Вы не поняли, Лорд...

Некоторые писатели, дабы показать весь драматизм ситуации, используют словосочетание «тишину можно было потрогать руками». Или «напряжение ощущалось физически». И то, и другое все сидящие сейчас за массивным малфоевским столом почувствовали в полной мере, и вовсе не из-за того, что Волдеморт был в гневе. Напротив, тот ощущал эту витающую в воздухе тревогу, вдруг резко надавившую на плечи и заставляющую прикладывать огромные усилия, чтобы не пригнуться к полу, в полной мере, гораздо сильнее, чем его Пожиратели. Виновник подобного самочувствия Лорда, казалось, вовсе не ощущал всего драматизма ситуации, подперев плечом дверной косяк и спокойно взирая на благородное собрание, весь его вид говорил, что молодой человек полностью уверен в себе и в ближайшее время планирует жить долго и спокойно, не мучаясь в предсмертной агонии под заклятиями Лорда. В любой другой ситуации Волдеморт без раздумья запустил бы в него Авадой, а лучше бы и вовсе сжёг Адским пламенем – чтобы наверняка. Но не сегодня. Совершенно не сегодня. Сейчас, взирая на этого мальчишку, Лорд вдруг понял, что не случайно именно Гарри Поттер мог его победить. Он мог сделать это в ту же секунду, просто достать палочку и сделать мимолетное движение кистью руки – чем там убивают сторонники Дамблдора? – но Поттер пришёл сюда не за этим. Он стоял и ждал, пока произведённый им эффект схлынет, и Волдеморт окажется в состоянии воспринимать информацию. Пожиратели ему были не нужны. - Поттер! – судорожный вздох и тихий шёпот, совсем на грани слышимости. Но в зале до этого стояла такая неестественная тишина, что даже эти слова долетели до ушей сидящих рядом волшебников. До Лорда. И до Поттера, конечно. Он усмехнулся невесомо, но в то же время устрашающе. Даже Лорд в минуты гнева и раздражения не умел кривить свои губы так, чтобы от одного из вида хотелось сбежать в Антарктиду. А Поттер – умел. Лорд как-то отстранённо заметил, что не видел на лице мальчишки эту ухмылку ранее, но поежился от ее вида. Что там говорится в пророчестве – о какой-то силе, неизвестной самому Лорду? - Добрый вечер, мистер Малфой, - Поттер едва заметно склонил голову, и его ледяные глаза прямо посмотрели на Люциуса, заставив того судорожно вздохнуть ещё раз и вцепится в подлокотники кресла. Волдеморт почувствовал, что теряет контроль за ситуацией. Он молчал непозволительно долго, словно не был Лордом Судеб, способным стереть этого Героя в порошок одним только заклинанием, словно он испугался. - Ну здравствуй, Поттер, - протянул он, тут же возвращая себе уверенность в своих силах и сторонниках, покачивая волшебную палочку, направленную острым концом на Поттера, в длинных пальцах. Впрочем, на мальчишку это не оказало никакого влияния – он даже не шелохнулся, продолжая спокойно взирать на него с другого конца зала. - Я рад, что ты посетил наше маленькое собрание, Гарри, - продолжил он через пару секунд, разочарованно сжимая палочку в руке. – Признаюсь честно, не ждал тебя так скоро в своих владениях, - Люциус на этих словах вжался в кресло, будто сейчас находился не в своём замке, а на вражеской территории, а Драко едва заметно дернулся. – Но раз уж ты нашёл время для визита, то я должен повести себя, как гостеприимный хозяин. Садись с нами, Гарри. - Да, - мальчик-который-выжил даже не пошевелился. – Неужели не угостишь меня свои фирменным Круцио, приправленным специями из Авады? Вот так сразу – за стол, разрешаешь даже отведать ваши кушанья? Лорд не сводил с мальчишки глаз. И правда, почему он не убил его тут же, как только Поттер переступил порог этого зала? Почему не уничтожил того, о смерти которого столько мечтал? Он ведь даже видел это во снах, видел до мельчайших подробностей: как медленно поднимает палочку, упиваясь своим могуществом, как лениво делает привычный пасс рукой и отправляет в сторону злейшего врага зелёный луч, как милостиво отдаёт