***
Комаэда действительно согласился на лечение, хоть поначалу пытался сопротивляться. И вот, они сейчас вдвоём стоят перед кабинетом одного из лучших врачей в Японии. Нагито взволнованно посмотрел на Хинату, не решаясь войти. Хаджиме лишь закатил глаза, и постучал в дверь кабинета. Когда из кабинета послышалось тихое «Войдите», то у Счастливчика больше не было возможности отступить, и тот робко прошел внутрь. После того как они представились (ибо приём был по записи) в кабинете наступила тишина. Счастливчик продолжал молчать даже после того, как врач напрямую его спросил. Хината понял, что ситуацией управляет полностью он, поэтому усадил Нагито на мягкое кресло, а сам же начал рассказывать об их ситуации доктору. Что интересно, парень не добавлял каких-то «лишних» деталей в рассказ. Короткий рассказ о поведении пациента, его собственное упоминание о диагнозе, и еще пару фактов и это звучало довольно сухо. Но по изумленному выражению лица врача, можно было понять, что эта история производит чересчур сильные впечатления на других людей. — За всю свою практику я впервые встречаю подобный случай. Удивительно, что пациент находиться в таком прекрасном состоянии уже пару лет. Обычно люди и года не живут после диагностирования. Ваша… Удача чрезвычайно велика. Но, понимаете, вы упустили много времени. Настолько много, что болезнь может перейти из вашей первой стадии в четвёртую за неделю, если что-то пойдет не так. Это слишком большой риск. Кроме того, у вас видны симптомы Рака Крови, но об этом вам тоже известно, не так ли? — Комаэда медленно кивнул, но, казалось, этого и не требовалось, ведь мужчина сбивчиво продолжал дальше. — Симптомы начали проявляться, а значит действовать надо немедленно. В лучшем случае, вы вылечитесь за полтора-два месяца, и это будет невероятно быстро. Я выпишу вам направления, медицинская страховка должна их покрыть. Им всунули около десятка различных бумажек, и у Нагито просто разбегались глаза от всех этих непонятных терминов. Процедуры, диеты, терапии.… А ему точно не станет хуже после всего этого? Только вот, Хаджиме даже не дал ему времени переварить эту всю информацию и, коротко попрощавшись, выпихнул Счастливчика в коридор. На непонимающий взгляд Комаэды тот лишь отмахнулся «Потом объясню», после чего они уже более спокойно пошли домой. Через какое-то время, Хината смог устроиться работать специалистом в области онкологии в передовую лабораторию. Его знаний было более чем достаточно, поэтому приняли его туда с почестями. Но график работы был «плавающий», и если в один день он мог прийти в 4 дня, то иногда засиживался до 11 часов ночи. В такие моменты он и любит, и ненавидит свою работу одновременно: По приходу домой, его всегда обычно ждет Нагито, что сидит и ждет его с ужином. И даже когда он с утра говорит, что можно его не ждать, это белобрысое чудо продолжает делать по-своему. В который раз Хаджиме задерживается на работе, и после входа в квартиру всё такая же звенящая тишина. Он тихо проходит на кухню, где до боли знакомая фигура спит на обеденном столе, я рядом стоит остывшая курица. Стараясь быть максимально тихим, парень подходит ближе и быстрыми, но аккуратными движениями поднимает спящее тело. Почему, даже если Комаэда был его ровесником, он весил в полтора, а то и два раза меньше? Будто он вообще не питается в отсутствие Хинаты. Скосив взгляд, он действительно увидел, что нетронутых порций стоит две, и мысленно выругался. После многочисленных процедур у того должно было наоборот усилиться чувство голода! Комаэда заворочался на руках у задумавшегося Хинаты. Парень не стал больше медлить и направился в спальню, где как всегда царил идеальный порядок. Осторожно положил парня на его кровать, после чего накрыл одеялом. — Спокойной ночи, Нагито, — тихо произнес шатен, коротко поцеловал того в лоб. Счастливчик что-то пробормотал в ответ, вызвав легкую улыбку на губах Хаджиме. Он был уверен, что всего труды не напрасны. Он знал, что всё будет хорошо. И ведь действительно, вскоре всё лишь улучшилось. Исследования Хинаты-Камукуры показали необычайно хороший результат: Он смог каким-то «новым» способом придумать вещество, которое уничтожает раковые клетки, принося минимальный вред для организма. Конечно, на это ушло много месяцев, но это того стоило. Осталось провести эксперименты над живыми существами, и можно будет официально выпускать препарат в массы. Но даже сейчас, когда работа выполнена лишь наполовину, Хинату чуть ли не причисляют к лику святых. Он почти смог победить болезнь, над которой люди сражались столько времени! А Комаэда явно пошел на поправку: Кожа стала менее бледной, сам парень был куда более активным, да и тот вспомнил прежние увлечения и теперь периодически что-то рисует в своём блокноте. Ну, а такие мелочи, как вечная занятость и усталость обоих были слишком ничтожной ценой за такие возможности. У них по-прежнему оставались выходные, которые проходили в прежнем «уюте» обычно за просмотром какого-то фильма или за прогулкой в недавно отстроенном парке. Хаджиме уже давно привык к этому наполовину разрушенному миру, который с каждым годом выглядит всё лучше и лучше. Пусть он больше не является активным участником Фонда Будущего, тот рад, что благодаря им мир обретает былые краски. А еще он рад, что отношения с Комаэдой еще после «пробуждения» становились всё теплее и теплее с каждой встречей. Поэтому началу их недодружеских-недолюбовных отношений никто сильно не удивился. Только поздравили после того, как решили жить вместе. Удивительно, если вспомнить насколько натянутыми были их отношения в Программе Нового Мира. Этот период они уже давно прошли, и теперь впереди их ждёт лишь светлое будущее.***
