Просто жить

Сбросив пальто прямо на пол, Сириус прошел в библиотеку и тяжело опустился в кресло, затем протянул руку и взял со стола лежавшие там фотографии. Целая стопка — целая жизнь. Школьные, затем из Академии, на рыбалке... Сириуса не было только на одной, свадебной. Там были только счастливые Джеймс и Лили, они улыбались и смотрели в сторону. Сириус точно помнил, что там стоял он. Смеялся и утверждал, что тут третий точно лишний. После этого на всех фотографиях они были уже втроем, а потом и вчетвером. Их дружба была эталоном, вершиной отношений. Незыблемой константой их жизней. Мелкие разногласия ее не портили, да и как? У них же не было разногласий. Разве что по поводу слишком дорогих, по мнению Лили, игрушек для нового Поттера. – Ума у тебя нет, Сириус, – выговаривала она. – Гарри только-только сидеть учится, куда ему велосипед? – Вот и сажай сразу в седло, подрастет, байк подарю! – и ржал вместе с Джейми. Тогда они часто смеялись, а в доме господствовала атмосфера счастья и молодости. Казалось, так будет вечно. Даже странный визит какого-то мрачного типа не заставил Джеймса стать осмотрительней. Длинный костлявый парень явно итальянского происхождения, но без итальянской смазливости, Сириуса не заметил и продолжал торопливо говорить: – Лили, он погубит тебя. Ради собственной безопасности, уходи от него. Он заигрался в борьбу против зла до такой степени, что забыл о тебе. Пойдем со мной. Можешь и ребенка взять. Лили высвободила свои руки и отступила на шаг. – Я люблю Джеймса, Северус. Уходи. Джеймсу Сириус ничего не сказал. Лилс поступила верно, и незачем вносить в семью раздор. Но на работе обратился к картотеке. Что он знал? Имя и внешность – не много, но и не мало, и по меньшим параметрам находили. Для начала Сириус ввел в поисковый запрос имя, ожидая сотен Северусов, и удивился единственному совпадению. Северус Снейп. Их с Джеймсом ровесник, но уже успел засветиться в криминале. Учился на химика-фармаколога, но на третьем курсе университета был арестован за манипуляции с наркотиком в университетской лаборатории. Дело было чистым: доза какой-то синтетики и куча пробирок с содержимым, которое можно было определить, как база для производства. Но на суд внезапно прибыл сам Малфой. Блистательный мерзавец никогда не брался за дела без миллионных гонораров, и его явление вогнало обвинителя в ступор, а дело было развалено буквально в полчаса. Юный наркодилер вдруг превратился в исследователя, изобретающего панацею от зависимости. В память об отце-наркомане и несчастном детстве. Профессор Слагхорн, который еще неделю назад понятия не имел, откуда у студента ключ от лаборатории, вдруг «припомнил», что Снейп, действительно, обращался к нему с планом исследований, но Слагхорн был в то время настолько занят, что абсолютно забыл о просьбе и даже о том, ответил ли он согласием или нет. А доза синтетики подозрительно усохла, и оставшегося количества не хватало даже на общественные работы. Из зала суда Снейп вышел под ручку с Малфоем и исчез в неизвестном направлении. Появился через три года, уже не безвестным студентом, а человеком из клана Риддла. Некоторые осведомители уверяли, что он вошел во Внутренний Круг. Любимчик фортуны, не иначе. Ответа на вопрос, где и как он познакомился с Лилс, в досье не было. Сириус предположил, что в университете – учились-то они в одном, могли и столкнуться. Только Лилс закончила, а чертов Снейп вылетел. А теперь приперся и принялся угрожать. Что ж… ему можно по простецки разбить выдающийся нос, чтоб не совал его куда не надо, а можно поступить по закону. И досье Снейпа перекочевало в стол Сириуса. Однако хитрый ублюдок не попадался даже на неправильной парковке. Зато теперь Сириус доподлинно знал, что слишком молодой полуитальяшка занимает далеко не последнее место в клане и стремительно продвигается вверх, тесня и левую, и правую руки дона Риддла. В какой-то момент Сириус решил, что роль полиции сведется к опознанию тела Снейпа, но мерзавец неизменно оставался живым. А вот Джеймса не стало, как и Лилс, и без Снейпа явно не обошлось: таких отказов не прощают. Ничего, Сириус сможет с ним разобраться, сможет доказать его причастность, сумеет отомстить за Джеймса. За Лилс. За своих друзей. Но это чуть позже, а пока Гарри. Главное, о чем должен сейчас думать Сириус — это его крестник, сын Джеймса. Гарри. Оформить опекунство, найти няню – дел предстояло немало. Легче всего было бы отдать его сестре Лили, но сможет ли женщина воспитать крестника так, как хотел бы Джеймс? Нет, придется взять эту обязанность на себя. * * * Драко быстро нажал кнопку вызова и вскочил, отодвигая свой стул и уступая место бригаде медиков. Северус опять задыхался. Сбежавшийся на панический писк приборов персонал засуетился вокруг больного, не обращая внимания на забившегося в угол Драко. Он стоял, неосознанно пощипывая нижнюю губу. Руки ощутимо подрагивали, а на щеках расплывались предательские красные пятна. Но в этой больнице нервничающие люди были чем-то обыденным, и на него никто не обращал внимания, позволяя углубиться в свои мысли. Болезнь Северуса могла на корню загубить все амбициозные планы Драко. Если бы в запасе был еще хотя бы год. В идеале три. Кто примет всерьез восемнадцатилетнего мальчишку? Кто не оспорит его право на власть в городе? Драко вновь присел у постели одурманенного медикаментами Северуса и потер лоб. Может, лучше спросить, кто поможет ему? Кто встанет на его сторону? Снейп с трудом поднял тяжелые веки и слабо сжал его руку. – Драко, не надо, – речь была невнятной, но Драко понимал, что хочет сказать крестный. – Забудь. Живи своей жизнью. – Я уже не живу ею, – глухо отозвался Драко. – Мою жизнь уничтожил Блэк. И если я не уничтожу все, что составляет его жизнь, то выгорю. Жажда мести сожжет меня изнутри. Я перестану быть собой. Прости, что разочаровываю, но я буду бороться за власть. Без нее я не смогу отомстить. Не смогу жить, пока он жив. Слишком велики мои ненависть и боль. Снейп не ответил. Решив, что морфин одержал верх, Драко погладил исхудавшую кисть и потянулся встать, но слабые пальцы чуть дрогнули, останавливая. – Иди к Риддлу. Отнеси рецепт. Удивлению Драко не было границ. Технология изготовления нового наркотика стоила миллионы, но в свое время Северус решил, что новая дурь никогда не выйдет на улицы