тело Поттера на растерзание Нагайне. Почему же сейчас – нет?.. Он вспомнил, как мальчишка попал в этот зал. Как скрипнула массивная дверь, видавшая, должно быть, ещё первых Малфоев, но в первый раз за все время пребывания Волдеморта здесь показавшаяся ему старой, излишне долго взиравшей на их собрания деревяшкой. Как в образовавшейся тугой тишине громким гулом оказались его неслышные ранее шаги, как блестели глаза под круглыми, до ужаса нелепыми очками. Поттер чувствовал себя хозяином положения. И, черт возьми, он был им! - Ты не находишь, Том, что нам необходимо поговорить прежде чем, чем пустить друг в друга Аваду и положиться на провидение? Волдеморт даже не возмутился из-за маггловского имени, с трудом подавив разгорающееся внутри негодование. - Говори. - Наедине. Наедине, Том. Мне ни к чему лишние уши в виде твоих Пожирателей. Сощурив глаза, мальчишка насмешливо оглядел собравшихся в зале и немного посторонился, освобождая проход. Но Пожиратели не двигались – каждый из них, сжав в побелевших от излишнего перенапряжения руках палочки, неотрывно следил за своим Лордом. Их мысли лежали на самой поверхности, их недоумение и, в первую очередь, страх, был написан на лице, и не нужно было знатоком человеческих душ, чтобы прочесть его. Лорд понадеялся, что его лицо не отражает его внутренне смятение. - Вон! Кажется, он сказал это излишне громко, потому что рядом противно звякнула старинная ваза, приданое какой-то из пра-пра- Люциуса, а через несколько секунды она разлетелась на мелкие осколки. Сила взрыва была такова, что несколько фрагментов некогда великой ценности долетели до стола, а один из осколков чуть не впился Лорду в щеку. - Вон! Пожиратели повиновались. Как же иначе, если он старательно запугивал их долгие годы, приучая выполнять приказы без раздумья? Или в этот раз они боялись не его – а прислонившегося к косяку Поттера? Мальчишка без страха смотрел в глаза каждого из Пожирателей, словно проникая в их душу и оставляя в ней своё послание-клеймо. Белла… Ты убила моего крёстного, Белла, и я пытался использовать на тебе Круциатус, но мне не хватило ненависти, помнишь? Хочешь проверить, смогу ли я это сделать сейчас? Не беспокойся, сегодня я не убью тебя, но когда-нибудь – слышишь, когда-нибудь! – я приду к тебе, во сне или наяву, и стану твоим личным ангелом Смерти. Запомни меня, Белла, запомни. И просыпайся с моим именем на устах. Люциус… Сиятельный Лорд Малфой, вы так кичились своим положением, своей силой, а сейчас выглядите хуже, чем Белла, которая провела полжизни в Азкабане. Вы боитесь сейчас – своего Лорда и, в первую очередь,меня. Потому что Лорду вы ещё нужны, а мне – нет. Но не беспокойтесь, Люциус, я не убью вас – вы сделаете это раньше, чем я захочу вынести вам приговор. Драко… Я сказал тебе однажды, что за все придётся платить. Ты, кажется, не поверил даже, что это сказал я. Эх, Драко-Драко, нужно думать своей головой, а не отца, и тогда бы не пришлось за плотно сжатыми губами и лихорадочно блестящими глазами скрывать свой страх. Где же твоя хвалёная выдержка, Малфой? Идите, Нарцисса. Вы никогда ничего не делали мне. Идите и продолжайте верить, что сможете защитить хотя бы своего сына. Идите. Вам только и остаётся, что верить в это, пока ещё есть силы верить. Пока вы ещё не летите сломанной куклой со скалы, с застывшим выражением суеверного ужаса на вашем прекрасном лице. Лорду показалось, что его Пожиратели выходят слишком медленно, едва переступают потяжелевшими ногами. А Поттер стоял, чуть наклонив голову, и его глаза отражали будущее этих людей и их Смерть, о которой они в скором времени будут просто мечтать. Небрежно засунув руки в карманы и согнув правую ногу в колене, он следил за каждым из них – и о каждом знал все. Драко задержался на несколько секунд возле Поттера и вдруг почувствовал, что липкие рученки ужаса затягивают его в свою пучину, как сирены. В одну