Зло Во Имя Добра: Часть 2 "Жажда Забвения"

Холодно. Ну и что? Она привыкла к холоду вокруг себя. Главное, как говорил Дэлих, держать в тепле грудь. Там находится что-то, что он называл «сердцем». Если замерзнет сердце — замерзнет все остальное. Это она хорошо запомнила. И, находясь в сознании, будучи запертой в криогенной камере, пыталась как можно крепче прижать к груди руки, лишь бы согреть свое, возможно, не существующее, сердце. — Какое сердце? — тут же раздавалось снаружи. — У вас, рабов, его нет! За что они так с ней?.. Что она им сделала?.. Почему Лестар не защитил ее?.. Она чувствовала, как что-то неприятное, жгучее растекалось по венам вместе с кровью. Ей казалось, что она умирает. И в ужасе она тянулась дрожащими руками к металлической крышке крио-капсулы, выцарапывая ногтями какое-то слово. Страх бессилия не позволял ей осознать, что же такое она пишет, и все равно это слово крутилось у нее в голове. Это слово стучало в висках и звенело в ушах, загораживая собой другие мысли. В день, когда ее выпускали, исцарапанную крышку заменяли новой. И каждый раз, снова и снова, возвращаясь в свою маленькую холодную тюрьму, она выцарапывала ногтями все то же слово… … Уснув на земле в позе лотоса, Эри не заметила, как за ночь покрылась невысоким слоем снега, который никак не хотел таять от тепла ее тела. Снег… Непривычно было видеть его на Аттоллани. Кажется, она стала такой же холодной, как и этот снег. В полусонном состоянии Эри даже не подумала стряхнуть его с себя. У нее просто не было сил. Она даже не обратила внимание на то, что она была закутана в какой-то плед или плащ, хотя при засыпании его не было. Закрыв глаза, она попыталась очистить ум от воспоминаний о плохом сне, но снова уснула. Сейчас ее истощенный организм из-за нехватки энергии старался экономить силы, вызывая постоянное желание спать. Этому поспособствовало долгое принудительное кормление через капельницы и почти непрерывное лежание на одном месте. С возвращением на родной остров она отнюдь не ощущала прилива бодрости и сил от теплых чувств к дому. Это возвращение сделало ее еще более слабой. Ее мышцы сильно ослабли, и сейчас Эри действительно чувствовала себя на столько лет, сколько ей на самом деле: семьдесят девять лет. Да, крио-камера обеспечила ей долголетие и продлила ее молодость, но какой ценой? Променяла бы девушка все то, что имела до встречи с Первыми Мастерами Стихий на долгие годы не самой счастливой жизни? Однозначно, нет. — Эри? — послышался крик со стороны леса. — Эри, где ты? Это звал ее Ллойд. Она не сразу поняла это сквозь сон, с трудом разлепив глаза и глядя на выходящего из-за деревьев парня с каким-то свертком в руках через заиндивевшие ресницы. Едва пошевелив рукой, она безвольно опустила голову и вновь закрыла глаза. — Зачем ты играешь со мной?.. — из последних сил прошептала она. -… Черт, ну и где ее искать? — остановившись посреди полузанесенной снегом дороги, задался вопросом Мастер Энергии. Оглядевшись, он взглядом остановился на практически целом монастыре, у подножия которого и сидела Эри. Девушку он не заметил. — Брр, ну и холодина здесь! — поежился парень. — Тут днем холоднее, чем в Ниндзяго ночью! Продолжая тихо ворчать и безостановочно поворачивая головой, Гармадон стал приближаться ко входу монастыря. Зеленый Ниндзя отметил странность: на небольшой площади перед домом стояло несколько десятков выстроившихся в ряды статуй — тех самых, что он видел вчера днем, разбросанных в беспорядке по всему городу. Они стояли — каждая ростом с настоящего человека. Мужчины, женщины, дети. Будто стоп-кадр из кино. Такие разные и такие… Пугающе завораживающие. Зачем Джиннакай построили их? Зачем расставили по всему городу? Кому посвещены эти статуи?.. От почти бесконечного потока вопросов его отвлек подозрительный шорох у подножия монастыря. Настороженно повернувшись всем телом к источнику звука, Ллойд пригляделся и ахнул: — Эри?! Ты что?.. Парень не сразу заметил ее, потому что принял за очередную статую, почти полностью занесенную снегом. Быстро подойдя к ней, он отряхнул с ее головы снег: ее волосы, как и ресницы, покрылись инеем. Это не на шутку