражение в зеркале, висящем на потолке. Задетое женское самолюбие отчаянно протестует где-то в районе груди, а в очаровательной блондинистой голове начинает созревать нехитрый план по самоутверждению. Отказы мисс Купер принимать не привыкла. Арчи умный малый — лишних вопросов не задаёт и щедро делится номером своего школьного друга с главной звёздочкой местной элиты. Элизабет с довольной улыбкой потирает ладошки и набирает заветные цифры на сенсорной поверхности дорогого телефона. Джагхеду приходится напрячь мозги, чтобы её вспомнить. Элизабет нетерпеливо постукивает алыми длинными ноготками по столешнице, а на том конце провода ей открыто заявляют, что она не особо запоминается и вообще сейчас самый разгар рабочего дня, нечего беспокоить занятых людей. Айфон трещит и чуть не разваливается в тоненькой ручке девушки, которая вскакивает с места и летящей походкой несётся к выходу из любимой кофейни, по пути толкнув бедного официанта. Элизабет наплевать. Сейчас её волнует лишь хамоватый обожатель дурацких шапок, который большой болт на неё клал. Второй отказ за два дня — самооценка Элизабет цокает языком и неодобрительно качает головой, грозясь вот-вот свалиться со своего бриллиантового пьедестала. Следующая встреча происходит на очередном волонтёрском вечере миссис Купер, где собираются все прокисшие сливки общества. От них отвратительно пахнет грязными деньгами и вонючим парфюмом, и Джагхеду приходится задерживать дыхание. Каким образом он тут оказался — непонятно. Этот факт не даёт ему покоя весь вечер. Джонс едва не давится шампанским, когда на его плечо ложится миниатюрная ручка с брендовыми часами на запястье и парой бриллиантовых колец на тонких пальчиках. Рука у неё красивая, изящная. Только вот сама она настолько пропахла фальшью и ненавистным Диор, что Джагхеда откровенно тошнит. Элизабет мило улыбается, ненавязчиво поправляет бретельку красного платья, которое идеально подчёркивает все прелести девичьей фигуры. Купер стоит отдать должное — не зря она тратит половину своего времени в спортзале и питается одними овощами. Джагхед даже готов признать, что она красивая. Искусственная, пластмассовая Барби без чувств и мозгов, но красивая. С то ли голубыми, то ли серыми глазами — линзы сегодня оставила дома. Стараясь лишний раз не дышать, чтобы не испортить всю внешнюю эстетику, Джагхед ведёт её в первый попавшийся туалет, где трахает так, что у Элизабет искры из глаз сыпятся. Грубо обхватывает за шею, толкает к стене, срывая с пухлых губ болезненный стон. Не целует, в волосы не зарывается, обнажённую спину не гладит — слишком грязная. Такая годится лишь для удовлетворения банальных физиологических потребностей. Тем более, сама себя предложила. Выходные пролетают для Элизабет слишком быстро. Мыслями она всё ещё там, больно ударяется затылком о холодный кафель и часто-часто дышит, даже не сдерживая громких стонов. Ей это, определённо, нравится. Только вот банальный женский интерес во всю вопит о том, что она так и не попробовала на вкус его губы. Несправедливо. Каждый понедельник — новый парень. Ну, так было раньше. А сейчас Элизабет сидит в кафешке, лениво ковыряясь трубочкой в своём молочном коктейле. Обводит взглядом присутствующих представителей сильного пола, тщетно пытаясь высмотреть среди них тёмную копну волос, прикрытых дебильной шапкой. Без толку. Рука сама тянется к телефону, по памяти набирая уже знакомый номер. Как ни странно, в этот раз Джонс отвечает практически сразу. Внимательно слушает сбивчивый лепет куклы о том, что она бы не прочь повторить. А он громко смеётся, смахивая с глаз несуществующие слёзы. — Давай кое-что проясним, Бетти. — Я Элизабет. — Ну, если ты действительно хочешь повторить, для начала тебе придётся избавиться от этого вульгарного имени. Серьёзно, оно совершенно безвкусное. Далее Джагхед в подробностях описывает отвратительный запах мисс Купер, от которого его тошнит вот уже два дня, с момента их последней встречи. По полочкам