Сидя очередную ночь за исследованиями, Хаджиме выпивал уже 6 кружку кофе за последние 2 часа. Эксперимент в который раз вышел с совершенно другим результатом, нежели ожидалось. Вместо разрушения клеток, пошло лишь активное заражение. Это было плохо, конечно, но ведь у всех бывают неудачи, не так ли? Нет, не так. У многих бывают провалы единожды, дважды… а у Хинаты это уже пятый провал подряд. Какого чёрта, спросите вы. Но парень и сам не знает в чём проблема: Просто стоило ему почувствовать, как жизнь начала налаживаться, так что-то пошло не так. Точнее всё пошло не так. Где-то месяца два назад всё еще было прекрасно: Тесты проходили невероятно хорошо, и даже на животных всё действовало благополучно. Препарат был почти готов, и его первый тест на человеке уже должен был пройти завтра. Комаэда активно следил за результатами, но это скорее из-за того, что это была работа Хинаты, нежели из-за того, что это должно было помочь ему самому. Сам Нагито на тот момент лишь сильнее увлекся искусством и уже был знаком с несколькими художниками, выставки которых он посетил. Счастливчик даже обещал познакомить Хинату с ними. Правда, Хаджиме не сильно разделял его увлечений, но всё равно согласился на это, ведь знал, насколько это было для Счастливчика важно. А потом всё резко исчезло. Пропало без следа. Все их результаты оказались ничтожными буквально за один миг. Хината пришел сегодня на удивление рано, и квартира пустовала. Просто Комаэда еще с утра сообщил о своём намеренье посетить одну из самых масштабных выставок Токио, которая проводилась совсем не далеко. Поэтому Хаджиме даже и не ожидал увидеть Нагито дома. Не ожидал, но всё же на что-то надеялся, когда решил осмотреть квартру на наличие Счастливчика. Это было столь… непривычно. Парень уже настолько сильно привык к тому, что он всегда не один, и подобное сейчас его слегка напрягало. Тряхнув головой, отгоняя ненужные мысли, тот поплелся на кухню. Он разгорел заранее приготовленный Комаэдой ужин и приступил к трапезе. Впервые звенящая тишина в доме настолько сильно напрягала. Будто она предвещает что-то нехорошее. Что-то нехорошее… Погодите, а как же Удача Комаэды? Где вся та «непредсказуемость» в виде взрывов, катастроф, аварий и прочего о чем рассказывал Нагито? Хината смутно понимал, что это из-за него самого (точнее Камукуры), но ведь прямо сейчас его нет рядом с Комаэдой. А значит Удача того ничем не перекрывается. От осознания всей поганости ситуации зрачки Хаджиме расширились. Ему нужно найти Нагито и немедленно. Парень резко встал из-за стола, едва не перевернув тарелку с едой, и быстрым шагом направился в прихожую, наспех надевая рубашку. Уже перед входной дверью квартиры ему кто-то позвонил на телефон. Причем именно на рабочую сим-карту, поэтому Хината поднял трубку, даже не задумываясь. Может, он что-то забыл? К примеру, сдать отчёт за месяц, или что-то в этом роде. Только вот до дедлайна еще слишком много времени, о чем Хаджиме совершенно забыл. — Алло? — Хаджиме-сан? — в робком девечьем голосе Хината с трудом разобрал свою ассистентку. На самом деле он и сам прекрасно справлялся, а помощница выполняла лишь роль «Принеси-подай-отнеси», от чего было неловко и самой девушке, и ему. Они не так часто разговаривали, поэтому, чтобы вспомнить её имя парню понадобилось какое-то время. — Да, Акира-сан. Чем могу быть полезен? — парень даже и не заметил, как в нём «включилась» его знаменитая рабочая безразличность. Тон был настолько холодным, что Хаджиме понял по резкому вздоху на том конце трубки, что девушка уже успела пожалеть о своём звонке. — К-казуо-сан… он сказал, что произошло что-то важное, и попросил немедленно соединить Вас с Ним, — после этой фразы Хината замер. Ему не послышалось? Директор действительно захотел связаться с Ним. Значит, произошло что-то действительно важное. — Соедините немедленно, — теперь уже и Хаджиме напрягся, хотя голос по-прежнему звучал ровно. Звонок резко оборвался и послышались короткие гудки. Через секунду трубка опять замолкла, перед тем, как парень наконец услышал голос директора. — Здравствуйте, Хината-сан. Стали известны новые результаты исследований вашего изобретения, — тон был непривычно жёстким. У Хаджиме моментально прошла дрожь по спине, и тот даже не заметил, как невольно задержал дыхание. — У всех испытуемых одновременно проявился побочный эффект и больные клетки вернулись гораздо сильнее прежних. Мы отменяем тестирования до тех пор пока вы не исправите это. Отчёт вам скоро отправят. — Я… Понимаю. Завтра же этим займусь, — слегка потеряно сказал парень. Вскоре вновь послышались гудки. Хаджиме медленно опустился на пол, схватившись руками за голову. Директор только что лично сообщил ему, что его изобретение оказалось неудачным. Возможно, из-за этого ему потом уменьшат зарплату, но сейчас важно было не это. Почему всё пошло под откос именно тогда, когда он был настолько близко к победе? Почему его хвалёная удача не помогла? Что теперь будет с Комаэдой? Хотя, может он лишь себя накручивает. Ибо за полгода лечение ни разу не дало какого-либо побочного эффекта. Это было действительно невероятной удачей, так с чего же ей теперь не работать? Ключ тихо провернулся в двери и