секунду ему показалось, что он не сможет больше сдвинуться с место, в другую – захотелось специального задеть его плечом и гордо выйти, словно он победитель. Ведь Лорд скоро убьёт этого идиота, и только воспоминания о нем останутся от Поттера блуждать по земле. Но Драко не сделал ни того, ни другого. Едва переступив порог гостиной и оказавшись в коридоре, с этого ракурса казавшейся бесконечной готической змеей, он почувствовал, как то, что тисками сжало его сердце внутри, медленно отступает. Малфой быстро двинулся в свою комнату – сейчас о Поттере и Лорде хотелось думать в последнюю очередь. В это же время Гарри легко отделился от двери и подвинул стул на другом конце стола. Притянул себе один из осколков разбитой вазы, даже не думая использовать палочку. Повертел его в руках, излишне внимательно разглядывая узор в виде золотого цветка, распустившегося на ветке какого-то дерева. Взмахнул рукой в сторону двери, не открывая взгляда от осколка, а затем отбросил его в сторону и, подперев щеку кулаком, устало взглянул на Лорда. Волдеморт не знал, что задумал мальчишка. Он слабо понимал его. С некоторым непониманием отметил, что на Поттере была хогвартская мантия с нашивкой в виде льва, а из-под мантии выглядывает полосатый красно-золотой шарф. Словно Гарри вышел в Хогсмид прогуляться, дабы купить сладостей и перья для школы, и вдруг решил сбежать сюда, в Малфой-мэнор, а сейчас сам удивился своему порыву. Если бы Лорд не знал, что сейчас лето, он именно так и подумал бы. - Я смотрю, ты решил сбежать из крыла Дамблдора сюда, Гарри, - начал Лорд, пытаясь скрыть своё замешательство. – И я очень рад, что ты пришёл сюда – мне нужны такие сильные сторонники, ты же получишь все, о чем желаешь… - Ты не понял меня, Лорд, - прервал его Гарри. –Я пришёл сюда не для того, чтобы присоединиться к стаду твоих безмозглых почитателей, желающих поцеловать носки твоих туфель и получить от тебя Круциатус. Я пришёл поговорить, Лорд. Думаю, нам есть, что сказать друг другу. - И что же? Учти, Поттер, у тебя есть несколько секунд, чтобы заинтересовать меня. Иначе отправишься к своей матери. - Пророчество… Поттер обронил это слово так небрежно, словно оно не решало сейчас его судьбу, а было всего лишь словом. Лорд подался вперёд, жадно приготовившись слушать. - И что ты можешь сказать мне о пророчестве? - Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца... Лорд вздохнул. Он не знал полного текста пророчества, но это было явно не то знание, ради которого мальчишку можно было отпустить с миром во все стороны. - Чего ты добиваешься, Поттер? Ты же понимаешь, что я могу убить тебя сейчас, и исполнять Пророчество будет некому. - Напротив, - Гарри закинул ноги на ногу и постучал пальцами – отнюдь не аристократическими и не изящными – по этому шедевру резного мастерства. – Я все объясню, если ты готов меня выслушать, Лорд. - Говори. - Что ты знаешь о пророчествах? Лорд замешкался. В юности он не особо верил в них и не интересовался этим разделом магии, после – просто не было времени. Волдеморт вдруг вздрогнул оттого, как нетерпеливо кашлянул Гарри, а где-то наверху протяжно завыл ветер. Внутри будто что-то сжалось. - Можешь не утруждать себя воспоминаниями, Лорд. Я лучше сам все расскажу. Когда директор рассказал мне о пророчестве, я заинтересовался. Никогда не любил пускать свою жизнь на самотёк, поэтому необходимо было срочно узнать, что эти пророчества из себя представляют. И я засел за книги. Не скажу, что это было просто, но в итоге узнал кое-что интересное. В магическом мире пророчества – это особый механизм, запущенный верой в них и не останавливающийся до тех пор, пока не будет исполнен. То есть, сама магия делает все, чтобы пророчество исполнилось, и если для этого ей придётся продлить чью-то жизнь, она это сделает. Понимаешь, о чем я? Лорд лишь смутно понимал, к чему ведёт Поттер, но все равно кивнул. - Особенно