До конца

Сю слышит ударившийся в стекло камушек только потому, что ненадолго вышел из игры проверить почту. Ему необязательно выглядывать, чтобы знать, кто стоит во внутреннем дворе их дома. Вздохнув, Сю снимает наушники и направляется в соседнюю комнату - комнату младшего брата. Открывает окно и сталкивает с подоконника верёвочную лестницу. На улице давно стемнело, и заметь родители, что Цю нет дома, какой скандал бы поднялся... Они даже не догадываются, что их прилежный и ответственный младший сын на самом деле из себя представляет. - Когда-нибудь тебя поймает полиция, и предки поставят решётки на все окна, - замечает Сю, едва Цю спрыгивает с подоконника в комнату. - Ой, не нуди. Лучше аптечку достань, - отмахивается младший. - Ты в порядке? Что опять стряслось? - тут же обеспокоенно спрашивает Сю и идёт к кровати брата, под которой хранится не только аптечка, но и порно-журналы. Двадцать первый век, кто вообще покупает порно на бумажных носителях? - Нормально всё. Снова сцепились с придурками из Дунчэна, но нас было больше, - усмехается Цю и тут же шипит - нижняя губа слева треснула и кровит. - Вижу я, как у тебя всё нормально. Идиот, - ворчит старший, открывая аптечку. На глаза тут же попадается небольшой чёрный баллончик, на этикетке которого красуется голая женская спина. Сю недоумённо берёт его в руки, но младший тут же выхватывает и прячет баллончик в карман. - Маленький ты ещё для таких вещей, - говорит Цю. - Снова забываешь, кто тут старший? - холодно спрашивает Сю, доставая антисептик, ватные тампоны и мазь от ушибов. - Раздевайся. - Всего десять минут разницы! Ты меня до конца жизни этим доставать будешь? И вообще, нас скорее всего перепутали в роддоме, - заводит свою привычную шарманку Цю, но без вопросов стаскивает джемпер и футболку, и тут же берётся за джинсы. Сю только сжимает зубы, глядя на новые синяки, расцветающие на теле брата. Он знает это тело как своё собственное - они одинаковые вплоть до родинок под правой лопаткой. Каждая новая ссадина, каждый ушиб или царапина, отличающие их друг от друга, ощущаются как на себе. Фантомная боль отдаётся в рёбра прямо под соском, где у Цю самый большой синяк - Сю морщится и растирает собственную грудь, будто это может помочь. - Клерик, кастуй хил! - улыбается младший, садясь на постель и раскидывая руки в стороны. Цю не играет в ММО, но специально выучил термины, чтобы понимать, о чём говорит Сю. И прибегает к ним всегда, когда чувствует беспокойство старшего брата. Как бы то ни было, они из тех близнецов, которые с первого взгляда абсолютно непохожи друг на друга, но никто, кроме них самих, даже не представляет о реальном положении вещей. Стоит им оказаться в одной комнате - они с закрытыми глазами безошибочно найдут друг друга. Стоит подойти на расстояние вытянутой руки, как сейчас - дыхание и ритм сердца сбиваются на мгновение, чтобы попасть в унисон. Им было по тринадцать, когда родители всё же расселили их по разным комнатам. Казалось, с тех пор эта ненормальная связь ослабла, но одно лишь прикосновение даёт понять: всё по-прежнему. Будто вспышка света мелькает перед глазами, и мир переворачивается с ног на голову. Братья вздрагивают, стоит лишь Сю коснуться Цю - тот сразу ловит его ладонь и полностью прижимает к своей груди. И правда, один пульс, думают они одновременно. - Обработать надо, - дрожащим голосом говорит Сю, чуть сжимая пальцы поверх тёмного кровоподтёка. - Да к чёрту, - возражает Цю и выбивает из руки старшего брата так и нераскрытый тюбик с заживляющей мазью. Валит Сю на кровать и нервно дёргает вверх его футболку. - Ты что творишь, - шепчет Сю, но сам пытается выпутаться из одежды. - Мы же обещали... Такие ненужные им