***
На лагерь медленно опускались ночные сумерки, окутывая его во мрак темноты. Зажглись яркие ночные фонари, и пионеры, которые выходили из своих домиков, направлялись в сторону столовой, где уже вовсю шумела Ольга Дмитриевна, раздавая последние наставления перед грандиозным мероприятием, прозванное "чаепитием". Всё это время, пока на улице стоял шум, и гвалт голосов мимо проходящих ребят, Семён тихо, словно мышка, притаился в тёмных кустах сирени, боясь пошевелиться. Спрятанные под сорочкой бутылки "Столичной" могли противно заскрипеть стеклом, соприкасаясь друг с другом и выдать позицию нерадивого ассасина-алкоголика любопытным пионерам, которые непременно сольют его с потрохами вожатой, а уж она может устроить такое, что мало не покажется всем причастным в этом тёмном деле. Наконец, когда голоса и шаги стихли, и на улице образовалась тишина, которую нарушали лишь стрекотания кузнечиков да гул со стороны столовой, он отважился выйти на свет фонаря. Крадясь, словно жулик по квартире, Персунов добрался до домика Алисы и Ульяны - среди остальных он особенно сильно выделялся изображением Весёлого Роджера, так что перепутать его было невозможно. Под ногами половицы чуть протяжно заскрипели. Парень ещё раз воровато оглянулся по сторонам, и, убедившись, что людей поблизости нет, осторожно постучал в дверь два раза, выждал три секунды, и постучал вновь три раза - эдакий сигнал для Алисы, что пришел именно Семён. За дверью, откуда сначала доносились шаги, неожиданно всё стихло. Лишь зашумел замок с той стороны, а затем она резко открылась, и на пороге появилась Двачевская. Пока юноша протирал глаза от резко ударившего в него света после относительной темноты в засаде, рыжая выглянула из-за двери, быстро осмотрелась по сторонам, дабы убедиться в отсутствии свидетелей, и лишь потом завела Семёна в дом схватив того за красный галстук. — Ну? Принес? - спросила она, закрывая дверь на замок. — Да, - ответил он, расстёгивая рубашку, и достал торчащие из-за пазухи бутылки водки, которые с гулом опустились на поверхность стола рядом с нехитрой закуской - батон колбасы, упаковка конфет (явно достала Ульяна - это объясняет причину, почему Ольга Дмитриевна до сих пор на кого-то кричит, отчего её голос был слышен тут), несколько булок и стеклянная бутылка с кефиром. Семён удивленно посмотрел на девушку. — Чего? - скрестила руки Алиса, отчего у неё промелькнул лёгкий румянец на щеках, отведя взгляд в сторону, явно понимая, почему он так смотрел на неё, - Уж извини, не царский обед - что успела, то и взяла из столовой. — Да нет, всё нормально, - поспешил ответить Персунов, давая понять девушке, что её старания не прошли даром, оглядывая комнату. А с последнего визита сюда, когда Алиса заманила его в дом и заперла дверь, собираясь расквитаться с ним за проигрыш, стало заметно чище и уютнее. Теперь вещи не лежали где попало, а заняли свои законные места. И пока он любовался убранством домика, Алиса склонилась над своей тумбочкой, чтобы в следующую секунду достать три граненых стакана, которые заскрипели стеклом. Положив их на стол, рыжая, которой видимо уже было невтерпёж попробовать этот алкогольный напиток, взяла инициативу на себя, потянувшись к "Столичной". Крышка издала характерный хлопок, и сильные ладони гитаристки без труда открыли её, разливая водку по стаканам. — Ну, - выдохнула она, поднимая перед собой свой "бокал", - За теплое лето! Стаканы опять зазвенели, чокнувшись, парень и девушка мигом выпили спиртное одним глотком. И они тут же покраснели, тяжело задышали, чувствуя, как у них заложило дыхание, а внутри всё жгло и горело адским пламенем. Палка колбасы без разговоров была поделена на двоих, и каждая из сторон поспешила закусить. — Ох, - лишь через минуту ответила пришедшая в себя Двачевская, ухмыляясь, - Хорошо пошла! И после этих слов водка опять была разлита по стаканам. Как раз в этот момент в дверь несмело постучали два раза, а через пару секунд ещё три раза. Алиса и Семён, которые во время первого стука замерли на месте, отчаянно соображая, куда спрятать