мне нравится та часть, где: «И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой…» Все ещё не понимаешь, к чему я веду? Мы – ключи для бессмертия друг друга, Лорд. Во-первых, только я могу победить тебя, и поэтому пока я жив и не стремлюсь тебя убить, ты бессмертен. Во-вторых, ты и сам сейчас бессмертен. И пророчество будет само продлевать нашу жизнь, пока оно не исполнится. И наша задача, чтобы оно не исполнилось никогда. Чтобы ни один из нас не убил другого. Понимаешь? Я ключ для твоего бессмертия, как и ты – для моего. Я не собираюсь убивать тебя, Лорд. Просто потому, что я не самоубийца. Волдеморт удивленно посмотрел на своего врага – а врага ли? – и почувствовал, как сосущее чувство под ложечкой медленно покидает его. Поттер пришёл сюда не для того, чтобы обвинять в смерти родителей, швырять заклинания и пытаться убить. Он говорил спокойно, обдуманно, он не боялся, что его убьют в ту же секунду. Поттер знал, на что нужно давить. Не знал, но догадывался о крестражах, о панической боязни Лорда умереть. Лорд Волдеморт вдруг горько усмехнулся в мыслях. Он так долго искал возможность задержаться в этом мире подольше, он использовал все средства мира, а истинное бессмертие пришло к нему само, закинуло ногу на ногу и уверенно смотрело за тем, как темный волшебник принимает решение. - Ты слишком гриффиндорец, Поттер, - вдруг выплюнул Темный Лорд. – Неужели ты не думал, что я могу даже не послушать тебя и отправить к праотцам в ту самую секунду, как ты возник в этой комнате? Поттер сдвинул брови и медленно кивнул. - Если ты не заметил, Лорд, я не идиот. И я прекрасно знал, что может случиться со мной, если ты окончательно сошёл с ума. Но бессмертие стоило того, чтобы рискнуть, понимаешь. И я не прогадал. В конце концов, меня тешила мысль, что я утащу тебя за собой. Волдеморт вновь мысленно вздохнул. Возможно, он в первый раз сделал верный выбор. Вздрогнул. Гулкое эхо пронеслось по замку. Раз, два, три… десять. Это Часы на главной башне отсчитали время. Чего? Время его смерти или время его жизни, время падения или величия? Что говорят ему эти часы, впервые так громко ворвавшиеся в его жизнь оглушительным боем? - Чего ты хочешь? Присоединишься ко мне? Предашь своих друзей? - Нет, - Поттер поднялся на ноги. – Это моя война, и в ней я выбрал сторону. Я сделаю все, чтобы ты победил, но не присоединюсь к тебе. Потому что после твоей победы я уйду, и ты никогда не будешь меня искать. Мы будем жить спокойно, не вспоминая друг о друге, но всегда будем знать, что где-то есть маяк, держащий нас в этом мире. - Хорошо, - Лорд кивнул. – И ты согласен оставить мне на растерзание этот мир? Ты оставляешь своих друзей? Объясни мне, Поттер. Ты предаёшь свой мир? Поттер качнул головой и сдул надоедливую прядь, падающую на глаза. Оперся руками об стол и наклонился, словно стремился пристальнее рассмотреть Волдеморт. - Это не мой мир, Лорд. Он никогда не был моим. Он вышвырнул меня, когда я оказался не нужен, и попытался сыграть в доброго родственника, когда опасность вновь вернулась. Но так и остался чужим для меня. Этот мир застрял во вранье, Лорд. Я отдаю тебе его. Он молниеносно развернулся на пятках и в одну секунду оглянулся. - Боюсь, твои Пожиратели разбежались, Лорд. Будь хорошим хозяином и выдели мне комнату. Чем дальше от остальных, тем лучше.