раскладывает все нюансы гнили, которая буквально сочится из каждой поры блондинки. А у него на гниль аллергия. От лоска и шика его так же воротит, а от пафоса на зубах образуется противная оскомина. Под конец монолога, во время которого Элизабет напряженно вслушивалась в каждое слово, Джагхед предлагает ей пари. Если при следующей встрече от неё за сотни миль не будет нести запахом морального разложения, он даже согласен угостить её чашкой нормального кофе, а не того дорогого дерьма, что делают в Старбаксе. Элизабет ещё час сидит с абсолютно непроницаемым лицом, задумчиво таращась в одну точку на кристально белой скатерти. Потом встаёт, откидывает золотистые кудри с плеча и уверенным шагом идёт к выходу. Нахер Джонса и его аллергию. Ей на него наплевать. Только вот спустя неделю, прогуливаясь по торговому центру, Элизабет заходит в бутик и покупает не самую дорогую кофточку, а ту, что с десятипроцентой скидкой. На семейном ужине тем же вечером она позволяет себе съесть небольшой кусок говядины, аргументируя это тем, что одни овощи ей надоели. Когда Элизабет надевает одни босоножки уже в третий раз, она готова бежать к семейному психиатру. С ней явно что-то не так. Тейлор Свифт в салоне автомобиля сменяется балладой Стинга, и Элизабет нехотя признаёт, что подобная музыка ей нравится больше. А когда машина глохнет, рядом очень кстати оказывается вывеска метро. Элизабет крутит пальцем у виска, ставит себе капитальный диагноз, но, тем не менее, уже стоит на эскалаторе и с нескрываемым любопытством разглядывает людей кругом. Оказывается, они такие же, как она. Подумать только, одна голова, две руки и две ноги. И даже мотыги в руках не держат и с воплями не идут забивать мамонта. Нормальные люди. Без брендовых сумок и ремней от Гуччи, но всё равно нормальные. Удивительно. Пафосный макиато с маршмеллоу сменяется обычным чёрным чаем с лимоном. Красная подошва Лабутенов пылится в дальнем углу шкафа, пока на ногах мисс Купер простые, но удобные кеды. Красится она теперь тоже сама — визажист, как оказалось, получает слишком много денег буквально ни за что. И подписчики в инстаграме недоумевают, когда уже целую неделю от неё ни одной фотографии из спортзала. Что-то явно происходит. Элизабет набивает рюкзак книгами и тетрадями, идёт в университет и прилежно отсиживает все три пары, внимательно слушая преподавателей и даже умудряясь делать для себя какие-то пометки. Пятьдесят оттенков серого на книжной полке сменяются Булгаковым и Киплингом. Ядерно-розовое одеяло на кровати уступает место простому, чёрному в белый горошек. И даже солнце по утрам как-то иначе светит в окно, а роса на газоне совершенно нереальная. Элизабет начинает замечать вещи, которые раньше обходили её стороной. Сестра, оказывается, совершенно без таланта, и сериалы у неё скучные, с дебильным сюжетом, оценить который могут только люди с лишней хромосомой. Отец семейства Куперов летает каждый месяц на Багамы не по деловым вопросам, а с молодой любовницей. Да и мать, собирая деньги на пожертвования сиротам, на самом деле вбахивает их в свои каждодневные деловые ужины и бесконечные приёмы. Мерзко это всё, отвратительно. Элизабет задумчиво кусает нижнюю губу, поправляет высокий хвост на голове и идёт дальше, не спеша гуляя по парку. Пинает носком кроссовка небольшой камешек, размышляя над темой эссе, которое им задали по философии. — Бетти, — раздаётся сзади смутно знакомый голос, из прошлой жизни будто. Блондинка медленно поворачивается, наталкиваясь взглядом на шапку, которая сейчас кажется ей милой. Искренне улыбается и ждёт, когда Джонс подойдёт к ней. — Привет, — здоровается Элизабет Бетти, замечая, как Джагхед делает глубокий вдох, а потом прикрывает глаза на пару секунд, будто наслаждаяясь окружающим его запахом новой жизни. — Как насчёт чашки кофе? — Если только не из Старбакса, — улыбается Бетти, чувствуя, как клише спадают с плеч тяжёлым грузом и разбиваются об асфальт на тысячи крохотных осколков.