раздался щелчок замка. Хината вздрогнул и посмотрел на дверь, которая медленно открывалась. В дверном проёме появился Нагито, только вот, от его вида у Хаджиме что-то кольнуло в сердце. — Н-нагито? — голос чертовски дрожал от волнения, но парень напротив лишь устало улыбнулся. Он покачнулся вперёд и Хината рефлекторно потянулся к нему. Комаэда упал прямо на руки Хаджиме и просто отключился. Хината пытался как-то разбудить его, но тот лишь продолжал дальше сопеть. Вскоре он просто оставил все эти попытки, и мысленно перебирал варианты, что могло произойти. Сейчас Хаджиме стоял, придерживая уснувшего Счастливчика, который был с синяками и разорванной одежде, пытаясь хоть как-то проанализировать ситуацию. Потом он узнает, что на выставке художников произошел террористический акт, где из пару сотен человек выжило лишь десяток. Еще позже все его попытки остановить истерику и убедить Нагито, что он не виноват провалятся. И только сейчас он понимает, что это и было той точкой невозврата к нормальной жизни. Поэтому сейчас Хината в который раз уже сидит на работе сверхнормы. Он надеется на то, что он всё-таки сможет завершить свою работу, что он сможет помочь Нагито. Только вот, все его планы всегда терпят поражение. Вся проблема в том, что теперь они еще «ограничены по времени». Прежние хорошие результаты исследований изменились на кучу осложнений. Врачи просто сходили с ума и пытались выяснить причину такой перемены. — Это просто цикл Удачи, — беззаботно улыбнулся Нагито на очередные расспросы доктора. Конечно, никто ему не верил, и поэтому его на какое-то время госпитализировали. Но никакого результата это не дало, и домой Хината встречал Комаэду еще в худшем состоянии. Хаджиме бы никогда не подумал, что будет скучать за тем, что Нагито перестал называть себя мусором. Но он никогда и не подумал бы, что это прекратиться из-за того, что его деменция начала развиваться лишь сильнее. — Не замечали ли вы, сильно ли снизилась самокритика пациента за последнее время? — лечащий врач посмотрел на Хинату, который медленно кивнул, не понимая, к чему мужчина ведёт. Доктор лишь поправил очки, продолжая что-то записывать на бумажке. — Это плохо, наступает уже вторая стадия болезни. Мы считали, что надо уменьшить дозу лекарств, в связи с прогрессом лечения, но теперь вынуждены усилить. Возможно, вскоре понадобятся новые препараты, мы вам сообщим. С каждым подобным визитом, отчаяние Хаджиме лишь усиливалось. Усиление дозы лекарств может вызвать лишь новые побочные эффекты. А учитывая то, что Комаэда регулярно посещает лучевую терапию** (потому что Хината еще не в состоянии выдать собственный препарат), то последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Но почему всё это происходит именно с ними? Чем они заслужили подобное? Кто-то бы сказал: «Своим участием в плане Джунко по погружению миру в Отчаяние», и был бы в чём-то прав. Но они уже давно искупили свои грехи, и, на кого не глянь, все уже живут новой жизнью. Сония, к примеру, уже как пару лет стала полноправной королевой Новоселика, и даже приглашала Хинату на её коронацию (тот был немного смущен таким приглашением, поэтому решил отказаться, ссылаясь на занятость). И даже позже к ним приходили различные письма от Королевы, где временами упоминался Гандам (семейной жизни у них всё же не вышло, и тот просто решил путешествовать по миру), иногда Невермайнд писала о всяких традициях страны и сложностях её должности, и прочее. Вначале Хаджиме отвечал на письма чуть ли не в день их прихода, но постепенно дел становилось больше, Комаэда уже косо на него посматривал (пусть и пытался это не показывать), поэтому ответы были всё реже и реже, пока скоро и вовсе не прекратились. Вот так их общение с Сонией и закончилось. Об Акане с Некомару можно было услышать в новостях время от времени. Они стали неким «спортивным дуэтом», что устанавливал всё новые и новые рекорды. Но, у их славы было много отрицательных черт, одной из которых была полная изоляция от «прежних товарищей». На письма не отвечали, от личной встречи отказывались…. Они даже не пришли на вторую «встречу выпускников» из-за какой-то тренировки, хоть позже и извинялись. Звёздная болезнь, или же действительно строгий график — не ясно. Но неприятный осадок на душе из-за этого остался. А с некоторыми, Хината с Комаэдой продолжают общаться по сей день. Ту же Микан можно считать явным примером. Оказывается, девушка работает в той же поликлинике, где и проходит лечение Нагито. Они однажды случайно столкнулись, из-за чего Цумики вновь что-то уронила. Парни сразу же вспомнили некую похожесть, а когда девушка начала извиняться, то и сразу же поняли кто перед ними. Микан была одной из тех, кто не смотря на свою принадлежность к Абсолютным, не стремилась к славе. Её устраивала работа простой медсестрой, даже без особого повышения. За эти пару лет она изменилась в лучшую сторону: стала более уверенной в себе, начала уделять себе больше внимания, и теперь на её лице чаще красуется улыбка, а не гримаса страха. Цумики оказалась очень понимающей, и старалась всеми силами помочь парням: То занесёт какие-то лекарства для Нагито, то получит направление на процедуру для них «которое закончилось», да и просто её поддержка помогала окончательно не опустить руки. Хината был действительно ей благодарен, что не по возможности им помогала, даже когда всё начало скатываться в бездну. Про остальных было слышно куда меньше, поэтому Хаджиме бы