***

Вчерашний день казался Драко нелепым сном, приснившийся ему от постоянного недосыпа. Лицо Поттера, насмешливое и холодное, бывшее в метре от него, все ещё стояло перед глазами. Малфой ещё не мог поверить, как Мальчик-Который-Выжил решился прийти сюда, в самое логово Пожирателей. Гриффиндорец. Интересно, он ещё жив, или Лорд уже отправил его к матушке с папочкой? В том, что именно такая судьба ждёт его школьного врага, если уже не подвернулась, Драко не сомневался. Он сидел в столовой и вяло ковырялся в своей тарелке. Обычная трапеза. Лорд - во главе стола, но выражение его лица слишком непривычное. Что там сказал ему Поттер? Зачем он вообще заявился сюда? Люциус расположился рядом с сыном, в середине стола. Он потерял расположение Лорда, потерял право сидеть по правую руку, потерял право распоряжаться своей жизнью и домом. Он все потерял. Но он все ещё жил и имел шанс все исправить, в то время как Поттер гнил где-то в подвалах поместья. Громкое эхо шагов нарушило такую спокойную и уютную тишину, позволяющую гнать мысли о Поттере. Именно такой походкой тот шёл вчера на свою казнь, которую он выбрал собственными руками. Но кто сегодня решил повторить этот непривычный для дома звук? Неужели это?.. Дверь на этот раз приоткрылась неслышно, и Поттер заплыл в комнату, будто всю жизнь хозяйничал здесь. С души Драко свалился камень, когда он увидел недруга живым, но затем под ложечкой засосало сильнее, когда он понял, что произошло. Неужели Поттер и Лорд… неужели они?.. Объединились? Драко вдруг стало страшно. Он вцепился в вилку, будто это была его волшебная палочка, и быстро отвёл взгляд от Поттера. Но остальные смотрели на него с ужасом, удивлением, недоверием. - Должен признать, что пахнет у вас тут неплохо, - спокойно делая шаг к столу, сообщил гриффиндорец. Отец рядом с ним напрягся и вдруг… словно вернулся. Словно оболочка Люциуса Малфоя вновь ожила. - Позвольте спросить, мистер Поттер, что вы тут делаете? Неужели вы и правда думаете, что, однажды ворвавшись сюда, вы получили право обедать с нами, когда вам сдумается? Неужели вы думаете, что нам не претит ваше общество? Поттер уже был у стола. Лорд вдруг с интересом поднял глаза на Люциуса, Нарцисса с ужасом посмотрела на мужа. Драко ждал. - Вы не поняли, сэр – я вовсе не прошусь к вам за стол, - спокойно ответил Поттер и сел напротив Лорда, щелчком пальцев призывая к себе эльфа, который уже через секунду притащил с собой лишний прибор. На это место никто никогда не садился. Нет, раньше, когда Драко был маленький, на этом месте сидела Нарцисса. А на месте Лорда – Люциус. Но сейчас никому не было позволено сидеть напротив Лорда. Никому – кроме Поттера? Драко почувствовал, как отец рядом умер, вновь стал оболочкой самого себя. Ему не нужно было поднимать голову, чтобы увидеть это. «Мерлин, спаси нас», - обречённо подумал он, даже не думая, что его могут услышать. Поттер удовлетворенно кивнул.

***

Лорд чувствовал страх мальчишки. Не Поттера, конечно, а юного Малфоя. Гарри Поттера он уже не понимал. А эмоции Драко были написаны не только у него на лице, но и в мыслях. Они встретились за поворотом. Лорд слышал мысли Малфоя, слышал его отчаяние и попытки убедить себя, что все как прежде. Что это все тот же Поттер, который вспыхивает, словно спичка. Но Лорд знал, что это не так. Он вдруг отстранённо заметил, что подслушивает, словно мальчишка, затаившись за поворотом, и боится прослушать хоть слово. - Я рад, что ты выбрал верную сторону, Поттер, - услышал он голос Малфоя, и за его холодом скрывалось отчаяние, неизбежное и накрывающее его с головой. Лорд знал, что если Поттер ответит в своём старом стиле, то уверенность Драко вернётся. Даже Лорд – и тот нуждался в ответе старого Поттера. Но тот не собирался давать им такую поблажку. - Это вы на моей стороне, Драко, - небрежно бросил Поттер. Лорд замер и затаился. Он даже в мысли Драко уже не проникал. Но одно он мог знать точно – Поттер сейчас уйдёт, спокойно, с идеально ровной спиной. Унесёт с собой фирменный цокот каблуков. В поместье никто не ходит так громко, как Поттер. Лорд знал, что Поттер не заденет Малфоя плечом, чтобы позлить его. Не обнажит палочку. Не скривит губы от отвращения, словно еле сдерживается. Он улыбнётся ровно настолько, чтобы показать себя хозяином ситуации. Чтобы убить Драко окончательно. И когда Поттер прошёл мимо, едва заметно кивнув ему и направившись по своим, ему только ведомым делам, Лорд понял, что не ошибся.

