Bailando

Сегодня выдался жаркий, яркий денёк в Санта-Сицилии. Солнце палило нещадно, а его солнечные зайчики весело бегали по стенам в домах и на улочках, то исчезая, то вновь появляясь на виду. Лишь иногда свежий, холодный воздух шустро пробегал по улочкам, играясь в листьях деревьев, местами задевая будто бы нечаянно музыкальные подвески, которые начинают звенеть от одного лишь касания. В этот день на главной площади, именуемой Мариачи-Плаза, собирались многие талантливые люди этого городка, чтобы показать, на что же они способны. И я хотел бы принять там участие со своим другом! Эрнесто давно говорил, что нам пора раскрыть свои таланты, и это был самый удачный шанс. Правда, принимать участие из-за этого хотел лишь он, но никак не я. У меня была совершенно другая, но тоже довольно важная причина… — Amigo, ты сегодня гитару вообще из рук не выпускаешь. — де ла Крус внимательно посмотрел на сидящего на лавочке Гектора, усердно настраивавшего свою излюбленную гитару. — Волнуешься? Столько раз на публике играл, а теперь чего трусишь? — Играть при толпе в десять человек — это одно. А вот когда ты играешь на главной площади, где собрался весь народ, живущий здесь, — совсем другое, — неуверенно пролепетал Ривера, отвлекаясь от настраивания гитары и наиграв на ней какую-то незамысловатую, лёгкую мелодию, чтоб убедиться, что всё в порядке. — К тому же именно сегодня я жду, что среди этих людей объявится одна очень важная особа. — Его губы трогает слабая улыбка, и парнишка откидывается на спинку лавки, закидывая руки за голову и прикрывая мечтательно глаза. — Ты бы видел её! Она… Невероятна. Последнее время я часто видел эту девушку среди людей, которые останавливались, чтобы послушать мои песни. — Да, Desde mi*, кажется, стрела купидона и в тебя вонзилась, — решает подшутить Эрнесто, усаживаясь рядом с Гектором да хлопая его слегка по затылку. — Не приведёт это к добру. От любви голову теряют. А мы с тобой много чего на жизнь надумали, и это всё может разрушиться. Выслушав всю речь своего друга, музыкант ерошит свои волосы, закрывая глаза и тяжело вздыхая, а затем усаживаясь поудобнее да убирая с колен гитару. Поправочку мысленно всё же можно сделать: надумали на жизнь они не вместе, а сам де ла Крус, жаждущий выставить их таланты на обозрение и прославиться. Но Гектор был и не против, он играл для того, чтобы радовать людей, и было бы приятно, если когда-нибудь его песни разнесутся по свету и будут радовать не только жителей Санта-Сицилии. Но мечты всё же со временем меняются… Юноша вскакивает, щёлкает каблуком своего сапога и улыбается еще шире, уперевшись руками в бока, а затем громко произносит: — Сегодня, даю слово, я познакомлюсь с ней и произведу на неё сногсшибательное впечатление! — Немного подумав, он добавляет еще пару слов. — Ведь девушки любят музыку, не так ли? Наблюдая за своим шебутным товарищем, кареглазый тяжело вздыхает и тоже встаёт с лавки, хватая гитару друга и кладя ладонь ему на плечо с более-менее ободряющей улыбкой. — Тогда мне остаётся лишь пожелать тебе большой удачи. Ближе к вечеру на Мариачи-Плазе начал собираться народ. Здесь были и музыканты, и художники, и даже поэты! Много креативных личностей, и с некоторыми из них двойка начинавших музыкантов уже была знакома. На заднем фоне громыхал яркий, красочный салют, выступление уже начиналось, потихоньку одна талантливая группа сменяла другую, а людей всё прибавлялось. Конкурс грозил продлиться допоздна, хотя дела до этого сегодня никому не было. Тем временем Гектор в толпе тревожным взглядом выискивал ту, ради которой он согласился выступить сегодня, и сердце его учащённо забилось, изводясь в волнении и страхе. Но его возлюбленной всё нет и нет, и потихоньку юноша начал унывать, хотя и пытался не подавать виду, чтоб не волновать Эрнесто, который то и дело тараторил о том, как важно сейчас сохранить здравый рассудок и успокоить свои нервы, ведь он видел всю тревогу в глазах этой мечтательной натуры. — Послушай, сбрось всё напряжение! Мы столько раз играли прилюдно, и всем нравятся наши песни! Нас поддержат, будь в этом уверен. Просто прислушайся к своим чувствам, а песня уже сама польётся. Представь, что ты один. — Но я впервые буду играть при таком количестве людей! Это… Так необычно, слишком много новых ощущений. Словно величайшее событие в истории. — Ага, в истории музыки, — недовольно буркает де ла Крус и встаёт с места, когда слышит, что их зовут на сцену. — Идем, умник ты наш романтический! Очаруй толпу своей игрой. Знай, у тебя есть поддержка. Ривера и сам не заметил, как взошёл на сцену, всё было словно окутано туманной густой дымкой. Вот он ходит туда-сюда, придерживая свою гитару, и кидает беглые взгляды на собравшихся людей, а вот уже стоит на сцене перед ожидавшей чего-то толпой, и в глазах в этот миг всё вновь мутнеет. Не хватает воздуха. Не хватает решительности. Не хватает… её поддержки. Незримой, молчаливой. Просто обычного присутствия той, ради которой горе-музыкант готов был свернуть горы. На какие-то несколько секунд Гектор закрывает глаза и силой втягивает воздух в лёгкие, затем медленно выдыхает, шум улицы в ушах приглушается, он теперь звучит словно отдалённо, и это помогает хоть как-то да успокоиться. Но даже с закрытыми глазами виделись десятки взглядов, направленных на вышедших на сцену. Это жуть как напрягало и не давало сосредоточиться. Тогда юноша открывает глаза, делает еще один тяжкий вдох и мимолётным взглядом окидывает всех тех, кто ожидал хоть каких-либо действий. Сзади слышится какое-то движение — то Эрнесто подошёл ближе, молча напоминая о том, что поддержка всегда рядом. Множество чувств в этот момент забурлило в сердце: отчаяние, смятение, горечь и, что самое главное, надежда. В глубине души Ривера надеялся, что его возлюбленная, завоевавшая все его размышления и всё внимание, придёт. Ведь лишь с помощью музыки он мог выразить всё то, что не мог порой передать на словах. Но делать что-то было надо, ведь время не желало останавливаться даже для того, чтобы хоть немного помочь страдальцу, которому любовь кружила голову. И вскоре по всей местности разнеслось звонкое пение и яркая, бодрая мелодия.