не хотел их судить, когда он даже толком не знает, что с ними. Но он был уверен, что у них всё хорошо. У каждого жизнь была хорошей. У каждого за исключением них. «Потому что видеть, как дорогой тебе человек медленно, день за днём, просто умирает — невыносимо. Еще более невыносимо то, что ты с этим не можешь сделать почти ничего. Все твои старания уходят в никуда!» — в очередной раз Хината приходит именно к этой мысли, и никому бы не пожелал подобной участи. Кто-то позвонил на рабочий телефон. Пусть он и мгновенно поднял трубку, только уже в этот раз Хаджиме особо не вслушивается в слова собеседника. По голосу он понял, что звонил его коллега, поэтому дело было, скорее всего, пустяковым. Кто ночью будет звонить относительно чего-то серьёзного, когда твой собеседник сидит в соседней комнате? Скорее это был разговор, чтобы скоротать время. Но осознание того, что что-то здесь не так пришло после бурных поздравлений, которые доносились до разума Хинаты обрывками. Недосып штука сильная, но Хаджиме постарался максимально сконцентрироваться на разговоре, пытаясь хоть что-то понять. — … я не могу поверить, что наконец-то ты смог продвинуться вперёд! Я ведь знаю, что ты даже сейчас сидишь и грызёшь гранит науки ради своего изучения. В общем, я рад, что этот опыт прошел успешно, но, эй, не расслабляйся! Пускай уже идут слухи, что скоро пойдёт тестирование на людях, но, кто знает, где всё опять может пойти не так? Ладно, не буду тебя отвлекать. А вообще уже иди домой, уже полтретьего ночи! Хината пробормотал что-то на подобии «Ага, и тебе всего хорошего», а когда в трубке послышались гудки, даже забыл положить её на место. Это казалось каким-то дурным сном, или слуховой галлюцинацией от недосыпа. Неужели… это было действительно тем, о чем он подумал? Неужели, тест всё-таки прошел успешно? Но ведь ему дали данные, где результат был отрицательным. Может, это была просто неудачная шутка от его коллег? Это было бы слишком жестоким, даже для них, но это ведь было вполне вероя… Мысль оборвалась, стоило лишь факсу загудеть. Хаджиме никогда не понимал, зачем он стоит тут, в столь «навороченной» лаборатории, ведь уже давно были другие способы передачи информации. Но сейчас, когда прибор внезапно начал что-то печатать, парень вскочил и быстрым шагом направился к нему. На мониторе высветилась фраза «Проект «Лекарство способом уничтожения» Х. Хинаты. Тест №6» и парень машинально поморщился. Он тогда предложил это название в шутку, а теперь это официальное названия его «детища». Именно поэтому Хаджиме понял, что на работе нужно всегда сохранять хладнокровие. Из факса появился первый напечатанный листок, и Хината тут же взял его и принялся читать. Он лишь пробежался глазами, пока не увидел в конце: «Дата тестирования: ХХ/ХХ/ХХХХ Объект тестирования: Инфекционно зараженные растения вида… Результат тестирования: Положительный Побочные эффекты тестирования: Не обнаружены Последствия тестирования: Растения вида… были полностью вылечены. Проводятся дополнительные тесты ради более широко применения…». Хаджиме даже и не заметил, что на мгновение задержал дыхание. Это казалось чем-то невероятным, какой-то затянувшейся шуткой… но когда допечатались остальные страницы была видна подлинность документа, благодаря копии директорской печати. Это была реальность. Смешанные чувства завладели им на какой-то миг, но Хината тут же постарался взять себя в руки. Это было глотком свежего воздуха для него, поэтому он теперь должен довести это дело до конца. Это было тем самым «шансом судьбы», и он его не упустит на этот раз. Просмотрев результат эксперимента, он понял, что это действительно его «лучшая попытка», а значит, осложнения не должны возникнуть. Если это так то… Комаэда должен начать использовать его лекарство немедленно. Ведь второго шанса может и не быть.***
— Ты говорил, что второго шанса может и не быть… ха, но ведь его и не было на самом деле, разве нет? — эти слова повторялись в голове Хинаты ежедневно. Этот хриплый и уставший голос, мелко подрагивающее тело от очередной лихорадки, и такие безнадежные глаза… Хаджиме готов выть стоит лишь ему вспомнить, насколько он ухудшил всё. Даже не ухудшил, а разрушил всё к чертям не оставив ни единой возможности, хотя бы вернуться к прежнему этапу, а не то, что улучшить. Поспешность… он слишком поспешил с выводами тогда. Он слишком поспешил уговаривать Комаэду на лечение. Он слишком поспешил с тестированием на людях. Он слишком поспешил исправить хоть как-то ситуацию. Но теперь ему спешить уже некуда. Ведь все его попытки на что-либо, вновь терпят поражение один за другим. Что, думаете, это из-за побочных эффектов возникли осложнения? Ха-ха, если бы это так, то проблема была бы гораздо меньше. Хм, непереносимость терапии организмом? Опять промах. Лекарство универсальное, и работает как на сильных организмах, так и на более слабых, Хината об этом позаботился. Больше нет вариантов? Что же… Виной всему стало привыкание. Привыкание организма, где вырабатывался такой себе иммунитет. В чем же проблема, если это и было изначальной целью? В том, что иммунитет вырабатывался не на саму болезнь, нет. Организм вырабатывал иммунитет на сам препарат. «Но это ведь невозможно!» абсолютно все были поначалу шокированы подобным, но результаты говорили обратное. В этом мире возможно абсолютно всё, насколько бы плохим или хорошим это не было. — Хей, да не расстраивайся ты. Сам видел, что пациентам всё равно стало