***

Мрачный зал собраний в фамильном особняке Малфоев всегда был темным, жутко неприятным местом. Лорд словно боялся яркого солнца и приказал заменить некогда разноцветные, блиставшие мириадами огней стеклышки прекрасной мозайки на чёрное стекло. И сам он в чёрных одеяниях, и лениво и неслышно скользящая по залу Нагини, и смолкающие крики пленников – все это только накаляло атмосферу ужаса. Лорд Волдеморт умел был страшным, когда хотел. Северус всегда чувствовал силу своего хозяина, которая давила на плечи и убивала всякие мысли о предательстве – ему требовалось много силы воли, чтобы не согнуться перед Волдеморта в глубоком поклоне и выдать все планы Ордена Феникса своему господину. Рядом с Лордом было трудно находиться, когда он был в гневе, и ещё труднее – когда он был спокоен. Волдеморт умел видеть человека насквозь, сколько масок бы не надел незадачливый шпион. Лишь Северусу Снейпу пока удавалось противостоять этой силе. Он даже привык к этой гнетущей обстановке, царящей на собраниях. Он не верил в безумие Лорда – тот был все также умён и хладнокровен, он все так же наслаждался пытками, но знал им меру. Но сегодня все было по-другому. Северус знал, что на прошлом собрании, где его не было, что-то произошло. Тогда Лорд собирал только лучших из лучших, вернейших из вернейших – и Малфоев, как хозяев особняка. Лишь Снейп не смог прийти, задержавшись у Дамблдора, и сейчас клял его всеми словами, какие только смог вспомнить. Иначе бы он точно знал, почему напряжение, витавшее в воздухе, тяжелым грузом ложилось на плечи. Почему Люциус Малфой шарахался в сторону от каждого шороха, а Драко, ещё несколько недель собранный и готовый ко всему, резко посерел и словно пытался слиться с окружающей обстановкой. Даже в ухмылке Лорда проглядывалась нервозность – Северус никогда не заметил бы ее, если бы не следил за Волдемортом пристально. Что-то однозначно произошло. Это нужно сказать Альбусу. - Мои верные слуги, - торжественно начал Волдеморт. Он всегда был падок до пафоса, видимо, считая, что это прилагается к статусу Наследника Слизерина. Северус в принципе понимал его – для зелий Снейп тоже мог подобрать множество высокопарных слов. А вот для студентов, которых он этим зельям обучал – множество приземлённых и оскорбительных. Между тем, собрание потекло в своём привычном ритме. Лорд выступал недолго, лишь напомнил об их благородной миссии и главной цели и призвал не отвлекаться на пустяки – это, вероятно, относилось к Антонину Долохову, который недавно устроил себе разгрузку в одной из маггловских деревень где-то в Шотландии. От вида кровавого массива, которое походило на последствия безумной резни, мутило даже Северуса, который лично это даже не видел. Антонин всегда был неплохим лигилиментом и никчемным окклюментом. Дальше Волдеморт лишь обращался к своим слугам, которым в последнее время давал поручения, а Нагини бесшумно заскользила вокруг стола в поиске неверных хозяину или обманывающих его. Змея была не слишком умна, но очень кровожадна. В последнее время она предпочитала лакомиться человечиной, и Северус однажды имел неудовольствие наблюдать, как она захватывает жертву целиком. Кажется, это была маггла, которое продавала неизвестно как попавший к ней магический артефакт, а Нотту это не понравилось. Северус знал, что сегодня его не спросят. Дамблдор не разрабатывал никаких планов, в школе протекали штатные каникулы, от мальчишки Поттера не поступало никаких сведений. Все было как всегда - ничего интересного для Волдеморта. - Драко, мальчик мой, - вдруг прошипел Темный Лорд, когда Мальсибер замолк и вернулся на место. – Я оказал тебе честь, позволив вступить в наши ряды до совершеннолетия. Северус не видел лица подопечного – оно было закрыто маской, - но с уверенностью мог сказать, что в эту секунду его совершенные черты лица исказила судорога. Драко не хотел так скоро принимал метку и с радостью перенёс бы срок своей гибели. - У меня есть важное задание для тебя- останешься после собрания, и я объясню тебе детали. Твоё близкое расположение к Дамблдору может помочь нам в этой войне. Речь Лорда прервал громкий звук чьих-то шагов, и священный ужас пронзил некоторых Пожирателей. Северус даже не использовал лигилименцию, когда его затопили волны паники, исходящие от других. Да, Северус знал, что Лорд не любит слишком громких звуков. В его присутствии все старались ступать как можно тише, боясь накликать гнев Господина, и это потихоньку входило в привычку и в повседневной жизни. В Малфой-меноре с возрождением Лорда поселилась абсолютная тишина, лишь иногда прерываемая криком жертв и перешептыванием слуг. А сейчас кто-то так бесцеремонно нарушал сложившийся порядок. Из-за двери неторопливой походкой выплыл Поттер, ничуть не страшащийся ни Пожирателей, ни их Господина. Северус в первую секунду заметил лишь, как взгляды десятков Пожирателей обращаются к нежданному гостю и напряжённо следят за его дальнейшими действиями. И только потом Снейп понял, кого он увидел в Малфой-меноре, в резиденции Темного Лорда. Это был Поттер, этот чертов Мальчик-Который-Выжил, который сейчас должен был оплакивать