встревожило Ллойда. Не понравилось ему и то, что на все его действия волшебница никак не реагировала, а лишь смотрела куда-то перед собой, будто в трансе. Глаза… Серые. Почему серые? Всегда же были фиолетовыми… И куда делся фиолетовый локон с ее волос?.. Пощупав ее лоб, Гармадон даже через бинты ощутил, что у девушки сильный жар. С такой температурой не то, что работать — двигаться было практически невозможно. Поэтому, приняв твердое решение отложить поход в библиотеку, Ллойд поднял Эри на руки и понес в почти целый монастырь. Обожженные руки болели, но он терпел, понимая, что девушке сейчас гораздо хуже. Она была закутана в какой-то красный плед или плащ, с которого сыпался рыхлый нетающий снег. Войдя в единственную комнату, по-видимому, являющуюся молельней, Ллойд прислонил Эри спиной к самой дальней стене, в углублении которой стояла жаровня, и сказал: — Сейчас… Подожди немного. Я принесу кое-что с улицы и разведу огонь. Волшебница никак не отреагировала. Тогда Гармадон не стал терять время и вышел на улицу за свертком с черничным пирогом, который слишком многого ему стоил, чтобы бросать его на улице. Тут поднялся сильный ветер, и вьюга стала нещадно крутить и бросать в лицо человеку свежий снег. Ллойд быстро пошел в сторону монастыря, но, поднимаясь по лестнице, запнулся о что-то. Приглядевшись, он обнаружил зарытый в снегу посох Эри. Прихватив и его с собой, он зашел в монастырь и постарался как можно плотнее затворить обветшалую дверь. Смысла в этом было немного — с разбитыми-то окнами! Но и эту проблему Ллойд умудрился решить. Закрыв ставни, Мастер Энергии Магией припаял железо, которым было обрамлено дерево. Так он повторил со всеми окнами. Жар от Магии причинял сильную боль обожженным рукам Ллойда, но он старался терпеть это, иронично заметив, что «ноет, совсем как маленький». Молельня погрузилась в полумрак. Лишь прорехи в потолке, пропускавшие немного снега, и горящая в руке Зеленого Ниндзя Энергия придавали зале скудное освещение. Оглядевшись, парень довольно быстро нашел то, из чего можно развести огонь в жаровне. Альтернативой дровам выступали повылетавшие рамы из окон, которые Ллойд, ломая о колено, быстро перетаскивал и укладывал на железное дно жаровни. Выполняя эту монотонную работу, Мастер Энергии задумался: а почему, собственно, монастырь так хорошо сохранился? Причиной могло быть то, что, в отличие от других зданий в городе, монастырь был построен из камня, а не из дерева. Похоже, аттолланцы к своей святыне относились бережней, чем к собственной бытовой жизни. Со многими это могло сыграть злую шутку при катастрофе. Собрав все видимые деревянные предметы, кроме, естественно, посоха Эри, Ллойд опустил руку в жаровню и Энергией разжег огонь, тут же отдернув больные пальцы. В молельне стало сразу светлее и значительно теплее. Закончив с огнем, Ллойд подошёл к Эри и сел перед ней на колени. — Эри, как ты? — тихо спросил он и дотронулся до её плеча. Иней на ее волосах и ресницах стал медленно таять, каплями падая вниз. Волшебница, отмерев, медленно подняла голову. Парень заметил, что её серые глаза, будто бы, начали «отогреваться» и вновь вернулись к фиолетовому цвету. Что за чертовщина? Так ведь не бывает! Вытянув перед собой трясущуюся руку, оглядела ее, будто впервые видела. — Где… Где мой посох? — был первый ее вопрос. Голос девушки был слабым и дрожащим. Похоже, она действительно сильно замерзла. — О… Сейчас! — Ллойд подтащил к себе посох за резную рукоять и подал волшебнице. Та с немалым облегчением схватила его и прижала к себе. — Почему он так дорог тебе? — с робким интересом спросил Мастер Энергии. Чуть подумав, Эри ответила, уже немного громче: — С этим посохом меня… Многое связывает… — Что? — Это не имеет значения, — девушка отвернула голову. Чуть подождав, пока отогреются хотя бы руки, волшебница произнесла: — Надо идти в библиотеку. Времени не так уж и много. Оперевшись на посох, Эри с трудом встала на ноги. Ее красный плащ, соскользнув с плеч, упал на пыльный пол, и Ллойд обнаружил, что волшебница переоделась в традиционный костюм Джиннакай — перетянутый через серебряный жетон и повязанный поясом с необычным