Антигерой

Я не знаю, с каких пор это всё началось. Я не помню, с каких пор я стал всё реже и реже называть тебя «любимая» и с каких пор на моём лице всё чаще и чаще стали появляться ссадины, говорящие о том, что я дрался недавно. Но я знал одно: ты потерпишь всё это. Потому что ты должна.       Потому что любишь. Твои привычно радостные глаза с каждым днём тускнели. Твоя некогда искренняя улыбка с каждым днём становилась всё фальшивее и фальшивее. Эту улыбку ты натягивала на лицо, чтобы показать мне, что всё нормально. Всё нормально, и что тебя, чёрт возьми, ни капли не задевают те номера проституток в моём телефоне. Ты губила свою жизнь рядом со мной и прекрасно это понимала, но почему-то ты не уходила. Ты просто терпела всё это. Просто закрывала глаза и терпела. Твои глаза при мне были сухими и фальшиво радостными, но я прекрасно слышал твои рыдания в ванне по ночам. Твои слова типа «любимый» звучали всё вымученнее и вымученнее, потому что ты, мать твою, до сих пор верила, что я отвечу тебе «да, любимая?», но ты всегда с поджиманием губ слышала грубо сказанное «чего тебе?». — Ты будешь кушать? — смотришь на меня и с волнением задерживаешь взгляд на моей раненной губе. Что? Ты так волнуешься обо мне? Не думаешь ли ты, что твоя любовь слишком сильна ко мне? Ведь эту рану я получил от мужа той женщины, с которой ты застукала меня два дня назад. — Нет. Холодность и грубость моего ответа тебя ни капли не задевают… снаружи. Я же ведь знаю, что тебе больно. Я, чёрт возьми, знаю и старательно причиняю тебе ещё и ещё.       Это уже вошло в мою привычку. Я редко бывал в нашей квартире. Если и бывал, то всегда приходил не раньше двух часов ночи. Приходил и… видел, как ты спишь на неудобном диване в гостиной. Ждёшь меня. Хотя прекрасно понимаешь, что я могу и не прийти. А завтра чуть ли не кричишь от радости, когда просыпаешься утром на нашей кровати, укрытая одеялом. Тебе нравилось, когда я проявлял заботу. Но это происходило очень редко.       Забота — это не моё. И ты прекрасно это знаешь. «Я мечтаю о заботливом принце, который будет любить меня до потери пульса» — твоё детское сочинение, а я до сих пор помню эту часть. Особенно эти слова звучат в моей голове, когда я ночью, лежа на кровати, слушаю твои тихие рыдания в ванной комнате. Ты думаешь, что я сплю, но я вновь и вновь задаю себе вопрос: «почему?». Почему ты отказалась от своей мечты ради такого, как я? Я же ведь не похож на того самого принца из твоей мечты. Но ты всё равно полюбила меня и согласилась на такую жизнь. — Я люблю тебя, Чонгук, — повторяешь снова и снова. Обнимаешь меня со спины, но я даже не обращаю на это внимание. Эту фразу я очень часто слышал. И, если честно, эта фраза начинала мне надоедать. Ты прекрасно это знаешь, но почему-то не перестаешь повторять эти слова снова и снова. Будто бы что-то изменится, если ты скажешь мне эти слова. Будто бы я когда-нибудь отвечу тебе «я тоже, любимая». Но всё, что ты получаешь в ответ, — тишина. Смертельная тишина, которая убивает тебя с каждым разом. Ты мазохистка, Лиса. Иначе я никак не могу объяснить твой характер. Ты же ведь можешь уйти в любой момент — я не держу тебя — но ты всё равно здесь и рядом со мной. Или же ты так сильно любишь меня? Неужели бывает такая сильная любовь, которая заставляет человека отказаться от собственной жизни ради любимого? Сегодня я прихожу весь в ссадинах. Сегодня я вновь подрался с какими-то людьми в клубе. Ты вскрикиваешь, прикрывая свой рот ладошками, когда открываешь мне дверь. Я хмыкаю и, ничего не сказав, прохожу в квартиру, заставляя тебя, шокированную, застыть на пороге. Почему ты всегда так реагируешь, когда я прихожу в ссадинах? Неужели ты всё ещё не можешь привыкнуть к этому? Мы же живём так уже два года, детка. — Сейчас я обработаю твои раны, — говоришь и пулей проходишь мимо меня в сторону ванны, наверное, за аптечкой. Я лишь смотрю тебе вслед, думая над тем, что ты так глупа и наивна.       