водку, облегчённо выдохнули, а бестия подскочила к двери. — Это Лена, - она открыла замок и дёрнула дверь, и улыбнулась своей догадке. Прямо на улице, у порога, стояла Лена, её фиолетовые хвостики чуть дрожали на легком ветерке, а сама девушка, сменившая строгую пионерскую форму на более легкое платье с цветочками, скромно переминалась с ноги на ногу, что-то прячя за спиной. — О, мы тебя как раз и ждём, - воскликнула Алиса, затащив девушку в дом и закрыла дверь, - Проходи, садись. Тихонова, которая не сразу отважилась подойти к столу, сильно удивилась, когда Алиса, ухмыляясь, протянула ей стакан с водкой. Поначалу она даже не поняла, что это, и изначально приняла за воду, но стоило ей посмотреть на стол, и почувствовать запах спирта, витающий по всему дому, Лена поняла, что ей подсунули. — Давай, пей, это твои штрафные, - надавила Двачевская, - За то, что опоздала! — В...Водка?! - удивленно спросила она. — Ага, - улыбнулась рыжая, - Самая настоящая. "Столичная"! Здорово же, правда? — Ну....ну я...я просто думала, что под словами "Тихо посидим и отметим" ты имела ввиду чай, а не алкоголь, - с трудом отвечала переволновавшаяся Тихонова. — Чай? Чай - для детей! - огрызнулась в ответ Алиса, - А мы уже взрослые, так что давай, пей! Прояви хоть немного уважения людям, которые тебя позвали! Лена сама не знала, что её сильнее всего подтолкнуло на этот шаг - давление Двачевской, острое желание выпить алкоголь, или присутствие Семёна, перед которым не хотелось ударить лицом в грязь, поэтому, собрав всю свою решительность, девушка опрокинула стакан водки в себя, и тут закашляла, покраснела, на её глазах навернулись слезы, и она беспомощно заозиралась по сторонам, ища способ подавить бушующее пламя алкоголя внутри себя. На помощь пришла Двачевская, которая протянула ей остатки своей колбасы. Девушка тут же закусила ею. — Ну, как? - поинтересовалась довольная Алиса. — О... очень горькая. И жжётся, - тихо ответила Тихонова. — Ничего. Привыкнешь. Кстати, - заметила гитаристка, - Что у тебя там, за спиной? — Н...ну, - девушка была в смущении, - Я...просто думала, что тут будет чаепитие, поэтому...вот. И она достала упаковку печения "Юбилейное", потупив взгляд в сторону, понимая, как это всё выглядит со стороны. — О, - оживился Персунов, подойдя ближе, - Как раз будет чем перекусить... Лена заметила, что покроме водки на столе была ещё бутылка кефира, булки из столовой и конфеты. И улыбнулась, понимая, что её печенье отлично вписывается в картину наскоро собранного стола, и не выглядит чем-то идиотским на вечеринке с алкоголем. — Ну что? - недобро ухмыльнулась Двачевская, прервав эту сцену, в руках которой откуда ни возьмись, появилась колода карт, которую она мешала, словно профессиональный шулер, - Пришло время повеселиться. И первой игрой у нас будет "Дурак"! На раздевание, - последние слова она произнесла с особой интонацией от которой у Лены и Семёна тут же пробежал холодок, ибо они знали, что в этой игре выиграть Алису практически невозможно...***
Но спустя несколько партий ситуация кардинально изменилась. Алиса могла свалить всё на плохую расстановку карт и на невезение, но факт был налицо - сейчас, Двачевская, пыхтя и краснея от злости и одновременного смущения и стыда, сидела на полу полуголой. Лишившись верхней и нижней одежды, галстука, колготок и каблуков, на ней было лишь белое, нижнее белье, и то она отчаянно пыталась скрыть его, принимая такую позу, при которой увидеть его было проблематично, одновременно не раскрывая свои карты. Она старалась не смотреть в глаза сидящих напротив Лены и Семёна, но знала, что Тихонова довольна результатом, скорее всего радуясь тому, что смогла наказать её за выскочку, да и Персунов явно по достоинству оценил её тело, отчего рыжая смущалась ещё больше. Попытки отыграться приводили к тому, что одежды на ней становилось ещё меньше. Противники выложили свои последние карты. Она сначала посмотрела на них, потом на свои, зло оскалилась, выбрасывая свои бесполезные шестёрки, которые бы не смогли покрыть эти карты, и едва не взвыла от