лучше, — ободряющие слова звучали настолько фальшивыми, что это лишь окончательно убивало весь настрой. Лишь он и несколько его помощников видели, что пациентам стало лишь хуже. Лекарство на них подействовало приблизительно так же, если бы вначале человека обняли и успокоили, а потом резко начали избивать. Такой же шок и слабое сопротивление. Состояние же Нагито было самым нестабильным. Виной ли тому удача, или же множество процедур, которые ему позволяют еще хоть лишний месяц пожить. Но каждый день перед входом в квартиру Хината невольно задерживал дыхание, надеясь, что Комаэда еще с ним. Это страшно. Невероятно страшно. Хуже лишь то, что Хаджиме периодически ловил себя на мысли, что он просто не хочет возвращаться домой. Именно поэтому он начал так задерживаться на работе, реже звонить домой…. Он просто не хочет окончательно разрушить ту иллюзию, что у них всё может быть хорошо. Потому что последнее время Комаэда стал ему будто совсем чужой. Это больше не тот немного сумасшедший парень, которого он полюбил. Это была совсем другая личность, слабая, беспомощная, но всё такая же добрая. Обычно люди на такой стадии становятся совершенно невыносимыми. Заносчивыми, ленивыми, эгоистичными…. Но Нагито словно старался изо всех сил не допустить подобного. Он был добрым как и к Хаджиме, так и к домработице-няне, которую Хината нанял для Комаэды, когда тому стало тяжело передвигаться по дому без посторонней помощи. Сейчас же Нагито вообще почти целыми днями находиться в постели… а прошло ведь всего лишь пару недель. Худшее из этого всего то, что Хината не в силах что-то изменить. Он не может ни придумать что-то действующее, ни прекратить изучение. Обычные терапии перестали давать эффект ровно после принятия его «тестового» препарата. И теперь он должен укладываться в максимально короткие сроки, ведь каждый чёртов день на счету. Хаджиме уже давно хотел сдаться. Зачем пытаться и продолжать, если ты не в силах изменить ровным счётом ничего? Ведь он продлевает жизнь Нагито на неделю-другую, в то же время, как Удача продлила ему жизнь почти на два года! Всё может закончиться в один миг, вне зависимости от всех усилий. Тогда почему же Хината продолжает трудиться сверхнормы, прекрасно осознавая это? Потому что Комаэда значит для него слишком многое, чтобы просто так взять и сдаться. Даже в таком состоянии Нагито продолжает оставаться Нагито. Та же беззаботная улыбка, немного странный юмор и любовь к Хинате. И пускай, Счастливчик уже многое забыл из их былой жизни, это не так важно. Сейчас главное — уделять максимально много времени на работу и Нагито. Неизвестно когда это может… закончиться, хотя Хаджиме с его аналитическими способностями предполагает еще полтора месяца. Мало. Очень мало времени осталось. Именно поэтому, сегодня парень решил себе устроить «выходной» и ушел даже немного раньше с работы, сразу же поспешив домой. На нормальный отпуск ему не приходиться рассчитывать, поэтому тот старается довольствоваться тем, что есть. Зайдя в квартиру, он сразу же увидел домработницу, которая была явно чем-то обеспокоенна, судя по её задумчивому выражению лица, что тут же изменилось на какое-то испуганное при виде Хинаты. Женщина попыталась как можно теплее поприветствовать Хаджиме, и предложила свежий ужин. Хината лишь покачал головой, сразу переходя к делу: — Как Нагито? Он хорошо себя чувствует? — когда домработница опустила глаза и сделала небольшую паузу, то сразу было понятно, что причина волнения — Комаэда. Это действительно напрягло Хаджиме, но тот терпеливо ждал, пока женщина сможет уже сказать. — К-Комаэда-сан… ему хуже. Сегодня днём у него был какой-то припадок, который я была не в силах остановить. Ничего из Ваших инструкций в этот раз не помогало…. Когда это закончилось, он сказал, что ему срочно надо поговорить с Вами. Я как раз собиралась Вам позвонить и сообщить это. — Он сейчас не спит? — коротко спросил Хината, на что женщина кивнула. — Значит, мне действительно надо пойти к нему и поговорить. Женщина кивнула, и тут же исчезла где-то на кухне. Парень был благодарен тому, что домработница всегда понимала, когда её присутствие было необходимо, а когда им надо было поговорить лишь вдвоём. Аккуратно постучав в дверь, и не дождавшись ответа, Хината тихими шагами зашел в комнату. Слабый свет, что просачивался в помещение сквозь шторы, делал в комнате слишком неестественную атмосферу. Вещи вокруг слишком тёмные. Кожа Нагито наоборот, слишком бледная. А глаза, направленные на Хаджиме, слишком лихорадочно блестят. — Хаджиме… — произнёс тихо Комаэда, и Хината подошел ближе. — Я так рад тебя видеть. Думал, ты придешь намного позже. Счастливчик хрипло засмеялся, а Хаджиме поймал себя, что на миг задержал дыхание. Напряжение в комнате выросло за доли секунды, и знали это оба. Только в отличие от встревоженного Хинаты, Нагито вёл себя куда более расслабленно и спокойно. — Я сегодня просто раньше освободился. Мне сообщили, что ты хотел со мной поговорить о чем-то важном, верно? — парень присел на стул рядом с кроватью, не сводя взгляда с Комаэды, что лишь устало улыбался. — Что случилось, Нагито? — Знаешь… я просто кое-что понял. Ты ведь много времени уделяешь на то, чтобы хоть как-то мне помочь, верно? Днём и ночью стараешься над своими изучениями… но ради чего? Мы оба прекрасно знаем, что мне это не поможет. Мы с тобой и так получили слишком много времени… год, или даже больше. Не помню я уже. Поэтому я хочу, чтобы ты