города. Почему сейчас? Снейп отдышался и закончил мысль, – Обменяй на покровительство. И не приходи больше. Не хочу, чтобы ты видел меня таким. Больше он не сказал ни слова. Драко посидел еще немного, убедился, что Северус впал в забытье и подошел к врачу. Разговор был коротким. Время отведенное Снейпу тоже. Врач показывал снимки, оперировал терминами и пожимал плечами: какая разница, четыре месяца или полгода? Вскоре им придется поставить трекер с обезболивающим, погружая больного в постоянный дурман. Домой Драко заходить не стал. Выпил чашку кофе в первой попавшейся забегаловке и вскоре уже решительно поднимался по белоснежным ступеням старинного особняка. В этом доме был знаком каждый уголок и поворот лестницы. Все лица на портретах и все их имена. Драко шел, стараясь не морщиться от нечасто встречающихся обновлений обстановки: яркая китайская ваза рядом с кружевным саксонским фарфором голубой немецкой гостиной, зловещие африканские маски на стене охотничьего зала, и массивные болваны в дешевых черных костюмах на каждом углу. Риддл принял его в кабинете отца. К счастью, здесь он не изменил ничего. И он позволил Драко сесть. Неплохое начало. – Ты повзрослел, – избегая немигающего змеиного взгляда, Драко опустил глаза, уставившись на место, где когда-то был нос. Лет двадцать назад шальная пуля оставила на его месте лишь пару отверстий. От пластики Риддл отказался, посчитав новую внешность выигрышной. Вполне обоснованно посчитал. – И стал очень похож на Люциуса. Хочешь занять его место? Удивляться не стоило. После смерти отца Северус считался лишь временным управляющим, теперь же встал вопрос о новом переделе районов. Драко кивнул. Иначе он бы и не пришел. Риддл искривил губы в непонятной гримасе, – Ты молод. – Значит, полон энергии. – И у тебя нет опыта. – Зато я живу в современном мире, а не цепляюсь за традиции прошлого века. – Традиции объединяют. – Моих друзей объединяет молодость и энергия, а не преданность замшелым догмам традиций. Риддл неожиданно рассмеялся сухим угрожающим смехом, – Ты угрожаешь мне уличной войной? Мальчишка. Я уничтожу тебя. Но ты можешь подкупить меня. У тебя есть хоть что-то достойное внимания? Наступил момент уточнения цены. У Драко было две вещи, которыми он готов был расплатиться за протекцию. Но одну хотелось придержать для себя на будущее. – Я уничтожу главного прокурора. – Дамблдора? И как же? – Блэк. Все знают, что он протеже Дамблдора. Я уничтожу сначала одного, а потом другого. И не остановлюсь до тех пор, пока один не будет в могиле, а другой на дне. * * * По дороге Сириус забежал в кондитерскую и купил коробку пончиков. Вечером он собирался поработать, а под сладкое думалось лучше. Дамблдор всегда советовал не отказывать себе в лакомствах, ибо себя нужно баловать. – Гарри! – Сириус поставил коробку на пол и заглянул в кухню. Хотелось поесть и приняться за дело. От его оклика Гарри вздрогнул и дернулся спрятать какое-то письмо. Неловко махнул рукой, сшибая со стола стакан и смутился еще больше. – Что это? – поинтересовался Сириус. – Письмо из нью-йоркской академии искусств, – тихо ответил Гарри. – Меня зачислили. В его глазах блеснула крохотная надежда на понимание, но, не встретив его, ушла. Чем она сменилась, Сириус не увидел – Гарри опустил голову и ссутулился. Сам же Сириус сглотнул, смачивая мгновенно пересохшее горло и все же не удержался от хлынувшего в разум гнева: – Тебя ждет одна-единственная Академия! Та, в которой учился твой отец. Ты будешь офицером полиции, а не пидором, каких толпами выпускают из этого, – он брезгливо отшвырнул письмо, – художественного борделя. Хочешь рисовать? Так рисуй! Только в свободное от настоящей работы время. Твой отец в гробу перевернется, если я позволю тебе растратить жизнь на... – одно долгое мгновение Сириус колебался, но все же решил не щадить уши крестника, – … хуйню. Ты поступишь в Полицейскую Академию, закончишь ее, женишься на хорошей девушке и будешь жить, как все. Простой жизнью простого человека. С каждым словом Гарри будто становился ниже ростом, но послушно кивал головой. Дослушав до конца, он едва слышно пробормотал: «Да, Сириус» и принялся суетливо расставлять тарелки. Сириус смотрел и думал, что зря пустил дело на самотек и позволил Гарри принять на себя роль домохозяйки. Надо было не мелочиться и нанять хоть кого-нибудь. А теперь из-за его нежелания пускать в дом посторонних парень почти стал девчонкой. Еще и в этот рассадник гейства хочет идти учиться. Никогда. Не при его жизни. – Я не буду ужинать, – буркнул он. – Извини, надо поработать. В спальне, разложив бумаги в одному ему понятном порядке, Сириус сел на пол и сунул за ухо карандаш. Пончики справа, кувшин холодного кофе — слева, работа перед глазами. Вперед. Месяц назад умер Снейп. На кладбище еще произносили прочувствованные речи, а в полиции уже готовились к войнам за переделы сфер влияния. Крестника Снейпа в расчет не принимал никто. Как его там... Сириус поворошил одну стопку и достал несколько скрепленных листов. Вот, Драко Малфой. Сын Люциуса Малфоя. Финансового советника Риддла и по совместительству друга Снейпа. Два паука внезапно крепко сдружились и мирно поделили благосклонность Риддла. Потом... Сириус пролистал бумаги... пять лет назад Малфои погибли. Автокатастрофа. Никто так и не узнал, что это было: досадная случайность или удачное покушение. Похоронив друзей, Снейп забрал крестника к себе. А еще через полтора года информатор принес сплетню, что носатый урод спит с подростком. Одна из горничных разболтала, что хотя у мальчика есть своя комната, кровать в ней еще ни разу не расстилалась и не застилалась. Тогда Сириус и ошибся. Он просто сорвался. Вломился в дом без понятых, без ордера, схватил перепуганного Драко и отвез его в больницу. Адвокаты и громилы Снейпа опоздали всего на четверть часа. Мальчишку успели осмотреть и Сириус, торжествуя, ожидал момента, когда сможет предъявить Снейпу обвинение в педофилии. Дверь смотровой открылась, и на пороге появился Сметвик, придерживая за плечо бледного до синевы Малфоя. Завидя Снейпа, пацан вырвался и кинулся к носатому, влетая лицом в грудь и мелко трясясь. Сметвик спокойно отпустил его и, найдя взглядом Сириуса, пробасил на весь коридор: – Ну что, если парня и драли в жопу, то или черт знает как давно, или никогда. Снейп не орал, он только