Ася

– Я не очень люблю готов, знаешь, – слегка скучающе вздохнув, проговорил. – Философия не нравится? – Ну, если ты считаешь, что просиживать обтянутые в ненатуральную кожу задницы на чьих-то могилах, попивая пиво – философия, то да. – Я не в коже. – Мелочи. – И не пью. – Нюансы. Пауза. Пауза затянулась. Хотелось бы как-то описать красивую картину вечера, вроде как закат, теплый ветер, деревья. Но они сидели, прислонившись спиной к мусорным бакам. Любое описание тут же пропадет, любая красота перестанет быть видимой, только учуешь этот дурманящий аромат отходов. – И как тебя зовут? Какая-нибудь Черная Вдова? – Ну, вообще, Асей. – Ася. Это от Анастасии? – Просто Ася. Это от Аси. Ася была обычной девушкой, лет, наверное, двадцати или меньше. Её выдавали типичная черная помада и неумело, слишком густо подкрашенные черным глаза. Она была в красном свитере, очках, какой-то нелепой длинной юбке. Вроде как типичная отличница в девятом классе. Говорила, что она гот. Забавная, правда. – А ты какой-нибудь сбежавший из дому Вениамин? – Не смешно. – Ваня? Ванечка там. – Ты нарвешься сейчас. – Будешь бить девушку? – Ты же гот. У вас культ насилия вроде как. – У тебя культ стереотипов. Ваня. – Правда нарвешься. Хотелось бы сказать, что она была неписаной красавицей, в он – идеалом из женских снов, чтобы данная зарисовка приобрела смысл, однако, нет. Ночь не была тихой даже тут, на помойке возле кладбища за девятиэтажками; выли собаки, гудели машины с дороги, заорала кошка и пьяная дама лет сорока, повествуя о нечестивой невестке и загубленном ей сынушке. – Как тебя зовут-то? – Никак. – Ну правда. Я же хочу тебя как-нибудь называть. – Называй повелителем. – А ты с юмором. – Ага. – Из восьмидесятых. – … Ася пожала плечами, поправив юбку и поморщившись от ветра, растрепавшего светло-коричневые волосы. Ну да, гот. Само воплощение страха. – Меня мама потеряет, если не уйду сейчас. – Ты же гот. – И что? – Мамочка заругает за кладбище, да? – По крайней мере, у меня не урчит в животе, и я не живу на помойке. – Я ведь и обидеться могу. Ася встала, поправив юбку, и махнула рукой на прощанье. Она двигалась в сторону остановки, в её руках была пара монет с самого начала. Она хотела их бросить, но тогда бы пришлось отказаться от транспорта, а идти далеко. Я не принял монеты, поэтому она просто села рядом со мной и начала говорить. Ася. Почему ты не побрезговала вонючим и грязным бездомным стариком среди бутылок и мусора? Не ответишь. Когда я умру, я спрошу у Всевышнего. Спрошу обязательно. Я спрошу его: «где Ася?»