Трахаться, трахаться, трахаться

      Возможно, трахать всё, что движется, было плохой идеей. К сожалению, Локи понял это только на больничной койке с укушенным змеей и перебинтованным лекарем членом. Но что поделать, когда по календарю март, а в Локи просыпается внутренний мартовский кот, который хочет трахаться, трахаться и трахаться. Особенно это затрудняет ситуацию, когда рядом нет нормального мужика, который бы помог принцу насладиться похотью вдоволь. Лафейсон поимел уже всех девушек на корабле, даже уговорил Сиф с Брун дать ему, некоторые мужчины тоже поучаствовали в удовлетворении, но не один из них не смог дать трикстеру нужного эффекта. Закончив с людьми, он перешел на животных, что было плохой идеей, точнее, плохой идеей являлся секс со змеей, ну хоть не ядовитая попалась, так бы остался вовсе без своего посоха или же без жизни. Конечно, был вариант, который бы точно удовлетворил Локи, но этот вариант, по мнению самого ётуна, был натуралом, да и к инцесту был не склонен. О похождениях младшего сводного брата Тор, каким-то образом, не знал, что было к лучшему, иначе бы на Лафейсона обрушились многочасовые нравоучения. Ещё причина, по которой Одинсону не стоило знать об этом, называется в простонародье ревностью, узнай Громовержец, что Локи отдался кому-то другому, а не ему, то этот другой, как и маг сейчас, лежал на койке, только с переломанными костями и, возможно, кастрирован самим царем (какая честь). Лежа в палате, трикстер сожалел, что покинул Сакаар, там хоть без вопросов могли ебать до посинения, а тут ему и желания не унять и ещё наблюдать за пикапами царя к девицам, он даже не знал что хуже. К счастью, регенерация работала как надо, и уже к вечеру Лафейсон был в целости, а вот трахаться всё равно хотелось. Принц походил по кораблю, запикапил нескольких дам, но всё же понял, что ему хочется побыть снизу, поэтому пошел к воинам, но те побоялись ярости царя и Локи получил отказ. Совсем отчаявшись, маг двинулся в свою каюту, но резкая волна возбуждения, появившаяся непонятно откуда, нахлынула на него. В штанах стало невыносимо тесно и всё зудело, хотелось раздеться и трахнуть стены, потолок, пол и воздух, но мысли все же сошлись на мастурбации. Локи завернул за ближайший угол и уселся в уголке, быстро снимая с себя прилипший костюм и освобождая стояк. Тело покрылось холодными и горячими капельками пота, холодные бледные пальцы гладили нежную кожу члена, задевая самые чувствительные места, отчего ётун поднимал бёдра и тихо стонал сквозь руку, которую он держал зубами, чтобы заглушить свои звуки. Тор часто прогуливался по просторам корабля, застукивая влюбленных парочек, не дошедших до постели, но увидеть дрочущего брата он не был готов. Он пялился на незамечавшего его Локи, такого горячего, возбужденного, желанного, манящего… Ноги сами поплелись в сторону развратника и только когда ас оказался вблизи, маг резко открыл глаза, медленно поднимая взгляд и со страхом глядя на царя. Повисло неловкое молчание, Тор непонятливо и жадно смотрел на Локи, Локи со страхом и виноватостью смотрел в ответ. Трикстер был готов рассмеяться от такой глупой ситуации, но понимал, что сейчас это может только усугубить всё, поэтому сильнее прикусил руку. Зубы так вцепились в бледную тонкую кожу, что проделали дырочки, откуда медленно потекла кровь. Ётун запищал и резко выдернул конечность изо рта, он шипел от боли и дул на рану, пока Тор садился на корточки, чтобы оказаться наравне с ним. Асгардец молча взял тонкую кисть руки и приложил укус к губам, смотря в ярко-зеленые глаза — теперь они выражали недоумение. Теплый и шершавый язык слизнул струи крови, внутри мага взорвалась тепловая электростанция, и теплота, нет, скорее кипяток, захватил тело. Тор не боялся получить леща или быть избитым, трикстер был слишком возбужден, это виднелось в загоревшихся глазах, в которых гулял страстный чёрт. Губы асгардца поцеловали каждый палец руки, спуская свои поцелуи на кисть и подкрадываясь к плечам. Принц расслабился и запрокинул голову, упершись затылком на стену. Он закусывал свои губы, сквозь синеву которых промелькали красные пятна от крови, вторая рука поднялась к застежкам брони царя, и пальцы стали судорожно пытаться расстегнуть их, но этого не случалось, ногти царапали об металл и гнулись, от чего ётун издал тихий стон боли. Тяжелое холодное дыхание, стоны, выгибающееся тело — это до жути возбуждало аса, он еле сдерживался, чтобы не накинуться и не разорвать задницу похотливого ётуна, хотя Локи очень даже был не против, ему нравилось ощущать власть, силу, нравилось быть подчинённым.       — Трахни меня уже! — Прорычал Лафейсон, в паху уже зудело и болело. Всё тело ломило, в голове был какой-то гул, а царь не спешил, он расцеловывал каждую частицу тела, облизывал выступавшие вены, прикусывал их, да и заниматься первым сексом с Локи на полу ему не хотелось.       — Перенесешь нас… — он шептал на ухо, кусая мочку и обжигая горячим дыханием, — на кровать, и я трахну тебя до потери сознания.       От такого предложения сердце мага застучало сильнее и быстрее, он щелкнул пальцами, и они оба оказались в царской каюте, на большой мягкой кровати. Локи обхватил руками и ногами широкое тело, жадно впиваясь в горячие губы, проникая змеиным языком в рот. Громовержец немного растерялся от такой настырности и напористых действий, но успел, пусть и в последний момент, ответить. Тонкая линия губ растянулась в улыбке прямо в поцелуй, длинные пальцы, наконец, смогли расправиться с застежками и высвободить сильное тело из брони. Глаза с восхищением оглядывали каждую мышцу на теле, желанное тело, наконец, нависало над трикстером. Из-за этого улыбка не сползала и, казалось, маг хотел натянуть эту улыбку до ушей, хотя единственное, что ему хотелось натянуть, так это себя, на член Тора, который выступал через ткань штанов, вырываясь на свободу.       — Дай насладиться тобой… — голос аса был необыкновенно нежен, ласков, он говорил с любовью, будто боялся навредить. Губы вновь стали расцеловывать хрупкое тело, уделяя особое внимание соскам, облизывая, кусая, от этого глаза ётуна закатывались в наслаждении, он стонал сквозь закусанные губы, запускал пальцы в короткие колючие волосы, сжимал их, прижимая голову к своей груди. К стонам добивалось рычание от боли в стояке, ему не терпелось снять напряжение, но эти непоспешные действия… он никогда не ощущал такого удовольствия, доставляющего некую легкость. Нет, принц долго продержаться не смог, он вскинул бедра вверх, кончая себе и Тору на живот и громко простанывая в потолок. Бессилие одолело тело и ему оставалось только поддаваться действиям асгардца, который продолжал целовать, облизывать, кусать. Сперма с живота тоже была слизана, что вызвало у мага изумление, он чувствовал прибой возбуждения, которое сразу уходило и возвращалось, потихоньку нарастая. Наконец уши трикстера услышали лязг ремня Одинсона, теперь они оба были полностью обнажены, твёрдый, чуть пульсирующий, стояк Тора упирался в вновь поднявшийся член Локи. Пальцы воина скользнули по бедрам, немного приподнимая тело и протягивая руку к заднице. Смазка, черт дери этого мага, уже стекала по ногам, подушечки пальцев едва касались анала, вызывая громкие стоны ётуна, который уже сам тянулся тазом к пальцам, мечтая насладиться ими вдоволь. Наконец в тело вошли два пальца, растягивая и царапая мягкие стенки, они углублялись с каждым движением, задевали самые чувствительные точки. Тор усмехался, наблюдая за покорно извивающимся принцем, стонущим в потолок и просящим ещё. Движение руки ускорилось, добавился третий палец, четвертый, Одинсон удивлялся такой вместительности, а Локи лишь тихо смеялся сквозь хриплые стоны и сам насаживался. Стенки иногда сжимались, отчего в голубом глазе царя блестели звезды, то ли от боли, то ли от невыносимо приятных ощущений. Царь, наконец, остановился, давая ётуну настроить дыхание и успокоить его пыл. Пауза, конечно, была полезной, но она затянулась, голова Локи поднялась, и он бросил вопросительный взгляд на аса, который завис в раздумьях.       — Тор? — Едва слышно обратился принц.       — Ты двуполый. — Без эмоций подметил царь. На бледном лице возникла хитрая улыбка сухих губ. Лафейсон подтянул голову любовника к своим губам и одарил страстным поцелуем, после склонил его голову, чтобы губы оказались у уха.       — Я ещё там девственник. — Шёпотом произнес принц, кусая мочку уха и проводя рукой по широкой груди. Эти слова будто намекали Тору, который немного застыл от неожиданности, но спустил свою руку вдоль торса, пробираясь под пах. Какое-то изумление и восхищение возникло в глазе царя, когда он плавно ввёл один палец, ощущая, как тело под ним покрылось мурашками и дрожью. Он медленно, с лаской, двигал палец, останавливаясь, каждый раз, как Локи сжимал губы от непривычных, приносящих малую боль, ощущений. Постепенно добавился ещё палец, и внутри стало труднее двигаться из-за резко возникшей тесноты, вызванной напрягшимися мышцами.       — Я не причиню тебе боль, если ты сам этого не захочешь, расслабься, прошу. — Губы асгардца мягко поцеловали скулу, внутри сразу стало свободнее, и пальцы могли с легкостью проскальзывать. Локи резко обнял Одинсона ногами и одним движением бёдер насадился на всю длину пальцев, вскрикивая и зажмуриваясь. По бледной щеке потекла слеза, а по пальцам аса кровь.       — Мазохист. — Прошептал Тор, слизывая слезу со щеки и прижимая к себе дрожащее тело. Локи поначалу съежился, но быстро растаял в объятиях, он обхватил шею руками и снова стал шептать на ухо.       — Трахни… трахни… трахни…       Локи было больно, неприятно, но это всё уходило на второй план, перекрываясь чувствами удовольствия, наслаждения, счастья, любви… Громовержец любил своего принца, не хотел доставлять неудобств, но раз сам трикстер просит, чтобы в него не просто вошли, а оттрахали, то разве откажешь ему? Тор вытер одеялом кровь с пальцев, хотел было уже приподнять таз ётуна, но тот вывернулся из рук, ложась на живот и задирая задницу вверх.       — Так удобнее.       — Но я хочу тебя видеть…       — Не хочу, чтобы ты потом видел моё лицо каждый раз, как будешь с кем-то трахаться. — Локи словно выдавил эти слова, ему не хотелось, чтобы Одинсон брал кого-то ещё, кроме него.       — Но Локи, — царь аккуратно перевернул любовника обратно на спину, поправляя черные пряди волос и убирая их с вспотевшего лба, — я никогда, ни за что, не уйду теперь от тебя.       И в этот момент что-то хрустнуло внутри Локи (может Тор перестарался с хваткой и сломал ему ребро), а может, всё же, лёд, сковывавший душу и сердце, наконец, сломался, освобождая от тяжелых вечных оков. Более счастливого момента у трикстера не было, он обхватил царя всеми конечностями и, целуя в губы с любовью, все равно перевернулся на живот.       — Хочу та-ак. — Игриво заявил Лафейсон и завилял задом, тем самым подразнивая одноглазого.       — Ну, если ты хочешь… — Ас усмехнулся, он медленно начал вставлять член, одновременно входя двумя пальцами в дырку ниже. Локи сильно долго ждал, терпение вовсе иссякло, и он прижался задницей, впуская полностью пульсирующий орган, как и пальцы, в себя. Тор двигался медленно, аккуратно, задевая простату и доводя принца до стоновых взрывов. Всё это, конечно, нравилось Локи, но ему хотелось больше, сильнее, быстрее, и Одинсон исполнил его желание, он сорвался с медленного темпа, набирая скорость, вдалбливаясь, принося приятную боль. Тощее тело извивалось и прижималось то к кровати, то задом к горячему телу. Тор делился своим теплом, а Локи охлаждал его от перегрева, это нравилось им обоим, они полностью погрузились в мир страсти, даже не заметив, как скатились с постели на пол, а Лафейсон оседлал бедра аса. Он ритмично прыгал на нём, кусал свои губы, зарывался пальцами в черные волосы и прикрывал глаза от удовольствия. Живот и пресс асгардца были покрыты спермой — Локи кончил уже раза три, но это не мешало ему продолжать получать удовольствие. Белая жидкость втиралась пальцами в разгоряченное тело, которое даже немного искрилось молниями и обжигало, как и внутри, вокруг ствола Тора тоже были молнии, колющие нежные и мягкие стенки. Пульсация громовержного члена увеличилась и на бледном лице появилась улыбка удовольствия. Локи сел полностью, прижимаясь к бедрам и опускаясь к царским губам, собираясь поцеловать их. Но поцелуй прервал громкий крик — сперма резкой струёй вылилась внутри и она была очень горячей, от чего Бог зажмурился, уткнувшись лбом в грудь и сжимая орган в себе.       — Тише, тише… — тихо проговорил Тор, прижимая любимого к себе и медленно поглаживая спину, которая дрожала и всё ещё извивалась в остатке оргазма. Маг вздрагивал, продолжал двигать задницей, из-за чего по комнате стали разноситься тихое хлюпанье спермы. И снова Локи было больно, но он хотел, хотел, хотел…