зачем-то сдернул с себя пиджак, замотал в него трясущегося Драко, взял на руки и ушел. Все остальное сделали адвокаты. Дипломированный мозгоправ представил целую пачку документов, свидетельствующих о панических припадках и кошмарах мальчишки, и якобы от них он спасался только если спал с кем-то – отсюда и одна кровать на двоих. Сириусу тогда пришлось пройти через разнос от начальства и дисциплинарную комиссию. До суда не дошло только благодаря Дамблдору. На какие рычаги нажал старик – не известно, но все закончилось извинениями и понижением в звании. Младший Малфой молча дослушал извинения до конца, явственно скрипнул зубами и предельно тихо, но внятно прошипел: – Я никогда не забуду. И не дам забыть тебе. Можно было бы только посмеяться над пафосным заявлением подростка, но Сириус не стал. Все происшедшее каким-то образом просочилось в прессу, и имя Малфоя трепали все, кто хотя бы догадывался о его существовании. Мальчишка бросил школу, заперся в доме Снейпа и появился только после смерти Снейпа – качестве его полноправного преемника, с благословения Риддла, конечно. Войны не случилось. Юный Малфой взялся править железной рукой, и первым делом устранил всех внедренных полицией осведомителей. Сириус пролистал карточки с именами. Последние более-менее ценные сведения поступили лет… как раз до скандала с педофилией. С тех пор из дома Снейпа приходили лишь данные о закупках туалетной бумаги. Теперь и того не будет. Болтливые горничные всего лишь вылетели с работы, а вот пара внедренных в клан полицейских бесследно исчезла. Через неделю была потеряна последняя надежда увидеть их живыми. В таких случаях друзья устраивали что-то вроде неофициальных поминок. Тогда-то Сириус снова увидел Драко Малфоя. И даже охнул от удивления. Копия Люциуса Малфоя, с той же змеиной ухмылкой и белыми патлами. Разве что без трости. Заказав стакан воды, Малфой оперся задом о барную стойку и принялся лениво отхлебывать, скользя взглядом по посетителям. Задержав стакан у рта (потом Сириус понял, что скрыв тем самым шевелящиеся губы) отчетливо проговорил: – Я запретил топить их в бетоне, разлагающиеся тела значительно ухудшают качество фундамента. Мусорные печи… Что он хотел сказать дальше, Сириус не услышал. Он взревел, сгреб гаденыша за грудки и от души шваркнул о стену. Больше ничего не успел, ибо его скрутили его же друзья. На разбирательстве Малфой совершенно спокойно рассказал, что зашел в бар утолить жажду, и даже не узнал, с кем рядом стоял. – Помилуйте, я не обращаю внимания на завсегдатаев бара. Тем более на тех, от которых за милю несет виски, - заявил он. – Я не часто хожу по заведениям с лицензией на продажу спиртного, не дорос еще. – И очаровательно улыбнулся. – Конкретно сегодня я договорился встретиться с приятелем, а так как погода не располагала к тому, чтобы топтаться снаружи, то зашел в бар. А сидеть в заведении и не купить хотя бы воды… Занимать столик не хотел, приятель должен был подойти с минуты на минуту, и я медленно пил, когда этот человек схватил меня и ударил о стену. Только после этого я узнал Сириуса Блэка. А когда Сириус, брызгая слюной и срываясь на крик, пересказал его слова, удивленно округлил глаза. Разумеется, он не говорил ничего подобного. Но фантазии мистера Блэка не удивляется еще с тех пор, как он обвинил его крестного в мерзости. И, кажется, необъяснимая неприязнь Блэка к его отцу, а затем крестному перешла и на него самого, иначе чем объяснить нападение? Поводов к внезапной агрессии не было. Блэка на два месяца отстранили от работы, и то только потому, что Малфой милостиво позволил уговорить себя забыть о выходке. Второй раз они встретились в парке неподалеку от участка. Сириус привык обедать именно там. Грелся на солнышке, неторопливо ел хот дог или такос, бросал крошки ленивым разожравшимся голубям, наблюдал за прохожими и просто ни о чем не думал. В тот день он только-только развернул бургер, как отвлекся на чувственный смешок. Скамейку справа заняла парочка. Высокий широкоплечий парень с излишне длинными на вкус Сириуса волосами нависал над хрупкой блондинкой. Девушка снова рассмеялась, уходя от объятий, и Сириус узнал Малфоя. Раскрасневшийся, с припухшими от недавних поцелуев губами, он не по-мужски встряхивал головой, убирая челку с глаз, и кокетливо хихикал. Есть сразу расхотелось, к горлу подкатила тошнота. Сириус злобно швырнул бургер в урну и вскочил, не желая оставаться рядом с пидорами. Уже почти дойдя до конца аллеи, резко остановился и расплылся в кривой ухмылке. Вернувшись, встал напротив болтающей парочки, вкрадчиво спросил: – А твой хозяин в курсе твоих пидорских наклонностей? Или ты и ему отсасываешь? Дырку то тебе еще Снейп разработал. На этот раз заявление об оскорблении подал не Малфой. Тот после минутной оторопи только усмехнулся. А вот его ебарь был настроен более серьезно. Прежде всего он врезал Блэку в нос. Когда их разняли, и Сириус предъявил патрульному свой жетон, недобро набычился и заявил, что хочет оставить жалобу. Вот тут Сириус и узнал его — Флинт, отбивала из Ред Квинкс. В прошлом сезоне не пропустил ни одного мяча, а на следующий подписал контракт с высшей лигой. И свою ориентацию не скрывал. На этот раз Блэка на год перевели в патрульные и назначили сеансы с психологом по поводу усмирения гнева. И вот с этим были проблемы. Приходя с работы после целого дня терпения ко всяким отбросам, Сириус ожидал покоя и хороших новостей, но поведение Гарри вовсе не способствовало покою. Он неохотно готовился к тестам в Академию, увиливал от пробежек и силовых нагрузок и постоянно пытался завести прежнюю муть об Академии Искусств. Что-то о том, что его похвалил очередной педик с красками. Сегодня Сириус был особенно раздражен. Их вызвали на бытовую ссору. – Пидоры! – возмущался Сриус дома. – Пара вонючих говномесов, которые смеют называть себя семьей. Хуесосы хреновы. И я должен был их защищать? Ах, мистер полицейский, наши соседи разрисовали нам дверь. Сю-сю-сю. Да я сам бы разрисовал их дверь и насрал бы сверху! Гарри склонился к тарелке и сжался, как всегда, когда Сириус начинал говорить громче обычного. Тряпка. Совершенно не похож на Джеймса, тот ничего не боялся. Гарри закончил школу и все же сдал тест в Полицейскую Академию. Правда, Сириусу пришлось серьезно переговорить с Моуди и Люпином. Ремус что-то мямлил