двоим слова застревают в горле, когда Цю ложится сверху, прижимаясь кожей к коже. Да, это не первый раз, да, они обещали друг другу, что больше этого не повторится. Ненормально, неправильно, нельзя... Все эти «не» катятся к чёртовой матери в одно мгновение. - Давай, Сю, давай пойдём до конца, - шепчет Цю в шею брата, втираясь между его ног. Возбуждение хлещет острой плетью вдоль позвоночника - Сю знает, чувствует, о чём говорит младший. И это безумие они делят на двоих в равной степени, никто не выступит между ними голосом разума. Потому что сейчас они уже одно целое, но если можно стать ещё ближе... Как от этого отказаться? - Да, - срывается с пересохших губ. - Да, да... Сю не разбирает, сам ли стягивает домашние шорты или это Цю его раздевает - перед глазами вспыхивают разноцветные круги. Тепло тела брата исчезает на бесконечное мучительное мгновение, но тут же возвращается. Теперь полностью обнажённые, они вновь сплетаются вместе, беспорядочно лаская и целуя друг друга. В прошлый раз они не заходили так далеко - и теперь жалеют об этом. Столько невероятных ощущений раздирают тело нестерпимым удовольствием, а ведь может быть ещё лучше. Сю даже не сразу понимает, что кончил, просто силы откатывают, и взгляд едва проясняется. Цю - над ним, разглядывает свою ладонь, с которой на грудь Сю срываются тёплые вязкие капли. Подносит её к лицу и лижет - Сю чувствует, как возбуждение вновь разрастается в животе тяжёлым горячим комком. Ему не нужно просить вслух, он лишь приоткрывает рот, и Цю проводит рукой по его лицу, размазывая их смешавшуюся сперму по губам и щекам. А после наклоняется и слизывает тонкую подсыхающую плёнку, прежде чем поцеловать старшего брата - разделить с ним этот вкус. Их безумие лишь набирает обороты, и хочется больше, больше, ещё и ещё. В руках Цю оказывается недавний чёрный баллончик из аптечки, и Сю стоило бы если не испугаться, то хоть задуматься на секунду, но в голове бьётся это надрывное, почти истеричное «хочу», и больше ничего. - Будет больно, - Сю не уверен, говорит ли Цю это вслух, ему плевать. Пока это его младший брат, пока он рядом, пока касается и целует так - всё остальное неважно. И боль, пробившую тело до самого затылка, они тоже делят на двоих. Так нестрашно, так можно вытерпеть что угодно. Потому что они наконец-то в самом деле стали единым целым, и от чувства счастья на глаза наворачиваются слёзы. - Всегда будем вместе, да, Сю? Навсегда, - отрывисто шепчет Цю ему в шею, снова и снова втирая старшего в мягкий матрац. - Навсегда, - повторяет Сю и крепче прижимает брата к себе. *** Полгода спустя В ту злосчастную ночь Цю просыпается в своей постели от нестерпимой боли в груди, будто ему наживую проламывают рёбра и сжимают сердце безжалостными сильными пальцами. Хочется встать, добраться до соседней комнаты, но Цю просто знает, что не обнаружит там брата. Он уже слишком далеко, и бежать за ним бесполезно. Ему остаётся лишь сжаться в комок под одеялом и попытаться дожить до утра, воя в промокшую от слёз подушку. Сю проходит в самый конец полупустого автобуса, забивается в угол на крайнее сидение и, подтянув колени к груди, вжимается в них лицом. Вжимается до боли, до красных кругов перед глазами, но всё равно не может остановить чёртовы слёзы. Голова, кажется, вот-вот расколется от боли из-за сдерживаемых рыданий. Ему хочется орать в голос, хочется выплюнуть собственное разрывающееся в груди сердце... Так хочется вернуться назад! Но он просто не может. Не потому, что автобус уносит его всё дальше от родного Пекина, а потому, что один из них всё равно бы ушёл. Рано или поздно. И пусть лучше его маленький Цю остаётся дома, окружённый заботой. А Сю справится сам. Как-нибудь.