Я причиняю тебе столько боли, а ты хочешь обработать мои раны? Твои пальцы нежные и мягкие. Мне приятно твоё прикосновение. Я взглядом изучаю твоё лицо, пока ты обрабатываешь ссадину над моей бровью. Ты прекрасно замечаешь мой взгляд, но стараешься сосредоточиться на работе. Твои руки дрожат, показывая мне, что ты нервничаешь. Ухмыляюсь уголками губ, искренне удивляясь твоему характеру. Ты слишком эмоциональна, хоть и пытаешься скрыть это от меня. Но у тебя не получается: я очень хорошо тебя знаю. Ты заканчиваешь обрабатывать мои ссадины и, убрав все вещи в аптечку, переводишь взгляд прямо на меня. Начинаешь рассматривать моё лицо, хмуря брови. Я наблюдаю за тем, как ты приоткрываешь рот в попытке сказать что-то, но потом плотно сжимаешь его, будто бы передумывая. Мне это не нравится. Но я уже привык к этому. Ты всегда что-то не договариваешь. Всегда таишь всё в себе и не можешь напрямую сказать свои мысли. Ты всегда стараешься избегать ссор со мной, пока я стараюсь найти причину для ссоры. Нет, не думай, что я ненавижу тебя. Я просто хочу показать тебе, какой я человек. Я просто хочу, чтобы ты жила по-настоящему, без меня. Но, блядь, ты не уходишь. Не спасаешь свою жизнь. Не оставляешь меня. — Ты живёшь неправильной жизнью, — вдруг говоришь, опуская свою голову, когда я уже собираюсь встать с дивана и уйти. Останавливаюсь, искренне удивляясь тому, что ты наконец-то нашла смелость сказать свои мысли.       Наверное, накипело. Наверное, не смогла больше таить всё в себе. Наверное, просто устала. Устала от меня. А какая жизнь правильная? Чего ты хочешь? Чего ты ждёшь? Ждёшь того, что я начну называть тебя «любимая»? Ждёшь того, что я начну обнимать тебя, показывая свою любовь? Ждёшь того, что я буду приносить тебе красные розы, когда опаздываю на ужин?       А не слишком многого ты хочешь? Ты же ведь знала мой характер, когда переехала ко мне. Ты ведь знала, что не получишь всё это, когда полюбила меня. Тогда какого чёрта ты сейчас говоришь мне это? Детка, уже слишком поздно. Слишком поздно для того, чтобы сказать мне свои мысли. — Раздевайся, — голос стальной и холодный, а ты поднимаешь голову и смотришь на меня, расширяя глаза. Прости, что вновь причиняю тебе боль, но мне сейчас это нужно. Сейчас мне нужно твоё тело, твой клубничный запах и стук твоего сердца. Прикрываешь глаза и шумно вздыхаешь, но всё равно выполняешь мой приказ. Сначала медленно начинаешь расстегивать пуговицы на своей блузке, потом полностью снимаешь её, оставаясь в чёрном лифчике. Открыв глаза, смотришь на меня. И твой взгляд настолько притягивает, что я поддаюсь вперёд и впиваюсь в твои губы своими. Твои губы нежные и вкусные. Они всегда сводили меня с ума. Я крайне редко целовал тебя с нежностью. И даже сейчас, в нашем поцелуе нету нежности. Я буквально терзаю твои губы своими, прикусывая нижнюю. Ты невольно отвечаешь мне. Точнее, стараешься отвечать. Тебе не нравится, когда я целую тебя грубо. Но ты понимаешь, что если не ответить на поцелуй, то разозлишь меня. Отстраняюсь, опуская взгляд к чёрному бюстгальтеру. Рука сама тянется к бретельке и стягивает её вниз, и я, как заворожённый, наблюдаю за своими действиями. В следующее мгновение чёрное бельё летит куда-то в сторону, открывая мне шикарный вид. На секунду вновь поднимаю взгляд к твоему лицу и ухмыляюсь, видя, как ты покрываешься румянцем.       