о том, что не увидел в Гарри желания стать полицейским, но Моуди полностью согласился с Сириусом. Мальчишке требуется твердая рука, дисциплина и хорошая доза физических нагрузок. – Сделаем мы из сына Джеймса мужика, не сомневайся. К этому времени у Сириуса закончился срок наказания, и он вернулся в свой отдел. Первым делом запросил дело Малфоя. За год гаденыш сильно продвинулся и подмял под себя еще один район. Старичков постепенно сменяли дружки Малфоя, молодые и борзые, и они заводили новые связи с такими же юнцами из других кланов. Войн за передел сфер влияния не было, новое поколение предпочло договариваться и вместе отбивать свою часть города от черномазых или китаез. Разработка Малфоя шла не слишком активно, но к нему смогли внедрить своего человека. Не полицейского, их Драко чуял за милю. Пока парень приносил только ничего не значащие сведения — где Малфой предпочитает обедать, кто у него в окружении, но в тот день он принес сногсшибательную новость. Семья Забини синтезировала новый наркотик и собиралась продать Малфою пробную партию. Передача произойдет сегодня, буквально через час в промышленном районе. И что самое главное — партию примет сам Малфой у сына мадам Забини. Предупреждать кого-то не было времени, его оставалось едва-едва доехать до места встречи. Поэтому Сириус взял с собой только Тонкс, стажера. Закинул ее на заднее сиденье байка и рванул, наплевав на светофоры и правила. По дороге она связалась с капитаном и передала ему сведения о передаче. Группа захвата отставала от них на полчаса, но и они могли оказаться решающими, и Сириус гнал. Прибыли они вовремя и даже успели затаиться в одном из заброшенных цехов. Осторожно выглянув в разбитое окно, Сириус жестом остановил Тонкс. Стекло оставалось только в одном квадрате рамы, и покрывающая его грязь успешно скрывала наблюдателя, а вот в пустом проеме рамы Тонкс была бы слишком видна. Во двор лихо влетела пара роскошных джипов и остановилась чуть в стороне от центра двора. Вторая пара машин появилась чуть позже и встала точно напротив. Одновременно открылись двери, и на растрескавшийся бетон ступили одинаково дорогие туфли. Со своего места Сириус не слышал, о чем говорили Малфой и Забини, но момент, когда на багажник машины поставили плоский чемоданчик, продемонстрировали содержимое и сменили его на пару увесистых пакетов, засек. Мешкать времени не было, приятели уже распрощались и готовились разойтись. – Прикрой меня, – бросил Сириус и выскочил во двор. – Оставаться на местах. Опуститься на колени. Руки за голову! – Малфой обернулся, моментально заметил пистолет и опустился на колени. Его довольной ухмылки Блэк не заметил. * * * – Миссис Забини, мама моего приятеля, делает неповторимый шербет. – Драко вальяжно развалился на стуле, прижимая к лицу пакет со льдом. Его адвокат перебирал бумаги и не мешал. – Торговать ей нужды нет, а я просто обожаю этот шербет. Вот и подлизался к Блейзу за малую толику этого поистине волшебного нектара. Почему встречались в таком странном месте? Блейз осматривал цеха, кажется, собирается купить, а я был поблизости. Там в километре открылись новые корты, решил посмотреть. Что передал Блейзу? Да-да, мистеру Забини. Целую кучу старых подшивок «Плейбоя». Рекомендую посмотреть. Ретроэротика весьма мила. Малфой допил кофе и обернулся к адвокату. Тот встрепенулся, отложил отобранные бумаги и вкрадчиво пояснил, что мистер Малфой находится здесь только для разрешения вопроса о преследовании мистера Малфоя мистером Блэком. И насилии в отношении мистера Малфоя. В этом он был прав, Сириус не удержался и от души врезал Малфою рукоятью пистолета. Довел гаденыш. Довел, не довел, но синяк на смазливой роже хотя бы частично искупал будущее наказание. Наказания не было. Просто вызвал Дамблдор и долго смотрел в глаза. – Сириус, я знал еще твоего отца, ты мне почти как сын. Но я больше не в состоянии покрывать твои выходки. Ничего не говори, сам знаю, что тебя подставили, но где доказательства? А в фактах только твое преследование сначала отца мистера Малфоя, затем его крестного и, наконец, его самого. Агрессия по отношению к нему и нетерпимость к его ориентации. Твое поведение подрывает авторитет полиции и мой лично. – Он помолчал, а потом глухо произнес: – Ты… уволен. Мир качнулся и развалился карточным домиком. Сириус жил работой, не ради себя, ради памяти Джеймса. Что сказать его сыну? Прости, Гарри, я похерил дело твоего отца? Не сумел отомстить за его смерть, потому что импульсивный дурак? Нет, этого он не сделает. Полицейский жетон не настолько уж необходимая вещь для возмездия. Справится и без него. Без него даже лучше, времени больше и все можно тратить на Малфоя. Круглосуточное наблюдение. Какие-никакие накопления есть, на первое время хватит, квартиру поменяет. Достаточно и комнаты, а Гарри все равно в Академии. Надо, кстати, познакомить его с Джинни. Помнится, славная была малышка. * * * – Интересно, – палец сделал полукруг над частью наброска. – Вот здесь явное заимствование Мане, но от этого самобытность стиля только возрастает. Подтянуть немного технику и можно смело теснить мэтров на их Олимпе. Гарри обернулся, смущенно моргая. До сих пор никто не замечал вписанных фрагментов и не говорил таких комплиментов. Но не этот парень. Его ровесник, может чуть старше. В сером свитере, тон в тон совпадающем с цветом глаз. И волосы, натуральная платина. Естественная, не химическая. Парень улыбнулся и протянул руку: – Драко, – представился он. – У тебя уверенная манера. Где учишься? Гарри неловко завозился, перекладывая кисть в пальцы левой руки, пачкаясь и смущаясь еще больше. – Черт, извини, но если ты дотронешься до меня, то влипнешь в краску. Драко рассмеялся и торжественно пожал локоть Гарри. – Что с рукой? – А, – Гарри опустил глаза на жесткую лангету. – Хорошо, что левая. На тренировке в Академии сорвался. Все зажило, но от занятий отстранили на год. Вот и использую время. – Постой-постой, – Драко замахал руками. – Мне показалось, или я только что услышал, что парень с настоящим талантом тратит себя в какой-то Академии, но явно не художественной. Умоляю, скажи, что я придурок и все не так понял. – Да я и сам иногда думаю, что все не правильно понимаю. – Гарри опустил голову и принялся протирать кисти тряпкой. Растворитель он забыл купить и теперь раздумывал