отчаяния. — Нечестно! - заголосила Двачевская, пытаясь избежать неминуемой участи лишения одной из вещей, что сейчас была на ней, - Вы жульничаете! Требую реванш! — Ну, - чуть склонила вбок голову и издевательски мило улыбнулась Лена, - Карты раздавала и мешала ты. Да и мы с Семеном даже не смотрели друг на друга, - тот утвердительно кивнул головой, - Так что... Ты проиграла. Сама выставила условия, а теперь хочешь сдать назад? Честные люди так не поступают.... — Погоди, - вмешался парень, - Мне кажется, мы зашли слишком далеко с этой игрой. Думаю, надо остановиться... — Сема, - ответила Тихонова, - Алиса сама предложила сыграть в эту игру. Она знала, на что идёт. А вот, если бы на её месте была я, то я бы не колебалась с решением, даже если останусь совершенно голой... Алиса поняла, что фиолетоволосая попросту берёт её на "слабо", доказывает перед Семеном своё преимущество над ней. Этого она стерпеть не смогла, поэтому разозлилась, потянулась к лямкам лифчика, снимая его, и вышвырнула в сторону, открывая присутствующим вид на свои "холмы" второго размера с тёмными вишенками сосков. От увиденного Семён ойкнул, впился глазами в грудь девушки, и завис на месте. Тихонова наоборот, смутилась, и отвела глаза в сторону, а Двачевская ухмыльнулась, понимая, что заткнула эту девушку, которая хотела выставить её дурой перед парнем. По правде говоря, будь они трезвыми, рыжая сейчас не пошла на такой шаг, но в ней бушевала злость вперемежку с алкоголем, поэтому рамки морали были стёрты, и она не испытывала привычного стеснения в такой ситуации. — И кто ещё из нас не выполняет свои обещания? - Двачевская понимала, что постепенно возвращала контроль над ситуацией, поэтому на правах обладателя дома она предложила следующую игру, убирая колоду карт, — Ладно, хватит в "Дурака". Теперь сыграем в "Бутылочку", - она хитро улыбнулась, положив на место карт пустую бутылку из-под "Дюшеса". Надеюсь, правила все знаете? — Д.. да, - как-то неуверенно ответила Лена. Семён в ответ промолчал, ещё не отойдя от увиденной обнаженной груди девушки, как понял, что сейчас будет следующая игра, не менее эротичная, чем прошлая, поэтому согласно кивнул головой, приготовившись к получению долгожданных поцелуев от двух красивых девушек, одна из которых щеголяла практически голой. Но вот тут его ждал небольшой облом. Раскрученная Алисой бутылка плавно остановилась горлышком напротив Лены. Та даже не успела удивиться, как её губы оказались в плену поцелуя пьяной гитаристки. Лишь успела округлить глаза и что-то несвязно промычать. А Семён, которому не повезло принять участие в таких ласках, без слов наблюдал за происходящим со стороны. И, если признаться честно, такая картина ему нравилась всё больше и больше. Наконец губы девушек разомкнулись. Алиса ухмылялась, тогда как Лена находилась в смятении, и попросту не знала, как среагировать на произошедшее. Рыжая бестия опять раскрутила бутылку, пока фиолетоволосая зависла. На этот раз горлышко остановилось аккурат напротив юноши. Семён понял, что сейчас пришла его очередь, но пока формировалась эта мысль, Алиса уже действовала. Она вплотную приблизилась к юноше, и не спрашивая, со свойственной ей грубостью вторглась в личное пространство парня и поцеловала его. В нос сразу ударил запах алкоголя, кровь забурлила по венам. Он находился в состоянии шока, близкого как у Лены, однако быстро пришёл в себя, и начал отвечать девушке, той самой девушке, которую любил и о которой мечтал. Раньше о таком он и подумать не мог, а сейчас, упираясь грудью в него, и сидя на его коленях, Алиса даже не думала останавливаться. Увлечённые процессом, парочка не услышала приближающейся шаги, скрип двери, и на пороге дома Двачевской, в своём привычном пионерском костюме появилась Славя. — Алиса, ты не видела Лену и Семёна, а то мы их найти не мо... - только сейчас, увидев что происходит, осеклась блондинка, от удивления раскрыв рот и встав на месте, как вкопанная. — жем... - лишь через полминуты, закончила Славя не столь жизнерадостным голосом, с каким она всегда разговаривала с другими.