крестного у своих маггловских родственников, а не разгуливать по особняку, будто он принадлежит ему самому, а в зале не заседают Волдеморт и Пожиратели. Он должен ненавидеть всех тёмных магов и в особенности Беллатриссу, даже не задумываться об уроках и жить обычной жизнью подростка. Первым предположением была мысль о похищении мальчишки. Оно исчезло сразу же, когда Северус вспомнил, что нельзя незаметно умыкнуть Поттера из-под носа Дамблдора. Да и не похож был мальчишка на пленника – он держался слишком уверенно и холодно. Поэтому Снейп задушил зарождающийся порыв кинуться к Поттеру и утащить его с собой в Хогвартс на корню. Поттер не нуждался в спасении. Второе предположение было ещё абсурднее первого. Ну не мог Поттер прийти сам! Однако именно на него с ужасом, которое не мог вызвать даже Волдеморт, взирали Пожиратели, именно за ним, вцепившись в подлокотники своего кресла, наблюдал сам Волдеморт. И если поведение Пожирателей ещё поддавалось хоть какой-то логике, то реакция Лорда казалась совершенно иррациональной. А был ли это Поттер? Эта мысль мелькнула и быстро затерялась в голове у Северуса. Все догадки он проверит потом, вместе с Альбусом, а сейчас – нужно наблюдать. Поттер подошёл к окну и взглянул на сад, некогда цветущий и прекрасный. Сейчас его увядающую, по своему очаровательную красоту портили темные стекла. - Оставь старика в покое, Лорд, - уверенно произнёс Поттер. Северус никогда не слышал этого насмешливого тона – у Гриффиндорца он максимум мог быть ироническим. – Ему и так немного осталось. Лучше прекрати наконец эту вялую войнушку и займись делом. Нужно напомнить магам о своей силе и поставить наконец победную точку во всем этом. - И что ты предлагаешь? - Завтра. Министерство. Легкий разворот на пятках, который практиковал сам Северус. Прищур знакомых зелёных глаз. Быстрый кивок. - Профессор, передайте Альбусу место встречи. В кабинет Альбуса Дамблдора Северус практически влетел. Он никогда прежде не позволял себе появляется у директора так бесцеремонно и спешно. Во владениях этого светлого мага всегда царило спокойствие и могущество, тишина и умиротворение, и все, даже ненавистники Дамблдора, несколько робели перед директором Хогвартса. Но у Северуса не было не времени, ни сил, чтобы подавить разрастающуюся внутри панику. Один вид на Поттера, излучающего холодное спокойствие и могущество, заставлял странное, сосущее чувство разгораться внутри мага и силой тянуть его в этот кабинет. - Альбус, - выпалил Северус, не в силах совладать со своим голосом. – Где сейчас находится Поттер? Дамблдор ждал его – он знал о собрании. - У своих родственников в безопасном месте, - мягко и спокойно ответил директор. – Право слово, Северус, не беспокойся так. Неужели Том дал понять, что Гарри у него? Это невозможно. - Нет, Альбус, он здесь совершенно не причем. Мне нужен адрес мальчишки. - Мальчик мой… Альбус поднялся, растерянно глядя на зельевара. Дамблдор окончательно перестал что-либо понимать. Состояние Северуса в последнее время сильно его беспокоило, как тревожило и нервное состояние юного Поттера. У Альбуса Дамблдора не было детей, и поэтому каждый воспитанник Хогвартса становился для него родным. А некоторые ученики и вовсе значили для престарелого мага очень много. Тем больнее было осознавать, что необходимо пожертвовать как Северусом, так и Гарри для убийства Тома. Ах, какая жертва! - Я все вам объясню, Альбус, как только своими глазами увижу Поттера у его маггловских родственников. Скажите уже, Мерлина ради, адрес. На Тисовую они попали через камин. Шагнув в него в кабинете директора Хогвартса и оказавшись в пропахшем кошками доме миссис Фигг. Северус брезгливо поморщился, а Альбус напряжённо прислушался к тишине, стоящей в доме. Он хорошо знал хозяйку этого дома, и в это время Арабелла обычно хозяйничала на кухне, напрягая все свои скудные кулинарные таланты. Но с первого этажа не доносилось ни звука, и это напрягало. Миссис Фигг все же обнаружилась внизу, но отнюдь не там, где Альбус ожидал ее увидеть. Он отшатнулся, пропуская Северуса вперёд. Ах, Арабелла, старая подруга юности, что же с тобой случилось? - Возможно, поскользнулась, - тут же сообщил Северус, внимательно осматриваясь тело. – Альбус, неужели вы приставили следить за Поттером одну старушку-сквиба? - Я знаю Арабелла много лет. Пойдемте, Северус. Острое ощущение того, что далеко не все в порядке, как предполагал Альбус, медленно закрадывалось в душу, и он быстро пересёк два квартала, отделяющих дом Дурслей от жилища миссис Фигг. Но на Тисовой все, казалось, было спокойно и тихо, и поднимавшаяся внутри буря медленно сходила на нет. Альбус постучал. Дверь им открыл тучный мужчина, знакомый Дамблдору лишь по рассказам Джеймса. - Не могли бы вы позвать к нам Гарри, - миролюбиво попросил Альбус. Вернон подозрительно оглядел магов и скривился, залепившим взглядом за цветную мантию Альбуса, украшенную полумесяцами. - Не мог бы. Ваши забрали его несколько дней назад. Едва дверь с шумом захлопнулась, Снейп повернулся к директору. - Вот об этом я и хотел поговорить. Я видел Поттера в ставке. И его никто не крал.