о том, что кисти засохнут и их придется выбросить. Жаль. – Крестный говорит, что я должен учиться в полицейской Академии, потому что мой отец так хотел и потому, что там из меня сделают настоящего мужика, а не педика. А еще потому, что быть полицейским это лучшее, что я могу себе представить, даже если сейчас мне это не нравится. Мол, поживу и сам все пойму. – А муштра тебе не нравится, - не спрашивал, а констатировал Драко. Гарри покачал головой. Ему не нравилась муштра, не нравилось насилие, не нравились сокурсники. Особенно долговязый Рон Уизли. Потомственный коп, видите ли. Даже если его отец всего лишь дежурный в хранилище улик. Ничего плохого Рон не делал, но Гарри раздражался только от его вида. Наверное, подсознательно боялся стать таким же бесцеремонным и ограниченным болваном, высшая цель которого кричать: «Да, сэр! Нет, сэр! Слушаюсь, сэр!» Драко похмыкал и сказал то, что хотелось: – Будь я настоящим мужиком, я бы сказал — пойдем выпьем. Но я не коп и быть им не хочу. Так что — по мороженому? – И по паре больших капучино! – поддержал идею Гарри и тут же смутился. – Только у меня с деньгами не густо. На капучино и порцию ванильного все же наскреблось. Но за разговором о живописи подошло время обеда, и Драко непринужденно заказал на двоих. Ничего особенного, но Гарри никак не мог знать цены этого кафе. Сотки у него не было. Проблемы в том, чтобы заплатить за двоих Драко не видел, но, спасая гордость Гарри, шутливо предложил отдать в счет оплаты долга этот набросок. – Хочу сохранить его, как память о нашей встрече, если ты больше не захочешь меня видеть. – Почему не захочу? Удивление Гарри длилось не долго. Ровно до того момента, когда Драко склонился к нему и коснулся губами его губ. – Вот почему. Губы горели так, будто Драко их искусал, а не поцеловал. Одновременно хотелось бежать и остаться. Сириус… Сириус всегда говорил, что это мерзость, ненормальность, что будь его воля, он бы собрал всех извращенцев и скопом утопил в сортире. Мир стал бы лучше. Но Гарри так не думал. Он смотрел на парней. Только смотрел, но сейчас появлялся шанс проверить, будет ли он продолжать смотреть. И он неловко качнулся вперед, отвечая на поцелуй. Вышло ужасно неловко и смущающе, и Гарри отпрянул, пряча глаза. Убежать не смог. Драко схватил его за плечи и заглянул в глаза. – Ты же не уйдешь? Встречались они не часто. Сириус все же нашел работу, но занят был пару дней в неделю, остальное время пропадал неизвестно где, и мог вернуться в любой момент. Если он не заставал Гарри дома, то начинал выспрашивать, с кем он был и почему не познакомит со своей девушкой. И постоянно сравнивал с отцом. Гарри устал слушать о том, каким классным был Джеймс. С Драко все было совсем иначе. Был важен только он, его талант, его способности, его внешность. Это была его собственная зелень глаз, его собственные растрепанные волосы и его собственные мысли. Они бродили по музеям, ходили в кино, до хрипоты спорили о новейших тенденциях в искусстве и целовались. До одури, до головокружения, до подгибающихся ног и желания получить больше. Драко не торопил его, задыхался от желания, но не торопил. А Гарри боролся с вбитым в подкорку страхом. Он боялся Сириуса, его реакции, его гнева. Боялся себя. Боялся потерять Драко. В тот день он пришел чуть раньше и сел на открытой веранде в ожидании. Сириуса заметил только когда он навис сверху. – Что ты тут делаешь? – Ож-жидаю приятеля. Гарри в отчаянии оглянулся. Только бы Драко понял и не подошел. – Кого? Рона? – Сириус недовольно скривился. – Нет? Девушку? Тоже нет? Тогда домой. Гарри покорно расплатился за кофе и побрел в сторону дома, но, подождав за углом, вернулся. Драко уже ожидал его, но встретил не улыбкой. – Кто это был? Голос Драко был непривычно резок. Выслушав Гарри, он сел и обхватил голову руками. – Гарри! – отчаяние дрожало в каждом звуке. – Гарри, я не знал, что ты хоть как-то связан с Блэком. Гарри ничего не понимал. Какое отношение имеет к ним Сириус? Их отношения принадлежат только им. Драко потянул его за руку, привлекая к себе, и жадно всмотрелся в глаза. – Прости, но я пойму, если ты уйдешь. Позволь только еще хоть раз… – и поцеловал. Горячо и почему-то солоно. – Отстранился, слизнув каплю крови с прокушенной губы. – Я Малфой. Драко Малфой. Гарри где-то слышал это имя, но не мог вспомнить, где и от кого. Услышанное ввергло его в недоумение. Зачем? Если у Сириуса были проблемы с крестным Драко, то при чем тут сам Драко? Это неправильно. И ведь если бы не Сириус, то Драко спокойно отучился бы в университете и не влез в это дерьмо. Был бы адвокатом, одним из многих или даже очень известным, но не преступником. Человеком, с которым у Гарри не должно быть ничего общего. Такова жизнь, если жить ее по правилам Сириуса. У Гарри оставалось единственное, чем обладал именно он. – У тебя есть деньги? Извини, но мои два с четвертью бакса не котируются. – Сколько? – Несколько удивленный Драко достал чековую книжку и открыл ее. – Понятия не имею. Я никогда не снимал комнату в отеле. Даже не знаю, как там платят, за час или сутки. К Драко Гарри идти отказался. Из его лепета Драко вычленил одно — вся его прислуга будет знать, зачем они уединились в спальне. А в отеле до них не будет никакого дела. Никому и не было. Им равнодушно вручили ключ, принесли свежих полотенец и все. Простыни приятно охладили разгоряченное тело, но дыхание все равно осталось тяжелым. Драко склонился, тронул поцелуем губы и заглянул в глаза. – Боишься? Мы можем просто потереться друг о друга. Мне достаточно твоего желания. – А мне нет! – почти взвизгнув, Гарри смутился и спрятал лицо на груди Драко. – Ты хорошо пахнешь. Сириус постоянно знакомит меня с какими-то девушками, рассказывает, как в молодости перетрахал весь округ. Мне кажется, что я не принадлежу себе. Словно должен стать своим отцом. Получить жетон, жениться на рыжей девушке, купить байк, чтобы гонять на нем вместе с Сириусом. Не хочу. Я не Джеймс, я Гарри. И я хочу свою жизнь. Так дай мне хоть немного моего собственного. Было неловко и немного больно. Но все затмевалось облегчением. Он сделал свой выбор. Свой собственный. Не Сириуса, не отца, а его собственный. Драко прижимал его к себе и тихо дышал в затылок. – Кажется, я люблю тебя. Не уходи от меня. Гарри тихо гладил прижатую к груди руку и улыбался. Он