пообещал кое-что мне, хорошо? — Нагито криво улыбнулся, на что Хината медленно кивнул, хотя понимал, что ничего хорошего сейчас Комаэда не произнесёт. — Я хочу, чтобы ты пообещал больше не продолжать исследования ради меня. Ради всего мира изучай! А я бы хотел прекратить все терапии. Тратят столько денег, а не смысла не имеют никакого… Секунда. Две. Хаджиме перевёл свой взгляд на Нагито и понял, что тот абсолютно серьёзен. Еще секунда. Две. Осознание сказанных слов пришло достаточно быстро. Тревога и шок отобразились на лице Хинаты, поэтому Комаэда решил отвести взгляд. Сейчас может последовать крик, ругань и всё в том же роде. Или же, Хаджиме может просто кивнуть и уйти, оставив Нагито наедине со своими мыслями. Комаэде было стыдно и неловко осознавать то, что он попросту сейчас не способен понять, как Хината отреагирует. Но хуже было то, что Хаджиме знал и понимал это. Потеря памяти, неспособность различать чужие эмоции, странная постановка слов в предложениях, а иногда вообще неумение составить предложение…. Этого ведь всего не должно быть, так? У других людей всё было куда лучше. Должно было быть лучше. — Нагито, ты уверен? — слишком тихий голос раздался со стороны. Это не был голос паникующего человека, но и это не был голос спокойного человека. Слова были произнесены так, будто рядом с Комаэдой сидел человек, который потерял последнюю надежду. И от этого Счастливчику почему-то стало не по себе. — Я… в смысле, есть же еще шанс! Последнее время всё идёт очень хорошо, можно даже сказать отлично, и- — Мне кажется, или такое уже происходило ранее? — Нагито оборвал Хаджиме на середине фразы, удивленно глянув на того. Верно, такое уже происходило, поэтому теперь Хината стыдливо отвёл глаза. Что в тот раз, что в этот парень чуть не клялся, что дальше всё будет только лучше. А каков результат? Всё лишь циклично повторяется. Именно поэтому эта неловкая пауза была до боли знакомой. Хинате. Комаэда помнит это лишь частично. И Хаджиме просто не знал, что ему делать, ведь у этой ситуации нет оптимального решения. Сделает так, как хочет Комаэда — обречёт того на скорую смерть. Откажется — Нагито возможно перестанет ему доверять и верить. Это почти то же, что и отказать умирающему в его «последнем желании». Даже не почти, это так и есть. — Без лечения, в лучшем случае, ты протянешь еще две недели, — резко сказал Хината, максимально стараясь сохранять ровный тон. Комаэда никогда не хотел, чтобы его жалели, поэтому ни горечь, ни мольба не помогли бы сейчас. — Это с твоей удачей, ведь «обычный» человек на такой стадии уже труп. Нервный смешок вырвался у Хаджиме совершенно случайно. Это ведь должно было рано или поздно произойти, верно? В этом лишь его вина: Он не был рядом в нужные моменты, он слишком долго питал ложные надежды, он, в конце концов, и затеял это всё. — Я понимаю это. Но моё решение не изменится. И, еще, Хаджиме, — Хината хотел уже уходить, ведь он понимал, что говорить больше нечего. Но после обращения к нему замер, с тоской глядя на Счастливчика. — Не вини себя. Ты сделал всё, что было в твоих силах, — Комаэда тихонько хихикнул, глядя на то, насколько шокированным стал парень напротив. Ну да, Хаджиме лишь подумал об этом, а Нагито сразу понял это. Может, у него это случайно вырвалось вслух, или…? — Просто по тебе это видно, не думай ничего лишнего. Просто помни: Я тебя люблю за всё то, что ты для меня сделал, Хината-кун. Комаэда тепло улыбнулся парню, смотря прямо в глаза. И впервые за долгое время Хината понял, что у него образовываются слёзы на глазах. Нагито явно хотел ему напомнить о прошлом, ведь «Хината-кун» он не слышал с тех пор, как они начали жить вместе. Это было настолько давно, что даже не верится. Они столько пережили с того времени. И в итоге всё пришло именно к этому. Было чертовски больно признавать, что из той «теплой» поры остались лишь воспоминания. И вполне вероятно, что он слышит это привычное «Хината-кун» в последний раз. — Я тебя тоже люблю, Нагито.***
Хинате стало казаться, будто он попал в какую-то временную петлю. Иного оправдания нет для всего этого. Он встаёт рано утром, быстро завтракает, и если Комаэда не спит, то уделяет пару минут для разговора, уже после идёт на работу. А на работе он просто подбирает возможные комбинации формул, после чего тестирует их влияние. Потом приходит домой поздно, и обычно просто засыпает. Всё. Больше не происходит абсолютно ничего. Этот день просто циклично повторяется последнюю неделю, полностью истощая парня. И он не способен что-либо изменить. Уволиться и уделять больше времени Комаэде, который доживает свои последние дни? Если бы было всё так просто. В трудовом договоре написано, что «ведущие» учёные не имеют права уволиться или уйти в длительный отпуск пока не приведут изучение к завершению (хотя бы промежуточному, чтобы можно было это поручить кому-то другому). Поначалу Хаджиме не обратил на это особого внимания, ведь, чёрт, он не знал, что будет одним из лучших исследователей. А теперь это с ним сыграло злую шутку, ведь «долгий» выходной считался начиная с 3-ех дней. Он всеми силами пытался выбить себе хоть 1 день, чтобы провести его в последний раз с Нагито, и кого он только не подключал ради этого. Хинату начало избегать большинство коллег (и он даже не особо против), ведь даже за несколько дней он всем слишком надоел с просьбами по типу: «скажите начальству, что вы можете меня заменить на один день, пожалуйста». В очередной раз