— Bailando, bailando, Твоё тело и моё заполняют пустоту, Поднимаясь и опускаясь bailando, bailando, Этот огонь, который внутри, меня сводит с ума, Он меня поглощает.

Некоторые люди пустились в пляс под эту песню. Девушки в пёстрых платьях кружили в танце со своими кавалерами, им уступали побольше места и наблюдали как за ними, так и за музыкантами, которые тоже пританцовывали, разнося весёлую песню по всей площади. Гектор пел и пел, пока не запнулся, завидев кого-то очень знакомого в стороне от веселящихся людей. Узнав в силуэте свою возлюбленную, Ривера будто бы оживился и совсем позабыл о своих недавних терзаниях. Сердце забилось быстрее, грозясь выскочить из груди, и дыхание сбилось от сладостного волнения, ведь она смотрела прямо на него и добро улыбалась. Тогда Гектор спустился со сцены и пошёл прямо к ней сквозь толпу, которая расступалась и с интересом начала наблюдать за ним. Он продолжал заливисто, будто бы соловей, петь свою песню.

 — Из-за твоей физики и химии, а также твоей анатомии, Пива, текилы и наших с тобой губ. Я уже больше не могу, больше не могу. Из-за этой мелодии, твоего румянца, твоей фантазии, Из-за твоей философии моя голова не способна думать. Я уже больше не могу, больше не могу.

Кажется, девушка была в неком смятении и удивлении, когда горе-романтик подошёл к ней, протягивая руку с немым приглашением на танец. Наблюдавший за этим Эрнесто был в возмущении, но продолжал играть мелодию и подпевать другу. Толпа затаила дыхание, с интересом наблюдая, ведь многие, присутствующие здесь, знали гостью этого мероприятия. Эту девушку звали Имельдой. Все знали, как она любила танцевать, ведь иногда, когда устраивались праздники, Имельда принимала в веселье активное участие, погружаясь в задорную атмосферу ярких мексиканских деньков. Сейчас же она была в раздумьях, принять ли приглашение или же отказать, отчего Гектор уже начал побаиваться своего действия и мысленно ругал себя за такой необдуманный поступок. Но вот его ладони касается нежная, маленькая девичья ладошка, и на щеках парня появляется лёгкий румянец, а в глазах — удивление. Имельда сейчас смотрела на него довольно заинтересованно, с немым вопросом во взгляде, словно бы желала знать, что он будет делать дальше. Тогда-то её кавалер повёл девушку в самую середину площади, не переставая петь. И они закружились в танце, поддаваясь ритму мелодии, ритму их запылавших в сердцах чувств. Ритму сердец, бьющих в унисон.