не вернется в Академию и не женится на Джинни. Вернется в свою жизнь, и первый шаг уже сделан. Но сейчас он должен вернуться домой. Только еще немного полежит. Проснулись они в сумерках, и Гарри опрометью кинулся домой. Сириус уже ждал его. Гарри только и успел поздороваться. – Где ты был? – Сириус отставил бутылку пива и в упор смотрел на Гарри. – Трахался. Гарри специально употребил это слово, понимал, что не выдержит, если Сириус начнет оскорблять его после слов «занимался любовью». Крестный хохотнул, как гавкнул. – И кто она? Я ее знаю? – Нет, ты не знаешь его. Сириус еще раз хохотнул, но потом до него дошел смысл сказанного. Потом был ужас. Сириус орал, брызгая слюной. – Джеймс бы никогда… – Я НЕ ДЖЕЙМС! – Теперь заорал и Гарри. – Когда ты смиришься с тем, что я не твой друг и не могу прожить за него жизнь. У меня есть своя. И в ней нет места полицейской Академии и Джинни Уизли. У меня парень, и я сплю с ним. И получил удар по лицу. – Вон, – неожиданно спокойно сказал Сириус. – Педику не место в моем доме. Разрулить ситуацию не смог и Дамблдор. Сириус позволил Гарри собрать вещи и отобрал ключ. Напоследок сунул десятку. – Чтобы смог доехать до веселого квартала. Там твою жопу оценят. Драко примчался через двадцать две минуты. Хлопнул дверцей машины и прижал Гарри к себе. – Господи, ты практически ледяной. Лезь в машину. Горячий душ, чай и теплая кровать. Я тебе еще грелку к ногам суну. Грелка не понадобилась, Драко был намного горячее. Гарри давно уже спал, а Драко все еще лежал и улыбался в едва видимый в полумраке спальни потолок. – Ну что же, Блэк, я уже отнял у тебя работу и семью. На очереди твое доброе имя. * * * Драко не мелочился. Он мог бы выделить под мастерскую комнату или чердак, но щедро купил гигантский лофт над бывшим заводским цехом. Первый этаж занимали сетчатые клетки частных хранилищ. Наверху было светло, тепло и тихо. Еще Драко пытался подарить машину, но Гарри отказался, ему хватало и скутера. Выбирать его было весело. Драко дурачился и предлагал то розовый, то зеленый с россыпью ярко-алых божьих коровок. Купили темно-синий. На нем Гарри и катался уже почти год. Иногда заднее сиденье занимал Драко. Тогда он плотно прижимался и провокационно дышал в затылок. Такими их и заснял уличный фотограф. Раскрасневшихся, хохочущих во все горло, перепачканных мороженым. Рассмотрев фотки, Драко, не глядя, сунул фотографу несколько банкнот. В этот день Гарри впервые задумался о будущем. Драко не впутывал его в свои дела, и по редким оговоркам можно было понять, что он и сам не особо доволен этим занятием, но не может отказаться. У Риддла что-то было на него. А законы клана были поистине волчьими — ты или сверху, или тебя рвут. Драко предпочел роль вожака: не идти же на улицу с парой закладок? Не то воспитание. И чем бы он не занимался, деньги были. В отличие от живущего за его счет Гарри. Чем он, собственно говоря, занят? Рисует, катается на скутере, развлекается. Будто имеет счет в банке. Или хотя бы востребованную профессию. Что будет, если они с Драко расстанутся? Драко только посмеялся над его страхами. Поцеловал и предложил платить за каждую картину. Или, если Гарри так уже хочется зарабатывать, то устроит куда-нибудь секретарем. Куда угодно и кем угодно, кроме работы на Риддла. Гарри слишком невинен, чтобы таскать наркоту, слишком мелкий, чтобы быть бойцом и слишком дорог Драко, чтобы дышать дурью в лабораториях. Без образования Гарри светила только должность курьера, а для хотя бы каких-то курсов нужны деньги. После долгих и, что скрывать, мучительных раздумий, Гарри направился к Сириусу. Когда-то тот говорил, что дед Гарри основал трастовый фонд. Специально для Гарри. Может, там что-то осталось. В квартиру Блэк его не пустил, на вопрос о фонде расхохотался. Деньги предназначались сыну Джеймса. Сыну, а не пидовке. А сын Джеймса оставил всю сумму Фонду помощи осиротевшим детям погибших полицейских. Вот теперь взбеленился Гарри. Следовало бы идти сразу к адвокату, но Гарри оставил Сириусу шанс и пошел к Дамблдору. С детства знакомый облик Санты успокаивал. А предложенный чай вообще настроил на благодушный лад. – Что случилось, мальчик мой? – изуродованная артритом рука подтолкнула пиалу с конфетами. – Рассорился с Сириусом? Слышал, ты бросил Академию? – Давно уже. Я рисую. Дамблдор вздохнул и повертел кольцо на пальце. – Гарри, Драко Малфой плохой человек. Его люди торгуют наркотиками, занимаются рэкетом, убивают. Я понимаю, молодость думает не головой, а сердцем, но Малфой не тот человек, с которым стоит общаться. Его воспитал Северус Снейп, человек, сбившийся с пути. Тот самый, кого обвиняли в смерти твоих родителей. Наряду с Томом Риддлом. – А меня воспитал Сириус Блэк, человек, о чьей агрессии и гомофобии известно всем, даже слепоглухонемым уборщикам. Но я живу с парнем и не в состоянии даже ответить на удар. Повышенная миролюбивость или, по словам полицейского психолога — конфликтофобия. Так почему вы считаете Драко испорченным лишь по факту наличия у него опекуна? – Гарри мотнул головой. – Но я пришел к вам по другой причине. Мой дед оставил трастовый фонд на мое имя, но Блэк растратил его. Мистер Дамблдор, я хочу вернуть мои деньги. В следующем году собираюсь поступить в Академию искусств, и они мне понадобятся. Дамблдор слушал, кивая головой, его глаза все более грустно. Выслушав, только вздохнул. – Сириус как всегда импульсивен. Но, согласись, что деньги ушли на благое дело. Помощь сиротам, что может быть благородней? – Я тоже сирота, и не менее других нуждаюсь в своих деньгах. – Гарри, – Дамблдор внезапно прямо посмотрел ему в глаза. – Твое новое окружение слишком влияет на тебя. Уверен ли ты, что тебя не убедят отдать деньги на преступные цели? Может, твой любовник только из-за них рядом с тобой. Ты знаешь, сколько было в фонде? Восемнадцать миллионов. Гарри вздрогнул. Его не морили голодом, не одевали в обноски, но отказывали во многом, что было у других детей. Велосипед, приставку, новый телефон. Сириус только руками разводил. И вдруг выясняется, что у него миллионы? И это его миллионы. – Мистер Дамблдор я требую вернуть мое. – Помирись с Сириусом, Гарри. Разговаривать больше было не о чем. Гарри развернулся и ушел. О фонде и самоуправстве Блэка Драко слушал с все более странным выражением лица. – Гарри, наши адвокаты