Я столько раз видел тебя голой, Лиса, но почему ты до сих пор краснеешь? Секунда, и ты уже лежишь на диване подо мной. От неожиданности издаёшь что-то вроде писка, но потом этот писк заменяется тихим стоном, когда я, обжигая твою нежную кожу дыханием, начинаю играться языком с твоей грудью. Свободной рукой сжимаю твою левую грудь, а правую покрываю поцелуями. Страстными и ненасытными. От этого ты издаешь тихие стоны и сжимаешь руками одеяло под нами. Но этого мне недостаточно. Я хочу, чтобы ты кричала моё имя, а не стонала еле слышно. Оторвавшись от твоей груди, я поднимаю взгляд к твоему лицу и хищно улыбаюсь, видя возбуждение в твоих глазах. Ты лежишь подо мной, голая наполовину, с растрёпанными блондинистыми волосами и с румянцем на щеках. Только от этого зрелища мне становится невыносимо тесно в штанах. Задираю твою чёрную юбку всё выше и выше и без предупреждения забираюсь пальцами в твои трусики; тут же нащупываю клитор и надавливаю на него. Ты, издав протяжный стон, выпускаешь одеяло из рук и хватаешь меня за плечи, когда я вставляю в тебя сразу два пальца. Начинаю двигать ими внутри тебя, а твоё дыхание сбивается с каждой секундой. — Ещё, — скулишь, отбрасывая голову назад, пока я наблюдаю за твоей мимикой. Ты всегда была ненасытной. Это мне нравилось. Ты сейчас умоляешь меня о большем, постанывая моё имя, и, о блять, я бы с радостью тебя помучил ещё немного, но я и сам не в силах терпеть. Вытащив пальцы из тебя, тянусь к своим чёрным джинсам в попытке расстегнуть ремень. В следующее мгновение облегчённо вздыхаю, спуская вниз джинсы вместе с нижним бельём, и, взяв в руки затвердевший член, пару раз провожу по нему рукой и медленно начинаю погружаться в тебя, сжимая твои бедра. Ты протяжно стонешь, царапая мои плечи и кусаешь нижнюю губу, закрывая глаза от наслаждения.       До чертиков возбуждающая картина… Начинаю двигаться в тебе, наращивая темп с каждой секундой. Твои стоны становятся всё громче и громче, как и моё дыхание. Сжимаю твои бедра, зная, что потом там останутся синяки. Ничего: твоё тело и так постоянно в синяках. Я люблю по-жёсткому, и ты это прекрасно знаешь. Вскоре мы уже плавимся в бешеном и грубом темпе, и ты то ли от наслаждения, то ли от злости, начинаешь теперь царапать мою спину, и, судя по жжению, твои ногти впиваются очень глубоко. Ты любила, когда всё было нежно. Ты любила, когда мы занимались любовью, а не трахались. Но прости, милая, я не хочу этого. Через пару толчков ты громко постанываешь и выгибаешься, испытывая такой оргазм, от которого твоё тело покрывается мурашками. Я, когда понимаю, что тоже близок к разрядке, вовремя выхожу из тебя и кончаю тебе на бедра. — Прости, детка… но я не умею жить правильной жизнью, — сбивающимся дыханием шепчу я тебе на ухо и, обнимая тебя за талию, кладу голову на твоё плечо. Я глубоко дышу, опаливая твою шею горячим дыханием, а ты громко вздыхаешь и поворачиваешь голову в мою сторону. Мы смотрим друг на друга неотрывно, и ты улыбаешься. Улыбаешься… чтобы показать мне, что всё нормально. Всё нормально, и что мои слова ни капли не разочаровали тебя. — Я люблю тебя, Чонгук, — повторяешь, начиная гладить меня по волосам. Я ухмыляюсь этому, подмечая про себя, что твои прикосновение всё-таки приятны мне. Я уже так много раз слышал «я люблю тебя, Чонгук» от тебя, что попросту сбился со счёту. Может мне и надоела эта фраза, но я теперь не могу прожить и дня без неё. Ты создала во мне какую-то зависимость, от которой мне иногда становится совестно, когда я сплю с другими девушками. Я понимаю, что так не будет продолжаться вечно. Понимаю, что когда-нибудь тебе надоест такая жизнь и ты уйдёшь, забрав свои вещи, даже не попрощавшись со мной, точно также, как я всегда ухожу, не попрощавшись с тобой. Но я живу сегодняшним днём, и всё, что я хочу на данный момент, это чтобы ты обняла меня, даже несмотря на то, что я гублю твою жизнь с каждым днём.       Мне это нужно, Лиса. И ты прекрасно это знаешь.