не увидев никакого прогресса от своей работы, Хаджиме решил сделать небольшой перерыв и посидеть поразмышлять о том, что происходит в его жизни. Благо, проверки не намечались, и он мог посидеть в дальнем углу лаборатории, попивая чашку кофе. Он всеми силами пытается перевыполнить месячную норму, чтобы получить отгул, но стоит ли это того? На кону буквально часы жизни. И не исключено, что если он получит выходной, он может быть уже… ненужным. Стараясь изо всех сил, он может даже и не заметить, как потеряет человека, которого знает и любит уже почти 3 года. А еще недавно казалось, что они только начали жить вместе… Время слишком быстро идёт, и мы даже этого не замечаем. Только вот, однажды может быть поздно, и тогда будет уже некуда спешить. Вчерашний день внезапно всплыл в подсознании Хинаты. Тогда он заметил, что свет в комнате Нагито еще горит, и решил заглянуть к нему. Счастливчик действительно не спал, и выглядел каким-то напряженным, но тут же моментально изменился, стоило ему заметить Хаджиме. Он едва заметно улыбнулся и начал рассказывать Хинате о каких-то странных событиях в детстве, то, что он даже и не мог подумать, что выйдет именно так, то, что он счастлив, что Хината прислушался к его просьбе… Темы были совершенно не связаны друг с другом, и Хаджиме пытался найти хоть какую-то связь между ними поначалу. Но потом бросил эту идею, и просто сел рядом с Комаэдой, вникая в слова того. Под конец Нагито слабо поцеловал его, и Хината даже сразу не понял этого. Но Комаэда быстро отстранился, побормотав что-то по типу: «Спокойной ночи» и отвернулся от Хаджиме. Последний лишь пожелал того же, и немного рассеянный покинул комнату. Что это было — Хината не понимает до сих пор. Аналитические способности подсказывали, что Комаэда мог так «прощаться», но по анализу, Нагито будет жить еще минимум дня три, и именно поэтому возникали вопросы. Телефон в кармане завибрировал, и Хаджиме вытащил его, чтобы проверить, что за смска ему пришла. Сообщение было с незнакомого номера, поэтому Хината был вынужден открыть его, чтобы понять, кто же ему решил написать. На дисплее высветились буквально два предложения, от которых брови Хинаты тут же взлетели вверх. «Радуйся, я смог для тебя выбить завтра выходной! Да-да, я невероятный, с тебя обеды до конца недели». Он знал от кого это сообщение. Его близкий коллега, который был одним из лучших друзей, всегда писал в такой «величественной» манере. Этот человек казался на самом деле довольно эгоистичным, и так считали многие, но это была лишь «маска». Но сейчас было не время думать об этом. Он смог получить для Хинаты выходной. Это стоило очень многого. Хаджиме резко поднялся, чуть не переворачивая пустой стакан, что стоял на столе. Ему сейчас не до этого. Хината хочет попасть домой как можно быстрее, чтобы их выходной начался как можно скорее. Вещи он скинул наспех в свою небольшую планшетку, а сверху накинул куртку. Осень была теплой, но не настолько, чтобы ходить в одной футболке. Попрощавшись с непонимающей ассистенткой, он выскочил в коридор и направился к выходу. Позади послышалось «Удачи!», и Хаджиме не смог сдержать улыбки. Он быстрым шагом направился на станцию метро, как на телефон позвонили. Ох, чёрт, неужели он что-то важное забыл на работе? Возвращаться не было абсолютно никакого желания, но он принял звонок чисто из-за приличия. — Ало? — Хаджиме параллельно пытался не врезаться в кого-то и не выронить свой смартфон, поэтому некоторое время слова были абсолютно неразборчивы, и шум города тут был лишь помехой. — … мне очень жаль, они п-пытались сделать всё возможное, но… — этот отрывок фразы Хината услышал чётко, и замедлил шаг. Он так и не посмотрел, кто это звонил, поэтому даже не понимал о чем речь. — Простите? Я не понимаю о чём вы? — Хаджиме пришел на станцию, но стал немного вдали, облокотившись об стену. В метро будет точно шумно, поэтому это не вариант. И проще (как и удобнее) будет выслушать звонившего сейчас. В конце концов, этот человек мог просто ошибиться номером. Наконец, женский голос сменился более грубым мужским, и в голове Хинаты что-то начало проясняться. — Здравствуйте, Хината-сан? — все сомнения относительно «ошиблись» вмиг отпали. Хината подтвердил свою личность и, затаив дыхание, стал слушать, что же скажет этот мужчина. — Вам уже сообщили, верно? Мои соболезнования. Мы доставим его в помещение за квартал отсюда. Адрес вам пришлют в сообщении, а пока… — Да о чём вы вообще говорите?! — на Хаджиме обернулись некоторые прохожие, но тому было как-то на это плевать. Он не понимал ничего из сказанного, и для него всё это было каким-то набором случайных слов. — Комаэда Нагито скончался полчаса назад от остановки сердца. Бригада подоспела слишком поздно, шансов спасти уже не было. Знаете, иногда у людей бывает такое состояние, словно они находятся вне этого мира. Поезд проезжающий мимо казался как-то слишком далеко, люди стали лишь одной серой толпой, везде стало как-то очень шумно… Странное чувство, будто фильм смотришь. Возможно, это было подсознательной защитой, чтобы Хината мог абстрагироваться на какое-то время. Ведь до Хаджиме действительно вначале не дошло понимание. Первых несколько секунд, ведь мозг у него работал слишком хорошо, чтобы это заняло больше времени. Пальцы разжались как-то сами собой, и новенький телефон упал на холодный кафель метрополитена экраном вниз. С этим хрустом у него сломался не только дисплей. У него внутри что-то треснуло приблизительно так же. Но почему всё произошло именно так? По его расчётам у него было еще достаточно времени, и там не могло быть ошибки. Он следил за состоянием Нагито, базируясь на самочувствии того. Комаэда ведь не мог соврать… верно? Это ведь было бы полной бессмыслицей.«Я очень за тебя волнуюсь, Нагито» «Не беспокойся о таком мусоре, как я. Я не хочу, чтобы тебе было больно»