ухватятся за это дела, что бульдоги, но ты понимаешь, что в случае суда будет вытряхнуты все твои тайны. Не упустят ничего. Обнюхают даже твои подгузники. Готов ли ты к такому? – А ты? Мы вместе, и адвокаты Сириуса вопьются и в тебя. – Моими подгузниками уже один раз размахивали, но теперь я не запуганный подросток. Справлюсь. Вместе справимся. * * * Процесс был выигрышным. Драко неизменно посещал каждое заседание суда и внимательно слушал. Инструкции адвокаты выполняли неукоснительно. На свет вытащили даже то, что было давно забыто и похоронено. А уж речь и сделанные выводы солидного психолога поразили даже видавших виды присяжных. Он легко и непринужденно рассказал о слишком крепкой дружбе Сириуса Блэка и Джеймса Поттера, отца истца. Представив суду фотографию молодого Поттера, указал на несомненное сходство отца и сына. Отметил слишком активно выражаемую гомофобию обвиняемого и на основании всего этого доказал, что Блэк латентный гомосексуал, вожделеющий своего воспитанника. А так как юный мистер Поттер ушел к другому мужчине, то Блэк «наказал» его, лишив наследства. Выскочивший чертиком адвокат представил суду совершенно не относящиеся к делу о растрате, но хорошо описывающие Блэка документы. Там было все, начиная от обвинения опекуна мистера Малфоя в педофилии и заканчивая избиением того же мистера Малфоя за его ориентацию. Репутация Блэка была уничтожена, четвертована и захоронена в бочке ядерных отходов. Но Драко ожидал следующего шага. Блэк был лишь промежуточным этапом. И адвокаты вновь зашелестели бумагами. Теперь целью был Дамблдор, человек, покровительствующий Блэку, прикрывающий его промахи и отказавшийся инициировать расследование по поводу растраты. Дамблдор защищался. Кажется, он не принимал всерьез вялые обвинения. Да, покровительствовал. Сириус сын его лучшего друга. Бывшего напарника. Но покровительство не означает потакания, и когда проступки Блэка перешли все границы, лично уволил. Знал ли он о растрате? Помилуйте, откуда? Гарри что-то напутал, не обвинять же мальчика в намеренном извращении его слов? Но у Драко был козырь. Небольшая черная тетрадь. Досталась от Снейпа. А вот откуда он ее взял знал, наверное, только сам Северус. И когда Дамблдор уже выскальзывал, тетрадь перешла к адвокатам. И это была бомба. Дамблдор сделал себе имя во времена ганстерских войн, когда он арестовал и посадил самого Геллерта Гриндевальда. Геллерт был неуловим. Никто и никогда не мог застать его на месте преступления. Ни один из ганстеров никогда не называл его имя. И вот в этой простой черной тетрадочке была разгадка подобной изворотливости. Сотни и тысячи долларов — плата за каждую удачную операцию, каждое нераскрытое убийство, каждую пропавшую улику. Все тщательно записано и скрупулезно подсчитано. И не рукой Гриндевальда. Мелкий вычурный почерк с завитушками принадлежал Дамблдору. Дамблдор застрелился через полчаса после заседания в собственном кабинете. Не стал дожидаться продолжения, ведь он не знал, что пять последних листов были аккуратно удалены. Мистер Риддл мог высказать неудовольствие от оглашения факта сотрудничества и его роли в смерти старого Абрахаса Малфоя, чье место занял. А через время отправил на тот свет и Люциуса. Но Риддла пока не достать, а вот Блэку хотелось кое-что сказать. Так, чтобы никто не заметил. – Мистер Блэк, однажды вы обвинили моего крестного в моем совращении. Тогда мне было почти шестнадцать, и мы действительно были любовниками. Вот только моя задница была девственной, как, впрочем, и сейчас. Теперь вы понимаете, где место вашего крестника? Только лежит он подо мной, а не под тобой. Рев Блэка добавил ему не менее пары лет к сроку. Риддл вызвал Драко только через неделю. Для начала он признал, что Драко все же выполнил свое обязательство и теперь может считать, что занимает свое место по праву. Но тут же криво ухмыльнулся. У него было новое требование. Всплыли сведения о разрабатываемом еще Северусом наркотике. Кто-то донес, что видел готовый продукт и точно знает, что формула существует. Драко давали три дня на ее поиск. В противном случае… Риддл толкнул через стол яркую фотографию. На ней Гарри взлетал вверх, взмахивая ракеткой. Удачный ракурс наполнил светом зелень глаз. Глядя на фото, ожидал, что сейчас стоп кадр двинется дальше, занесенная ракетка рассечет воздух, отбивая мяч, а Гарри радостно завопит, отмечая победу. Записи Северуса находились в крохотном банке в не менее крохотном городишке в Техасе. Кажется, Риддлу это было известно. Не зря же он давал три дня. Именно за столько можно было обернуться туда и обратно. Драко долго смотрел на глянцевую улыбку Гарри, а затем толкнул фото назад. – По счастливой случайности я знаю, где хранятся лабораторные тетради крестного. Я не химик, но понять ценность записей могу. Должно хватить на нашу свободу. Риддл только кивнул. Ехать приходилось лично, в этом крохотном банке по капризу владельцев была введена непробиваемая защита сейфовых ячеек. Никаких ключей или отпечатков палец. Сканирование сетчатки глаза. Почему-то страшно не хотелось оставлять Гарри одного, но у него был какой-то важный заказ, и он не мог терять времени. * * * – Так вот где он тебя прячет, – Риддл провел пальцем по холсту, размазывая очень удачный карий глаз, потер испачканные пальцы друг о друга, но заляпанных краской перчаток снимать не стал. – А ты сможешь нарисовать красотку с такими приятными округлостями? Гарри кивнул. Гость не представился, но трудно не узнать мужика, основной приметой которого является отсутствие носа. Риддл бродил по помещению, разглядывая картины, небрежно вороша стопки подрамников и наступая на сметенные со стола тюбики краски. – Передай Малфою, что теперь он будет отчитываться Красотке Бэлль, - заявил Риддл вместо прощания. – Ее муж вышел из Азкабана и жаждет работать. И вызови мне такси. Сюда я прошелся пешком, но обратно уже нет желания. Кстати, у тебя точно такой цвет глаз, что и у твоей матери. Горячая была штучка. Царапалась и визжала, как сучка. Мастихин сам собой прыгнул в руку и невероятно легко вошел в затылочную ямку. Очень чистая рана — ни крови, ни грязи. Только лежащее лицом вниз тело. На всякий случай Гарри перевернул его. Мертв. Мертвее мертвого. Гарри повел взглядом по комнате. У него не было даже ковра, чтобы завернуть труп. Да и чем бы помог