узором. Где она нашла его?.. Усиленно стараясь сделать вид, что все хорошо, Эри нетвердым шагом направилась в сторону выхода из монастыря. Но дорогу ей тут же преградил Ллойд. — Посидим лучше здесь, — дипломатично предложил он. — Библиотека никуда не денется. — Что, спасение Ниндзяго уже не так важно? — ехидно усмехнувшись, спросила Эри. Похоже, она возвращалась к старой манере поведения, и это парню не нравилось. — В данный момент это не имеет значения, — опустив глаза, твердо повторил Ллойд излюбленную фразу волшебницы. Девушка едва заметно кивнула головой. — Хм, впрочем… Чего это я буду тебя уговаривать? Повернувшись назад, она побрела обратно поближе к жаровне. Мастер Энергии облегченно выдохнул — драться с волшебницей ему не хотелось, да и не было сил на это. Сев по другою сторону жаровни от Эри, Гармадон вперился взглядом в разгоревшиеся языки пламени. Так в молельне на несколько минут наступила тишина. Не будь Зеленый Ниндзя настолько измотанным, она бы стала для него неловкой в первые же секунды. Но сейчас ему было абсолютно все равно, что делать, говорить и говорить ли вообще. Уставшие глаза от непрерывного смотрения на яркое танцующее пламя стали слезиться. Потянувшись рукой к лицу, Ллойд сделал вид, будто усердно трет виски, и незаметно вытер слезы. — Ты не спал всю ночь, — послышалось справа от него. Это не был вопрос. — А ты что, волнуешься? — невесело скривился в усмешке парень. — И не надейся, — хмуро парировала его выпад Эри. — Чем скорее мы закончим дело, тем быстрее ты от меня отвяжешься. А в таком состоянии требовать от тебя качественной работы бесполезно. — Кто бы говорил о плохом состоянии… — проворчал Ллойд. — Мне интересно, почему ты ночевала на улице, а не в монастыре… — Это тебя не касается, — резко перебила его волшебница. Ллойд отвернул от нее голову и посмотрел на стену, на которую опиралась жаровня. Протянув руку, он провел забинтованными пальцами по запыленному камню, обнаружив выцветший контур какого-то рисунка. Проследив глазами за его продолжением, уходящим далеко под свод монастыря, Зеленый Ниндзя разглядел крупные очертания лица. Возможно, какого-то святого. Вьюга за окном усилилась, обещая затянуться надолго. — Слушай, мне почему-то кажется, что, если бы мы узнали друг друга получше, то мы бы смогли найти больше информации, — сделав брови домиком, выдвинул предположение Ллойд. — Тебе просто кажется, — убежденно кивнула Эри. Руками она накинула на плечи плащ и съежилась. — Отнюдь, я привык доверять своей интуиции. — А я привыкла искать во всем смысл! — повысила голос волшебница. — Когда это все закончится, ты вернешься в Ниндзяго и ногой больше не ступишь на Аттоллани, понял? — Ну, это уж не тебе решать, — спокойно отрезал Ллойд. Дальше он отчетливо услышал обиженное пыхтение. Повернув голову, он увидел, что девушка, прижав ноги к груди, зарылась носом в красный плащ и, нахмурившись, уставилась в холодный каменный пол. Было видно, что она едва сдерживается, чтобы не разозлиться. — Знаешь, с того момента, как я впервые увидел тебя, — Ллойд развернулся к ней всем телом, — прошло всего два дня. Я не знаю тебя так хорошо, как Лестар, и… Я… Могу только лишь представить, что сейчас происходит в твоей голове… То, что случилось, просто ужасно… Может, это череда последствий или чей-то злой умысел — не важно. Я просто хочу, чтобы ты знала. Я не сержусь на тебя за то, как ты ко мне относишься. Ты имеешь на это полное право, и не мне тебя за это судить, но… Ты должна понять, что я тебе не враг! И остальные Ниндзя — тоже! Может, Кай и дует щеки, гордится поступком своего отца, но… На самом деле… Он хороший человек. Он не раз выручал меня из беды, рискуя собственной жизнью. Когда я потерял отца, он был рядом и поддерживал меня… Я хочу сказать, что он столько всего наговорил и сделал не потому, что плохой, а потому что не так разобрался в ситуации… Ты можешь подумать, что я могу знать о горе? А я знаю! Я тоже терял близких людей. И… И… В такой ситуации важно не молчать. Не убивать себя изнутри. Не пытать себя этой болью. Важно говорить, выговариваться кому бы то ни было. И ты почувствуешь, как тебе станет легче. Я обещаю.