***

Том Риддл, Лорд Волдеморт и Темный Повелитель, задумчиво наблюдал за горизонтом из чёрных окон Малфой-менора и с удивлением понимал, что не чувствует удовлетворения. Прошло меньше часа с тех пор, как тело Альбуса Дамблдора словленной куклой повалилось на пол, отправленное в небытие уверенной рукой его бывшего ученика, героя, надежды Света. Единственный человек, способный победить Лорда Судеб, уничтожил его главного соперника и вместе с тем сокрушил целый мир, который верил в него. Поттер встал под знамёна Темного Лорда – пусть только во время войны, как говорил он сам, пусть и скорее вынужденно, чем искренне поддерживая его идеи. Но ведь Поттер сделал своими руками основную работу, требуя от Тома лишь одно – не убивать его самого. Стать его якорем. И это льстило. Обращение Лорд из уст Поттера сладостно звучало в душе. Волдеморт не был дураком и не ждал, что Гарри преклонит колени и назовёт его своим Лордом. Том даже не стремился становится для него своим. Ему было достаточно признания его титула этим самым мальчишкой. Но почему же он не чувствует привкуса победы, которую он так долго ждал? За окном бушевала стихия, и ветер хлестал несчастных прохожих, оказавшихся рядом с ней. Вся Британия оплакивала свою кончину и начало эпохи Лорда Волдеморта. И что-то внутри Тома рыдало вместе с погодой. Но что же заставляло его чувствовать не победившим, а проигравшим? Вспомнился Поттер, с холодной усмешкой отправляющий Аваду в растерянного директора. Вспомнилась искорка тьмы, вспыхнувшая в глазах Гарри, когда заклинание достигло своей цели. И его нервно-восторженный шёпот: «Я так долго этого ждал!» Оказавшись в поместье, Поттер с мрачным удовлетворением удалился в свою комнату. Впрочем, можно ли назвать ее его? Поттер ночевал здесь одну ночь и явно не успел стать своим для менора. Но сегодня мальчишка держал себя так, будто собирался остаться здесь надолго. Он сразу вёл себя так, будто собирается жить здесь не один месяц. Том Риддл вдруг все понял. Волдеморт понял, что Поттер не собирается никуда уходить. В тот злополучный вечер он пришел вовсе не для того, чтобы попроситься в его чертог. Он пришел, чтобы забрать его. Чтобы самому стать Лордом. И Том Риддл ему в этом помог. Осталось только принять это. А сам Гарри Поттер стоял на крыше Малфой-менора и не обращал внимание ни на ветер, который надувал его мантию, словно мешок, ни на холодные хлёсткие капли, из-за которых эта самая мантия намокла сверху и противно липла к рукам. Он наслаждался. С мрачным удовлетворением кривил губы в усмешке – улыбаться искренне никогда не умел. Никто никогда не знал Гарри Поттера. Никто его не понимал. И сам Гарри Поттер не собирался рассказывать о своём прошлом и о будущем, которое он знал и которое уничтожил своими руками. Он думал. Это для Лорда Волдеморта сегодня все кончилось. Это магический мир праздновал свою смерть. А для него все только начиналось. В конце концов, уйти было слишком просто. А вы его просто не поняли.