этот ковер? Поднять-то его он все равно не сможет. Нечем и негде разрезать тело на куски. А через час, может чуть позже, Риддла начнут искать, и зайдут сюда. Оставалось одно место, Гарри нашел его, когда искал уголок для курения, в мастерской было слишком много растворителя и красок. Люк в полу. Раньше на этом месте был короб вентиляции, и строители поленились основательно заделывать проем. Кое-как набили пару реек и прикрыли листом фанеры. Так и пошло под линолеум. Тогда от переломов Гарри спас только кошачий вес и скорость реакции. Когда под ногой хрустнуло и прогнулось, он отскочил так, будто заранее знал, куда лучше прыгать. Подрезать линолеум, осмотреть неожиданный запасной выход и сбить фанерку с другой стороны люка труда не представляло. Больше времени ушло на создание комфортабельного спуска на крышу контейнера и маскировки. Протащив тело по полу, Гарри сунул голову в люк, удостоверился, что все так же никого нет, и столкнул Ридла на крышу контейнера. Там тело могло пролежать до появления запаха. Но Гарри собирался избавиться от него как можно быстрее. Жизнь с таскающим дела домой полицейским научила некоторым трюкам в заметании следов. В утверждение, что все тайное когда-то становится явным, Гарри не верил. Тогда бы пачка дел по случайно обнаруженным телам была бы вдвое больше. Никто не знает, сколько скелетов мирно лежат там, где их оставили. Земля хорошо хранит свои тайны, а вот свалка здорово избавляется от органики. Оставался пустяк — дотащить тело до свалки. И тут ему требовалась помощь. Он взял телефон и набрал номер. – Драко, я только что убил Ридла. Выслушав, Драко с минуту помолчал, а потом очень спокойно велел ничего не делать и ждать его. Он будет часам к трем ночи. Отложив телефон, Гарри задумался. Интересно, Драко убивал? Не отдавая приказ, а своими руками? Гарри вот впервые. И ему не понравилось. А еще предстояла разделка трупа. Для этого нужны некоторые вещи. Гарри взял бумагу и принялся писать. Пленка для защиты от потеков крови, пара хороших ножей. Лучше бы пила, но от нее будет полно брызг. Перчатки, костюм для малярных работ и пакеты. Много пакетов. Бумажных, для биомусора. Умение готовить из дешевого мяса очень помогло в расчленении. Сначала Гарри тщательно срезал одежду. Камеры наблюдения в хранилище были настроены на проходы между контейнерами, поэтому на крыше Гарри чувствовал себя абсолютно невидимым. Обнаженное тело он перекатил на расстеленную пленку и прежде всего отделил кисти рук. Они ушли в пакет, который следовало сжечь. Следующим шагом стало расчленение рук по суставам. К этому времени кровь уже успела загустеть, так что грязи было немного. На разделку тела ушло часов пять. Упакованных пакетов было много. А их еще предстояло вывести. Покончив с телом, Гарри вернулся в мастерскую. С того момента, как Риддл с мастихином в затылке упал на пол, он оставался абсолютно спокойными, даже расчленяя дряблое старческое тело не ужасался, а прикидывал варианты скрыть свое участие в исчезновении повелителя города. Риддл просто вышел на прогулку и растворился в воздухе. Драко в это время был далеко, не заподозрят. А Гарри никто не принимает всерьез. Игрушка Малфоя и ничего другого. Драко примчался на рассвете. Сначала обнял Гарри, успокаивая, а потом потребовал показать тело. Увидев аккуратные пакеты, остолбенел. На безмолвный вопрос Гарри только пожал плечами. – Вместо сказок Сириус рассказывал мне, как убьет Снейпа и заметет следы. Возможностей для применения другого из полусотни способов замести следы у меня не было, поэтому я просто разобрал тело на части. – Хорошо. – Драко достал телефон и пояснил: – Сейчас вызову Грега и Винса, они приберут. – Нет, – Гарри придержал руку Малфоя. – Не думаю, что надо впутывать еще кого-либо. Сейчас мы сами отвезем это на свалку и раскидаем по максимально большей площади. Возить будем на скутере, а машину переставь так, чтобы она попала на камеры наблюдения. Ты вернулся, и мы оба провели ночь здесь. К доставке мусора на свалку приступили еще в темноте. На скутер помещалось совсем немного, а до свалки было не менее пяти километров. Предстояло много езды. Ветер донес запах навоза, и Гарри так и не завел мотор. Неподалеку располагалось гигантское оранжерейное хозяйство, знаменитое новаторским подходом. Владельцы поставили несколько биореакторов для производства компоста и выработки газа для отопления оранжерей. И, судя по запаху, сегодня как раз опустошалась одна из емкостей. На долю Драко пришлась миссия по отвлечению рабочих. Лучше всего скандалом по поводу вони. Пока он самозабвенно орал, все пакеты ушли в приемный бункер и смешались с отходами. К этому времени рабочие как раз закончили с уборкой готового компоста и перешли к куче будущего. Гарри проследил, как сырье прошло через дробилку и всыпалось в биореактор. Люк закрутили и загерметизировали. Теперь его откроют только через месяц, а за этот срок бактерии уничтожат не только плоть, но и кости. Можно было возвращаться домой. В мастерской Драко сел прямо на пол и откинулся на стену. – Давай уедем? – предложил он. – В Англию. Однажды я был там с родителями, мы жили в огромном доме со смешным названием мэнор. Там был большой сад, по которому бродили белые павлины. Они важно таскали хвосты по дорожкам и глядели на нас с невыносимым презрением. Мама облюбовала розарий и часами сидела там. Она говорила, что хотела бы навсегда остаться в этом доме. Где хотела остаться его мама, Гарри не знал, но представил, что в точно таком доме с павлинами и розами. Может быть с большой кухней, в которой собирается на завтрак семья. Драко вздохнул и закончил: – Отец купил тот дом. Об этом никто не знает, даже крестный не знал. Он обещал маме, что закончит дела, и они вернутся. Он даже начал готовить идеальные документы, купил два настоящих имени… И на этом все кончилось. Наверное, Риддл как-то узнал… Ладно. Что дальше будем делать? – Ничего, – безмятежно ответил Гарри. – Внешне ничего. Ищи Ридла, суетись, участвуй в дележке города и делай документы для нас. Мы уедем в Англию в дом с павлинами. И будем вести простую жизнь. Я буду писать шедевры, а ты курить в розарии. И пусть весь мир оставит нас в покое. – Самую простую, – Драко согласно ухмыльнулся и притянул Гарри к себе. А рецепт Северуса сможет обеспечить эту самую простую жизнь на десятилетия вперед.