Почему он не распознал ложь Нагито? Он же не мог верить словам больного человека, без доказательств! Глупо, глупо, глупо.… Как он мог совершить столь безрассудный поступок? На кону стояла жизнь его любимого человека, что пытался защитить его до самой своей смерти! Хината медленно съехал вниз по стене, закрыв лицо руками. Телефон до сих пор работал, и можно было слышать, что мужчина на той стороне линии еще что-то говорил. Только вот, всё важное уже было произнесено. Хаджиме показалось, будто мир вокруг затих. Теперь больше нет ни людей вокруг, ни того шума метро. Он остался теперь один на один со своим горем. Слёзы стало сдерживать уже слишком тяжело, как и эмоции в целом. «Радуйся, я смог для тебя выбить завтра выходной!..» В голове всплыло то самое сообщение, от которого еще пару минут назад он был вне себя от радости. Теперь же Хинату начало трясти еще больше. Завтра он будет вынужден провести весь день в пустом доме. Где еще год назад царили тепло и уют, а осталась лишь пустота. Это было слишком неожиданно, именно поэтому Хаджиме так и подкосило. Ведь он тешился надеждами, что у него есть еще совсем немного времени в запасе, а по итогу вышло, что нет. Уже прошло около пяти минут, как он так сидел в общественном месте, скорчившись, пытаясь хоть немного сдержать свои чувства. Люди уже начали подходить и спрашивать всё ли нормально. Нет, не нормально. Человек, что пытался отгородить его от боли только что причинил наибольшую боль в его жизни. И как ему собрать свою жизнь обратно — у него нет абсолютно никаких идей.***
Обычно на похороны всегда льет дождь. Но в этот день наоборот ярко светило солнце, будто оно было радо подобному событию. Это было, мягко говоря, плохо, ведь все присутствующие хотели уйти как можно быстрее отсюда, ведь у некоторых появляется ощущение, будто они сейчас упадут в обморок. Но Хинату это не волновало. Его не волновала ни стоящая жара, ни малое количество пришедших на похороны, ни священник, что стоял возле могилы. Его взгляд был прикован к телу, лежащему в гробе. Так как его можно было назвать чуть ли не родственником, то Хаджиме стоял впереди, ближе всех к могиле. И это было худшим наказанием. Нагито и так был бледен, но сейчас он был больше похож на призрака. Волосы всё так же растрёпаны, веки опущены. Если бы не цвет кожи, то он выглядел бы как обычно. Хината даже и не задумывался о том, что Комаэда был похож на мертвеца в обычной жизни настолько. Но на кладбище было слишком тихо, как для похорон. Кроме того, что тут собрались не так много людей, никто даже не выглядел особо подавленным. Кроме Микан, которая со всех одноклассников была ближе всего к ним, она отошла в сторону, и пыталась сдержать всхлипы. Но Хаджиме их понимает отчасти. Он попытался обзвонить всех и организовать похороны за два дня. На работе, когда узнали о его горе, выделили еще аж один день. А Хината был слишком подавлен, чтобы спорить с начальством. Вот и вышло так: Только Нагито погиб, Хината подключил всех знакомых людей, чтобы организовать похороны. Вышло достаточно скромно, учитывая материальное положение Хинаты, но вещи на заказ так быстро не делают. Поэтому и вышли такое: не больше десяти человек из присутствующих, скромный гроб и могила, да и «декорации» не очень. Пришли их некоторые бывшие одноклассники: Сода, что явно пришел чисто из приличия, и хотел уже поскорее уйти, Пекояма и Фуюхико, что держали маски серьёзности, так ничего и не сказав и Махиру, которая была еще в качестве «фотографа», хотя зачем — непонятно, не больно уж радостный повод. И еще пару близких коллег Хинаты по работе. Другие просто не смогли прийти — у многих плотный график работы, кто-то болеет, а у кого-то даже не было никакого желания. Спасибо, что хоть кто-то пришел. Хаджиме даже не хотел слушать, о чём там распинается священник. Потому что он и складывал этот текст, что ему надо было зачитать. Но этот мужчина так быстро бубнил, будто боялся, что он этот текст забудет, что вся атмосфера была испорчена. Не иначе, как Удача Комаэды. Погода плохая, люди наполнены безразличием, время неудачное, церемония ужасна… Хаджиме горько усмехнулся. Даже после смерти ничего не может пойти «нормально». Остальная церемония даже как-то и не запомнилась Хинате. Прощание с покойником, где некоторые кривили лица, опускание гроба и закапывание могилы. Всё это прошло достаточно быстро, но Хаджиме так и не понял, как вышло, что теперь он стоит перед могилой один. Все поочерёдно ушли, оставив Хинату одного. Почему всё вышло именно так? Всё могло пойти совершенно иначе, а по итогу вышел наихудший финал. На слёзы сил больше не было, поэтому парень просто стоял и продолжал смотреть на могильный камень, с силой сжимая в руке букет. Вскоре букет белых хризантем тихо опускается на тёплую землю. Хината изначально не знал, какие цветы взять, но взгляд сам собой остановился на белых хризантемах. Это было очень символично. Кроме того, что эти цветы выглядели, как волосы Нагито, они еще были такими же вечными, как и сам Комаэда. — Я надеюсь, что теперь ты счастлив, Нагито.