 — Я хочу быть с тобой, жить с тобой, Танцевать с тобой, провести с тобой Сумасшедшую ночь И целовать твои губы, целовать твои губы. Я хочу быть с тобой, жить с тобой, Танцевать с тобой, провести с тобой сумасшедшую ночь, Ужасающе сумасшедшую.

Вскоре мелодия утихла, и они остановили свой танец. Запыхавшиеся, но радостные и ободрённые, хранящие сладостное, тягостное молчание, которое всё же пришлось нарушить. — Ну и какое же имя у нашего музыканта-романтика? — Имельда беззлобно усмехнулась, складывая руки за спиной да немного наклоняясь к Гектору, заглядывая в его глаза, отчего тот замирает на месте, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть холодноватый вечерний воздух. — Я же могу узнать его, ведь так? — М-моё имя, — начинает, немного заикаясь от смущения, парень, глядящий прямо в глаза Имельде, — моё имя Гектор Ривера. Спохватившись, он отходит на шага два назад и клонится слегка вперёд, убрав одну руку за спину, вторую приложив к груди, как бы выражая своё почтение, отчего девушка тихо посмеивается, прикрывая губы ладонью, да с озорством наблюдает за ним, приподняв словно в неком удивлении брови. — А как же зовут такую прекрасную девицу, если не секрет? — Имельда… Пока на сцене начинается следующее выступление, они завязывают разговор, и за ними в сторонке внимательно наблюдает де ла Крус, опирающийся локтем о перилла, огораживающие местность, где проводились мероприятия. В конце концов, он решает подойти к этим двоим голубкам и прервать их разговор. — Надо же, у Гектора появляются первые поклонницы! — Он берёт под локоть вмиг растерявшегося музыканта и добро улыбается девушке, приветливо наклонив голову. — Мне жаль прерывать ваш разговор, но смею попросить разрешения украсть вашего спутника для разговоров по работе. — Что ж, если надо, — протягивает тихо девушка, задумчиво глядящая в сторону, — то ладно. Тогда Гектор наконец берёт себя в руки и отгоняет волнение прочь, не давая амиго увести себя за кулисы. — Давай встретимся завтра! — Гектору приходится повышать тон, чтобы Имельда его услышала. — В это же время, у моря. Прошу, приходи туда… Правда ответа он услышать не успевает, скрываясь от множества взглядов за кулисами. Он был недоволен. Жуть как недоволен и огорчён, что такое очень много значащее для него мгновение разрушено. Правда долго держать злобу на своего друга Ривера всё равно не мог. — Я прямо слышу, как ты через неделю уже кричишь ей «Mi amor, mi amor»! Ты бы видел себя со стороны, amigo. Взъерошенный, запыхавшийся, но улыбающийся, как последний на всей планете дурень. — О, Эрнесто, ты видел её в танце? Она восхитительна! А какое прекрасное имя. Кажется, я начинаю захлёбываться в своих же чувствах. Я влюблён. Безутешно влюблён! — Гектор плюхается на сиденье и закрывает глаза рукой, радостно улыбаясь. — Эти плавные движения, мимолётные пересечения взглядов… И её голос. Её голос слаще любой мелодии, какую я только слышал! Прекраснее любой песни. — Это безнадёжно, — вздыхает Эрнесто и садится рядом, подпирая свою голову рукой да с безысходностью глядя на своего брата по музыке, который выглядел счастливее, чем когда-либо за всё время. — Знаешь, что я тебе скажу… — Кареглазый немного подумал, а затем тихо проговорил, надеясь, что Ривера обратит на его слова внимание. — Никто тебе не принесёт счастья на блюдечке. Ты должен сам потянуться за ним, крепко ухватить и не выпускать из рук! Лови свой миг удачи и действуй. Гектор выслушал его, но ничего не ответил, погружаясь в свои привычные мечтания да тихо напевая сами собой сложившиеся строки песни.

 — Когда ждать тепла, mi amor, mi amor, Ты скажешь в январе, mi amor, mi amor…

Завтра на берегу моря он и правда не упустит свой удачливый миг, ведь он надеялся, что Имельда придёт на встречу, не откажет и здесь. Надеялся, что сможет получить её внимание и ответные чувства. А сердце изнывало в предвкушении дальнейшей встречи, и из-за этого оставалось лишь считать минуты, часы до этого события… Ведь скоро всё кардинально поменяется.